Глава 2. Крестьянские революционные выступления

Поскольку во 2-й половине XIX в. на Дону крестьянские революционные выступления были почти не связаны с революционными выступлениями рабочих, то целесообразно рассмотреть их отдельно.

Как уже говорилось, положение донских помещичьих крестьян до реформы ничем не отличалось от положения крепостных в центре страны. Это было причиной многочисленных выступлений крепостных до реформы 1861 г. При проведении крестьянской реформы правительству и помещикам хотя и удалось ограбить крестьян, в том числе и донских, но обмануть их до такой степени, чтобы заставить ограбленных крестьян благодарить за "освобождение", не смогли.

Крестьяне довольно скоро поняли тот грандиозный обман, который представляла собой реформа, и ответили многочисленными выступлениями против нее и ее организаторов. На Дону эти выступления проявлялись в самых разнообразных формах: от пассивного, но упорного сопротивления крестьян, отказа подписывать уставные грамоты до попыток подняться с оружием в руках против помещиков и представителей правительства. Для крестьянского движения после реформы было характерно то, что в силу ряда обстоятельств крестьяне были близки к массовому революционному выступлению, они подошли к нему вплотную, но у них не хватило ни сил, ни умения, ни организованности, чтобы осуществить его. Об этом свидетельствуют многочисленные факты. Остановимся лишь на некоторых из них.

Манифест 1861 г. был обнародован в войсковых округах 25 марта 1861 г. После торжественных церемоний по этому случаю донской наказной атаман и специально присланный на Дон для проведения реформы флигель-адъютант Дурново в высокопарных выражениях сообщили царю о том "благоволении", с которым была принята "царская милость" на Дону¹. 7.IV 1861 г. Дурново, внимательно следивший за той реакцией, которую вызвал Манифест, писал царю в очередном рапорте: "...по собранным сведениям, оказывается, что введение нового Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, не встретит особенно больших затруднений в земле войска Донского, так как указанный душевой надел не весьма большой и помещикам будет не отяготительным, чтоб дать оный крестьянам, особенно в северных округах. В одном лишь Миусском округе надел землей в три десятины с половиной - будет немного отяготительным для помещиков"². Это заявление свидетельствует о поразительном непонимании представителями самодержавия действительности, об абсолютном пренебрежении их к интересам народа, крестьянства. Оказывается, Дурново не столько беспокоился о том, какое возмущение могут вызвать Манифест и Положение среди крестьянства (он знал, что на этот случай приготовлены войска), сколько об отношении к реформе помещиков. Он лишний раз показал подлинную сущность реформы, организаторы которой заботились прежде всего о том, чтобы она не была "отяготительной для помещиков".

¹ (ЦГИАЛ, ф. 118, оп. XV, д. 129, л. 1)

² (ЦГИАЛ, ф. 118, оп. XV, д. 129, л. 5)

Однако скоро спокойствие Дурново было нарушено. Уже 25 апреля 1861 г. он специальным рапортом сообщил царю: "...вследствие полученного 12-го сего апреля месяца от сыскного начальства Усть-Медведицкого округа, донесения о важных беспорядках, происшедших между крестьян сл. Ореховой и Даниловки, а также ближайших поселков Каменского и Ломовского, нашел я свое присутствие необходимым на месте для приведения крестьян в повиновение"¹.

¹ (Там же, л. 11)

Вместе с начальником штаба войска Донского князем Дондуковым-Корсаковым Дурново отправился в Усть-Медведпцкий округ. Они обнаружили, что "крестьяне, отрешив от должностей своих выборных, назначили вместо них других и совершенно вышли из повиновения помещиков и властям"¹. Дурново сообщал, что волнения эти были откликом на волнения в соседней Саратовской губернии.

¹ (Там же, л. 17)

Когда попытки "уговорить братьев-крестьян" не дали результата, Дурново вызвал шесть сотен казаков. При этом Дурново очень хвалил казаков за то, что "они, находясь на полевых работах, собрались менее чем в сутки и прибыли на место в срок с расстояний до 60 верст"¹.

¹ (Там же)

После этого от Дурново в Петербург поступало сообщение за сообщением о все новых волнениях крестьян, охвативших фактически все крестьянские селения земли войска Донского.

"Во время отсутствия моего из г. Новочеркасска для приведения в повиновение крестьян в Усть-Медведицком округе, - писал он 8 мая 1861 г., - было получено донесение о беспорядках, происшедших между крестьянами Донецкого округа". Затем, видимо получив дополнительные сведения, сделал приписку в рапорте: "К сему считаю долгом присовокупить, что в Хоперском округе между крестьянами некоторых имений проявилось также неповиновение помещикам от ложного толкования Манифеста"¹.

¹ (ЦГВИА, ф. 4, оп. 28, д. 89, ч. 2, л. 16)

23 мая 1861 г. он доложил о волнениях в Донецком округе в сл. Большинской, Голодаевке, Екатериновке, Поздеевке, Кошары, Анновке и др., где "крестьяне вышли совершенно из повиновения своим помещикам и решительно отказались выполнять возложенные на них повинности...". В этом же рапорте сообщалось: "В Миусском округе крестьяне вышли из повиновения..."¹.

¹ (ДВВ, 1861, 22 мая)

Так ответило донское крестьянство на опубликование Манифеста и Положения о раскрепощении.

Правительство приступило к жестокому подавлению волнений крестьян. В июне 1861 г. министр внутренних дел разослал циркуляр № 74, в котором говорилось: "Государь император повелеть изволил, чтоб все лица, уличенные в подстрекательстве крестьян к неповиновению и беспорядкам, должны быть преданы суду, лиц, подозреваемых в этом, высылать из губернии"¹. 22 мая 1862 г. в Донских войсковых ведомостях был опубликован указ царя, направленный военным министром Милютиным "Господину наказному атаману войска Донского". В указе говорилось: "Государь император, имея в виду могущие возникнуть беспорядки при введении уставных грамот, высочайше повелеть соизволил: предоставить начальникам губерний, в коих будут заметны признаки волнений, прямо входить в сношения с военным начальством о размещении войск там, где присутствие их будет признано нужным"². Однако донское начальство еще до этого - 14 сентября 1861 г. протоколом заседания по крестьянским делам Присутствия дало право дворянским депутатам и мировым посредникам вводить в помещичьи имения воинские и казачьи команды для усмирения крестьян³.

¹ (ДВВ, 1862, 27 марта)

² (Там же, 22 мая)

³ (Там же, 22 марта)

В течение мая - июня 1861 г. правительству удалось подавить разрозненные волнения в большинстве крестьянских слобод. Дурново в своем рапорте от 6 июня 1861 г. доносил царю о "прекращении беспорядков", хотя это было преждевременно. Он пытался сформулировать причины волнений. "...Беспорядки между крестьянами, - писал он, - в продолжение двухгодичного переходного состояния будут возобновляться, так как быт их в материальном отношении почти не улучшился, а на дарованные им новые права личные они почти не обращают внимания"¹. Здесь же он сообщал, что "крестьяне к помещикам своим питают мало доверенности, а с местными властями дела иметь не любят". Любопытно, что в числе виновников "неверного" истолкования Манифеста Дурново называл иногородних, отставных чиновников, солдат, писарей, а также иногда казаков соседних станиц². Не случайно царь, прочтя этот рапорт, наложил резолюцию: "На рапорт этот обращаю особое внимание"³.

¹ (ЦГВИА, ф. 4, т. 28, д. 89, ч. 2, л. 43)

² (Там же, ч. 2, л. 35)

³ (ЦГВИА, ф. 4, д. 28, д. 89, ч. 2, л. 44)

Хотя Дурново уже в начале июня считал "беспорядки подавленными", он 20 июня того же года вынужден был опять сообщать царю о возобновлении крестьянских волнений в Миусском округе в сл. Чистяковке и др., где "крестьяне посылали за помощью (против казаков под командованием Фомина) в соседние селения и старались возмутить весь край"¹.

