Молодые крылья страды (Александр Соколов)

Молодые крылья страды

Уже в июне на Дону прозвучало призывное, мобилизующее - Жатва. Шестьдесят дней над полями висел неостывающий зной, дождя не было, и плыл по степи горький запах полыни. Хлеба созрели на месяц раньше привычного, зазолотились, зазвенел горячий колос. Людей этот природный сюрприз врасплох не застал. Люди были готовы к жатве и взялись за уборку с размаху, наполнив донскую степь ритмом работы.

Известно, чем меньше урожай, тем труднее его убирать. Кто-кто, а механизаторы это знают. И технически, и просто по-человечески. Один знакомый комбайнер сказал: "Нынешний хлеб жара съела. И когда по двадцать часов убираешь хилые валки, не руки болят - душа..."

Многое, очень многое можно рассмотреть в человеке, когда он убирает хлеб. Словно на киноэкране проносятся дни, встречи трудной страды 1979 года. Стоп-кадр! Вспомним неостывающую боль за хлеб, которая жила в каждом хлеборобе, вспомним часы, которые жатва спрессовала в минуты, вспомним людей, их радости, их победы, вдохнем горячий воздух жатвы, ощутим испепеляющие лучи солнца, так и не остывшего за дни страды.

УТРО ЖАТВЫ

Солнце поднимается над садами. Тихо и прозрачно. Ни звука - спит земля.

Просыпается Ефим Алексеевич Лукьянченко, механизатор колхоза имени Кирова. Бредет по саду, вдыхая теплые запахи земли. Заскрипел колодезный журавль, закричали петухи... День-то какой зачинается.

- Никола, вставай,- кричит в распахнутое окно отец.

Долговязый Никола таращит глаза, не понимая спросонья, и вдруг пугается: неужто проспал?!

Сегодня у отца и сына, у всей семьи Лукьянченко, жатва. Надевают с вечера отглаженные полотняные светлые рубахи, забирают приготовленные матерью сумки с едой, неторопливо шагают по селу к правлению колхоза, откуда их увезет машина в дальнюю бригаду. Солнце катится вослед, заливая землю жарким светом.

Еще вчера последний раз осматривали комбайн, прикидывали, хватит ли запасных частей. Николай достал где-то редкий подшипник - радовался, как мальчишка. Все готово, припасено, можно начинать.

Их первое, в нынешнюю жатву, поле, как рушник, длинное и узкое. Отец прикидывает: за ходку бункера три должны взять. Мнет колос в руке, проверяет на влажность. Пора.

- Батя, может, ты начнешь, - Николай с надеждой смотрит на отца. Робеет.

- Ничего, сынок, давай смелее. Нынче ты на комбайне главный.

Николай запускает двигатель. Вот уже заработал подборщик, тронулся комбайн и побежала хлебная дорожка в его жаркое чрево.

Семейный экипаж Лукьянченко складывался не один год. Когда Николай закончил восьмилетку, отец взял его к себе на комбайн штурвальным. Потом - армия. После демобилизации Лукьянченко-младший новых дорог не искал. Знал: самая лучшая деревня его - Красная Поляна. И цветут тут самые красные маки. Вернулся к земле, к нелегкому труду механизатора.

Попал он тогда в комсомольско-молодежное звено. Здорово поработали ребята. Намолотили 7 5 тысяч центнеров - больше всех в колхозе. Ездили в Оренбургскую область помогать убирать хлеб. Хорошо и весело работалось среди сверстников, но когда сын встречался на полевом стане с отцом, также ревниво интересовался и его центнерами. А центнеры у отца были немалые. Что ни жатва, среди экипажей Лукьянченко-старший первый. И орден Трудового Красного Знамени, что по праздникам Ефим Алексеевич пришпиливает к пиджаку, тоже за жатву, высокие намолоты.

Две жатвы прошел Николай вместе со звеном. Комбайнером считался хорошим, даже грамотой ЦК ВЛКСМ был награжден. Вроде все ладилось у Николая: намолоты, почет. А нет-нет да и задумывался, почему у него дело не идет так же спокойно, как у отца. И комбайны им новые дали, но поломки чаще, чем у отца. Его "Нива" пятую жатву, как часы с кукушкой, ходит. То ли чему-то не доучился?..

В прошлом году семейные обстоятельства сложились так, что со звеном после уборки в своем хозяйстве Николай в другую область поехать не мог. Затеяли Лукьянченко дом строить. Не желая подводить ребят, попросил Николай замену; на время уборки сел на комбайн к отцу, как в школьные каникулы, штурвальным.

