Мелиоратор (Александр Исаев)

Мелиоратор

Постукивая мелком по черной, глянцевой поверхности доски, Кулиш неторопливо начертил линии откосов канала, бермы, кавальера, аккуратными кружками обозначил места стоянок экскаватора. Положил мел, вытер руки и, повернувшись к ожидающе притихшей аудитории, сказал:

- Вот здесь, на доске, я изобразил две схемы сечений каналов сбросной системы. Давайте сравним их, посмотрим, какая из них обладает преимуществом и почему...

Он говорил о "ходках" экскаватора, об укладке грунта, углах поворота стрелы и чувствовал, что полностью овладел вниманием слушателей. Уже не первый раз Кулиш выступал с лекциями перед студентами. В зале сидели четверокурсники строительного факультета, без пяти минут инженеры-строители, будущие прорабы, механики. И им кстати придется опыт работы экипажа Кулиша.

Прозвенел звонок - конец лекции. Но студенты не спешили расходиться. Кулиш едва успевал отвечать на вопросы: какие графики применяются при четырехсменной работе экскаватора, сильно ли устают люди, какой быт на трассе - ведь неделю оторваны от дома машинисты и помощники. И, наконец, даже такой вопрос: как семья относится к подобной жизни, не ругается ли жена...

Кулиш улыбнулся. Сказать бы этим симпатичным ребятам, что его Света с трехмесячной Олей и годовалой Таней на руках поехала вместе с ним в легендарном 54-м на целину, делила там с ним все трудности и радости - сразу бы поняли, какой стойкий характер у его жены. Нет, не терзает она его попреками после недельного пребывания на трассе, не жалуется на скуку и одиночество, на семейные тяготы. Так и у других экскаваторщиков, его товарищей.

А вообще, если сказать, положа руку на сердце, то за одиннадцать лет, что существует их четырехсменный экипаж, всякое бывало. Случалось, и не выдерживали некоторые, уходили. Машина в работе все 24 часа. Экскаватор, хотя и железный, но все же устает, ломается, передышки просит - а что же люди? Ритм на трассе напряженный: шесть часов за пультом, шесть отдыха, снова шесть часов работы и отдых - и так все семь дней. В жару, когда кабина экскаватора накаляется от солнца и так и пышет жаром. В морозы, когда земля гудит под сапогами, и чтобы выбрать грунт, надо сначала подвесить к стреле железную "чушку" и бить, бить по нему, дробя на рыхлые глыбы,- только тогда возьмет их ковш экскаватора. Особенно утомительно работать ночью, когда сон смежит глаза, валит прилечь отдохнуть, когда ломит все тело. "Мне мое здоровье дороже. Хай она сгорит, четырехсменная работа!"- сказал один и ушел из экипажа.

Кстати, о здоровье. Несколько лет назад зимой резали сбросы для воды в Задонье. Почва в тех местах топкая, зыбкая, мороз схватил ее, да, видно, слабо - экскаватор начал работать и провалился под лед. Кулиш попытался выбраться на твердое - еще хуже: порвались цепи, и машина замерла беспомощно. Что было делать? Выход один - лезть в воду и соединять звенья цепи. Оставь экскаватор здесь до утра - вмерзнет в лед так, что до весны не вытащишь.

Кулиш озабоченно глянул на запад - солнце совсем низко висело над горизонтом, вот-вот его совсем затянут серые, свинцовые тучи. Да, совсем мало времени до ночи остается!.. Перевел взгляд на ходовую экскаватора - около гусениц, мутная, плескалась вода, в ней кружились льдинки, какие-то сучки, ветки. Из задумчивости его вывел простуженный голос Юрки Медных, помощника:

- Да что там, Максимыч... Мы тут бессильны. Пошли в вагончик, погреемся...

Кулиш покачал головой.

- Нельзя, Юра. Машину угробим.

- А в воду полезем - свое здоровье угробим...- зло выкрикнул Юрка.- Давай бросим все и уйдем. Мне мое здоровье дороже...

