О четвертом явшемся на Дону Самозванце, коего отдали Донцы Стародубскому в руки и сами к нему пристали

В сии самые времена явился на Дону у Козаков еще некакой человек, именем Феодор, называя себя сыном Царя Феодора Ивановича, который просил их вспоможения себе; но Козаки, ведая, что одних сил их столько не достает, потому что и прежние толпы Самозванца Петра уже все войсками Московскими разбиты, да и они, яко сообщники, бывшие двум Самозванцам, подлежащие за то наказанию, вознамерились избежания ради того приобщиться к новому сему Лжедимитрию. Они, пришед к нему в стан под Брянск, представили ему своего нового Самозванца, связанного, которого Стародубский Лжедимитрий тотчас велел пред собою умертвить.

Стародубский же Самозванец, хотя усильно старался одержать Брянск, точию чрез прибывшую из Москвы для города в 1607 году, декабря 15 дня, помощь, от оного отступить принужден был. И так войско Московское, очистивши оный от злодеев, пошло к Карачеву, куда и Самозванец за ними последовал, но наконец не предпринял замедлительной для него осады, поворотил к городу Орлу, где жители ему и предалися.

Предательство города сего побудило немалых чинов Поляков к Самозванцу присоединиться, и Гетман Ружинский на помощь к нему уже пришел. Они приклонили к себе Волхов и прочие многие города с уездами, и умножили тем силы свои стекающимися людьми от разных мест толпами, и отважно пошли даже до Калуги. Там войска Московские, идущие на сопротивление им, победили и разогнали. Отколе пошли под самую Москву и в селе Тушине, в расстоянии от Москвы в 10 верстах, стан свой поставили, что видя, Царь и все граждане ужаснулись, тотчас вооружили город.

Самозванец с Гетманом Ружинским для скорейшего получения Москвы перенесли было стан свой в село Танинское, но войска его были часто поражаемы от стоящих верных Московских войск на Ходынке, и всякий подвоз к ним был пресекаем, возвратился сего ради паки в Тушино для способнейшего там стояния, которому быть, предвидеть мог, на немалое время.

Самозванец и Гетман, видя, что не могут преодолеть верные Российские войска, от имени Гетмана послали послов в Москву, якобы требовать Польских послов, содержащихся под караулом со времени убиения Расстриги; в самом же деле велено им приметить Российский стан и движение в городе. Послы оные исполнили свое посольство, получа обещание от Царя об отпуске послов, при котором случае постарались разгласить, что они мир с Россиянами заключили. Чрез сие разглашение войско Московское было обмануто. Оное, отошед от Москвы на 15 верст от своего стана, бывшего на Ходынке, произвело неосторожность, отложило свое оружие и от бывших беспрестанных трудов в следующую ночь безопасно легло спать; поставленные стражи ослабели, и воинские предосторожности презрены. Самозванец и Ружинский, имея повсюду своих соглядателей, уведомившись о такой в войске Российском оплошности и пользуясь ночною темнотою, с великим стремлением напали на них так, что погруженные во сне и безоружные Российские воины ни малого сопротивления не могли сделать, как только каждый искал в бегстве спасения себе, быв Поляками и Козаками преследован и поражаем даже до самого укрепленного ими стану на Ходынке, в котором насилу могли удержаться. Наутро же то войско чрез вперившийся от того в них страх, оставя свой стан, расположилось вокруг Московских стен.

Между сим временем Полковник Лисовской с войсками Литовскими и бунтовщиками Российскими, взяв Зарайск и Коломну, шел к Москве, но прежде соединения своего с Самозванцем разбит, и взятые им у него пленники отняты.

При всех вышеобъявленных случаях, делах и действиях были сообщниками, бунтовщиками и свидетелями тому и Донские Козаки.

Царь Василей Иванович, видя, сколько помощь Польская укрепляет сторону Самозванцеву, и опасаясь, чтобы Поляки открытым образом за удержание послов своих не вступились, тем наипаче, что возвращение их уже требовано было от Ружинского, с совету всего своего сигклита рассудил отпустить послов Польских и Сендомирского с дочерью, от которого взял обещание, что он впредь в междоусобия Российские вступаться не будет. Послы и Сендомирский были под присмотром одного Боярина и под охранением довольного числа войска отпущены с повелением их вести чрез Углич на Тверь и на Белую до Смоленска и там их на границе отпустить.

Отправление сие не могло не известно от Самозванца быть; он тотчас послал одного изменника, Российского Князя, с многочисленным воинством своим, велел, чего бы то ни стоило, Сендомирского с дочерью и послов Польских в стан свой привести, что и получено посланными без дальнего сопротивления. Они представлены были ложному Димитрию; Марина тут никакого ласкового вида как бы своему мужу не показала и по сем холодном свидании была отведена вместе жить с отцом своим.

Слух о таком свидании по воинству подал причину к справедливым сомнениям; уже прельщенные обманщиком сим повсюду роптать стали. В таковых обстоятельствах Сендомирский колеблем был разными страстьми, честолюбием и гордостию; сие все происходящее не скрыто было от Марины: она, вышед наконец из границ любомудрия и умеренности, тем вскоре решила колеблющиеся мысли отца своего, объяв я ему, что лучше хочет пребыть наложницею сему Димитрию и лживо признать его своим мужем, надеяся паки с ним быть на Всероссийском престоле. Отец, слыша такое ее рассуждение, на желание ее согласился, и она по втором свидании, бывшем чрез десять дней после первого с ним, с Самозванцем, показала все обрадование мягкосердечнейшей супруги, яко к спасшемуся от погибели сущему супругу своему. Она вступила в беззаконное сожитие с ним, чрез что вывела все воинство из правильного сомнения их, и вторичная лесть сия паче прежней обман утвердила.

О сем как сведали Московские граждане, тотчас многие из первейших, оставя Царя своего, к сему Ивашке Лжедимитрию передалися, потом и города - Ростов, Ярославль и Переславль - к нему же приклонились, а Костромские и Галицкие уезды за непокорство в 1608 году разорили.

Царь Василий, видя от Лжедимитрия произведенное везде возмущение и чрез то разорение государству, истребовал для прекращения оного вспоможение себе от Короля Шведского и употребил войско оно с силами своими противу Поляков и возмутителей. Точию злодей Самозванец вскоре по пришествии к нему Сендомирского получил знатную помощь из Польши под предводительством Сапеги, который по нескольких боях, бывших близ Москвы, прошел к Троицкому монастырю оный доставать. Но по сопротивлению от оного, а паче чрез помешательства от Московского войска, оный одержать и обовладать им не мог, как только между тем в наступившем 1609 году чрез посланных от себя отделенных войск, обще с мятежниками Российскими и Козаками, многие околичные города к предательству привел. Между сим временем Самозванец беспрестанно новые помощи из Польши получал, как-то: и Хмельницкий с немалым числом Черкаских Козаков вошел в Россию и был в Кошире, а оттоль, шед в Коломну, верными Россиянами, как равно потом изменники и Поляки, близ города оного разбиты и разогнаны.

В то же время по призыву были и Крымские Татары на помощь Царю; но как были они всем Россиянам в тягость, а паче от недостатка, за разорением жителей, съестных припасов, и оттого за претерпением несносного голода принуждены были с грабительством возвратиться восвояси, а Шведы, помогаючи сперва, отшатились от Царской стороны и лестью Новгород, Ладогу, Орешек и прочие места завладели.