¹ (Там же, л. 48)

Волнения крестьян после провозглашения Манифеста начались с пассивного сопротивления их помещикам: крестьяне отказывались выполнять барщину, дворовые обязанности; саботировали перевод на оброк. Затем эта форма стала сочетаться с активными выступлениями одиночек и наконец переросла в массовые волнения.

В августе 1861 г. окружной депутат Хоперского округа сообщал в Новочеркасск, что "крестьяне не работают и вполовину того, что вырабатывали прежде до издания Положения. Например, у помещика Мелихова 16 душ обоего пола убрали в день только одну десятину, а у помещиков Курнаковых одно тягло не убрало одной десятины даже в месяц, в то время как прежде в имениях владельцев были ел. уроки: убрать одну десятину хлеба в один день - 2 муж. и 3 женщ., убрать одну десятину в три дня - 1 муж. и 1 женщ." В ответ на это Войсковое присутствие постановило: "Взыскать с временно обязанных крестьян убытки, а если они не подчинятся, то ввести в имение воинскую команду"¹. Мировой посредник 1-го участка Миусского округа писал Войсковому присутствию 5 сентября 1861 г., что "крестьяне, питая ненависть к владельцам, при найме погонычей владельцам отказывают им, или же назначают цену, равняющуюся найму рабочего человека от 8 р. до 10 р., сер., через что в экономиях помещиков остановилась пахота"².

¹ (ДВВ, 1862, 2 января)

² (Там же)

Упорное сопротивление оказывали крестьяне введению нового Урочного положения на работы, тем более что помещики использовали его совершенно произвольно. Характерен такой факт, связанный с введением нового Урочного положения в Донецком округе в имении Иловайского. Управляющий имением, собрав крестьян, рассказал им, что они по новому порядку издольщины должны работать 9 часов, что обедать им будет некогда: по Урочному положению каждый обязан работать за двоих¹. В ответ на это возмущенные крестьяне решительно отказались работать по новому Урочному положению. По сообщению мирового посредника, и в 1-м Донском округе крестьяне пос. Паршикова "упорностью своей не несут никакой повинности"² и т. д.

¹ (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 6, лл. 122 - 123)

² (ЦГВИА, ф. 4, оп. 37, д. 48, л. 2)

Скоро, однако, сопротивление крестьян стало принимать более активную форму. Они по-прежнему, но более решительно отказывались переходить на оброк. Так, крестьяне помещицы Поляковой (Миусский округ), с 1861 г. совершенно отказав помещице платить оброк и выполнять барщину, поставили ей условия: если она не будет заставлять их работать за 50 верст от места жительства, то они согласны будут нести свои повинности перед ней¹. Из Донецкого округа сообщали, что "20 человек крестьян произвели в. квартире мирового посредника шум с азартными выражениями, когда он пытался допрашивать (их представителя) Виноградова"².

¹ (ЦГВИА, ф. 4, оп. 37, д. 48, л. 2)

² (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 557, лл. 212, 354)

По-иному стали реагировать крестьяне и на наказания. Когда крестьянина Удовиченко (помещика Грекова, Донецкий округ) подвергли экзекуции - "20 ударам розги за умышленное непредставление оброка", то среди крестьян начало усиливаться "недовольство", да и сам Удовиченко "при исполнении приговора волостного правления не давался наказывать себя и пытался бежать за что волостной старшина ударил его сосновой тросточкой (!?). Но, Удовиченко все же после 10 ударов вырвался и ушел домой". За это сопротивление Удовиченко был отдан под суд¹.

¹ (Там же, д. 556, л. 259)

Помещик С. Жиров (2-й Донской округ) жаловался военному министру, что "вр. обязан, крестьяне дурно исполняют помещичьи работы, наносят владельцам грубости"¹. Во 2-м Донском и в других округах отказ крестьян от наделов и несения повинностей принимал массовый характер. Это свидетельствовало о том, что форма крестьянского протеста против крепостнической эксплуатации становилась иной, в какой-то мере напоминая стачку рабочих, от которой недалеко и до вооруженного восстания.

¹ (Там же, д. 454, л. 32)

В протоколах Войскового по крестьянским делам присутствия подобных фактов за 60-е годы отмечено сотни¹. Это вызвало серьезную тревогу среди помещиков, и они начали принимать более решительные меры для борьбы с крестьянами. Так, когда временнообязанные крестьяне сл. Добринской (2-й Донской округ) на требование мирового посредника платить оброк помещику Чернозубову ответили отказом, то, как сообщается в протоколе Присутствия: "Испытав все законные меры к взысканию оброка, посредник просил распоряжения о назначении в поместье экзекуционной команды"².

¹ (Там же, д. 1244, лл. 373, 370, 421, 429, 444, 464, 498)

² (Там же, д. 455, л. 388)

Очень сильного обострения борьба между крестьянами и помещиками достигла в ходе переселения крестьян из их прежних деревень, находившихся в черте казачьих юртов, на новые места. I Помещик мало терял от переселения. Крестьяне же разорялись и поэтому отчаянно сопротивлялись переселению.

Вот несколько фактов. Помещик Петров (1-й Донской округ) обратился с жалобой в Войсковое присутствие, что "крестьяне его, несмотря на понуждение сыскного начальства, не хотят переселяться на отмежеванную ему землю в Черкасском округе"¹. Крестьяне пос. Н.-Федоровского (Черкасский округ) сопротивлялись переселению их на новое место на р. Кугоея. При этом выяснилось, что они уже были переселены туда один раз, "но самовольно возвращались" на прежнее место. Присутствие постановило, что если крестьяне "будут упорствовать в своем заблуждении, то они будут высланы мерами правительства", т. е. при помощи воинских команд². Согласно донесению мирового посредника, из поместья Мелихова Усть-Медведицкого округа бежало из места нового поселения 10 рабочих. Он сообщал также, что "в канцелярии посредника ведется огромная переписка по жалобам на беспорядки и побег работников. Крестьяне эти побегом своим принесли разорительные убытки экономии Мелехова, так как в здешней местности в лечение всего мира заменить бежавших не было никакой возможности. Эти побеги отразились неблагоприятно и на соседней экономии"³.

¹ (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 455, лл. 388 - 389)

² (Там же, д. 974, лл. 120, 121)

³ (Там же, д. 1244, л. 598)

Наиболее ярким примером борьбы крестьян против переселения является выступление крестьян сл. Гуляевки УстьМедведицкого округа, которых переселяли за 600 верст от прежнего места жительства - в Миусский округ и на Кавказ. На переселение была отведено два месяца - с 9 июня по 9 августа¹. Крестьяне вовсе не хотели переселяться и, избрав своих уполномоченных, обратились с ходатайством к наказному атаману оставить их на прежнем месте. Однако все просьбы крестьян остались без последствий, а сами они подверглись диким издевательствам и истязаниям.

¹ (ЦГВИА, ф. 4, оп. 28, д. 111, лл. 1 - 4)

Для полноты картины следует привести выписки из подлинников заявлений крестьянских уполномоченных.

Уполномоченные крестьян - Кравченков и Скринников писали в своем прошении на имя царя 6.IV 1863 г., что помещик Б. Поздеев, узнав об их жалобе царю - в 1861 г. и просьбе не переселять крестьян, отобрал (1862 г.) у них "хутор с выгонами, огородами и гумнами, рогатый скот запер на дворе и морил его; некоторые животные от голода сдохли, потом он выбрал из уцелевшего скота 144 головы лучших и взял их себе без всякого вознаграждения"¹. В довершение всего 9.IV 1862 г. к ним прислали 300 конных казаков с приказом выселиться за 600 верст на неудобную и "вредную" землю. Когда крестьяне стали протестовать, казаки с обнаженными шашками окружили их, а потом били плетьми и палками. 23 чел. получили по 45 - 50 плетей каждый, 67 чел. - по 60 - 100 ударов палками².

