Между морем и заливом Сиваш

Чудом природы назвала Арабатскую Стрелку одна из центральных газет, отмечая ее необычные природно-географические и бальнеологические качества. Арабатку с моря увидеть нельзя. Ее нужно пройти пешком. Сделал я это дважды: в 1976 г. со студентом Таганрогского радиотехнического института Сергеем Цыбенко и в 1989 г. с молодым инженером лесного хозяйства Павлом Лысенко.

...Много лет я вынашивал мысль побывать в этом замечательном уголке нашего моря, на протяжении многих веков возбуждавшем живой интерес ученых, писателей, натуралистов.

Проделав 300 км пути по дорогам северного Приазовья, я и мой спутник студент С. Цыбенко прибыли в город Геническ - начало нашего пешеходного путешествия по Арабатке.

Маленький город давно уже окутала темная южная ночь, а мы все еще продолжали беседу, склонившись над картой Азовского моря, пытаясь как можно больше узнать у местных бывалых людей о предстоящем пути.

На утро наш гостеприимный хозяин, молодой инженер Игорь Сузанский, старший механик плавучего крана, пригласил нас в море, к берегам Бирючьего Острова - этакой чечевицеобразной "капле", повисшей на конце узкой и длинной косы Фетодова. Счастливый случай приблизил к уникальным заповедным местам... Скажу, забегая вперед, мне повезло. Это не был потерянный день в заранее спланированном путешествии по Арабатке.

На следующий день остался позади ажурный туннель каркаса стального моста через Геничеекий (Тонкий) пролив.

Слева неподвижное зеркало прибрежного пригенического мелководья с сосредоточенно застывшими рыболовами-любителями, с палатками, домиками, а то и дворцами пансионатов на закрепленном жесткими степными травами песчаном берегу. В тихую солнечную погоду подходы к порту Геническ отсвечивают тенями морской травы на дне моря. Справа - заселенная равнина широкой (до 7 км) части косы (рис. 8).

Рис.8. Азово-сивашскии водораздел Арабатская стрелка

Пытаюсь сосчитать количество пансионатов, баз отдыха, пионерских лагерей: "Чайка", "Елочка", "Солнечный", "Маяк". "Прибой"... На третьем десятке оставляю эту затею. В общем - их множество.

За пансионатом "Прибой", справа, - горячий лечебный сероводородный источник. Температура - 50°C. Места обжитые. Целый поселок "Генгорка" с солезаводом на берегу Сиваша. Следы песчаного карьера, заброшенного с 1969 г., когда мощный натиск морского льда разрушил существовавшую здесь до тех пор железную дорогу. Слабо выраженная насыпь убранного железнодорожного полотна; кое-где железобетонные шпалы, обрывки проволочных тросов семафорной сигнализации. Так до самого обозначенного на старых картах Арабатки населенного пункта Валок. Далее с. Счастливцево; за ним, в пятнадцати километрах, с. Стрелковое. Здесь кончается асфальтированное шоссе, бегущее меж плотно прижавшихся друг к другу баз отдыха и пансионатов; между небольшими поселками, а то и на широком просторе солончаковой, присивашской равнины.

Берег моря плоский. Почва насыщена влагой, а пресная года, говорят, на глубине 140 м. Трудно здесь стадам скота и тучным отарам овец.

У Стрелкового коса вновь расширяется к Сивашу. Зеленеют сады, шумят на ветру тополя, кустятся по обочинам дороги деревья диких маслин.

Ландшафт пройденной части стрелки плоскоравнинный, лишь изредка расчерчен он небольшими овражками и теснящимися к западу земляными валами.

Стрелковое - последний значительный населенный пункт на нашем пути. Только здесь можно и нужно запастись пресной водой, хлебом и концентратами пищи, по крайней мере, на три дня пути по безлюдной пустынной и почти безводной Косе.

Долго и трудно преодолевать первые километры обожженой июльским солнцем Арабатки. Потом выработался приемлемый ритм движения - до двадцати километров в день.

В шести километрах от Стрелкового, почти у берега моря, газонасосная станция. Подземным горючим газом откликнулись недра Арабатской земли на настоятельные поиски геологами залежей нефти в этих местах. Тщательно окрашенная серебрится на солнце техническая оснастка станции, неустанно подающей газ по трубопроводу в город Джанкой. Незамысловатые по форме трубы, цилиндры, вентильные затворы газопроводов фантастически контрастируют на фоне прибрежных рукотворных холмов, оставленных ее строителями, и как будто трепещут в мареве раскаленного воздуха. Теперь здесь функционируют газоочистные сооружения "Днепрогаза".

Цивилизация не сразу уступает место степной пустыне. Все еще тянется ее окраина. В шести километрах последний из бывших населенных пунктов на Арабатской косе - Валок. Небольшое кирпичное здание и два вспомогательных надворных сооружения долгие годы были предоставлены буйным ветрам, да кочующим здесь отарам овец (1976 г).

Слева упирается в возвышенный береговой вал мощный песчаный карьер. Отсюда забирается ракушечный песок и увозится самосвалами на материк.

В годы перестройки сюда пришли инициативные люди. Возникло подворье арендатора. Установлены ветроэлектро-генераторы. Сооружаются постройки...