Намолотили около восьми тысяч центнеров. Цифра была поскромнее той, что получили ребята в звене. Но и поля убирали поскромнее, на заимках, клинышки. Кому-то нужно было и эти хлипкие центнеры подбирать.

Конечно, радостнее комбайнеру работать на урожайном поле. Как видны тогда результаты труда хлебороба! Но вся жатва никогда не бывает праздником. Бывает и боль. И этот урок получил Николай, работая с отцом. Но когда прикинули, сколько площадей убрали отец с сыном - вышло больше всех. Контролер за их комбайном не ходил - чисто, до зернышка собирали урожай.

И вот у отца и сына новая жатва. У всей семьи жатва. Второй сын, Иван, шофер, хлеб возит, дочь учет намолотов ведет, ну и мать, конечно, при деле. Мужчин кормит, рубахи стирает чаще обычного - к вечеру соль искрится на спине. Одно новое в нынешней жатве. Когда утверждали экипаж, отец сказал: "Пусть сын будет комбайнером, а я у него штурвальным. Пора ему..."

Николай поначалу запротестовал, но отец видел: доволен, рад сын.

Ровно идет комбайн по полю. Ефим Алексеевич отдыхает на краю поля, курит "Приму". Комбайн пошел на разворот, отец привстал, щурясь, смотрит вдаль и улыбается. Хорошо, красиво работает сын.

...Потихоньку остывает поле. Скоро выпадет роса. И когда на небе высыпят звезды, отойдут от комбайна двое - отец и сын, улягутся на теплую землю, чтобы завтра встретить новую зарю в работе.

ЗЕМНОЕ ПРИТЯЖЕНИЕ

У жатвы свой стойкий неповторимый аромат. Тугие валки золотистой пшеницы, и пыльные дороги вдоль лесополос, и раскиданные по полю шапки соломы пропитаны густым запахом вызревшего хлеба.

Устал человек, глаза слипаются от бессонной работы, вот-вот упадет, а вдохнул глубоко настоявшийся воздух, усталость рукой снимает. Хлебом пахнет работа! Хлебом...

Иван Гвоздик, звеньевой колхоза имени 1 Мая Песчанокопского района с хлебушком дружен с детства. Не только с тем, что каждый день на столе, с ним-то каждый из нас знакомится, не научившись еще и говорить, а с хлебом, как с работой.

Это из детства: шлепает босиком Ванюша по колкой стерне, кричит, машет на развороте загонки, просится к брату на комбайн. А получив "добро", гордо трясется на промасленном сиденье, не доставая ногами до мостика.

В школьные каникулы Иван уже помощником на комбайне трудодни зарабатывал. Может, тогда и запала в душу хлебная работа, приворожила парня к полю?..

Есть люди, которых отстрани от привычного дела, тоскуют, мучаются, как влаголюбивое растение, выставленное на солнцепек, вянут. Иван такой же породы. После восьмилетки за компанию со школьными приятелями уехал из села и поступил в строительное училище. Через месяц с тощим вещмешком мчался на попутках в родное Развильное. Больше глупостей Иван не делал. Из своих прожитых тридцати двух - пятнадцать лет работает механизатором. И пятнадцатую жатву комбайнером. Но вот, подишь ты, не притупилось восприятие, так же, как в первую страду, волнует знакомый хлебный дух. Одно новое - неизмеримо возросла цена хлеба.

К труду люди приобщаются по- разному и от труда тоже ждут разного. Когда Алексея Стаханова спросили, что привело его, бывшего подпаска, на шахту, в пролетарии, он смущенно ответил - желание хорошо заработать, мечта о собственном коне. Потом уже пришло стремление достичь людского уважения, доказать полезность родному предприятию, всему рабочему делу. Верно подмечено: работа обогащает человека. И не только профессионально, но и нравственно. Таковы уроки "пролетарских университетов", через которые проходят миллионы тружеников страны.

Трудовое крещение Ивана Гвоздика состоялось позднее пятилеток на семь, и, подавая заявление в "кадры" колхоза, он, конечно, думал не о гнедом в яблоках. Впрочем, о чем тогда думал Гвоздик, говорить трудно, да и не совсем удобно. А вот что принесло этому тихому и скромному парню (это совершенно точно, и вряд ли во всем селе сыщешь такого) известность, славу, почет, уважение, представляется мне крайне интересным. Иван кавалер орденов Трудового Красного Знамени, "Знака Почета", медали "За трудовое отличие", лауреат премии Ленинского комсомола, кавалер знаков ЦК ВЛКСМ, участник и обладатель серебряной медали ВДНХ, а в прошлом году Гвоздик был еще и делегатом съезда комсомола.