¹ (Там же, л. 86)

² (Там же, л. 87)

Однако и это не дало должного результата, крестьяне по-прежнему упорствовали. Тогда, по словам крестьян, "...15.VIII 1862 года вновь прислали вооруженных казаков, на этот раз 700 человек во главе с атаманами и судьями, как на бунтующего поляка..." Крестьян вывезли за село и устроили инсценировку расстрела, но они по-прежнему "не хотели подписываться на вечное рабство помещикам и переселяться за 600 верст от родины"¹.

¹ (ЦГВИА, ф. 4, оп. 28, д. 111, л. 88)

Крестьяне, таким образом, считали, что на новом месте они снова попадут в руки помещика и там им будет труднее освободиться от него.

29.II 1863 г. наказной атаман снова прислал "секуционную" команду в 336 чел. Название команды вместо "экзекуционная" вряд ли написано в прошении по неграмотности¹. Эта команда выгоняла крестьян из домов, отрывала их от занятий хозяйством, была поставлена к ним на длительный постой. Крестьяне должны были ее кормить и поить, обеспечивать овсом, ячменем и сеном. В результате все население начало голодать. Когда крестьяне окрестных селений стали привозить им продукты, то "начальство, - говорилось в прошении, - воспретило давать нам подаяние"².

¹ (Там же, л. 89)

² (Там же, л. 90)

Эту жалобу царь переслал военному министру, тот - в Новочеркасск, наказному атаману, и на "свободных" крестьян обрушились новые тяготы и несчастья.

Не получая ответа на свои устные прошения, крестьяне 10.VI 1863 г.¹ подали через Кравченкова еще одну жалобу. Она рассказывает о еще более зверской расправе властей над непокорными крестьянами. "Господин Поздеев, - говорилось в ней, - желает насильственно переселить все наше общество на Кавказ, тогда мы наделом земли от помещика пользоваться не желаем, но члены сыскного начальства самовольно приняли такие меры; постоянно становят в слободе нашей экзекуцию казаков, заставляют продавать наши дома, имущество, скот и чтоб мы переселялись по желанию помещика. Начальство наказывает нас через казаков плетьми, розгами и сами бьют без пощады..."². "28 мая 1863 г. прибыли в сл. Гуляевку сыскной начальник Коньков и мировой посредник есаул Попов, собрали всех нас и объявили нам продавать дома, имущество и скот и убираться на новую помещичью землю..." и "когда мы опять согласия не дали, то они с азартом кричали казакам, чтоб бежали за ружьями, а потом взяли сельских старост и восемь пучков палок и отправились по домам, производили всему имуществу оценку, продавали наши дома, причем наказали за несогласие старосту Н. Бондаренкова 50 ударами палок. Продажа продолжалась до 1-го июня. А 2-го июня 1863 года наше общество вновь собрали и вывели за слободу, оцепили кругом казаками, туда прибыл сотник Мелехов, приказал нам разделиться на части, хотя мы говорили всем, что одного общества, но он настоял и дал приказ казакам таскать нас за волосы и погнали запрягать волов, а казаки стали укладывать наше имущество и выгнали нас из слободы вон на недалекое расстояние, где мы, пробыв с семействами двое суток, получили приказание отправляться куда неизвестно"³. "Когда мы начали требовать бумагу, - продолжали крестьяне, - то сыскной начальник начал нас своеручно наказывать и приказал бить плетьми и топтать лошадьми и пики наперевес. Это распоряжение над нами вполне выполнялось. Этим они еще не удовлетворили своего неистового желания, распорядились связать 19 чел. стариков и привязать их к волам, а остальных держали за караулом всю ночь... и так насильственно, за караулом выгнали более 400-х семейств"⁴.

¹ (Там же, л. 97)

² (Там же, л. 83)

³ (ЦГВИА, ф. 4, оп. 28, д. III, л. 84)

⁴ (Там же, л. 85)

21.VI 1863 г. крестьяне послали своих уполномоченных Н. Гостева и Л. Тесленкова с жалобой в Петербург. Уполномоченные сумели передать ее в Главное управление иррегулярных войск, но начальство сочло меры, примененные к ним, "правильными", так как крестьяне "сами были причиной употребленных для них побудительных мер". Тогда крестьянские ходатаи сделали попытку обратиться с прошением к великой княжне Елене Павловне и другим высокопоставленным лицам и в конце концов добились того, что... петербургский обер-полицмейстер дал приказ арестовать их. Но они благоразумно исчезли из столицы. Переселение было осуществлено, хотя, по определению наказного атамана, "упорство крестьян не было сломлено"¹.

¹ (Там же, лл. 101, 118, 122, 158, 172)

Почти в тех же формах осуществлялось переселение 38 семейств другого помещика - В. Поздеева. В 1865 г. его крестьян переводили на новые места жительства буквально под конвоем, причем команду было решено оставить на новом месте поселения, чтобы крестьяне не разбежались. Шесть семейств все же ушли обратно в Гуляевку, но их вернули, 9 чел. отдали под суд, а "со всех 38 семейств были взысканы в пользу помещика недоимки и убытки"¹.

¹ (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 557, лл. 151 - 154)

Насилия и расправа, чинимые над крестьянами помещиками и властями, могли привести только к еще более сильному волнению крестьян. Недаром в протоколе Войскового присутствия от 15.IX 1865 г. в связи с крестьянским движением на Дону записано: "... крестьяне редко где не считали помещиков своими врагами"¹.

¹ (Там же, л. 91)

Действительно, крестьянство других округов Дона, узнав о подобных случаях расправ, переходило к более активным действиям против помещиков: к поджогам помещичьих усадеб, к убийствам помещиков. В Новочеркасск к наказному атаману шли тревожные рапорты местных властей: в пос. Шаловском Донецкого округа крестьяне нанесли "смертельные побои приказчику имения Мирошниченко и изувечили его". В станице Старочеркасской застрелен помещик хорунжий Нагин. В станице Мелеховской "убит в своем доме работником помещик Щекатурин" и т. п.¹.

¹ (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 28, д. 2, ч. 1, лл. 14, 23, 63)

Среди донских крестьян наблюдалось сильное брожение. Власти усилили аресты "подстрекателей". Их наказывали розгами, палками, высылали, штрафовали¹. В области участились пожары. С 1860 по 1864 г. было зарегистрировано 811 пожаров в деревнях; в то время как в городах - только 18². За эти 4 года по области было отдано под суд за "поджигательство" 137 чел.³.

¹ (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 4880, л. 182)

² ("Статистические сведения о пожарах в России". СПб., 1865, стр. 11, 12)

³ ("Памятная книжка ОВД", ч 2. Новочеркасск, 1869, стр. 22)

Таким образом, все донское крестьянство выступало против реформы. Но эти выступления, какую бы форму они ни носили; отличались стихийностью и неорганизованностью. Особенно четко эти черты крестьянских выступлений проявились в нескольких наиболее значительных волнениях ряда крестьянских обществ: в сл. Болынинской и Садках Донецкого округа, в сл. Глафировке Таганрогского округа, в пос. Паршиково 1-го Донского округа и др.¹

¹ (ЦГВИА, ф. 4 л. оп. 35, д. 77, л. 47)

Наибольшее значение имеют выступления крестьян в сл. Большинской. Эта слобода представляла собой крупное селение, состоявшее из трех сельских обществ, принадлежавших помещикам Ефремовым. Положение большинских крестьян и до реформы было очень тяжелым. Они находились на трехдневной барщине, несли, кроме того, обременительную дорожную и другие повинности. Большинство крестьян страдало от малоземелья. Реформа 1861 г. совершенно их не удовлетворяла. Получив надел в 3,5 десятины на душу, они оказались в еще худшем положении, чем ранее. Кроме того, они впредь до утверждения уставных грамот по-прежнему должны были отбывать трехдневную барщину и нести другие повинности. Крестьяне отказывались принимать от помещика земельный надел, стали претендовать на получение войсковой земли на равных с казаками условиях или требовали отдать им те 15 десятин на душу, которые получал помещик на крестьянина. Они решительно отказывались признать выкупную систему по положению 19 февраля 1861 г., выполнять повинности и платить недоимки.