На протяжении более сорока километров от Валка в сторону Крыма Стрелка в поперечном сечении выглядит так. Приглубый заплеск Азовского моря переходит в песчано-ракушечный пляж с подъемом где-то в 15°. Заканчивается он закрепленным кустистой полынью и другими степными травами, веками намытым под напором часто дующих с моря восточных ветров прибрежным валом высотою в 2-4 метра. За валом следует короткий и крутой спуск к плоской, параллельной ему, песчаной полосе. Во многих местах сохранились следы обработки ее поверхности под грунтовую дорогу. Далее следует заполненная водой впадина бывшего песчаного карьера глубиною, достигающей четырех метров, и шириною порядка 100 м. Затем вновь узкая песчаная полоса, резко переходящая в наклонную под углом 60° стенку насыпи существовавшего здесь до 1969 г. железнодорожного полотна. Вдоль насыпи, кое-где, "забирая" вправо, - в сторону Сиваша - и вновь возвращаясь, тянется узкая, наезженная автомобилями степная дорога. Кое-где к ней справа вплотную подходит "стена буйной приболотной растительности, уходящей к гладкому зеркалу Сиваша.

В плане заполненные теперь водой котлованы песчаных карьеров образуют гигантскую пунктирную линию, тянущуюся на десятки километров вдоль прибрежного вала. Длина каждого из "пунктиров" - прямоугольных котлованов - более двухсот метров. Между ними оставлены перемычки шириною в 5-8 метров. Почти против каждой из перемычек в насыпи снятого железнодорожного полотна прорыт узкий проход, через который к нам на дорогу, прижатую к насыпи и опаленную солнцем, прорывается живительный, прохладный ветер с моря. В первый день пребывания на Арабатке это был приятный слабый бриз. Море неторопливо накатывало на чудесный песчаный берег ленивые волны.

Постепенно ветер крепчал, достигнув, к концу путешествия по Арабатке, силы в 6-7 баллов.

Из предосторожности, опасаясь ночной встречи со змеями, которых здесь в изобилии, мы разбивали маленькую палатку на прибрежном песке. Через покатую наветренную парусиновую стенку я всю ночь физически ощущал силу восточного ветра. Ее, на мой взгляд, достаточно, чтобы сформироваться за многие годы нынешнему рельефу восточного берега Стрелки.

Судя по генуэзским географическим гартам, Арабатская Стрелка возникла сравнительно недавно - XIV в. н. э.. На месте Арабатки был ряд островков, образовавших гребенку между морем и Сивашом (рис. 9).

Рис. 9. Историко-географическая карта-схема северо-западного Сиваша

Если восточный берег усилием преимущественных здесь восточных ветров, неустанно дующих с открытых просторов моря, сформировался в плавно возвышающийся, однообразный песчано-ракушечный пляж, то мелководный, западный берег Стрелки очерчен замысловато изломанной линией и соседствует со множеством плоских, покрытых щетиной болотной растительности островков.

Под лучами горячего южного солнца мелководный Сиваш - Гнилое море (у Страбона - Сапре - болото; у Плиния - озеро Бургас) интенсивно испаряет влагу. Его соленые илы содержат продукты распада растительных и животных организмов - детрит, издающий специфический лекарственный запах.

Поверхность плотной тяжелой воды Гнилого моря почти не чувствует ветра. Но вот парадокс! Где-то вблизи поселка Чохры у самого уреза сивашской воды в знойный июльский день довольно четко вырисовываются белые буруны. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что это всего лишь "кучи" белой легкой пены, приводимой в движение морским бризом. Пена формируется на основе легких икринок соленоводного рачка - артемии. Скопление икринок у заплеска напоминает песок.

Миновав опустевший пионерский лагерь, хутор Чахры, с домиком смотрителя-ветеринара, сараем и врытой в землю цистерной с питьевой водой, т. е. проделав еще 17 км пути, мы увидели в мареве знойного дня стойбище овцеводов. Еще шесть нелегких километров, и перевыполнена установившаяся норма рабочего дня, достигнут желанный отдых. Вагончик одинокого чабана; пустая кошара; поильная установка с мощным резервуаром пресной воды, откачиваемой "движком" из глубинной скважины; рассыпавшаяся в окрест отара овец и две поджарые, разморенные зноем овчарки на безлюдной полоске песчаной земли между морем и Сивашом.

По воскресеньям сюда прибывает грузовой автомобиль из совхоза "Семисотка", что в шести километрах от с. Каменское в Крыму. Привозит он пастушескую смену и увозит, если окажутся, больных овец.

- Пожалуй, на сей раз я не поеду домой, - как бы не для нас заключает свой рассказ о житье-бытье в этих краях чабан, - поваляюсь в сивашской грязи: хорошо помогает от радикулита.

О целебности сивашского ила слышали мы и потом от двух пастухов-скотоводов, что в девятнадцати километрах к югу отсюда. Они такие же, как и чабан, добродушные и гостеприимные люди, готовые без колебаний разделить свой скромный кров и хлеб с утомленным путником этой знойной, безводной и вместе с тем зажатой водою по сторонам степной пустыни.

