Погребения мастеров-изготовителей древков и кремневых наконечников стрел (Ю. А. Смирнов)

Погребальные комплексы, в которых фиксируется либо прижизненная профессиональная специализация погребенного, либо то или иное отношение умершего к определенной профессии, не случайно привлекают внимание исследователей, поскольку позволяют ставить и решать некоторые спорные вопросы социально-идеологического порядка. В этом плане представляет большой интерес погребение 13 кургана 37 Балабинского I могильника, исследованного в 1977 г. Багаевским отрядом Донской экспедиции Института археологии АН СССР.

Могильник расположен на территории совхоза "Кузнецовский" Семикаракорского района Ростовской области (Смирнов Ю. А. Отчет о работах Багаевского отряда Донской экспедиции в 1977 г.- Архив ИА АН СССР, Р-1, № 7317, 7317 а - б.). Курган 37 находился в его юго-восточной части, входя в небольшую цепочку курганов, тянущихся по восточному краю могильника. Насыпь кургана была сильно снивелирована распашкой и к моменту раскопок имела форму растянутой полусферы, диаметр которой достигал 36, а высота 1 м. Курган был создан еще в ямное время, позднее досыпался не менее трех раз и содержал 18 разновременных погребений, из которых семь, в том числе и описываемое, относились к катакомбной культуре (рис. 1; 2,1).

Погребение 13 было совершено в большой катакомбе, устроенной, по-видимому, в северо-западной части предшествовавшей насыпи (подсыпки) также катакомбного времени. Мощный выброс, образовавшийся при сооружении этого погребения и состоявший из светлого материкового суглинка и гумуса, был уложен в виде невысокого вала, неровным полукольцом обрамлявшего погребение с восточной, северной и западной сторон. Внешний диаметр вала достигал 20 м, высота - 0,3 - 0,35 м. При этом внутренняя его сторона была сложена из гумусированной части выброса, внешняя - из материковой (После совершения захоронения погребальное сооружение и обе предшествующие ему насыпи были перекрыты новой насыпью, сложенной из светлосерого суглинка.).

Контуры входного колодца катакомбы прослеживались сразу же под пахотным слоем. Колодец имел подпрямоугольную в плане форму, длинной осью был ориентирован по линии север - юг, несколько сужался к северу. Стенки его расширялись ко дну, размеры составляли около 3,2Х Х2,8 м при глубине более 2,5 м. Дно колодца было хорошо выравненным и почти горизонтальным (см. рис. 2,2; 3), заполнение состояло из темного, рыхлого, сильно гумусированного суглинка.

Камера размерами 2,25X1,8 м примыкала к колодцу с северной стороны, имела в плане форму почти правильного овала, длинной стороной была ориентирована в направлении восток - запад. Ее заполнение было таким же, как и заполнение колодца. В камеру вел щелевидный лаз длиной 0,80 м, высотой от уровня пола 0,10 м. Переход в камеру осуществлялся через многоступенчатое углубление, устроенное в полу колодца. Ступеньки входа в камеру не были четко выражены; падение пола колодца в сторону камеры происходило за счет четырех плавно скошенных, покатых уступов, имевших продолговатые очертания и вытянутых приблизительно по линии восток - запад. Уровень последнего уступа находился ниже верхней границы лаза на 0,50 м. В камеру вела наклонная (угол по отношению к полу камеры около 120^°) в сторону колодца ступенька, высота которой от пола до нижнего уровня последнего уступа достигала 0,50 м. Грани перехода от дна колодца через ступеньку в дно камеры были плавными. Дно камеры заметно понижалось в сторону задней стенки, перепад высот составлял около 0,20 м. Дно камеры было хорошо выровнено. По периметру оно плавно переходило в слабонаклонные стенки, которые через 0,30 - 0,40 м, в свою очередь, очень плавно образовывали свод погребальной камеры, достигавшей высоты одного метра. Размеры камеры по дну в средней части составляли 2,25X1,80 м. Сохранность погребального сооружения, останков погребенного и инвентаря в целом можно считать хорошей. Отмечены лишь некоторые незначительные нарушения погребального сооружения, которые были произведены землеройными животными, несколько нарушена целостность керамического материала.

Человеческого скелета в погребальном сооружении не оказалось. Очевидно, здесь имело место погребение pars pro toto (часть вместо целого). В камере было найдено только семь зубов и два ребра, принадлежавших взрослому индивидууму. Они располагались на расстоянии 0,15 - 0,3 м от средней части западной стенки камеры, среди скопления абразивных инструментов, кремневых орудий и отщепов (рис. 4). Зубы лежали компактной кучкой на каменном отбойнике и были частично перекрыты выпрямителем древков, ребра лежали крест-на-крест на полу камеры между другим каменным отбойником, обломком точильного камня и кремневым отщепом. На лежавшем внизу ребре, с северной стороны, находилась заготовка наконечника стрелы, с южной - еще один кремневый отщеп. И зубы, и ребра интенсивно окрашены темно-красной охрой. Концы ребер утрачены, характер повреждений визуально не устанавливался.