Выступление большинских крестьян было особенно упорным и длительным. Донской наказной атаман, характеризуя волнения в сл. Большинской, писал военному министру: "... на исход этого дела смотрят крестьяне окрестных имений, готовые всегда отказаться от исполнения даже уставных грамот и договоров, отчего дух неповиновения между крестьянами может распространиться по всему (войску и пройти за его пределы"¹. Такая оценка волнений в Большинской определила и методы их подавления: штрафы, конфискация и продажа с торгов имущества, использование гвардейских казачьих частей, порки, ссылки в другие губернии и на каторгу.

¹ (Там же, оп. 32, д. 60, лл. 40 - 41)

Между тем большинские крестьяне еще наивно надеялись на справедливость царя, подали ему прошение, написанное их уполномоченными Ивасенковым, Ереминым и Квасенковым. В ответ да это правительство приняло самые строгие меры против крестьян.

30.IV 1861 г. в слободу прибыл для приведения крестьян в покорность полковник Иловайский вместе с сыскным начальником. Они привели с собой экзекуционную команду в 800 казаков. К ним присоединился священник. Увидев, что убеждения и угрозы не дают никакого эффекта, они согнали все население слободы на площадь около церкви, окружили конницей в две шеренги. "Казаки, - как пишут крестьяне в своем прошении, - обнажили шашки и взяли пики наперевес как будто рвались, бросаясь на "ура". Начальники же продолжали требовать от нас подписку, что мы добровольно согласны производить панские работы по-прежнему. Но мы отказались. Начальники обиделись и тотчас из нас Т. Болдырева, Е. Петрусева и И. Меньшикова жестоко наказали плетьми в 4 штуки (т. е. четыре казака пороли одновременно. - И. Х.), а десять человек отправили в острог и этим привели нас в окончательный страх"¹. Только после этого крестьяне "согласились" нести свою повинность.

¹ (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 32, д. 60, л. 12)

Спустя 2 года, 12.VI 1863 г., мировой посредник 6-го участка известил наказного атамана о новом "неисполнении крестьянами сл. Большинской повинностей помещику и о неповиновении их установленным властям"¹. В ответ на это в Большинскую была вновь введена команда казаков во главе с войсковым старшиной Калмыковым. Атаман ничего не писал в своем рапорте царю о методах "убеждения", примененных Калмыковым. Но в крестьянских жалобах об этом рассказывалось довольно ярко: "...В другой раз прибыла к нам экзекуционная команда в составе сотни армейских казаков под командой Калмыкова, который за непринятие нами панских работ наказал перед всеми палками крестьян Ив. Волковского, С. Кононова, Г. Волковского. Казаки этой команды самовольно брали у нас на базах сено, в домах разный хлеб, резали и ели наших кур, гусей, свиней, сколько им было угодно. Только через месяц казаки удалились неизвестно куда"².

¹ (Там же, л. 4)

² (Там же, л. 12)

Однако 4 апреля 1864 г. Донецкое окружное начальство донесло атаману, что среди крестьян сл. Большинской ведут агитацию временнообязанные крестьяне И. Королев и П. Иванов, бежавшие от наказания в 1863 г. и тайно туда приходящие. В результате "состоящие на издельной повинности крестьяне не принимают земельного надела, уничтожают своим скотом помещичьи посевы и самовольно распахали и засеяли в значительном количестве близлежащую войсковую землю"¹.

¹ (Там же, л. 5)

На подавление крестьян на этот раз были двинуты два дивизиона казачьего лейб-гвардии атаманского полка и 2 сотни казаков. Им был дан приказ применить вооруженную силу. Эта расправа с крестьянами приняла особо широкие размеры. В первых числах мая 1864 г., как писали крестьяне царю, "в третий раз прибыла к нам экзекуция, более 800 человек". Казаков поставили на постой и на прокормление в крестьянские хаты по 5, 10, 15, 20, 25 и даже по 30 чел. в каждую на два месяца, у крестьян отобрали скот, в том числе у шести наиболее бедных. Скот продали с аукциона за невзнос штрафа". "Потом, - писали крестьяне, - вся эта экзекуция, составленная теперь и из армейских казаков всего более тысячи человек окружила нас на площади с шашками наголо в руках и начальники допрашивали нас: "(Примите ли вы мужики надел от помещика своего по 3¹/₂ дес. за оброк 8 руб. или паньщину?" Мы ответили: "Как вышеприведенные года не пользовались так и впредь не желаем пользоваться, а для пропитания себя мы вырабатываем землю у сторонних лиц гораздо сходнее нежели нас обременят таким образом, а если помещику полагается получать за землю, то пусть получает от войскового правительства"¹. В ответ на это "начальники озлобились и распорядились сделать над нами пытку, а именно - 27 человек жестоко наказали палками, т. ч. из них П. Жадков и А. Чернов в непродолжительном времени умерли, а остальные находятся изувеченными и скорбными, а женщину М. Ткачеву наказали плетьми - 60 ударов. Полковник Долотин, есаул Хорошилов, войсковой старшина Калмыков посреди наказания добивались от крестьян, чтобы приняли от помещика надел земли, кто из крестьян скажет "принимаю" того отставляли бить, а кто скажет "не (принимаю", того бьют поколь скажет "принимаю"².

¹ (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 32, д. 60, лл. 13, 14)

² (Там же, л. 14 об.)

В рапорте царю в конце мая 1864 г. донской наказной атаман доносил, что "крестьяне слободы Большинской приведены в совершенное повиновение. Самовольно запаханная ими земля у них отобрана, урожай продан с аукциона, 11 крестьян осуждены на тюремное заключение, а крестьянин И. Королев, один из руководителей крестьян, пойман воинской командой и, так как при этом оказал сопротивление, применив "бывшее при нем огнестрельное оружие, предан военному суду и присужден на каторжные работы на 4 года"¹. Крестьяне в своем прошении писали об этом; "Команда казаков нашла Королева среди двора в одной сорочке, не имевшего в руках никакого оружия, казаки начали стрелять в него из 3-х ружей боевыми зарядами и разбили ему в тыл голову и плечи"².

¹ (Там же, л. 7а)

² (Там же, л. 17)

Но атаман рано рапортовал царю о приведении крестьян к повиновению. 23 июля 1865 г. дворянский депутат сообщил, что временнообязанные крестьяне сл. Большинской совершенно перестали выполнять свои обязанности перед правительством и владельцами. И, сложившись по 2, 3, 4 хозяина скотом и семенами, вновь засеяли отобранную у них в 1864 г. землю¹. Волнения продолжались и в дальнейшем. Наказной атаман писал в рапортах военному министру 27.III 1867 г., что "все большинские крестьяне сомневаются, чтоб царь дал волю..."².

¹ (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 32, д. 60, лл. 7, 17)

² (Там же, л. 29)

В рапорте от 28.XII 1867 г. наказной атаман докладывал о продолжавшихся волнениях крестьян, о том, что в Большинскую выслана экзекуционная команда в 50 чел., но офицер требует усиления ее, так как крестьяне протестуют против ареста односельчанина И. Иванова.

На подавление крестьян был послан находившийся для поручения при атамане генерал-майор Пилсудский, но крестьяне остались непреклонными. Они заявили: "Мы повинуемся божьим властям и царскому манифесту, но не признаем других властей, отказываемся принять панскую землю и за нее платить выкуп"¹. Были проведены новые аресты, 16 чел. арестованных отправили в Новочеркасск для выселения, остальных предали военному суду.

¹ (Там же, л. 39)

Свой рапорт от 28.XII 1867 г. наказной атаман заканчивал так: "...необходимо скорейшее подавление заразительного духа между непокорными крестьянами более действительными"¹. Он предложил осуществить массовое выселение крестьян этой слободы в Астраханскую губернию, и военный министр с ним согласился. В результате по приговору военного суда несколько десятков человек были посланы на каторгу и в острог, 42 семьи высланы в Астраханскую губернию. А чтобы ослабить тягостное впечатление, произведенное этой мерой, остальным большинцам предоставили отсрочку в уплате недоимок до 1.VII 1868 г., по выкупным платежам и податям - до 1.I 1869 г.