Мы подолгу засиживались по вечерам в доверительных беседах о природе; фауне и флоре здешних мест, о море и Сиваше.

В летнее время года здесь обитают чайки, дикие утки, лысухи. А осенью, когда начинается традиционный перелет пернатых к южным зимовьям, тут можно встретить диких гусей, важно шагающих по мелководью цапель, лебедей. Говорят, что встречаются на Сиваше и пеликаны. Сама природа уготовила этому краю благодатное предназначение национального орнотологического заповедника.

Вся песчаная поверхность косы изрыта норками грызунов. Полевые мыши, суслики, кроты водятся здесь в изобилии, не без риска оказаться в пасти коварной и неприхотливой в еде рыжей степной лисицы. Водится лис и зайцев здесь немало. А вот волков пастухи на косе не встречали.

Самую большую заботу человеку причиняют на Арабатке змеи. Здесь их два вида. Серая с желтым брюшком двухметровой длины змея не жалит. Она сильно бьет свою жертву при обороне мощным, упругим хвостом. От людей спасается в норе грызуна, оказываясь иногда в печальной ситуации.

- Расстелил на траве полушубок я и уснул, - увлеченно рассказывал нам пастух, - сквозь сон ощутил под собой змею. Вмиг вскочил на ноги, а змея тут же юркнула в норку грызуна. Но спрятаться смогла лишь на 2/3 длины, хвост остался снаружи. Его-то и отхватила моя овчарка. А потом весь день рыла землю, пока не извлекла остаток змеи. Вот какая настойчивая... Другой случай обошелся дороже. Внезапно ударила в ногу короткая, сантиметров сорок длиною змейка. Зная что делать, я немедля перетянул ногу повыше укуса оказавшимся под рукой обрывком проволоки. Пока довезли на случайной машине до районной больницы в Крыму нога распухла невероятно.

- Опасная это змея, тем более в столь безлюдных местах... Свернувшись в кольцо, бьет как тугая пружина, - предостерегающе дополнил своего коллегу пастух-скотовод.

Вблизи этого стана мы пробыли более суток. К нашей палатке на берегу моря не раз подъезжал верхом на оседланной лошади младший из пастухов. И опять разговор о случаях и повадках диких обитателей косы. Косяками бывает выбрасывается рыба на берег. Выбрасываются в одиночку и погибают на берегу дельфины. Иногда образуются скопища медуз у уреза воды. Скорее всего - это от недостатка кислорода.

Нельзя без умиления наблюдать, как "прячется" заяц, притаившись меж ног столпившихся рогатых животных.

Несколько раз в день свободный от работы, "подвахтенный", как сказали бы моряки, пастух выходил на берег моря. Подолгу всматривался пристальным взором в уходящую к горизонту линию берега и, не торопясь брел обратно к стану.

На вопрос, зачем и что это значит, следовал уклончивый неопределенный ответ:

- Авось выкинет что-либо море...

И действительно, море нередко "выкидывает" самое неожиданное - от надувного матраца до новенькой шлюпки...

Сиваш ученые справедливо считают придаточным водоемом Азовского моря. Их разделяет лишь узкая полоска косы Арабатская Стрелка, за природным барьером которой на западе простирается 2500 кв. км водной глади. Во время сильных штормов волны Азовского моря кое-где перекатываются через барьер Арабатки в Сиваш.

В солнечный день с Арабатки хорошо просматривается в морской бинокль сильно изрезанный, то плоский, то обрывистый крымский берег. Сложен он из лесовидных суглинков извилист, нередко с причудливыми очертаниями.

Сиваш - это загадка. По-настоящему знают его лишь местные старожилы. Островки, заливы, протоки, четырехметровые глубины и полное мелководье, переходящее местами в топи, неведомые лабиринты... Вода Сиваша соленая, как рапа. По мере приближения к южной оконечности водоема соленость ее растет: 20, 40 и даже 166-200 промилле...

Там, где Арабатка поворачивает на запад, к селу Каменское, у села Соленое, концентрация соли в воде самая высокая. Туда мы и держим путь. Впереди еще добрых пятьдесят километров.

На семьдесят шестом километре от Геническа железнодорожной насыпи уже нет, но продолжение существовавшей когда-то одноколейной железной дороги отмечено, непонятно зачем, вбитыми вертикально в песок железобетонными шпалами. Торчат они из травы на расстоянии полукилометра друг от друга.

К югу ландшафт Арабатки заметно меняется. Преимущественно равнина. Берега Сиваша заболочены. Болотные травы подступают и к береговому валу моря. Совсем исчезли встречавшиеся ранее одиночные деревья диких маслин (лох остролистный).

В трех километрах от стана пастухов-скотоводов заброшенный хутор Рожок. Сожженая солнцем равнина, покрытая карликовой полынью. Между морем и Сивашом всего лишь около трехсот метров...

Два пустующих кирпичных здания с проломленной железной кровлей. Листы жести шумно треплет стремительный ветер. У моря на восточном ветру маячит идущая в сторону хутора женская фигура. Женщина, нагруженная "дарами" моря, подходит к одинокому маленькому кирпичному домику у дороги, чуть в стороне от оставленного людьми Рожка. Домик и есть тот самый "хутор Рожчихи", о котором как о населенном пункте на нашем пути услышали мы от бывалых людей в Геническе.