Не мудрствуя лукаво, можно было бы ответить коротко: работа. Ошибки не будет, именно работа. Но работают у нас многие, а успех приходил далеко не ко всем. Я вовсе не подразумеваю под успехом только богатую палитру орденских планок. Другое...

Начинал работать Гвоздик на комбайне один. "И хоть работали мы в колхозе, что, известно, означает коллективное хозяйство - все мы были единоличники,- рассказывает Иван.- Соревновались только за свои личные высокие намолоты и ими козыряли, как папиросами "Казбек" в сельском клубе..."

Дело доходило до парадоксов. В первые дни уборки, когда самый богатый колос стоял, механизаторы, сговорившись, молотили вполсилы - ждали, когда нормы снизят и премии повысят. У соседа комбайн ломался, на помощь надеяться не приходилось, выкручивались как могли. Сами. Такова сущность и психология единоличника. Вечером у чайной комбайнеры клялись в вечной дружбе...

Умные да совестливые вредность такой организации хлеборобского труда раскусили и мириться с ней не желали. И как в добрый грибной год стали повсеместно рождаться звенья, а вот теперь и комплексы, наметился твердый крен к коллективному труду не на словах, а в технологической организации труда. И стали с первого года эти звенья такие результаты показывать, что диву приходилось даваться. Звено Н. В. Переверзевой, Н. В. Бочкарева... Словом, был опыт, и не где-нибудь за тридевять земель, а под боком, в своем же районе, в области.

Заволновался в то время и Иван Гвоздик. Пошел по инстанциям пробивать передовую организацию труда. И гляди, не узнать было тихоню Ваню, бушует Иван, "бюрократами" кое- кого называют. И появилось решение партийного и комсомольского комитетов создать в колхозе звено по типу и подобию тех, что были известны уже на всю страну.

Создавалось звено из молодых механизаторов и поэтому стало комсомольско-молодежным. Четыре года назад, в свою первую жатву, звено удивило всех в колхозе без исключения. При невиданном в хозяйстве обязательстве - намолотить на четыре комбайна 50 тысяч - намолотило 75. Одно напоминание: в урожайном для всей области 1973 году Иван Гвоздик намолотил 9 тысяч и стал рекордсменом жатвы в районе. Арифметика проста, и в комментариях нужды нет.

Домолачивали свои победные центнеры в Оренбуржье. Хлеб чужим не бывает. Но приняли ребят поначалу там не по-родному, плохо. Район, куда они приехали со своими комбайнами, судя по всему, стоял в стороне от центральных магистралей и о передовой организации труда там еще не знали; может быть, не горели желанием знать. И, проезжая мимо ребят, скучавших у комбайнов - за два дня к ним из руководства никто не подошел,- бригадный водовоз резюмировал: "Алкаши приехали". Парням из звена Гвоздика было больно смотреть, как стекает хлеб; разыскав все-таки агронома, они провели с ним "воспитательную работу". Потом они воспитывали своей работой других. На току ворчали: "Откуда взялся этот Гвоздик..."

На току ночью привыкли спать. Да что там на току. Из соседних загонок комбайнеры выгоняли машины самое позднее в одиннадцать часов. Звено Ивана молотило всю ночь; водители, с которыми скрепило их совместное высокое обязательство, возили обмолоченное зерно тоже всю ночь. Когда к концу уборки подвели итоги, выяснилось, одно звено - четыре комбайна, восемь парней - намолотило больше, чем двенадцать комбайнов соседнего отделения. Посмотреть на звено приехали даже из обкома комсомола и свое уважение засвидетельствовали: каждому члену звена вручили Почетную грамоту и ценный подарок. Вот так-то...

Чем же они отличаются, Иван Гвоздик и его ребята, от тех, кто в самые жаркие дни уборки с последними лучами заходящего солнца бросали комбайны и возвращались на "теплые квартиры"? Сам Иван толком объяснить не мог, но эти слова как песню спел: "Нравится хлеб убирать. Особенно ночью люблю работать. Когда хлеб из бункера сыпется, аж в груди что-то щемит. Была бы уборка круглый год - в комбайне бы жил".

Жадный он просто, наш Иван. До хлеба, до работы, до радости...

В область на совещание или чествование какое едет, дружбу старается завести с передовиками Ростсельмаша. А возвращается домой, новые друзья ящики с запчастями на вокзал помогают нести. И непробивной вроде, а попросить так умеет, редко кто откажет. Прижимистый Иван. Слово говорит, как краюху режет, дело задумал сделать - семь раз прикидывает, с какого боку зайти...

А в прошлом году с Иваном что- то случилось. На селе только и разговоров об обязательстве, что взяло звено. И действительно, событие было не рядовым. 100 тысяч решили намолотить ребята. Даже мнение асов уборки было единодушным: погорячился Иван...