На дне камеры, в ее центральной и западной частях было обнаружено несколько пятнышек бурой охры, площадь которых не превышала 3 кв. см. Во входном колодце охры было значительно больше. Там, в 0,65 м к югу от лаза в камере обнаружено скопление кремневых отщепов и орудий, под которыми и среди которых и находилась относительно мощная подсыпка из красновато-бурой охры, мало отличавшейся от зафиксированной на полу погребальной камеры. Помимо охры, на дне погребального сооружения обнаружено два пятна интенсивно желтого цвета, возможно, органического происхождения. Одно из них, большее по размерам, находилось в северной части входного колодца в 0,60 м к югу от западного края лаза, на наклонной плоскости второго покатого понижения, частично пересекая его северную границу. Очертания пятна нечеткие, площадь около 0,20X0,15 м, мощность до 5 мм. Второе пятно находилось в восточной части погребальной камеры в 0,20 м от стенки, имело овальную форму, площадь его 0,07X0,05 мм, толщина до 3 мм.

Они были похожи на остатки, часто встречаемые на дне катакомбных сосудов и интерпретируемые как остатки пищи.

В западной половине погребальной камеры зафиксировано три скопления древесных угольков, а на дне входного колодца - пять пятен древесного тлена, одно из которых представляло собой отпечаток дощечки размером 0,20X0,05 м, ориентированной длинной стороной в направлении восток - запад. Пятна располагались более или менее симметрично относительно друг друга. Может быть, они представляли собой остатки сырья для изготовления древков стрел. Однако не исключено, что они являлись следами какого-то деревянного сооружения, может быть, входившего в структуру решеткообразной конструкции, следы которой были обнаружены в северо-западной части входного колодца. Последняя занимала западную часть понижения, ведущего к входному отверстию погребальной камеры, и покрывала большую часть его площади. Элементы конструкции прослеживались в заполненной придонной части колодца в виде отдельных фрагментов дерева и остатков древесного тлена, вытянутых по линиям север - юг и запад - восток. Судя по этим остаткам, здесь находилось не менее пяти перекрещивавшихся планок, покрывавших площадь 0,90X0,60 м. Продольной осью вся конструкция была ориентирована по линии запад - восток.

Кроме того, на дне колодца были обнаружены три рога животных. Два из них располагались в центральной части колодца: один с северной стороны реповидного сосуда, другой - с южной. Оба лежали на одинаковом расстоянии от внешнего края сосуда (0,07 м) и были ориентированы дистальными концами на восток. Третий рог помещался ближе к входному отверстию, на 0,67 м севернее реповидного сосуда, в месте расположения решеткообразной конструкции, залегая несколькими сантиметрами ниже уровня, на котором находились остатки дерева. Дистальный конец рога был направлен в сторону входного отверстия. Два рога сохранились очень плохо и не могли быть определены, третий, лежавший севернее сосуда, сохранился лучше. Он оказался опиленным и залощенным рогом благородного оленя (Фаунистические определения произведены доцентом кафедры биологии Ростовского государственного университета В. С. Байгушевой) и, по-видимому, использовался в качестве отжимника, как, вероятно, и два других.

Во входном колодце были обнаружены следующие находки.

1. Большой реповидный сосуд в обломках (рис. 5). Он был поставлен практически в центре колодца, частично на пол, частично на остатки дерева. Сосуд имел слабо раздутое тулово и невысокий налепной цилиндрический венчик. Почти горизонтальное у венчика плечико плавно переходило в округлое тулово. Зона перехода по всему периметру орнаментирована налепным валиком, украшенным вертикально расположенными пальцевыми вдавлениями. На одной из сторон, кроме того, имеются процарапанные по плечу и тулову линии, образующие сильно растянутые треугольники, ориентированные вершинами к донцу, а также параллельные, вертикально направленные прямые и линии, перекрещивающиеся по диагонали, как бы перечеркивающие всю эту нехитрую композицию. На внешней поверхности сосуда имеются следы заглаженных расчесов. По классификации С. Н. Братченко, он должен быть отнесен к отделу II, группа Д реповидных сосудов, характерных для манычского вариант, катакомбной культуры (Братченко С. И. Нижнее Подонье в эпоху средней бронзы. Киев, 1976, с. 27, 85, 89.).

2. Зуб свиньи - в северо-западной части колодца, на его дне в 0,33 м от угла.