Две старые женщины не захотели расстаться с этой, для нас пустынной и унылой, а для них милой сердцу, землей. Вот так и жили они, между морем и Сивашом, состоя в штате совхоза "Семисотка" - на керченском полуострове, не балующего их вниманием и заботой.

Остается тридцать километров узкой, рифленной, как стиральная доска, плотной, песчаной дороги до первого, по- настоящему населенного пункта. Местами между морем и Сивашом не более ста метров. Море, покрытое белыми барашками волн, с дороги кажется чуть приподнятой чашей с выпуклой поверхностью, а Сиваш - гладким и чисто прозрачным зеркалом. Здесь он широкий, с еле угадывающимися крымскими берегами. Почти безлесая в северной части Арабатка к югу постоянно, но неуклонно лишается каких бы то ни было деревьев или кустарников. Голая, светло-коричневая, без травяного покрова полоска степи. И так до самого села Соленое. Тут берег моря возвышен, а берег Сиваша воспринимается утонченно-плоским. Вдали на неподвижной воде виднеются соледобывающие машины. На косе - узкоколейка оригинальной конструкции с ковшеобразными вагонетками. Нет ничего здесь ассоциирующегося с нашим представлением о Крыме. Скорее это пейзаж берегов соленых озер Эльтон и Баскунчак в степях Калмыкии. Правда, здесь я не увидел переливающихся в лучах знойного солнца верхушек рукотворных соляных гор, как на Эльтоне, открывшихся моему взору задолго до того, как показались белые поля озер.

За Соленым, по берегу моря тянутся желтые песчаные холмы. Не о них ли упоминает писатель К. Симонов в своем дневнике: "Я вспомнил тяжелые осенние дни 1941 года в Крыму, вспомнил холодные песчаные дюны на Арабатской Стрелке, частые фонтанчики песку, поднимаемые пулеметными очередями пехотинцев, шедших в атаку"?

Это исторические места Арабатки. Впереди была древняя генуэзская крепость Арабат. До встречи с пастухами-скотоводами никто мне так и не сказал, где же она на самом деле, - так плохо мы знаем наш родной край.

Стремясь укрепить свое господство в северном Причерноморье, генуэзцы не только создавали колонии в Крыму и на востоке Азовского моря (Тана, у Азова), но и возводили мощные оборонительные сооружения: земляные валы и крепости.

В 1475 г. в Крым вторглись турки. Они разгромили генуэзцев и превратили крымских татар в своих данников. Крепости Перекоп, Арабат, Еникале, Судак, Балаклава, Кафа, Евпатория, кольцом опоясавшие Крым, стали турецкими.

В период татаро-турецкого владычества крепости Перекоп, Арабат и Еникале в определенной мере выполняли роль форпостов против русских.

В народе сохранилось предание о сооружении здесь турками земляного вала как форпоста прикрытия Арабатской крепости со стороны моря.

Мощные крепостные стены шириною около трех метров, глубокий ров, опоясывающий многогранник крепости и заградительный вал, делали ее, по мнению турок, неприступной для русских.

- Однако ж, русские корабли появились со стороны Арабатского залива, и крепость была взята, - с гордой убежденностью восхищался пастух с Арабатки, - турки так и не воспользовались своим валом. Полубыли, полулегенды живут в народе о его мудрости, стойкости и выносливости.

Самобытность и неповторимое обаяние Арабатки надолго остается со мной в пути.

Время как бы замедлило бег для этого чуда природы. Здесь есть над чем поразмыслить. В частности, вызванный в свое время практической необходимостью, неоправданный с гидрологической точки зрения забор песка-ракушечника на Арабатке в наше время может сыграть положительную роль в рыбоводстве. Так и произошло. Спустя около десяти лет на Арабатке возникла ихтиологическая экспериментальная база.

- К сожалению, в районе Геническа и по всему западному берегу моря нет хозяйств по выращиванию молоди рыб, хотя условия к этому имеются, - говорил начальник Геничсской рыбной инспекции Б. П. Павлов. - Если соединить водоемы, возникшие в бывших песчаных карьерах Арабатки, то без особых затрат можно создать мощное прудовое хозяйство по разведению кефали. При этом, если кефаль выходит из Сиваша со своей кормовой базы в конце сентября - в начале октября, тогда и происходит ее отлов, то в этом хозяйстве время отлова можно регулировать - задержать на месяц, что даст значительный прирост рыбы в размерах и весе.

Есть у Арабатки еще одна задача. Путешествуя по этой косе, я не обнаружил обозначенного на современных географических картах второго пролива южнее, за Геническим (Тонким). Оказывается, до 1969 года в двух километрах южнее пролива Тонкого существовала неширокая промоина, дополнительно соединявшая Азовское море с Сивашом. Через нее были проложены железнодорожный и автомобильный мосты. Через промоину и Генический пролив шла рыба на нерест в Сиваш. Теперь же промоина засыпана. Остался один лишь узкий, неспроста именуемый Тонким Генический пролив, перегруженный судоходством.