¹ (Там же, лл. 40, 41)

И все-таки волнения среди большинских крестьян продолжались. Об этом свидетельствует архивное дело под названием "Об упорном сопротивлении крестьян - собственников общества № 1 сл. Большинской Донецкого округа платить недоимки". Материалы этого дела представляют очень большой интерес. Ввиду невозможности использовать их полностью мы отсылаем читателя к изучению документов "дела"¹. В конце концов правительству с большим трудом временно удалось подавить волнения безоружных крестьян.

¹ (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 2840)

Большинские крестьяне, потерпев поражение на первом этапе своих выступлений - в 60-е годы, вовсе не признали себя побежденными и продолжали борьбу в 70-е и 80-е годы. Правда, волнения крестьян уже не носили той остроты, которая граничит с восстанием, но тем не менее оставались массовыми. Формой борьбы крестьян был массовый и упорный саботаж уплаты недоимок по выкупным и другим платежам. Крестьяне не вносили денег по этим платежам 20 лет¹ и за ними накопилась огромная сумма недоимок в 48689 руб. 52 коп. В течение этого времени для взыскания недоимок в сл. Волынинскую, как явствует из "Дела", "два раза вводилась военная команда. Более виновные ослушники подвергались телесному наказанию и даже выселению в другие губернии, а принадлежавшее крестьянам имущество два раза подвергалось продаже"². Но все было безрезультатно, крестьяне упорствовали. Волостной старшина сообщал 13.X 1879 г., что, несмотря на "все настойчивые с его стороны понуждения, крестьяне не только не платят недоимок, но большинство их не идет по его требованию на сход, или же будучи собраны на него, большими усилиями и полицейскими силами самовольно уходят со схода, подстрекаемые крестьянами А. Бондаревым и К. Герасимовым"³. В ответ на вымогательства властей крестьяне заявили: "...имущество наше описано, пускай забирают, если имеют право, а мы платить ничего не будем, особенно выкуп, так как мы в сделку с помещиком о земле не входили"⁴.

¹ (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 2840, л. 90)

² (Там же, л. 91)

³ (Там же, л. 2)

⁴ (Там же, л. 76)

Между тем от недоимок страдал весь округ, за которым числилось их 189525 руб.¹ Поэтому власти стремились сломить сопротивление большинцев любыми мерами. Донецкое окружное по крестьянским делам присутствие 26.VII 1880 г. решило не церемониться с ними, отметив, что "дальнейшее послабление отразится заразительно на соседних крестьянских обществах, видящих в безнаказанности Большинского общества возможность так же уклоняться от исправного выполнения денежных повинностей, что уже замечается в настоящее время в сельском обществе Курнаково-Березовском той же волости"².

¹ (Там же, л. 119)

² (Там же, л. 90)

Большинские события оказывали влияние и на крестьян других волостей, особенно Талово-Калитвенской. Присутствие в своем постановлении подчеркнуло также, что "крестьяне окружающих поселений с напряженным вниманием следят за исходом предпринятой большинцами борьбы против правительственных учреждений. В виду такого громадного значения большинской недоимки, угрожавшей замешательством и в других обществах и получающей поэтому общегосударственную важность"¹, Присутствие решило применить особые меры. Оно предусмотрело учреждение "власти военной силы" над недоимщиками и передачу в ее руки "опеки как в административном, так и в хозяйственном отношении над. этим обществом, предоставив той власти производить посредством наряда общественную запашку и т. д."². Но и эти меры не привели! к покорности крестьян, сопротивление их продолжалось и далее.

¹ (Там же, л. 92)

² (Там же, лл. 91 - 92)

Таким образом, волнения большинских крестьян, по существу не прекращавшиеся более 20 лет, явились событием большой важности в развитии революционного движения среди крестьян не только области войска Донского, но и во всей стране.

Следует отметить, что в ходе волнений в 70 - 80-х годах все более давало себя знать имущественное расслоение крестьянства. Гак, например, большинские кулаки считали, что им не но пути с бедняками и середняками. Семь человек из них, чтобы не нести ответственности за волнения, подали заявления об отчислении их из большинского общества¹.

¹ (ГАРО, ф 213, он. 1, д 2840, л. 160)

Большого размаха достигло выступление крестьян деревни Садки Донецкого округа, насильственно переселенных в 1862 г. на новое место жительства.

Переселение крестьян продолжалось вплоть до 1869 г., а их сопротивление и волнения - до 1873 г.¹ В ходе переселения и развернулась упорная борьба крестьян против помещиков.

¹ (Там же, д. 557, л. 44)

Помещик Краснощеков вынужден был согласиться на немедленный выкуп земли, так как крестьяне ни на какие предлагаемые им сделки добровольно не соглашались¹. Крестьяне решительно отказались платить недоимки, в связи с чем Войсковое присутствие вынесло постановление о продаже их имущества², несмотря на то, что большинство крестьян было разорено. Переселенные в Миусский округ крестьяне бежали обратно на родину, но их под конвоем казаков возвращали обратно.

¹ (Там же, д. 557, л. 44 об.)

² (Там же, д. 557, л. 48)

Сопротивление крестьян-садковцев, как и большинцев, не вылилось в восстание. И у тех, и у других те хватило организованности, понимания своих классовых задач. И те и другие не только не выступили против самодержавия, а напротив обращались к нему за "защитой". Так, крестьяне-садковцы искали покровительства и защиты у наследника престола. В их прошении к наследнику есть такие строки: "...благодетельная забота его императорского величества имела на нас влияние, и мы принеся теплые Мольбы к царю царей-освободителю и всего августейшего дома обсуждали наше благосостояние"¹. Далее крестьяне извещали наследника, что на принятие надела не согласились и ожидали его защиты. В этом документе описаны факты зверской расправы над крестьянами: аресты, порка, изнурительное тюремное заключение "зачинщиков", разорение и т. п. А крестьяне наивно рассчитывали на помощь царя.

¹ (Там же, д. 246, л. 143)

Большой фактический материал по этому вопросу содержит также "Дело о неповиновении временно-обязанных крестьян сл. Новые Садки установленным властям и расстройстве их дворянином Хацимским"¹.

¹ (Там же, ф. 46, оп. 1. д. 481, лл. 7 - 351)

Во всех остальных деталях это волнение крестьян характерно теми же чертами, что и в сл. Большинской.

Отражением этих двух крупных выступлений явились многочисленные, хотя и менее значительные крестьянские волнения в других округах. В сл. Ильинке 2-го Донского округа, например, 44 крестьянских семейства отказались повиноваться помещику и властям, заявив, что они "царские", и "не обязаны своему владельцу оброчными платежами". При этом, как доносил мировой посредник, они старались тайно сбывать свое имущество. За это 7 крестьян были отданы под суд и посажены в тюрьму.

Довольно сильное волнение крестьян произошло в пос. Паршиково 1-го Донского округа в поместье Попова. Оно началось в 1868 г. под непосредственным влиянием волнений в сл. Большинской и было подавлено в 1869 г. Руководителем крестьян здесь был Королев Тимофей, тесть которого - Чернов проживал в сл. Большинской и информировал Королева обо всем там происходившем. Наказной атаман доносил в своем рапорте военному министру от 24.VIII 1868 г., что "временно-обязанные крестьяне помещика Попова с самого начала реформы не выполняли своих повинностей перед помещиком и не вносили следуемых с них платежей в казну на мирские расходы". "Такое положение, - писал он, - служит вредным примером для окрестных селений и я, истощив все меры увещевания и угроз, решился подействовать на этих крестьян мерами строгости"¹.

¹ (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 35, д. 77, л. 2)

В поселок послали команду казаков и отряд местной полиции. После отказа крестьян повиноваться руководителей волнения - Павла Королева, Якова Пономарева, Королева Кузьму, братьев Пономарева - Федора и Петра и еще несколько человек арестовали и отправили в окружную тюрьму. Интересно, что при аресте Королев "обещал проклясть своих детей, если они согласятся исполнить приказания начальства"¹.