3. 136 кремневых отщепов и орудий из кремня. За исключением трех нуклеусов, лежавших несколько в стороне, они располагались в северной части входного колодца, в виде компактного скопления, которое находилось напротив западной половины лаза в погребальную камеру в 0,65 м к югу от него (рис. 6). Кремни залегали на дне колодца, занимая площадь примерно в 120 кв. см. Скопление имело в плане продолговатые очертания, было вытянуто по линии север - юг, в разрезе имело форму неправильного треугольника. Определенного порядка расположения вещей в скоплении не было, кремни, имевшие следы использования, были перемешаны с кремнями, не имевшими таких следов. По-видимому, они были одновременно ссыпаны в кучу. Среди обнаруженных кремней выделено несколько разнородных групп (Производственный комплекс погребения изучен с помощью бинокуляра Н. Н. Скакун, сотрудником Лаборатории трассологического анализа ЛОИА АН СССР.).

а) Серия нуклеусов и их осколков (14 экз.). Нуклеусы невелики по размерам, в основном призматические и подпризматические, служили для получения отщепов. Отщеп в данном комплексе являлся основным видом заготовки и использовался в работе без дополнительной обработки - ретуширования.

б) Скобели и строгальные ножи (35 экз.). Это - наиболее многочисленная группа изделий в комплексе, связанная с обработкой дерева. Скобели изготовлены на отщепах разной величины и имеют одно или два вогнутых или многовенчатых рабочих лезвия. На них видны выщербинки от работы, часто придающие лезвию ретушированный вид с характерными следами износа. Для строгальных ножей использовались такие же заготовки без ретуши. Рабочие лезвия последних вогнутые или прямые (рис. 7).

в) Резчик-скобель - миниатюрное орудие на мелком отщепе с коротким прямым рабочим лезвием. По мнению С. А. Семенова, подобные орудия имели рукоятки, например роговые. В этом случае само орудие забивалось в губчатую массу рога (Устное сообщение С. А. Семенова, за которое автор приносит ему благодарность).

г) Пилки (3 экз.). Одна из них изготовлена на крупной пластине, две другие - на отщепах, без дополнительной обработки. Имели прямые рабочие лезвия. В результате использования кромка их лезвий затупилась, зазубрилась (рис. 8,10).

д) Проколки (4 экз.). Одна изготовлена на неправильной пластине с изогнутыми профилем и острым верхним концом, три - на подтреугольных отщепах небольших размеров. По боковым сторонам имеются мелкие фасетки ретуши. Кончики острий залощены по боковым сторонам.

е) Скребки (4 экз.). Два скребка - боковые (рис. 8,9), на отщепах средних размеров, два других - концевые, на мелких отщепах. Эти орудия использовались в работе недолгое время, но под бинокуляром хорошо видны характерный износ и линейные следы, присущие подобным инструментам.

ж) Три отщепа и два крупных нуклевидных осколка кремня с сильно окатанной поверхностью и заглаженными углами. Визуально на них наблюдаются следы утилизации. Возможно, они попали в данный комплекс из другого, более раннего памятника.

з) Отщепы и осколки (рис. 9) без следов использования (70 экз.).

Из находок в погребальной камере следует, прежде всего, отметить скопление инструментов из камня, использовавшихся при изготовлении древков и наконечников стрел. В этом же скоплении обнаружены запасы сырья, полуфабрикатов и готовой продукции в виде мелких отщепов, заготовок и кремневых наконечников стрел на разных стадиях обработки. Скопление располагалось в западной части камеры и краем своим почти вплотную примыкало к ее западной стенке (рис. 3; 4; 10). Без определенного порядка здесь лежали следующие предметы.

а) Каменная наковаленка-пест (рис. 11,1). Боковые части и узкий конец предмета служили для разбивания кусочков руды, широкий конец - для растирания.

б) Четыре абразивных инструмента - выпрямители древков стрел (рис. 11,3 - 8). Изготовлены из красноватого песчаника.

в) Абразивные инструменты (рис. 8,1,3), изготовленные из желтоватого песчаника. Первоначально эти орудия, возможно, использовались как выпрямители древков стрел. В результате интенсивной работы они пришли в негодность и в дальнейшем служили в качестве абразивов для обработки костяных и роговых изделий. На выпуклых частях затачивались костяные и роговые острия.

г) Обломок точильного камня (рис. 8, 2), служивший для заточки металлических инструментов.

д) Каменный отбойник (рис. 8, 5). Плоские поверхности его обработаны на абразиве, рабочими поверхностями были боковые и торцовая (широкая) части орудия.

е) Точильный брусок (рис. 8,8).