В хорошую погоду можно иногда наблюдать, как. поворачивают вспять испуганные скопищем моторных лодок косяки рыб, направляющиеся через Тонкий в Сиваш.

Отпугивающим рыбу объектом являются и медузы. В проливе Тонком на 1 куб. м. воды их приходится до шести штук. Если учесть, что рыба обходит медузу на расстоянии до 1,5 м, то станет очевидной необходимость решения проблемы зарегулирования водообмена с Сивашом с учетом неизбежных скоплений в этих местах медуз под воздействием прижимного течения у северо-западных берегов моря. Вероятно, что удовлетвориться одним Тонким проливом нельзя.

Проблема водообмена с учетом нереста рыб в Сиваше заслуживает все большего внимания и потому, что развитие рисоводства в Джанкойском районе способствует опреснению северо-западного района Сиваша стоками рисовых чеков. Не так давно в этом районе Сиваша стали появляться бычки и глосса.

По мнению Б. П. Павлова, отдавшего около четверти века своей жизни рыбоводству, мелководный и теплый Сиваш, изобилующий пищей для определенных пород рыб, можно существенно опреснить с помощью пресноводного канала через Крымский перешеек в районе Армянска.

Отрицательно воздействует на миграцию рыб к местам нереста и промышленная добыча песка у Бирючьего Острова. С точки зрения гидрологии моря, забор песка в Утлюкском лимане у западного берега Острова Бирючий, по мнению специалистов-геоморфологов (Ю. В. Артюхин, РГУ), но представляет опасности. В то же время экология этой зоны скопления косяков рыб существенно нарушена непрерывной циркуляцией судов и круглосуточной работой плавучего крана. Пути разрешения подобных противоречий должны предусматриваться заблаговременно.

На Арабатке своя размеренная жизнь: трудятся скотоводы, экспериментируют ихтиологи, ведут разведку геологи, наблюдают за жизнью диких пернатых орнитологи, работают газоочистные устройства у Стрелкового, функционируют здравницы...

Линия северного берега Азовского моря - это могучий, причудливый росчерк природы.

На западе замысловатый контур Утлюкского лимана вклинился глубоко в материк этаким контуром босой человеческой ноги с поджатыми пальцами у села Охримовка, где впадает в лиман северная степная речка Малый Утлюк.

Узкая полоска земли отделяет лиман на востоке от моря. Это коса Федотова (Кирилловская). Постепенно она переходит в косу Бирючий Остров, слегка вытянувшуюся на юго-запад в форме зерна чечевицы.

Причудливый завиток линии берега огибает открытый южным ветрам Обиточный залив и, сделав резкий разворот, устремляется в море узкой полоской косы Обиточной (рис. 10). Таким же завитком очерчен Бердянский залив и одноименная коса. Уменьшенной, вытянутой на северо-восток скобкой охвачен Белосарайский залив и клинообразная коса Белоеарайская. Далее, как бы на последнем дыхании, природа повторила могучий росчерк, но уже в миниатюре, с отступлениями - слабое подражание предыдущему - косы Кривая, Беглицкая и Петрушина у Таганрогского мыса.

Рис. 10. Карта-схема северного берега Азовского моря

Как же возникли северные косы? Еще в древние времена было известно, что дно Азовского моря медленно повышается. "Не наступит ли окончательное обмеление древней Меотлды?" - задавали себе вопрос античные греки. "Все народы, может быть, исчезнут с лица земли прежде, чем эта перемена совершится", - успокоил их Аристотель. Тем не менее, море мелеет и в наши дни. И происходит это прежде всего за счет постоянных аллювийных наносов.

Под воздействием преобладающих северо-восточных и восточных ветров у северного берега образовались 5 песчаных наносов - узких и длинных кос: Кривая, Белоеарайская, Бердянска", Обиточная, Федотова с Бирючим Островом

В 20-х гг. XIX столетия в географии моря Бирючий упоминается как остров, а в 1856 году в топографических съемках межевщика Кияна он значится полуостровом. Затем, под воздействием сильных восточных и северо-восточных ветров, Бирючий вновь отделен узкой и глубокой промоиной от Кирилловской косы. В 1932-33 гг. пролив вновь "замыт", остров перестал существовать, превратившись в сохранившееся до наших дней полуостровное окончание косы Федотова, а его наименование Остров Бирючий сохранилось в обиходе по-прежнему.

Скобка крутого обрывистого берега Утлюкского лимана, сделав резкий поворот у поселка Кирилловна, переходит в песчано-ракушечную плоскость косы Федотова с заболоченным западным и приглубым восточным берегами.

С берега на косе виднеются кроны деревьев. Это село Степок. За ним зелень трав, заросли камыша, гладь озер и ереки Бирючьего Острова.

Площадь Бирючьего 7046,5 га. Его длина 25 км и ширина 6 км. Благодаря намывам с юга остров продолжает "расти". С северной стороны происходит обратный процесс: за счет уплотнения ракушки до состояния известняков поверхность острова осела.

Северную часть Бирючьего во время штормов заливает водой. После ее спада остается множество мелких озер обиталищ водоплавающей дичи. Линия северного берега Острова извилиста, со множеством заливчиков и бухт.