В колхозе о такой производительности не только не знали, но и представить не могли. Не было подобных результатов на "Ниву" и в области, да и по стране что-то не припомню. Чувство меры изменило Ивану, громкой славы захотелось?

- За то и боролись. Звено создавали, технологию новую выдумывали. А вот теперь по-ипатовски, в комплексе работаем,- защищает свои обязательства Гвоздик.

Комплекс дал звену скошенное поле, обеспечил транспортом, гарантией качественного технического обслуживания. Еще в прошлом году ребят перебрасывали с места на место. Сегодня в одной бригаде, завтра, глядишь, в другой. Нынче работали на "своих" полях, знали, когда какое поле подходит для обмолота, а стало быть, и могли планировать маневр. Не терялись часы, как раньше, на перегонах комбайнов.

Подобная организация труда и энергия ее рабочих-пропагандистов, таких, как Гвоздик, позволили выступить району с инициативой провести уборку за девять суток. 46 уборочно-транспортных комплексов работали на полях района.

Было бы наивно считать, что новая организация труда переделывает людей, наделяет их чуть ли не всеми добродетелями. Думается, нет ничего вреднее для нового метода, чем слепая вера в него. Научиться выполнять те или иные операции легче, чем достичь равновесия: прогрессивный метод - совершенные производственные отношения. Становление коллектива, а с ним и личности - этот процесс мучителен, труден, хотя бы уже потому, что требует максимум такта, внимания, чуткости.

Один руководитель в приливе откровенности говорил: "Ивану не хватает в руководстве жесткости. Прикрикнуть не умеет. Все норовит делать сам. Недавно я у него был в бригаде. Банька у них там есть. Так вот, воду в бочки он сам носил..."

Что ж, я тоже видел, когда на поле останавливался чей-то комбайн, Иван первый бежал к нему. Через пару минут у потерпевшего собирались все опытные комбайнеры, наваливались разом и исправляли поломку в считанные минуты. Еще два года назад в чужих комбайнах Иван ковырялся в одиночку. А недавно задумал он строиться, так в выходной день звено полным составом фундамент заливало. После уборки коробку думают класть...

Стоит ли Ивану исправлять этот "недостаток", учиться кричать. Он же не за кабинетным столом сидит, с людьми работает в поле. С людьми...

Новая организация труда настолько четко распределила обязанности каждого, таким прочным узлом завязала нити отношений в коллективе, что отступление от принятых норм воспринимается, как ЧП. Вот случай. В прошлом году, когда еще не вступили в массовую уборку, делали прокосы. Комбайны были разбросаны по разным полям. Один комбайнер поехал домой обедать и на поле уже не вернулся. Оказалось, приехали гости и он загулял. Вроде и причина уважительная, все-таки гости, но звено распорядилось иначе, бросил комбайн - не дорожишь честью коллектива, а стало быть, нет места в звене. И не побоялись, что в страду останутся без комбайнера, с ним распрощались. Сам Иван в том судилище участие не принимал, обошлось без него. Но именно тогда он понял: есть коллектив, и именно тогда к нему пришла мысль или только мечта о ста тысячах...

А намолотило звено 120 тысяч. На 4 комбайна "Нива" это абсолютный рекорд по стране. В нынешнюю жатву звено И. Гвоздика решило поработать на "Колосах". Захотелось им испытать, на что годны и эти комбайны - богатыри. Обязательство взяли среди молодежных звеньев страны самое высокое - 115 тысяч центнеров. Но хлеб не удался. Колос стоял щуплый, на низком стебле,- убирать такой одна мука.

И было комсомольское собрание. Несмотря на сложную обстановку, когда уже стало всем ясно - нет хлеба для рекордных намолотов, звено подтвердило свои высокие обязательства. А ведь вступили в нынешнюю страду с двумя дебютантами С. Кондобаровым и В. Ткаля. Сразу после экзаменов бежали мальчишки на комбайн. А утром - снова на экзамены. И первый сноп, который повезли с поля накануне жатвы, был для них вроде комсомольской путевки, началом их рабочей биографии.

То был первый день жатвы. Утро нового дня ребята встретили в работе на хлебном поле. Красными птицами без устали парили над полем комбайны, челноками сновали от загонки к току трудяги-автомобили, и только солнце, степное и горячее, пыталось тягаться с парнями в неутомимости. Потом и оно устало, тихо и незаметно, как и положено побежденному, склонилось и вовсе упало за горизонт. На комбайнах включили прожекторы.

И был девятый, последний, день уборки хлеба в районе. Я смотрел на лица ребят, наглухо запорошенные половой, на солнце и ощущал тихую радость их первой победы.