¹ (Там же, л. 3)

Затем всех крестьян-"зачинщиков" сослали в Астраханскую губернию.

События на Дону так встревожили правительство, что об этом сравнительно мелком волнении было доложено царю и по его личным приказаниям проводились аресты и высылка крестьян из слободы¹.

¹ (Там же, л. 78)

Для крестьянских волнений на Дону были характерны следующие черты: все они являлись проявлением борьбы крестьян с крепостничеством, волнения вспыхивали стихийно, без подготовки, крестьяне еще верили в царя и даже рассчитывали на его защиту от помещиков. Волнения крестьян, хотя и принимали иногда значительные размеры, в основном были пассивны. Отсутствие рабочего класса обрекало многочисленные, но разрозненные крестьянские выступления на поражение. Вместе с этим необходимо отметить, что волнения Донских крестьян находились и в связи с общим крестьянским движением в стране, в частности с волнениями в Саратовской, Воронежской, Екатеринославской и Харьковской губерниях.

Об этом свидетельствуют рапорты царю флигель-адъютанта Янковского, находившегося в Саратовской губернии, генерал-майора свиты царя Мердера из Воронежской губернии, ротмистра Рей- терна из Екатеринославской губернии и др.¹. На непосредственную связь волнений в Усть-Медведицком и Донецком округах с волнениями в Саратовской губернии указывал в своем донесении царю и Дурново.

¹ (ЦГВИА, ф. 1181, оп. XV, д. 106, лл. 78, 79, 89, 145)

Не прекращались крестьянские волнения и в последующие годы, хотя, по сообщению Екатеринославского жандармского управления, в 1883 г. крестьянское движение не было активным, "слухи о переделе земли значительно ослабли" и наблюдались лишь "единичные случаи привлечения крестьян к дознанию о государственных преступлениях"¹. Но это было очередным самообольщением жандармов. Крестьянское движение в эти годы лишь временно ослабло. Объяснялось это не только террором властей, но и тем, что часть крестьянства не столь активно участвовала в движении, как это было ранее. Теперь у бедноты, хотя ее положение стало еще хуже, появилась возможность уйти из деревни. До реформы она не могла этого сделать. Что касается кулачества, то растущий внутренний рынок, возможность увеличивать производство товарного хлеба и технических культур на время в известной степени отвлекали его внимание от борьбы. Кулаков раздражали лишь выкупные платежи и то, что они не могут овладеть землей тех помещиков, которые еще цеплялись за свои поместья и продолжали быть помехой свободному развитию капиталистических отношений, а также круговая порука.

¹ (Там же, ф. ДП, 3 отд., № 88, ч. 4, лл. 22, 28)

Все же в этот период недовольство основной массы крестьян продолжало расти. Крестьяне теперь не ограничивались требованием помещичьей земли, ликвидации выкупных платежей и различных недоимок, беднота и середняки начали борьбу против эксплуатации со стороны кулачества и новых помещиков - владельцев экономий. Эта борьба в 70 - 90-е годы проявлялась, в частности, в стремлении бежать с Дона, переселяться туда, где имеются свободные земли. Переселение на Кавказ и особенно на Амур, а также в другие места приняло массовый характер.

Войсковой наказной атаман Святополк-Мирский в письме министру внутренних дел от 6.IV 1884 г., отмечал, что стремление крестьян к переселению в 80-х годах объясняется иными обстоятельствами, чем это было в 60-е годы. "Большинство земель частного (т. е. помещичьего) владения в ОВД, - писал он, - вследствие заклада в разного рода банках, стали переходить мало-помалу в другие руки; причем местное крестьянское население, как по разного рода недоразумениям, поддерживавшим в них несбыточные надежды на новый передел земель, так и по совершенному отсутствию доступного для них кредита, очутились в стороне от этого движения частной земельной собственности"¹. То есть бывшие помещичьи земли оказались в руках купцов и кулаков. Это прямо признал и Святополк-Мирский: "...среди лиц, явившихся на этот земельный рынок, особенно заметное место заняли капиталисты..."².

¹ (ГАРО, ф. 46, оп. 5, д. 461, л. 128)

² (Там же, л. 127)

Стремление вырваться из нищеты гнало крестьян из дома. В своем письме в Областное присутствие от 16.V 1884 г. наказной атаман, возражая против переселения на Амур, констатировал, что крестьяне при наделении землей "очень охотно получали четвертные наделы в дар, усматривая в этом... какую-то особую гарантию к полному своему освобождению от крепостной зависимости". А сейчас они, переселяясь, "предполагают искать земли в ближайших губерниях (если не достигнут Амура) по пути следования, а до времени пропитывать себя наемным трудом"¹.

¹ (Там же, л. 47)

Заявления крестьян о решении переселиться потоком шли в Присутствие. Только в самом начале 1884 г. заявления поступили от 316 семейств Амвросиевской, Артемовской и других волостей Миусского округа¹. Крестьяне писали в них, что они с 1862 г. - года получения наделов "по настоящее время, пользуясь этими наделами земли... пришли в совершенное обеднение так что не в состоянии не только платить подати и другие сборы, но даже содержать семейств своих"². Число прошений росло, 21.III 1884 г. их подали сразу 790 душ с просьбой разрешить им переселиться на свободные казенные земли Астраханской губернии³. В апреле 1884 г. Святополк-Мирский писал, что "стремление к переселению стало обнаруживаться среди крестьянского населения не только Миусского, но и других округов"⁴, т. е. стало массовым. Это было новой формой пассивного сопротивления крестьян.

¹ (Там же, л. 123)

² (Там же, л. 21)

³ (Там же, л. 123)

⁴ (Там же, л. 127)

Наряду с этим нередки были вспышки и открытых выступлений крестьян, правда, уже не имевшие массового характера. Так, например, 8.VIII 1885 г. в Новочеркасск пришла телеграмма от князя Сергея Долгорукого из Петербурга, в которой тот взывал к наказному атаману: "... сейчас получил телеграмму от управляющего, что в имении моем Н. Ханжонково (Миусский округ) крестьяне готовятся произвести бунт, отрезали экономическую землю и разделили. Усердно прошу защитить"¹. Через некоторое время он получил ответ: "Самовольный захват крестьянами вашей земли прекращен. Крестьяне раскаялись в своем поступке"². В 1887 г. крестьяне сл. Мало-Кирсановской Миусского округа выступили против межевания земли, начатого управляющим экономией статского советника В. Михалкова. В своем заявлении заседателю 2-го участка Миусского округа Михалков писал: "...вышла к нам в поле не приглашенная ни мной ни землемером толпа народа, во главе которой был сам сельский староста Ф. Приходько, который не говоря ни слова приостановил нам работу проведения плугом межи от Крестьянского душевого надела, причем толпа угрожала, что если мы будем продолжать далее, то они будут нас бить палками"³. Обмежевание было сорвано. В заявлении говорится далее, что сельский староста Приходько выразился так: "...жаль, что управляющий скоро уехал, а то мы его убили бы на смерть"⁴. Как выяснилось позднее, причиной волнения послужил тот факт, что землемер отрезал от крестьянского надела около 10,5 десятины земли⁵.