Средняя высота Бирючьего над уровнем моря 2,5-3 м. Но западный берег местами возвышается лишь не более чем на 0,5 м. В приподнятых местах Бирючьего Острова и косы Обиточной встречается ключевая пресная верховодка.

На равнинно-песчаной поверхности острова растет молочай, типчина, ковыль и кое-где тырса, на небольших западинах - кермек. Берега заливов и бухт покрыты солончаковой растительностью, состоящей, в основном, из соляроса. Дикий растительный покров острова насчитывает около 100 видов. Он характерен для всех кос Азовского моря.

Близость острова к материку и в тоже время изолированность от него привлекла сюда в XIX веке скотоводов-духоборов и рыбаков. После сооружения здесь в 1881 году, в так называемой Бухте, маяка с метеорологической станцией возник рыбацкий поселок и рыбзавод купца Серикова.

Хищническое использование дикой природы острова для массового выпаса скота (до 20 тыс. голов в год) привело к тому, что уже до революции Бирючий представлял собою пустыню.

С 1917 года почти вся территория острова объявлена государственным заповедником. Прекратилось бесхозяйственное обращение с его фауной и флорой.

Через Бирючий летят караваны птиц с юга, из Малой Азии через Черное морс, по реке Молочной на Днепр и рассредоточиваются по Украине. Бирючий - главная орнитологическая станция на юге страны.

Из поколения в поколение передаются рассказы местных жителей о том, как когда-то на острове обитало множество волков (оттого он и назван Бирючим), ушедших потом по льду моря в плавни Кубани. О том, как на большом озере Олень поселенцы обнаружили впервые рога оленя; как в 1924-1925 гг. был уничтожен черноголовый баклан, а в 1927 году в период линьки на Мужицком лимане было устроено побоище лебедей безжалостными браконьерами.

В наше время многое восстановлено на этом уникальном острове. Теперь здесь гнездятся лебеди, дрофы, стрепеты, журавли. Изредка встречается большой баклан; неисчислимыми стаями водятся утки разных пород. Из крупных морских чаек-мартынов здесь обитает два вида: черноголовый и морской голубок; в общем насчитывается до 150 видов пернатых.

В 1933 году всемирно известным научно-исследовательским институтом акклиматизации и гибридизации "Аскания Нова" на остров были завезены олени и фазаны.

Сухой континентально-морской климат острова, умеренное количество осадков до 290-310 мм в год; мягкая зима с температурой, редко доходящей до - 10°, нежаркое лето с температурой, не превышающей +20°, создают благоприятные условия обитания для различных биологических видов.

У западной части острова, в Утлюкском лимане, сохранились в виде реликтов незначительные остатки соленолюбивой фауны древнечерноморского периода.

В приостровных водах водится рыба калкан, травяной бычок, камбала-глосса. Последней здесь много, и ловится она почти круглый год, за исключением февраля-марта.

К осетровым породам в этих водах отношение бережное. Здесь единственный ставник с отловом для научно-исследовательских целей.

Повышенная соленость воды (14-15%0) привлекла к полуострову Бирючий множество медуз, существенно влияющих на рост стай кефали.

Такова физическая география, гидрология и биология косы Бирючий Остров.

Признаться, я был разочарован, впервые увидев в лучах восходящего солнца Остров Бирючий с палубы судна, идущего к плавучему крану, что в двух кабельтовых (кабельтов - 185 м) от этой косы.

Я свыкся с желто-зеленой панорамой возвышающегося над морем, покрытого буйной растительностью острова, жившей многие годы в моем воображении. На самом же деле, плоский и голый он как бы лежит ничем не примечательным, твердым бугром на поверхности моря.

Западный берег острова, омываемый водами Утлюкского лимана, пологий, густо поросший камышом и травой. На юге и на востоке берег возвышенный, приглубый, покрытый песком и ракушкой.

На Бирючьем был когда-то поселок. Свидетельством тому - могильные холмы небольшого кладбища и даже обелиск на братской могиле погибших в Великую Отечественную войну.

Поселок смыт небывалым нагоном воды в 1969 году, затопившим остров. Жителей расселили в Геническе, а остров полностью передали в ведение Азово-Сивашского охотничье заповедного хозяйства, угодья которого занимают всю центральную часть севера Сиваша, а здесь обрываются на границе Бирючьего и косы Федотова.

В центральной части острова, под кронами уцелевших деревьев, приютились здания заповедника. У юго-западной оконечности острова, где чуть всхолмленная возвышенность переходит в пологий спуск, обрывающийся у самой воды на высоте не более метра, высится башня маяка.

Это монументальное сооружение с сечением в форме многогранника, покоящаяся на мощном свайном основании, имеет свою легендарную историю.

- В Великую Отечественную войну башня маяка сказалась нежелательным ориентиром. Была предпринята попытка взорвать ее, - рассказывает очевидец, в то время подросток, а ныне капитан плавучего крана. - Над островом и морем раздался оглушительный взрыв. Но, увы.., когда рассеялся дым, мы по-прежнему увидели целую, устремленную к небу на этом пустынном клочке земли башню маяка. Усилили заряд взрывчатки. Мощный взрыв оторвал башню от ее основания, свечой приподнял над ним и обрушил на землю как единое целое.