...Через день звено уезжало на уборку в Казахстан.

АВТОГРАФЫ НА ПОЛЕ

Накануне жатвы звеньевой комсомольско-молодежного звена пятого отделения зерносовхоза "Гигант" Алексей Глущенко получил письмо. Александр Тутов, бывший комбайнер звена, ныне солдат Советской Армии, интересовался урожаем; спрашивал про настроение ребят, жалел, что не сможет вывести комбайн в поле вместе с ними.

Комбайны стояли у кромки поля. Сюда их парни перегнали с другого участка, который убирали в предрассветные часы. Ждали агронома, чтобы он проверил зерно на влажность, дал команду. Отдыхали. В жарком небе звенел жаворонок, и было непривычно от этой опрокинувшейся на землю тишины.

Рядом с звеньевым кружком все звено - наставник Н. А. Соловьев, комбайнеры В. Тупица, С. Гридин, А.Соколов, В. Крамской. Может, письмо друга и навело на воспоминания.

Хорошо помнят ребята, как три года назад создавали свой комсомольско-молодежный коллектив, как опытные механизаторы недоверчиво отнеслись к их высоким обязательствам и даже посмеивались над излишней горячностью. Желание у ребят было действительно не очень скромное - намолотить больше всех в отделении. Так оно и получилось. В прошлом году намолоты звена А. Глущенко были уже самыми высокими среди комсомольско-молодежных коллективов совхоза. А ведь в "Гиганте" умеют работать. Прошлую уборку провели за семь дней и нынче собирались уложиться в эти же сроки.

Из чего складывается рабочая дружба звена?

- Однажды ночью,- рассказывает наставник звена Николай Андреевич Соловьев,- вышло из строя полотно жатки. Можно было бы с ремонтом подождать до утра, но ребята не ушли, и утром комбайн был в хлебной атаке рядом со всеми.

- Многие механизаторы, привыкшие работать в одиночку, не понимают нашей звеньевой заинтересованности - это говорит секретарь комсомольской организации отделения Анатолий Соколов.- У них так: если комбайн остановился - жди, когда придет "летучка". У нас же все разом навалились и, глядишь, пошла машина. Звено - это прежде всего коллектив, взаимовыручка, ответственность не только за себя, свои центнеры, свой комбайн, а прежде всего за коллективный результат.

Хлебное поле объединяет людей. Рядом, в строю. Пожалуй, эти емкие слова и определяют место человека в страде.

Поровну делят трудности жатвы ветеран и тот, кто впервые за штурвалом комбайна. И в этих трудностях крепнут крылья молодых, утверждается истина: к удаче нет легких дорог. Но какими бы трудными ни были эти дороги, они ведут к победе, к самому радостному дню.

Кончились короткие минуты затишья. Ребята поднялись на мостики, и воздух сжался от грохота машин.

Комбайны идут ромбом, и густая хлебная пыль заслоняет раскаленное солнце. Поле как большой лист бумаги. И ложатся по нему строчки-валки. Свое письмо парни пишут в работе.

ХЛЕБ ПОГОРЕЛОВЫХ

И с каждым новым днем они выходили в поле. Оно встречало их, жаркое, пропитанное духом вызревшего хлеба. И этот новый день начинался не от солнца белого, как в пустыне, испепеляющего, а от земли, так и не остывшей со вчерашнего дня.

Я встретился с ними в разгар страды. В тот день Евдоким Петрович Погорелов почувствовал себя неладно - все-таки ему под семьдесят - тихо отошел от комбайна и надолго присел в холодок лесополосы. Вдохнул густой аромат плачущих трав, вроде отошло.

Еще в Матвеево-Курганском райкоме комсомола первый секретарь Сергей Кучмиев показал "молнию". Поздравляли семейный экипаж Погореловых из колхоза "Октябрьская революция", намолотивших почти пять тысяч центнеров - двадцатидвухлетнего комбайнера, комсомольца Юрия Погорелова, и его деда Евдокима Петровича Погорелова. Помню, тогда Сергей сказал: "Опыт молодых складывается из мастерства ветеранов..."

А вот Евдоким Петрович возразил:

- Это победа Юры. У меня уже силы не те, видно, эта жатва последняя. Пора угомониться. На пенсии я уже девять лет, но подходит время жатвы - не могу усидеть дома. Что-то в душе происходит, силы приливаются. Пахарь я.

Мы знаем о том времени только из книжек. А он, Евдоким Петрович, его живая память - история. Донским скакуном проносятся воспоминания - годы коллективизации, война, и каждая весна, и хлеборобское лето. Сорок пять лет Евдоким Петрович на комбайнах, еще дольше знаком с тракторами. Вся история сельскохозяйственного машиностроения, от первых конных ходов, с которых начинался знаменитый Ростсельмаш, до последней марки комбайна в его узловатых пальцах крестьянских рук.