ж) Каменный отбойник (рис. 8,4), вторично использовавшийся для размельчения комочков охры. Рабочая часть орудия деформирована.

з) Четыре кремневых наконечника стрел треугольной и подтреугольной формы (рис. 12,1 - 4). Изготовлены на небольших отщепах из того же сырья, что и остальные кремневые орудия комплекса. Обе поверхности наконечников обработаны плоской отжимной ретушью.

и) Пять заготовок кремневых наконечников стрел (рис. 12,5 - 9). Представляют собой небольшие отщепы, находящиеся на разных стадиях обработки, давая возможность проследить весь процесс изготовления кремневых наконечников такого типа.

к) Отщепы без следов использования (43 экз.). Вероятно, они представляли собой запас сырья для изготовления наконечников стрел. Отщепы средних и мелких размеров располагались во всех горизонтах скопления инструментов и вокруг него.

Рядом со скоплением инструментов и заготовок найдены каменная наковаленка (?), бронзовые нож и пробойник, керамическая курильница. Каменная наковаленка (рис. 11, 2), использовавшаяся для работы с мелкими металлическими предметами, найдена в восточной части камеры в 0,33 м от стенки. Бронзовый листовидный нож с коротким прямоугольным черешком (рис. 8,6) находился в 0,15 м к востоку от скопления инструментов, на полу камеры, в слое древесного тлена пепельно-серого цвета, возможно, от футляра, острием направлен на юго-восток, в сторону входного отверстия. Бронзовый четырехгранный пробойник (рис. 8,7) найден рядом с ножом, также в слое древесного тлена, лежал острием к лазу в камеру. Керамическая курильница (рис. 13) представляла собой чашу на крестовидном поддоне с внутренним отделением, по внешней поверхности орнаментирована веревочным штампом, оттиски которого образовывали подковообразные фигуры. По классификации С. Н. Братченко, она относится к отделу VIII, группа Г. Такие курильницы типичны для катакомбных памятников манычского типа в Донском Левобережье (Братченко С. И. Нижнее Подонье..., с. 25, 30, 94.).

Полученный материал позволяет отнести рассматриваемое погребение к манычскому типу погребений катакомбной культуры и датировать XVII - XIII вв. до н. э. Особый интерес представляет находка в этом погребении практически полного набора орудий, использовавшихся при изготовлении древков и наконечников стрел, а также готовой продукции, полуфабрикатов и сырья.

За последние десятилетия открыто более 20 погребений с близким набором находок. Они интерпретируются как захоронения мастеров, специализировавшихся на изготовлении стрел с кремневыми наконечниками. Первые такие погребения стали известны с начала XX в. (В то время подобные комплексы расценивались лишь как факт совместного нахождения "кремневой индустрии с металлургией" (Городцов В. А. Результаты археологических исследований в Изюмском уезде Харьковской губернии 1901 года.- Тр. XII АС. М., 1905, т. I, с. 193, 194.). Сходство в их инвентаре позволяет провести некоторые сопоставления, сильно затрудненные, к сожалению, отсутствием одноплановых описаний, скудостью информации предварительных публикаций и сообщений, а также отсутствием трассологических определений, в особенности для морфологически недифференцированных орудий.

Но прежде следует остановиться на двух гипотезах, высказанных В. С. Бочкаревым, который на основе изучения погребений литейщиков по-новому представил проблему выделения профессиональных мастеров (Бочкарев В. С. Погребения литейщиков эпохи бронзы.- В кн.: Проблемы археологии. Л., 1978, вып. II, с. 48 - 53.). Этот процесс, вероятно, повсеместный, по его мнению, получил различное отражение в материалах конкретных археологических культур эпохи бронзы, с одной стороны, а с другой - различным образом фиксировался в погребальных обрядах. В одних обществах эти обряды как-то отражали прижизненную специализацию некоторых умерших, в других такого отражения не происходило, или мы не в состоянии его зафиксировать по археологическим материалам. Существует и еще один тезис, согласно которому индикатором профессиональной специализации умершего в погребении может служить находка одного (часть вместо целого), возможно, наиболее яркого, характерного орудия или инструмента, в нашем случае - выпрямителя древков. Это предположение не так уж невероятно, однако остается чисто гипотетическим. Если включать в число мастеров по изготовлению стрел всех индивидуумов, погребенных, скажем, только с выпрямителем древков, строгальным ножом или серией кремневых наконечников, то окажется, что таких мастеров в эпоху бронзы было почти 10% населения, причем в их число попадут и грудные младенцы, что, конечно, маловероятно. Кроме того, известны случаи, когда выпрямители древков стрел найдены в погребениях в сильно сработанном виде среди набора инструментов иной профессиональной направленности (например, в погребениях так называемых "плотников"), куда они, видимо, попадают уже после утраты своей первоначальной функции. В таких наборах они, вероятно, использовались как обычные абразивы для заточки или подправления металлических инструментов, а после смерти нового владельца оказывались среди его погребального инвентаря (Подобный случай зафиксирован, например, в одном из катакомбных погребений Сагванского I могильника, материалы которого были просмотрены автором статьи с любезного разрешения автора раскопок В. Я. Зельдиной (Рябовой).).