- Ну ладно,- тихо вздохнул Кулиш и, стараясь не смотреть на помощника, снял фуфайку, аккуратно свернув ее, положил в кабину под сиденье. Осторожно тронул носком сапога льдинку с краю и, махнув рукой, шумно шагнул вперед. Бродил возле замерзшего, понуро опустившего стрелу с ковшом экскаватора, шарил руками в воде, вслепую пытаясь отыскать обрывки цепи. Холодная вода леденила руки, судорогой сводила пальцы. Ага, вот она,- наконец- то поймал оборванное звено, держась за него, стал на ощупь отыскивать другое.

- Максимыч!..- донесся от экскаватора тихий, виноватый Юркин голос.

Кулиш разогнул спину, сердито глянул в его сторону - в сумерках фигура помощника смутно темнела.

- Иди, подержи звенья. А я заведу машину.

Зашуршали льдинки - Юрка полез в воду.

- Где они тут? Давайте!..

Они провозились еще несколько часов. Совсем стемнело. Наконец Кулиш устало опустился на сиденье, включил освещение - бледные продолговатые полосы света легли на землю, включил ход - экскаватор натужно тронулся и пошел, пошел... Они перегнали машину на твердое место, а сами скорей в вагончик. Заснули моментально, едва коснулись щекой подушки.

Спустя год с тем же Юрием Медных Кулиш поехал в Ашхабад - на всесоюзные соревнования мелиораторов Минводхоза СССР. Домой, в Батайск, он привез медаль и алую ленту чемпиона.

...В гостинице все уже уснули, даже беспокойные соседи за стеной наконец угомонились. А Кулиш все сидел за столом - желтый круг света от настольной лампы лежал на разбросанных в беспорядке листках со схемами, которые он чертил снова и снова, готовясь к завтрашним соревнованиям. Было четыре варианта задачи, которую он вытащил на конкурсе при жеребьевке. Какой же из них предпочесть? Если применить боковую разработку, придется очень часто останавливать экскаватор,- какая уж тут производительность!.. Разработка в два прохода лучше - но уйма времени уйдет на перемещение машины, да и грунта много надо перебрасывать. При третьем способе ковш придется забрасывать повторно. А если попробовать такую расстановку - с первой стоянки разработать 70 процентов сечения?.. Так еще никто не работал? Ничего, попробуем... И рука Кулиша опять схватилась за карандаш.

Геометрия, рассчитанная им в ту позднюю ночь в ашхабадской гостинице, оказалась верной - и неожиданной для участников конкурса. Остальное сделала техника владения экскаватором.

Спустя год Николай Максимович снова завоевал звание чемпиона СССР среди экскаваторщиков Минводхоза СССР. Его поздравляли, жали руку, дружески хлопали по спине - а он почему-то вспоминал тот далекий теперь вечер, когда впервые проехал по двору мастерских ПМК на экскаваторе, собранном им и помощником Михаилом Белоусовым из "ничего" - из отслуживших свое "железок".

- С этого и началось признание меня как машиниста...

Видимо, почти у каждого человека бывает период поиска своей дороги, своего места, когда он пробует одну, другую, третью профессию, ища, на чем твердо остановиться, чему посвятить жизнь. Но, наверно, обязательно должен быть какой-то стержень, какая-то главная идея, что ли,- не то рискуешь превратиться в перекати-поле и, дожив до седин, с удивлением и испугом вдруг спросить себя: а для чего я все-таки был на земле?.. У Кулиша таких идей две: любовь к машине, к технике - и любовь к земле, к степи. Но и он прошел путь исканий, познания самого себя. Был пчеловодом, работал в колхозе трактористом, два года слесарил на ремонтно-механическом заводе, ремонтировал те же экскаваторы (как это потом пригодилось!). И, наконец, 21 год назад пришел в шестую ПМК объединения "Ростовдонводстроя" экскаваторщиком. Первые месяцы ему довелось иметь дело со старой-престарой машиной, которая больше ломалась, чем работала. Не выдержал, отправился к начальнику колонны.

- Я там видел ходовую часть и поворотную платформу. Давайте восстановлю экскаватор и буду на нем работать.

- А сможешь?

- Смогу!