Хорошо помнит он и это поле, по которому без устали ходит "Колос", а на нем - его внук Юрий. Помнит, как пятьдесят лет назад праздником был урожай в семьдесят пудов. А нынче и 150 не радуют. Действительно, слабое поле Погореловых. Солнце с весны так иссушило землю, что трещины ладонью не измерить - легко проходит. Хлеб уродился низкий, и убирать его трудно. И не столько утомляет физическая работа, сколько изнуряет труд душу.

Жатку Погореловы настроили на минимальный срез, даже "башмаки" сняли, чтобы еще ниже подрезать. Чисто убирают хлеб, на совесть. Так откуда же высокие даже для района в этот засушливый год намолоты семейного экипажа?

С дедом по колкой стерне идем к Юре, на комбайн. Внешне их "Колос" потрепан: засыпан половой. Шесть лет уже комбайну, но работают Погореловы на нем впервые. В прошлом году Юрию вручили новую "Ниву". Хорош комбайн, только очень захотелось испытать, на что годен и незнакомый "Колос". Пришел Юрий в правление и выложил свою просьбу. "Нет хороших машин, вот если только восстановишь старый, тогда давай".

И дали ему "Колос". В прошлую жатву намолотили на нем 180 центнеров и поставили на прикол. Не в хлеборобских руках была машина. Потрепали ее безмерно. Юрий с осени пластался у комбайна, и дед, конечно, помогал. И кто знает, у кого больше желания было испробовать мощный комбайн - у внука или у деда.

Подняли машину. И пошел комбайн по хлебному полю без остановок - поломок. Радуется Юрий - хорошо работает богатырь, а вот Евдоким Петрович огорчен: не получается у него. Сложное управление, да и глаза уже не так востры, чтобы убирать низкий хлеб. На косовице еще кое-как управлялся, а стали убирать напрямую, чуть жатку не загубил.

- Зря, конечно, дед расстраивается,- сказал мне при прощании Юрий.- То, чему он меня научил, не измерить никакими рекордами. Любовь к земле свою передал, уважение к хлебу. Ведь мы не только вместе работаем, он и вырастил меня, воспитал...

...И снова шел по полю комбайн. Клубилась жаром степь. Алым лампасом заката горел горизонт.

ПАРТА В ПОЛЕ

Более 14 уборочно-транспортных и механизированных звеньев и отрядов сельских профтехучилищ вели борьбу за урожай 1979 года на хлебных полях Ростовской области.

Учащиеся Азовского ССПТУ-2 были не в форме. О галстуках не могло быть и речи, даже рубашки забросили кто куда. А Сергей Шаульский щеголял прямо в комнатных тапочках на босу ногу. И, попав в эту учебную "аудиторию", прежде всего думаешь о глотке холодной воды. Жарко. Столбик термометра, того и гляди, перескочит через верхнюю отметку.

- А каково в поле, на комбайне?- сказал Александр Иванович Алейников и посмотрел в загонку, где под напором раскаленного степного ветра ходили три "Нивы" и три "Колоса".- Главный урок сейчас там. Нам нужно сегодня убрать валки с площади 400 гектаров.

Еще два года назад четвертое отделение совхоза "Азовский" заканчивало уборку последним. Не хватало механизаторов. Прикомандированные чувствовали себя на земле временными, случайными людьми. Так и работали. Могли оставить необмолоченным валок, а то и в самый разгар рабочего дня уехать на соседний пруд купаться.

И когда в прошлом году в училище создали уборочно-транспортный механизированный отряд и отправили в совхоз, дирекция, не задумываясь, закрепила его за отстающим отделением. Создали отряд по самой современной научной технологии - ипатовской: два уборочных звена, транспортное, по стягиванию соломы. Нынче думают добавить еще одно - пахотное. Технику к уже имеющейся в училище выделил совхоз. Риск, конечно, для дирекции был. Ведь доверяли технику не дипломированным - будущим специалистам. Но разве не рисковала дирекция, доверяя землю случайным людям?..

А ребята думали о работе всерьез. Давно мечтали соединить теорию с настоящей практикой. Конкурс при организации отряда получился как на актерское отделение. Многие мечтали в отряде работать, но могли те, у кого с зачеткой был полный порядок. Ведь учебную программу никто не составлял в соответствии с графиком полевых работ. Нужно было экзамены сдавать досрочно. И их сдавали, добиваясь всякий раз специального разрешения в областном управлении профтехобразования. Но что ни сделаешь, когда есть желание. Имя отряду дали звонкое - "Пламя".