По-видимому, при интерпретации профессиональной принадлежности погребенного логичнее учитывать не один, а несколько технологически связанных элементов определенного производственного комплекса, например сырье + специализированный инструмент + готовая продукция или полуфабрикаты, пусть даже представленные в единичных экземплярах. Может быть, возможно, и парное соединение: сырье + готовая продукция; сырье + специализированный инструмент; инструмент + готовая продукция. Во всяком случае, теснота связей этих элементов должна подтверждаться не только технологически, но и за счет наличия каких-то повторяющихся элементов (признаков), прямого отношения к данному производственному процессу не имеющих.

Исходя из этого, для сравнения с рассмотренным выше погребением Балабинского I могильника были отобраны только те погребения, в материалах которых прослеживались подобные связи и соотношения. Это следующие памятники:

1 - курганная группа Чограй 1, курган 3, погребение б (Материал не опубликован; просмотрен автором статьи и использован в работе с любезного разрешения автора раскопок В. А. Кореняко); 2 - Архаринский могильник, курган 28, погребение 5 (Синицын И. В. Отчет об археологических раскопках в Калмыцкой АССР, произведенных в 1962 - 1963 гг.- Архив ИА АН СССР, Р-1, № 2791, 2791 а - б.); 3 - 1-я группа Восточного Маныча, курган 6. погребение 2 (Синицын И. В. Отчет об археологических раскопках в Калмыцкой АССР, произведенных в 1965 г.- Архив ИА АН СССР, Р-1, № 3321 а - г.); 4 - 2-я группа Восточного Маныча, курган 23, погребение 5 (Там же.); 5 - Восточный Маныч, курган 4, погребение 6 (Синицын И. В. Дневник раскопок на правом берегу Восточного Маныча в 1967 г.- Архив ИА АН СССР, Р-2.); 6 - Восточный Маныч, курган 19, погребение 7 (Там же.); 7 - правый берег Маныча, курган 28, погребение 2 (Синицын И. В. Отчет об археологических раскопках в Калмыцкой АССР, произведенных в 1965 г.); 8 - курганная группа "Три Брата", курган 27, погребение 1 (Иерусалимская А. А. К истории племен эпохи бронзы степного Предкавказья: Дис... канд. ист. наук. Л., 1958.- Архив ИА АН СССР, Р-2, 1459, с. 71, 72, 209; приложение, с. 12.); 9 - курганная группа "Три Брата", курган 27, погребение 3 (Там же, с. 71, 72, 209; приложение, с. 13.); 10 - курганная группа "Три Брата", курган 28, погребение 3 (Там же, с. 71, 72, 209: приложение, с. 14.); 11 - Ульский аул, курган 5, погребение 4 (OAK за 1909 - 1910 гг. СПб., 1913, с. 152 - 154; Марковин В. И. Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы.- МИА, 1960, № 93, с. 68; Иерусалимская А. А. К истории племен..., с. 210.); 12 - станица Суворовская, курган 1, погребение 12 (Нечитайло А. Л. Курганы эпохи бронзы близ станицы Суворовская.- СА, 1970, № 2, с. 145 - 156; Она же. Верхнее Прикубанье в бронзовом веке. Киев, 1978, с. 12, 122, 127.); 13 - поселок Холоднородниковский, курган 2, погребение 5 (Нечитайло А. Л. Верхнее Прикубанье..., с. 12, 122, 127.); 14 - I Балабинский могильник, курган 37, погребение 13; 15 - Соленовская, курган 1, погребение 6 (Иессен А. А. Раскопки курганов на Дону в 1951 г.- КСИИМК, 1954, № 53, с. 61 - 79; Братченко С. Н. Нижнее Подонье..., с. 184, 185.); 16 - Соленовская, курган 1, погребение 13 (Иессен А. А. Раскопки курганов..., с. 61 - 79; Братченко С. И. Нижнее Подонье..., с. 184, 185.); 17 - Соленовская, курган 1, погребение 19 (Иессен А. А. Раскопки курганов..., с. 61 - 79; Братченко С. И. Нижнее Подонье..., с. 184, 185.); 18 - Александровское, курган 1, погребение 49 (Братченко С. Н. Отчет Северско-Донецкой экспедиции об исследованиях курганов у г. Александровска в 1972 г.- Научный архив ИА АН УССР.); 19 - курган у села Желобоко (Желобок I) (Пислярия И. А., Гераськова Л. С, Дубовская О. Р., Смирнов А. М. Исследования Северско-Донецкой экспедиции.- АО 1977 г. М., 1978, с. 374, 375.); 20 - курган у села Желобок (Желобок II) (Там же, с. 374, 375.); 21 - хут. Шпаковка, курган 2, погребение 5 (Городцов В. А. Результаты археологических исследований..., с. 189 - 200, 219, 309, 310; Каталог выставки XII АС. Харьков, 1902, с. 53, 54.); 22 - хут. Черевков, курган 1, погребение 5 (Городцов В. А. Результаты археологических исследований..., с. 189 - 200, 219, 265, 266; Каталог выставки XII АС, с. 38-40.).