¹ (Там же, д. 475, л. 2)

² (ГАРО, ф. 46, оп. 5, д. 461, л. 4)

³ (ГАРО, ф. 46, оп. 5, д. 466, л. 5)

⁴ (Там же, д. 466, лл. 5 - 6)

⁵ (Там же, д. 466, л. 13)

Начиная с 70-х годов отмечалось немало крестьянских выступлений более мелкого масштаба. Вот наиболее заметные из них. Крестьяне сл. Добринской 2-го Донского округа отказались выкупить полевой надел и платить оброк помещику - полковнику Чернозубову¹, несмотря на все уговоры помещика признать "царскую милость". Тогда помещик обратился к мировому посреднику. Но и это ничего не дало. Пришлось прибегнуть к помощи экзекуционной команды². Общество крестьян пос. Золотаревского 1-го Донского округа заявило в ответ на требование о принятии надела, "что они вовсе не хотят принять наделы от помещика, а желают быть уволенными от помещиков"³. То же заявили крестьянские общества пос. Степановского Донецкого округа⁴, 150 временнообязанных крестьян деревни Генеральской Миусского округа⁵, крестьяне пос. Журавского Донецкого округа, пос. Полиевского Миусского округа, пос. Зубрилова Хоперского округа⁶, сл. Чистякове Усть-Медведицкого округа⁷ и др.

¹ (Там же, ф. 213, оп. 1, д. 1244, л. 345)

² (Там же, л. 346)

³ (Там же, л. 370)

⁴ (Там же, л. 373)

⁵ (Там же, л. 421)

⁶ (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 1244, лл. 429, 444, 264)

⁷ (Там же, л. 498)

В 70-е годы продолжались волнения крестьян в сл. Н.-Садки, выселенных в Миусский округ. Волнения начались сразу же после реформы 1861 г. Крестьяне отказывались платить выкуп¹.

¹ (Там же, д. 1428, л. 140)

Крестьяне сл. Астахова (Миусского округа) "в составе целого общества" "испортили" межу, отделяющую их землю от земли помещицы Е. Юдиной, и захватили у нее 50 десятин земли¹. В 1876 г. в том же округе в имении П. Гальмфсен "крестьяне, пользуясь потерей межевых знаков, захватили земли из экономических довольствий"². В 1884 г. крестьяне ряда селений Донецкого округи выступили против кулаков из-за арендованных угодий³.

¹ (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 1244, л. 44)

² (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 49, д. 2394. л. 2)

³ (Сб. "Крестьянское движение в России в 1881 - 1889 гг.". Под редакцией доктора истор. наук А. С. Нифонтова и канд. истор. наук В. В. Злотоустовского. М., Соцэкгиз, 1960, стр. 294 - 301)

Недовольных крестьян, как и казаков, целыми группами стали выселять с Дона, прикрепляя им ярлыки "порочных". Так, в 1881 г. было решено выселить из поселков Распопинской станицы сразу 9 крестьян и 6 мещан¹, в 1884 г. были выселены из юрта Чернышевской станицы несколько мещан и крестьян².

¹ (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 49, д. 2394, л. 4)

² (Там же, д. 22, лл. 1, 3)

Что иногда скрывалось за термином "порочный", видно из дела по выселению "порочного" крестьянина 3. Самойленко из пос. Ольховского Миусского округа. Как следует из рапорта войскового наказного атамана военному министру от 22.XI 1885 г.¹, "в Миусском округе особенно заметно стали повторяться поджоги имущества частных землевладельцев. Поджигаются преимущественно гумна с хлебом, сено, солома и т. п. Так, в 1883 г. было в этом округе 23 пожара от поджогов, в 1884 г. - 24 пожара от поджогов, в 1885 г. - 23 пожара от поджогов - причиной по всем признакам оказывается враждебное настроение крестьянского населения к землевладельцам вследствие земельных отношений последних к первым"².

¹ (Там же, оп. 52, д. 90, л. 3)

² (Там же, оп., 52, д. 90, л. 2)

Атаман принял немало мер для прекращения этих "беспорядков", но, по его словам, "зло не только не прекратилось, но и продолжало развиваться, так как при солидарности целых обществ с поджигателями, людьми из их же среды, преступники легко укрываются и остаются безнаказанными"¹. Крестьяне отказывались выполнять приказы войскового начальства и его уполномоченного генерала М. Полякова. Руководитель волнений крестьянин З. П. Самойленко призывал других крестьян не подчиняться приказам военных, заявляя, что "это может быть не начальники, а какие-нибудь переряженные"². Результатом этого было то, что 24 крестьянина, назначенные Поляковым сторожить имущество помещика Корфа, отказались от несения караула. На другую же ночь после отъезда ген. Полякова сгорело две скирды соломы, принадлежавшие помещику³.

¹ (Там же, л. 2 об.)

² (Там же, л. 2 об.)

³ (Там же, л. 3)

Совершенно ясно, что в подобных случаях "порочность" означала не что иное, как выступления крестьян против помещиков и кулаков.

В 90-е годы крестьяне вновь активизировались и стали выступать все чаще и очень решительно. Правда, эти выступления не приняли подлинно массового характера. В делах войскового начальства, относящихся к 90-м годам, имелись сотни дел о высылке "порочных" крестьян. В 1890 г. войсковой наказной атаман, ходатайствуя о высылке "порочного" крестьянина И. Терехова из пос. Грекова-Еланчикского Таганрогского округа, обвинял его в "подстрекательстве крестьян к неповиновению законным требованиям местных судебных и полицейских властей ... в подстрекательстве к самоуправлению, нарушению прав собственности землевладельца Бура"¹. В 1896 г. крестьяне с. Койсуг Батайской волости лишили должности старосту Голика и избрали "своего" старосту². В 1899 г. войсковой наказной атаман доносил военному министру "о разбоях и грабежах" вообще в области, скрывая за этим назревавшее стихийное революционное выступление крестьян и рабочих. "Яркой иллюстрацией дерзости и распущенности местных крестьян, - писал он, - является случай с войсковым старшиной помещиком Клунниковым, к которому явились двое крестьян и в дерзостных выражениях с бранью потребовали от него сложения штрафа за потраву... когда им в этом было отказано, крестьяне ранили камнями Клунникова"³.

¹ (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 52, д. 90, л. 57; д. 2, лл. 9, 11)

² (Там же, оп. 63, д. 51, л. 1)

³ (Там же, оп. 67, д. 75, л. 2)

Особенный интерес вызывает продолжение этого рапорта. Атаман писал, что "быстро развивающаяся в Таганрогском округе горнозаводская промышленность привлекает со всех сторон массу рабочих, среди которых преобладают неблагонадежные элементы, что близость каменноугольных копей и заводов с их влиянием и другие неблагоприятные условия создали среди местного населения не мало вообще людей, не отличающихся нравственными качествами, что случаи разбойничьих нападений на сельские правления например, в Грушевке в 1899 г. служат слишком бурным предзнаменованием, вызывающим опасения, что с наступлением зимнего времени разбои и грабежи в округе усилятся в такой же степени, как это было в 1896 - 1898 гг."¹. Этот документ любопытен не только тем, что войсковой наказной атаман удостоверяет в нем усиление революционного движения среди крестьян в 90-е годы, но и тем, что он объясняет его влиянием на крестьян рабочих.

¹ (Там же, д. 75, лл. 3, 3 об.)

Таким образом, случаи неподчинения "закону и властям" наблюдались почти во всех округах области. Областное по крестьянским делам присутствие разбирало многочисленные жалобы помещиков на уход от них батраков, не желавших работать за гроши и фактически осуществлявших своеобразные забастовки, направленные против помещиков.

Такой случай произошел, например, в имении помещика Янова (Черкасский округ). Янов беспощадно эксплуатировал батраков и кормил их значительно хуже, чем было договорено. Батраки бастовали и хотели уйти от помещика, но им не выдавали документов¹.

¹ (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 1429, лл. 22, 23, 26)

У помещика 2-го Донского округа Кирьянова отказался работать временнообязанный крестьянин Чвиликин. Мировой посредник, к которому помещик привел работника, избил Чвиликина. Присутствие не только отказало Чвиликину в его жалобе на помещика, но даже отдало его под суд¹. В Усть-Медведицком округе из имения помещика Мелихова "бежало около 10 чел. рабочих без всякой причины"². "В канцелярии посредника по Усть-Медведицкому округу велась огромная переписка "по жалобам лиц разных сословий на беспорядки и побег работников"³. В ответ на обсчеты и избиение плетью бросили работу в экономии помещика Иловайского (Миусский округ) сельскохозяйственные рабочие⁴.