Прошли годы. Маяк давно восстановлен. С захода до восхода солнца на 7,5 секунд поочередно вспыхивают его огни, врезаясь в ночную тьму на 15 миль (около 28 км).

"Заботливые руки", как называют в народе маячника, содержат все здесь в образцовом порядке.

Уединенно и тихо живет Остров Бирючий. В зарослях бродят олени. В ериках, заводях и озерцах водятся дикие утки. Перед штормом на песчано-ракушечном восточном берегу стайками топчутся чайки.

Долгих 50 километров однообразного песчаного берега от маяка до села Горелое. Если задует с востока 6-7-балльный ветер, так одолевший нас на Арабатекой Стрелке, маломерному судну укрыться здесь негде. Эта возможность предоставится только у входа в Молочный лиман. Туда от Горелого километров двенадцать. Берег открытый для восточных и южных ветров и дальше, у Степановки-Первой.

Глинистым грунтом дна эти берега Азовского моря напоминают южный берег Ейского полуострова. За селом Константиновка, в сторону Приморского пасада, глину сменяет лесок. Песчаные пляжи тянутся узкой полоской у подножья мрачно подступающих к ним суглинистых береговых обрывов, и, уже приближаясь к косе Обиточной, берег спускается к морю неширокой наклонной плоскостью с супесчаной почвой, поросшей травой.

С запада мелководное гирло реки Обиточной, а с востока оконечность замкнутого прибрежного водоема выделяют основание косы Обиточной. В степи дремлют шесть древних Княжеских курганов.

Справа от узкой грунтовой дороги, ведущей на косу из Приморска, в высокой и буйной траве возвышается щит с предостерегающей надписью: "Коса Обитонная - памятник природы". Это одно из немногих, первозданных среди множества еще не освоенных и не обжитых мест на Азовском море. От берега до маяка на крючкообразной оконечности - дзендзике косы 36 км. Здесь, как и на косах Арабатская Стрелка и Федотова, песчано-ракушечный восточный берег и густо поросший травами или камышом во многих местах западный берег заболочен. Берега Обиточной, как и других северных кос, то расходятся, то сближаются вновь - до расстояния в каких-нибудь 50 метров между ними. Есть места со следами слабых промоин.

Западный берег косы чрезвычайно извилист, покрыт щетиною трав. Рядом множество плоских, поросших травою островков. Лагуны, заводи, озерца причудливым узором покрывают с запада поверхность этой косы.

За возвышенным ракушечно-песчаным валом восточного берега монотонно шумит прибой, а на западе, в подветренной тишине, в лабиринтах берега важно шагают стаями цапли; бойко шныряют дикие утки, изредка взлетают ввысь отяжелевшие от обилия пищи в этих местах крупные утки-лысухи.

Из деревьев здесь преобладают дикие маслины. В начале косы они попадаются реже, а где-то через двадцать пять километров дорога идет через заросли маслин вперемежку с низкорослой акацией.

Увлажненная песчаная дорога косы - сущая стиральная доска. Бесконечно петляет она в зарослях трав камыша и кустарника.

У обочин дороги на крупных, утопающих в буйных зарослях непривычно высоких трав щитах предупреждающие надписи вроде: "Берегись лосей", "Здесь обитают олени" и надписи-призывы любить, беречь и сохранять природу...

Линия восточного берега круто забирает вправо. Ее повторяет и наша дорога.

У начала простирающегося на запад дзендзика-оконечности косы, дорога разветвляется, упираясь справа в небольшое подворье рыболовецкого хозяйства и продолжая свой витиеватый бег по совсем узкой полоске песчаной земли к виднеющемуся в туманной дымке маяку. Ажурная, стальная конструкция его башни на высоком железобетонном фундаменте подняла на высоту 19 метров мощный, мигающий фонарь.

Если взглянуть на контурную карту Обиточной, то увидим как скобка северного берега дзендзика переходит в строгую прямую, устремленную на север. За этим природным барьером справа - одно из чудес Обиточной: неповторяющаяся ни на одной из Азовских кос, закрытая от всех ветров глубоководная бухта. Над зеленью обильной растительности белеют палубные надстройки стоящих в бухте судов. Ихтиологи пытаются разводить здесь мидий.

Природа южной части Обиточной необычно впечатляюще воздействует на прибывшего впервые сюда с материка.

От возвышенного ракушечно-песчаного восточного берега на запад и северо-запад простираются густо поросшие высокой и жесткой травою островки. Кое-где на них чернеют неприхотливые хозяйственные постройки, копны сена и пирамиды одиноких деревьев. В лагунах и протоках меж островков виднеются частоколы, удерживающие в воде рыболовецкие сети.

В воздухе бледно-серая дымка испарений с. пьянящим смешанным запахом моря и трав. Словно и нет здесь жизни. Тихо и первозданно. Люди оберегают памятник прошлого времени моря.

Чуть остывшее к вечеру солнце косыми лучами пробивалось сквозь придорожную чашу. В предчувствии приближении сумерек зашевелились обитатели памятника природы. В недоумении на миг остановилась посредине дороги лиса. Неторопливо поковылял в сторону кустика заяц. Над отмелью увесисто взлетела цапля.