Перечисленные памятники группируются по четырем регионам: 1 - 10 сосредоточены в районе Восточного Маныча; 11 - 13 - в Прикубанье (11 - в низовьях Кубани; 12, 13 - в ее верховьях); 14 - 17 - на Левобережье Дона (14 - близ Семикаракорска; 15 - 17 - у пос. Цимлянское); 18 - 22 - в районах среднего течения Северского Донца. Данные по этим погребениям сведены в табл. 1, в которой с максимально возможной дробностью вычленены предметы, связанные с производством (С сожалением приходится констатировать, что в силу состояния коллекций, а также публикаций и архивных материалов по указанным памятникам многие графы таблицы остались незаполненными, а в некоторых случаях количественные показатели при необходимости пришлось подменять качественными (знак плюс ( + ) в соответствующих графах означает присутствие той или иной категории предметов).).

Как уже отмечалось исследователями, инвентарь, носящий производственный характер, в большинстве случаев присутствует в катакомбных погребениях наряду с обычным для этой культуры погребальным набором (Бочкарев В. С. Погребения литейщиков..., с. 52.). Рассматриваемые погребения не составляют исключения в этом плане и не указывают на существование региональных различий. Подавляющее число погребений, для которых имеются достаточно полные описания, по характеру могильного сооружения, положению погребенного и по определенным категориям сопутствующего инвентаря соответствуют определенному типу катакомбных погребений или являются сочетаниями, как правило, двух известных типов, что характерно не только для погребений с производственным инвентарем. В отношении манычского типа катакомбной культуры наблюдалась некоторая специфика: здесь довольно часто встречаются погребения без погребенного с производственным набором (Иерусалимская А. А. О предкавказском варианте катакомбной культуры.- СА, 1958, № 2, с. 36.). При этом такие погребения с набором для изготовления стрел тяготеют к Донскому Левобережью. Выделяется, пожалуй, еще одна характерная черта, присущая памятникам среднего течения Северского Донца: здесь постоянно в таких погребениях встречаются раковины. Для Восточного Маныча, Прикубанья и Донского Левобережья это обстоятельство до сих пор не отмечено. В одном из погребений (Александровское, курган 1, погребение 49) встречена ископаемая раковина, имевшая зазубрины по краю, что, возможно, указывает на ее использование в качестве деревообрабатывающего инструмента. Весьма вероятно, что, по крайней мере, и часть других раковин была как-то связана именно с производственным набором, но это только предположение.

Для проведения сравнений между отдельными погребениями и локальными их группами из-за неполноты данных необходимо было проделать определенную группировку элементов специализированного набора. Так, в одну группу были объединены орудия, связанные с обработкой дерева и камня (кроме выпрямителей): орудия на отщепах, отжимники и отбойники. В следующую группу сведены орудия, которые, как кажется, не имели прямого отношения к изготовлению стрел, но часто им сопутствовали в погребениях. Это абразивы, каменные песты, песты-терочники (растиральники), каменные топоры, топоры-молоты. Объединены были и предметы, изготовленные из бронзы: ножи, шилья, пробойники, тоже, по-видимому, опосредованно связанные с процессом изготовления стрел или же просто принадлежащие одному из типичных катакомбных наборов погребального инвентаря. Наконец, в одну группу сведены заготовки и кремневые наконечники стрел. После этой процедуры, следуя изложенной выше гипотезе о присутствии в подобных наборах по крайней мере парных связей типа сырье + готовая продукция и т. п., было проведено сравнение на качественном уровне по следующим показательным (репрезентативным) группам инвентаря: I - сырье; II - выпрямители древков стрел; III - орудия, непосредственно связанные с изготовлением стрел; IV - каменные орудия, опосредованно связанные с изготовлением стрел; V - бронзовые орудия, опосредованно связанные с изготовлением стрел; VI - готовая продукция и заготовки к ней (табл. 2) (Номера рассматриваемых погребений и группы производственного инвентаря в этой и последующих таблицах соответствуют указанным в тексте выше. Цифры в горизонтальных графах обозначают количество предметов той или иной категории производственного инвентаря, знак "+" - наличие предметов без данных об их числе.)).