Ехали на полевой стан в сильнейший ливень. Вязли в непролазной грязи комбайны, их буксировали тракторами, мучались, но верили, все будет хорошо. Потом боец отряда В. Малый объяснит эту уверенность: "Есть примета такая: дождь в дорогу - быть удаче".

Работали с азартом. Радовал хороший урожай и то, что им доверили новую технику, настоящее взрослое дело. Более 40 тысяч центнеров намолотили отрядом в прошлом году и уборку закончили первыми. Такая удача и на долю опытных механизаторов не всегда выпадает. За эту свою первую победу получили учащиеся поздравление первого секретаря ОК КПСС И. А. Бондаренко.

И вот - нынешняя жатва. Хотя из-за засухи она пришла на две недели раньше, врасплох ребят не застала. Комбайны отремонтировали еще с осени, экзамены сдали досрочно.

Поле - их класс. "Нивы" и "Колосы" на нем - школьные парты. И ложатся ровные строчки валков. Красивая работа. Трудная работа.

- Но чем раньше мы ее узнаем, тем легче нам будет потом, тем нужнее мы будем земле,- говорит комиссар отряда, учащийся третьего, последнего года обучения С. Шаульский.

В прошлом году Сергей был в отряде штурвальным. Нынче он капитан на мостике корабля жатвы. И такой рост не удивителен - закономерен. Вместе с ним дебютировал Виктор Шуваев. Теперь ему доверили тоже самостоятельную работу - руководит звеном трактористов.

Есть в отряде и девчонки. Две Галины - Башанова и Сквознякова, первый год работают. Позади только неделя жатвы, но они уже многому научились - водить комбайны по-мастерски, на слух определять, где гидравлика шалит, а где коробка передач - самое слабое в комбайне место. Низкое качество комбайнов заставляет этому учиться. Это огорчительные уроки. Но главное, чему все ребята учатся на хлебном поле - дружбе. Поле проверяет это чувство, воспитывает.

В работе у них все общее: трудности и радости, сомнения, тревоги и победы. Собственным остается только отношение к работе.

- Отряд - это творчество,- говорят ребята.

Комбайн остановился, все думают, как быстрее исправить неполадки. А вот еще факт. Взяв на себя все операции по уборке - свал, подбор валков, отвоз зерна от комбайнов и на ток, стягивание соломы,- бойцы поняли, что им не хватит транспорта. Володя Наливайченко предложил: давайте оборудуем тракторный поезд. Так и сделали. Три тележки присоединили к одному трактору и за один только рейс увозили на ток 20 тонн зерна! Новшество подхватили на других отделениях, и в совхозе сразу решили проблему транспорта.

А еще с приездом ребят в совхозе решили проблему свободного времени. И хотя ребята работают почти круглосуточно, сменщики успевают не только отдохнуть, но и дать концерт на соседнем полевом стане...

Остывает поле. Солнце катится за горизонт. Новую зарю мальчишки встречали в работе.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

А лента памяти все раскручивается, все отчетливее вырисовываются характеры хлеборобов. И все же я чувствовал: чего-то не хватает. Не хватает чьей-то оценки и, может быть, даже объяснения этому обыденному героизму.

В один из дней я получил письмо из колхоза "Заветы Ильича" Азовского района. Написал его известный на Дону хлебороб, Герой Социалистического Труда Федор Яковлевич Канивец.

УРОКИ ЖАТВЫ

"Вот и отгремела, отговорила, отработала степь. Тишина полей с небом сливается. Птицы вернулись в гнезда. Жатва позади. На прикол стали комбайны - потрепало их нынче. Трудная была страда. И все же на подъеме работали, с радостью.

Сколько уж жатв через мою жизнь прошло, но так и не привык к ней как к будничной работе,- подходит страда и что-то в душе поднимается, силы приливают. Вот и нынче здорово прихворнул, думал, уж и не придется в эту жатву сесть за комбайн, а подошел хлеб, и откуда только здоровье взялось... Правильно говорят старики: сила от корня, от земли.

А корни наши крепкие. В тракторном отряде, которым руковожу с начала создания вот уже восемь лет, много молодежи. Сразу скажу, добрые растут хлеборобы, достойная смена. Нынешняя жатва тому доказательство. И не только в ударной работе проявился молодой хлеборобский характер - в людях, прежде всего, ценю доброе чувство, бережное отношение к хлебу, ко всему, что с ним связано. А связана с ним жизнь дорогого нам Отечества.