¹ (Там же, л. 122)

² (Там же, д. 1244, л. 597)

³ (Там же, л. 598)

⁴ (Там же, д. 1244, л. 319)

Каково же было участие казаков в революционных выступлениях второй половины XIX в.?

Самодержавие и казачья верхушка стремились сохранить Войско как изолированную от остального русского населения военную силу и "монолитную" организацию для борьбы с революцией. И действительно, значительная часть донских казаков как в революции 1905 - 1907 гг., так и в годы Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны оказалась в лагере контрреволюции. Но даже при этих условиях необходимо иметь в виду, что и казачество в результате развития капитализма давно уже распалось на бедняков, середняков и кулаков. Особенно энергичный характер принял этот процесс расслоения казачества со 2-й половины XIX в., что предполагало и рост социального недовольства, а также революционных настроений среди казачьей бедноты и передовых представителей донской интеллигенции.

Классовое расслоение донского казачества сопровождалось выступлениями бедноты против богачей, станичной и окружной администрации. Правда, эти выступления были разрозненными и обычно единичными. Они возникали в большинстве случаев в связи с казнокрадством и особенно вызывающими беззаконными действиями войсковых и станичных властей.

Факты, свидетельствующие об усилении социальных и классовых противоречий среди казаков, многочисленны¹. Например, в одной из жалоб казаков Елизаветинской станицы, направленной в 1886 г. военному министру, говорится о том, что войсковой наказной атаман не утвердил на должность поселкового атамана избранного ими казака Галдина - героя русско-турецкой войны, обладавшего всеми лучшими казачьими качествами, награжденного высшими знаками отличия и "принятого в связи с этим даже императором..."².

¹ (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 49, д. 34, лл. 2 - 9)

² (ЦГВИА, ф. 4 л., оп. 53, д. 29, л. 10)

В ответ на эту жалобу донской атаман Святополк-Мирский в своем рапорте в Петербург доносил, что Галдин находится под следствием, и если даже военный суд оправдает его, он, атаман, будет ходатайствовать "об удалении его из области войска Донского, как человека не только вредного, но крайне опасного для общественного спокойствия"¹.

¹ (Там же, л. 12)

Как показывают материалы, "Галдин занимался подстрекательством нижних чинов 12-го донского казачьего полка к неисполнению приказаний начальства", за это и другие "преступления" он обвинялся по статьям 97, 112, 175 книги XII Свода военных постановлений¹.

¹ (Там же, лл. 10, 11)

К числу "порочных" можно отнести казака офицера Гречановского, назвавшего на казачьем сборе (сходе) царя "китайским императором"¹, есаула Тарарина, "похитившего оружие из войскового склада"² и др.

¹ (Там же, л. 3)

² (Там же, лл. 3 - 14)

Именно такой характер "порочности" казаков особенно пугал войсковое начальство. Конечно, из станиц высылались иногда казаки за пьянство, хулиганство и т. п. Но несомненно и то, что войсковая администрация, боясь огласки, подгоняла под эти рубрики и революционно настроенных казаков.

"Опасных" казаков выселяли из области, несмотря на протесты большинства населения станицы. Так, по представлению донского атамана царь в 1877 г. приказал выселить из хут. Обухова казака Петра Панфилова: "...было обнаружено, что он являлся главным руководителем всех противозаконных действий жителей хутора и приобрел такое влияние, что хуторяне в его отсутствие не шли даже на станичный сход"¹. Действия его были признаны "крайне вредными для общественного спокойствия и клонящимися к полной деморализации общества"². И. Панфилова, как "порочного", изгнали из хутора³.

¹ (Там же, оп. 46, д. 292, л. 1)

² (Там же, л. 5)

³ (Там же, оп. 49, д. 27, лл. 1, 2)

Такие факты тревожили войсковую администрацию. Она понимала, что недовольство казаков в дальнейшем может проявиться в более резкой форме.

Волнения среди казаков наблюдались в 1887 г. в Новочеркасске, в 1888 г. - в станице Казанской в связи с обмежеванием лесов, в 1889 г. - в станице Покровской ("чумный бунт"), в 1892 г.- в станице Кривянской и т. д.

Большой резонанс имело дело казака И. П. Болдырева, принимавшего активное участие в революционном движении. В 1892 г. он находился "под секретным наблюдением" как руководитель большого кружка рабочей и учащейся молодежи в Ростове. В кружке Болдырева участвовал также казак С. И. Эрастов¹.

¹ (ЦГВИА, ф. ДП, 3 отд., № 865, ч. 3, л. 32)

Участились столкновения казаков с офицерами и властями на экономической почве. Еще в 1864 г. казаки Богаевской станицы дружно выступили против генеральши Костиной, незаконно отобравшей у них 450 десятин земли. Войсковая администрация стала на сторону генеральши, "а осиротелые казачьи семейства и вдовы принуждены были терпеть крайнюю нужду"¹.

¹ (Там же, ф. 4 л., оп. 31, д. 917, л. 1)

В 70-е годы в ряде станиц Дона начались волнения казаков в связи с изданием "лесного закона" и других мероприятий, ограничивавших права казачества. Во время этих событий на Дон приехали Г. В. Плеханов и Ал. Михайлов, они установили связи с местным довольно большим кружком казачьей интеллигенции и составили даже "Воззвание к славному войску Донскому" о сотрудничестве с донцами¹.

¹ (Там же, оп. 48, д. 44, л. 2)

Волнения распространились на станицы Луганскую, Гундоровскую, Еланскую, Урюпинскую, Усть-Медведицкую, Казанскую, Распопинскую. Конечно, эти выступления не носили революционного характера. Однако войсковая администрация все менее доверяла рядовому казачеству. Именно поэтому у казаков, вернувшихся домой в 1879 г. с войны, даже отобрали оружие. Казаки говорили: "...начальство боится нашего бунта на Дону".

В 1881 г. военный министр предупредил войскового наказного атамана о возможности появления на Дону листовки Народной воли, озаглавленной "Славному казачеству войска Донского, Уральского, Оренбургского и др.¹. Эта листовка народовольцев, напоминая казакам о восстании Булавина, призывала к вооружению против царя. "...Сами знаете, - говорилось в ней, - что права и вольности казацкие давно помаленьку сокращаются". Далее напоминалось о сокращении количества казачьих земель и т. п. В заключение народовольцы обращались к казакам с призывом: "Идите вместе с нами выручать русскую землю из неволи"².

¹ (Там же, д. 64, л. 2)

² (Там же, оп- 48, д. 64, л. 6)

Естественно, нельзя переоценивать значение этих фактов, так как казачество со значительным опозданием вовлекалось в классовую борьбу. Причиной этого была казачья система землевладения, та самая "муниципализация", о которой В. И. Ленин писал, что она "есть реакционный лозунг, идеализирующий средневековую особность областей, притупляющий в крестьянстве сознание необходимости централизованной аграрной революции"¹.

¹ (В. И. Ленин. Соч., т. 13, стр. 307)

Крестьянское революционное движение на Дону после реформы достигло большого размаха. Оно, как часть общерусского движения крестьян против помещиков, вплотную подошло к грани массового восстания за землю и демократическую свободу. Но крестьянство, лишенное руководства рабочего класса, только начинавшего формироваться как класс, не смогло использовать имевшиеся тогда благоприятные условия.

Основными недостатками выступлений донских крестьян были стихийность и неорганизованность. Крестьяне Дона с неодинаковой энергией участвовали в движении, достигавшем значительной силы лишь в так называемых "крестьянских округах": Миусском и Донецком. В ряде случаев крестьянские общества шли на соглашение с помещиками. Казачество как крестьянское сословие, хотя и военизированное, в движении не только не участвовало, но беспрекословно выполняло приказы властей о подавлении крестьянских выступлений. И все же революционные выступления крестьян принесли большую пользу, они еще больше подорвали устои крепостничества, способствовали их быстрейшей ликвидации. Они мобилизовали крестьянство на дальнейшую борьбу уже под руководством рабочего класса.