Для выяснения тесноты связей между выделенными регионами на качественном уровне, для выделенных групп производственного инвентаря была произведена новая подгруппировка уже внутри каждого региона, при которой в один ряд попадали все погребения с одинаковым сочетанием элементов производственного инвентаря, а число рассматриваемых групп было сокращено до трех за счет устранения IV и V групп инструментов, опосредованно связанных с данным производством и объединения II и III групп как близкофункциональных и имеющих непосредственное отношение к изготовлению стрел. Другими словами, выяснялась теснота связей между регионами на уровне устойчивых технологических сочетаний типа сырье + специализированный инструмент + готовая продукция (табл. 3).

Как показывает таблица 3, наиболее устойчивым и часто встречающимся сочетанием элементов рассматриваемого производственного набора является сочетание из трех составляющих: сырье + специализированный инструмент + готовая продукция (10 случаев из 22); затем следует тип связи из двух элементов: сырье + специализированный инструмент (6 случаев); третье место принадлежит тоже парному сочетанию: специализированный инструмент + готовая продукция (3 случая); четвертое место занято одноэлементным набором, состоящим только из специализированного инструмента (2 случая); на пятом и последнем месте оказывается парное сочетание элементов: сырье + готовая продукция (1 случай). Что же касается межрегиональных связей, то они на этом уровне анализа наиболее тесно объединяют районы Восточного Маныча, Северского Донца и Донского Левобережья; менее тесная связь прослеживается между районами Прикубанья, Северского Донца и Донского Левобережья, но, с другой стороны, существует более тесная, чем с двумя указанными районами, связь между Прикубаньем и Восточным Манычем (рис. 14). Переходя к анализу количественного распределения отдельных элементов рассматриваемого набора по регионам, вновь придется отметить, что неполнота данных делает невозможным количественное сравнение всех 6 выделенных групп инвентаря. Здесь в первую очередь придется исключить из сравниваемых рядов сырье (группа I) из-за отсутствия числовых данных, а также и орудия на отщепах (часть элементов группы III), используя в этом случае только данные по числу отжимников и отбойников (табл. 4; рис. 15).

Следует отметить, что полученная картина несколько искажена за счет сравнительно малого числа элементов характеризуемого набора, представленного в погребениях Прикубанья. Именно по этой причине образовались своеобразные "ножницы", и Прикубанье, несмотря на крайне малое количество реально представленных категорий, оказалось в процентном отношении на первом месте по числу представленных в регионе "выпрямителей" и орудий из бронзы, а по числу готовой продукции - па третьем.

Для определения степени различия (сходства) полученных количественных распределений по регионам, для выделенных групп инвентаря был применен критерий хи-квадрат (χ²). В расчетах по критерию хи-квадрат была использована формула для двух (взвешенных) рядов разного объема (Зайцев Г. Н. Методика биометрических расчетов. М., 1973, с. 179 - 181. В археологических исследованиях оценки по данной формуле проводились уже неоднократно. См.: Сулейманов Р. X. Статистическое исследование культуры грота Оби-Рохман. Ташкент ,1972, с. 108 - 110; Мацкевой Л. Г., Шер Я. А. К методике сравнения распределений массовых находок по слоям.- СА, 1974, № 1, с. 102 - 119; Узянов А. А. К проблеме оценки однородности распределения материалов в синхронных слоях и жилищах.- В кн.: Новое в применении физико-математических методов в археологии. М., 1979, с. 96 - 107.). Применение данного критерия потребовало новой подгруппировки среди категорий ивентаря, из числа которых пришлось исключить орудия из бронзы (группа V) ввиду их малочисленности в некоторых регионах, не поддающейся оценке по данному критерию. Кроме того, из оцениваемых рядов по той же причине пришлось исключить и материалы Прикубанья. После этого данные по количественному распределению приняли следующий вид (табл. 5; рис. 16).

Оценка степени различий в количественном распределении этих четырех групп инвентаря производились попарно по регионам. В результате оказалось, что в количественном распределении групп между Восточным Манычем и Донским Левобережьем различия не существенны. Напротив, Верхний Маныч и Северский Донец существенно отличаются друг от друга, с вероятностью 0,99% (Р=0,01). Достоверные отличия в количественном распределении данных групп инвентаря выявляются и между Донским Левобережьем и Северским Донцом, причем также с вероятностью 0,99% (Р=0,01).