...Стоит посредине одного из полей нашего колхоза старый дубовый крест - неизвестное древнее захоронение. Уже больше ста лет стоит. Многое повидал на своем веку. Мальчишками хороводили здесь игры, слушали рассказы стариков о том, как сшибались на зорях в сабельном бою отряды красных и белых "за мир народам", землю крестьянам в гражданской, как боролись с кулаками отцы наши... Мимо него уходили на войну хлеборобы, волею судьбы ставшие солдатами. Я видел их вдалеке от своего села - хлебные поля, опаленные всенародной бедой, израненные колосья. Сколько уж лет прошло, но и сегодня до боли сжимается сердце от воспоминаний.

Память хлеба... Она свята как сам хлеб. И будет жить вечно, пока жив на земле пахарь. Она постоянно обращается к нам, живым, и к тем, кто будет жить после нас. И каждому новому хлеборобу на земле будет нужна жизнь проживших до него, нужны будут их мысли и чувства, их поражения и победы...

Заговорил об этом неспроста и порадовался за молодых: нет, не забывают лихого времени. В первый день жатвы подходят ко мне наши комсомольцы и говорят: "Федор Яковлевич, сегодня мы будем работать в честь памяти земляков, павших на полях Великой Отечественной". Нарезали тугой сноп колосьев и с первой машиной нового урожая отправили к сельскому обелиску.

По всему Дону на полях работали в этот день хлеборобы за своих погибших односельчан, за вечно живое Русское поле. Этим днем началась жатва-эстафета, которую посвятили молодые хлеборобы 110-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина.

Нам, ветеранам, прошедшим большую часть его шестидесятилетней истории не по книгам, конечно, было радостно сознавать это бережное отношение к дням опаленной нашей юности. Первый день проходил под девизом : "Колосья сыновней памяти ". Памяти. Она прошла с нами через время. Через события. Она проходит ночью тревожным сном и ноющей болью старых ран встает со страниц книг. Священная память о павших. О боевых делах, которые не назывались подвигом. Просто подвиг был нормой жизни. Эта память молодым в наследство.

Л. И. Брежнев в книге "Возрождение" писал: "Сотни тысяч, миллионы советских патриотов по зову партии уезжают от своего порога, чтобы принять активное участие в преображении страны, строительстве коммунизма. И дважды родной, по-особому дорогой становится для них земля, с которой пережили они трудности и большие победы, на которой работали, к которой, как говорится, руки свои приложили". Это было время целины, время, когда испытывался комсомольский характер. Нынешнее молодое поколение не забыло гражданский подвиг и второй день жатвы-эстафеты посвятило семи с половиной тысяче целинников - посланцев Дона. А девиз этого этапа был: "Продолжая традиции подвига, мы поднимаем свою целину".

Мне не довелось работать ни в Казахстане, ни на Алтае. Но среди наград есть тоже медаль за освоение целинных и залежных земель. Целину мы поднимали здесь в азовских степях, отвоевывали землю у солончаков, засевали пшеницей и урожаи теперь снимаем отменные.

Подвиг целинников продолжается. Повышение урожайности полей - вот дело молодых, вот их целина. Еще тридцать лет назад с наших полей мы брали по 10-12 центнеров с гектара. Сегодня в засушливый год наш урожай - 38 центнеров. И когда мне приходится говорить с молодежью о земле, подчеркиваю: нет предела урожаю. Знания, опыт, любовь к земле - вот что надо сегодня от молодых. Несколько лет мы соревнуемся с комсомольско-молодежным тракторным отрядом, которым руководит Николай Денисенко. Был у ребят наставником. И вот в прошлом году Николай впервые меня обошел - на полтора центнера собрал больше урожай колосовых. Конечно, по-человечески мне, может, и досадно, что обогнал ученик, но сердцем-то понимаю, его победа - в наш общий хлебный каравай. А всем нам того и надо, чтобы хлеб наш был богаче, страна сильнее. И потом эта истина: "Учитель, воспитай ученика, чтоб было у кого учиться..." Не надо ее нам забывать.

Был в жатве-эстафете и третий день: "Дело отцов мы продолжим, Отчизна!" Наше дело.

Почти 47 тысяч юношей и девушек были ответственны за судьбу нынешнего урожая. Не ошибусь, если скажу: добиться трудовой победы им помогла та сопричастность к делам нескольких поколений, которую ясно продемонстрировала прошедшая в дни уборки жатва-эстафета. Она помогла им еще ближе понять зримые вехи в жизни нашей страны, наполнить труд новым содержанием. И это тоже уроки жатвы, которые не остаются бесследными".

Этим письмом мы и ставим точку в рассказе о молодых хлеборобах. Но не ставим точку в их судьбе. Прощаемся до новой жатвы.