В тридцати шести километрах на восток город и порт Бердянск. Строго величавая тополиная аллея, неширокое асфальтированное шоссе придают парадность въезду на косу. Справа и слева теснятся пансионаты. На одном из них неожиданно для меня высвечено пеоном "Меотида". Впервые встречаю в обиходе на Азовском морс его древнее имя.

Жители Бердянска условно подразделяют косу на ближнюю, среднюю и дальнюю, хотя нет между ними никаких физических границ. Кроме пансионатов на средней и дальней косах раскинулось довольно большое село. Горожане в шутку зовут его жителей "косяками".

Нам повезло на попутчика-гида, сторожила дальней косы. Он подсказал отличное для ночлега место в невысоких песчаных дюнах восточного берега, обильно поросших дикими маслинами. Рядом родник пресной воды.

И на Бердянской косе обилие маслин.

- Каким образом очутились эти деревья на всех северных косах Азовского моря? - задал я вопрос двум рыбакам в конце косы Обиточной.

- Скорее всего посеял их ветер, - ответил один.

- Семена растений разносят и птицы. Зерно в желудке птицы начинает свое развитие, - дополнил другой.

В подтверждение своей гипотезы первый из рыбаков добавил:

- Например, до 1969 года на Обиточной не было буркун-травы (донника). Восточные пыльные бури занесли к нам ее семена. Говорят, хорошее средство от расширения вен нижнего отдела прямой кишки.

Вероятно, и почва северных кос хороша для диких маслин. На дистали Обиточной, у восточного берега, я видел небольшую плантацию этих деревьев. Хорошо бы заняться ими всерьез лесоводам - мелиараторам из Приморска.

С высокого и крутого обрыва, как бы застывшей у моря лавиной Донецкого кряжа, открылась нам чарующая панорама Ялты-Азовской и уходящей от нее в синюю дымку над морем, с изгибом к западу, косы Белосарайской. Клином идет она навстречу с подводной дисталью косы Долгой.

Традиционно, желая подчеркнуть очарование тех или иных географических мест, люди любовно награждают их восторженными эпитетами вроде: "истинная Швейцария", "сказочная Венеция" и т. п. Коса Белосарайская - это азовская Швейцария с венецианскими пейзажами...

С материка, за маленьким мостом, у развилки дорог перед нами предстала великолепная панорама: плоская, покрытая невысокой, сочной луговой травой равнина перед зеленеющей вдали стеною буйных деревьев. К ним ведет ровное неширокое асфальтированное шоссе, бегущее меж двух мелких лагун. Кругом так чисто, словно все подготовлено к смотру, и строго запрещено сорить даже ветру.

Над многочисленными заводями и протоками смотрятся в тихую воду уютные домики; бесшумно скользят неприхотливые лодки. Как-то сказочно выглядит село Белосарайское, здесь, на косе, всего лишь в семи километрах от материковой линии берега. Опрятность и весенняя свежесть во всем.

Я с восхищением любовался территорией и служебными постройками разместившейся здесь гидрометеорологической службы. Центральное здание посредине ухоженного, утопающего в зелени дворика увенчано белоснежной башней маяка, а рядом, справа, если стать лицом к восточному берегу, невысокий домик с шатровой крышей и шпилем, придающий всему небольшому архитектурному ансамблю романтичность самобытной русской морской старины. Даже въезд па территорию гидрометеорологической службы не оставлен без внимания. Справа, у железных ворот, у черной, под мрамор, вертикально установленной толстой плиты с текстом, определяющим наименование учреждения и его административную принадлежность, - мощный адмиралтейский якорь. На верхней грани плиты - золотая бригантина с туго набитыми ветром парусами...

Невольно, в порядке сравнения, вспомнился нижний маяк на Бердянской косе. Мощный четырехгранный бастион основания с внушительной башней по центру, увенчанной переливающимся хрусталем в лучах утреннего солнца стеклянной надстройкой все еще мигавшего фонаря. Вытянутые на венецианский манер узкие окна придают сооружению внушительный вид. А рядом, за неказистой оградой, на задах у сельских дворов, грязные лужи, превращенные в свалки старой домашней утвари. Как много зависит от инициативы и заботливости людей. Собственно это и определяет один из критериев различия северных кос - культуру их содержания, А ведь Бердянская коса в наши дни - это мощный бальнеологический комплекс.

Хорошо бы сохранить современный облик скромной и живописной природы Белосарайской косы, используя бальнеологические и народно-хозяйственные возможности ее теплых заводей и лагун; обильных лугов и своеобразных лесонасаждений. Пока что рыбоводство представлено здесь лишь скромным рыбопромысловым пунктом на самой оконечности косы, переходящей в отогнутый в сторону материка протяженный подводный бар.

В отличие от других северных кос Азовского моря Белосарайская коса занимает исключительное место в его гидрологии. Вместе с косой Долгой, вонзившей свое тонкое песчано-ракушечное тело далеко в море с юго-востока, она определяет на севере вход в Таганрогский залив. От оконечности Белосарайской до буя у подводной оконечности Долгой всего лишь двадцать семь километров.

Белосарайско-Должанский природный барьер существенно предопределяет солеобмен Таганрогского залива.