Моим "встречам с морем" я посвятил немало страниц этой книги, пытаясь раскрыть его основные природно-географические и гидрометеорологические черты; возбудить интерес к морю тех, кто еще не подвластен его очарованию. Однако было бы необъективно умолчать о тяжелом экологическом кризисе моря. Начался он давно и не сразу.
Как-то я смотрел телепередачу об Азовском море. Ведущий программы задал вопрос одному из ее участников, пожилому инженеру, бывшему соразработчику периферийных структур цимлянского гидроузла:
- Как же могло случиться, что гидротехнические сооружения на Дону загубили Азовское море?
После короткой паузы инженер оправдался:
- Но ведь мы не думали, что так получится...
А кто же обязан был думать?
...Первым вопросом ко мне людей в белых халатах - рабочих рыбоперерабатывающего предприятия у причала Приморско-Ахтарского порта был:
- А как же с керченским гидроузлом? Ведь на сколько мы представляем, зарегулировав сток Дона, нельзя обойти вопрос водообмена между Азовским и Черным морями...
- Это вот, как рядом, у нас: засыпали когда-то искусственно созданную вторую протоку между Ясенским заливом и Бейсугским лиманом. Решили создать теплую заводь для искусственного выращивания рыбы. А что получилось? Активизировалось развитие тинной растительности. Лиман стал резко мелеть, а выловленная в нем рыба приобрела неприятный специфический вкус. Пришлось выбросить весь улов. Что-то вроде: "Не корми свинью рыбой, ее сало выбросить придется".
Я вспомнил четкую зеленую камышовую "перемычку" между морем и Бейсугским лиманом и историю ее возникновения, услышанную впервые у станицы Морозовской и повторенную тружениками Приморско-Ахтарского рыбзавода... Видно тоже, не "думали, что такое получится"...
Странно было видеть густо поросшую камышом юго-восточную часть Приморско-Ахтарского порта - бывшей базы, покрывшей себя неувядаемой славой Азовской военно-морской флотилии в Великую Отечественную войну.
В гирлах Кубани встречаются места, где трехметровое весло не достает твердого грунта на дне, - а под килем всего полметра, - обширные, болотистые топи.
В гирлах Кубани не только ил, но и завалы деревьев. Девятикилометровый канал ведет к Темрюкскому порту.
Гостеприимные камышеватские рыбаки рассказывали, что совсем недавно здесь, у маяка, грузили зерном двухмачтовые парусники, а теперь туда не подойти и на вельботе...
На переходе Мариуполь - коса Кривая со мною были двое выпускников мореходной школы.
- Смотрите, - кинулся к фальшборту один из них, - какая масса мертвого малька!
На переходе коса Белосарайская - Таганрог на яхте "Умба" ее капитан, профессор В. Я. Давыдовский, обрати мое внимание на появление в небе стаи бакланов, а море расчерчивала верхними плавниками не способная к заглублению больная рыба. Ее было множество. И так десятки километров нашего пути.
Словно могучий топор сказочного великана сделал зарубки на подступающих к берегу суглинистых обрывах у косы Долгой, западнее Ейска, и на северном берегу моря. А дальше что? Обвалы в море... А почему бы не лесомелиорировать берега? Ведь есть благородный пример - у базы отдыха "Металлург", что в трех километрах западнее Ялты-Азовской. На моей памяти был "голый" берег. А теперь, у подножья склона раскинулся сосновый бор, а склоны прикрыты от ветровой эрозии кустистым ковылем.
Живой пример экологической защиты, доступный всем природопользователям на азовских берегах.
Удивительно контрастирует буро-коричневая окраска прозрачной воды на акватории канала с моря к торговому порту Мариуполь. Причина, вероятно, в составе его донного слоя. Рассказывают старожилы, что сюда баржами сваливали грунт при строительстве "Азовстали". А во что обходятся здоровью Азовского моря мощные промышленно-фекальные сбросы? Невольно все это подсознательно ассоциируется со словами, сложенными поэтом 30-х годов Безыменским в уста героя его поэмы, профессора, протестующего против индустриализации любой ценою: "Города превращают нас в прах, зубров тракторных в степь перебросив, не видать нам огней на церквах, васильков на меже средь колосьев"...