Начальник поверил - другие сомневались. То один, то другой, проходя мимо, пока они с Белоусовым возились со сборкой, участливо ронял: "Бросьте, ребята, не мучайтесь! Ничего не получится!" У Белоусова яростно загорались глаза; Кулиш, мягкий, спокойный по натуре, недовольно отворачивался. Но дни шли, и скептики с удивлением стали замечать, что экскаватор начинает обретать свои очертания и все больше становится похожим на настоящую рабочую машину.

Вся мастерская высыпала смотреть, как Кулиш будет заводить экскаватор. А он неторопливо сел на сиденье, тщательно проверил трансмиссию на шум - как там зацепление, включил поворот платформы, переключил на ход... Все нормально, все действует. Зрители понемногу разошлись по своим местам. А Николай (он весь кипел торжеством), убедившись, что все в порядке, не удержался, чтобы не проехать к цеху, где стояли маловеры, и широким приглашающим жестом указать на кабину :

- Ну, как, поехали?..

Это была его первая большая победа.

С тех пор он строил не одну систему - Верхне-Пролетарский магистральный канал (пять лет жизни), Дубенцовскую, Багаево-Садковскую, Нижне-Манычскую рисовые системы. На трассе стал коммунистом. Экипаж Кулиша досрочно выполнил десятую пятилетку. За успехи в работе Николаю Михайловичу Кулишу присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. Уже давно у него учатся другие экскаваторщики. Обо всем, что знает и умеет, Кулиш написал брошюру и мечтает, чтобы она стала учебником для экскаваторщиков. Николай Максимович показывал мне наброски книги, когда работал над ней: десятки схем, технологических карт, большие, похожие на конторские, книги, где убористым почерком описаны процессы выемки грунта, перемещения экскаватора и множество других необходимых любому машинисту вещей.

...В темной воде канала дрожало отражение первой вечерней звезды. По временам с ковша срывались комья земли, тогда по воде разбегались круги, и в них расплывалось и гасло отражение звезды. А потом, когда водная поверхность успокаивалась, оно появлялось вновь.

Экипаж Кулиша заканчивал разрушение перемычки между двумя сбросными коллекторами на Крепинских севооборотах. Сама машина стояла на тесном "пятачке", со всех сторон окруженная горами земли, которые, деловито урча, отодвигал бульдозер.

Перемычку "добили" в одиннадцатом часу вечера. До последнего ковша здесь находилось все звено, без различия смен: помощник Жора Фоменко, второй машинист Петр Куркин - присматривались, помогали бригадиру. Для Куркина как для машиниста это вообще был первый самостоятельный день - до того он год ходил в помощниках. Состав экипажа недолго остается неизменным. Ребята растут, набираются знаний и опыта, мужают, получают самостоятельное дело. Иван Усачев хоть и остался в бригаде, но ответственности у него поприбавилось: старший звена. Стал машинистом бывший помощник Алексей Волков. На смену "старикам" приходят новички, их надо учить, заботливо пестовать. Вот и висят они целыми часами на подножке экскаватора, жадно присматриваясь к тому, как управляет машиной бригадир.

Экскаватор умолк, остывая после многочасовой работы. Шли в кромешной тьме, освещаемой лишь слабым светом звезд, оскользаясь на размокшей глине, - накануне прошумел дождь. Старательно почистили сапоги о какой-то брусок, приспособленный возле вагончика, на верхней ступеньке разулись и так, босиком, вошли вовнутрь. Быстро поужинали и стали укладываться спать. Кулиш перед сном еще сыграл с Жорой Фоменко партию в шахматы. Вскоре все стихло в вагончике.

В пять утра они уже снова были на ногах. Красное, огромное, перечеркнутое летучей тучкой, на востоке вставало солнце. В зеленой траве громко пели птицы. За рычаги сел Жора Фоменко. Кулиш шагал рядом по дамбе, знаками показывая сверху помощнику, куда свернуть, если на пути оказывалась рытвина или попадалось другое препятствие, что надо сделать. Вспугнутый грохотом, из-за куста ошалело выскочил заяц, секунду посидел на месте и, прижав уши, большими скачками задал стрекача.

Экскаватор шел к новому месту работы.