Таким образом, между регионами выявляются некоторые различия в типах связи. На качественном уровне (по видам элементов набора) Северский Донец теснее, чем Донское Левобережье, связан с районом Восточного Маныча, а на количественном уровне (по числу предметов в наборе) между Северским Донцом и районами Восточного Маныча и Донского Левобережья имелись существенные различия. Основываясь на этом наблюдении и учитывая, что в районах Восточного Маныча и тяготеющего к нему в культурном и географическом отношении Донского Левобережья зафиксировано максимальное число погребений с подобным производственным набором, дающих при этом наибольшее количество модификаций как в погребальном обряде, так и в качественных и количественных характеристиках самого набора, можно предположить, что формирование обычая погребения с подобным специализированным набором инвентаря в катакомбное время происходило именно в этом культурном регионе.

Переходя к оценке количественного распределения элементов специализированного набора по регионам, причем только для наиболее полно "укомплектованных" погребений (6 погребений в районе Восточного Маныча, 1 - на Донском Левобережье и 3 - в бассейне Северского Донца,- таблица 2), вновь приходится отметить, что неполнота данных не позволяет провести анализ в полном объеме. Так же как и прежде, из расчетов приходится исключить группу "сырье" и сохранить только группы инвентаря, позволяющие произвести статистическую оценку сходства (различия). Анализ был проведен по трем группам набора: II - "выпрямители древков стрел"; III - отжимники и отбойники; VI - кремневые наконечники и их заготовки.

Данные группы следующим образом в количественном и процентном соотношении распределялись по вышеуказанным регионам (табл. 6; рис. 17).

Применив и в этом случае формулу для оценки степени различия (сходства) двух рядов разного объема по критерию χ², было установлено, что по количественному распределению категорий специализированного набора, наиболее полно "укомплектованные" погребения в данных регионах практически не отличаются друг от друга.

Это наблюдение дает право предполагать о существовании достаточно строго определенных правил отбора специализированного инвентаря для погребения. Причем в процессе отбора учитывалась как типовая (качественная), так и количественная сторона дела. Но это касалось только захоронений с "полным набором" (сырье + инструмент + готовая продукция), которые, вероятно, следует принять за ведущий тип погребений такого рода. Остальные погребения, в которых фиксировалась только парная связь типа: сырье + готовая продукция и т. п., следует считать, по-видимому, вариантами данного типа.

Принимая во внимание обширные временные и пространственные границы распространения подобных погребений, видимо, можно предположить, что они были типичны для катакомбной культуры на определенном (манычском?) этапе ее существования (Мы благодарим всех специалистов, которые словом и делом оказывали нам неоценимую помощь в процессе работы: В. С. Байгушеву, С. Н. Братченко, В. С. Бочкарева, А. Н. Гея, В. Л. Державина, В. Я. Рябову, И. С. Каменецкого, В. А. Кореняко, В. И. Марковина, Н. Н. Скакун, А. А. Узянова, а также всех сотрудников Багаевского отряда Донской экспедиции сезона 1977 г.)

Рис. 1. План кургана 37 Балабинского I могильника

а - материковый выкид; б - бровка Ц; в - бровка В; 1 - 17 - погребения; I - III - комплексы находок в насыпи

Рис. 2. Профили бровок кургана 37 (1) и разрез катакомбы погребения 13 по линии север - юг (2)

1 - пахотный слой; 2 - темно-серый суглинок; 3 - светло-серый суглинок; 4 - гумус и светлый суглинок (выброс); 5 - слабогумусированный суглинок; 6 - гумус с мелкой материковой крошкой; 7 - перекоп; 8 - фрагменты керамики; 9 - кость; 10 - кротовина; 11 - пестроцвет

Рис. 3. План катакомбы погребения 13

1 - фрагменты дерева; 2 - охра бурого цвета; 3 - мелкие угольки; 4 - древесный тлен пепельно-серого цвета; 5 - выброс из погребения 6; 6 - ярко-желтый тлен; I - развал реповидного сосуда; II - кремневые отщепы, нуклеусы и орудия; III - V - рога животных; VI - зуб свиньи; VII - каменная наковаленка; VIII - курильница. В рамке - останки погребенного и скопление орудий из камня и бронзы (см. рис. 4)

Рис. 4. Погребение 13 (деталь)

а - охра бурого цвета; б - мелкие угольки; в - древесный тлен пепельно-серого цвета; 1 - каменная наковаленка или пест; 2 - 5 - выпрямители древков стрел; 6, 8 - абразивы из песчаника; 7 - ребра человека; 9 - обломок точильного камня; 10, 12 - каменные отбойники; 11 - точильный камень; 13 - заготовка кремневого наконечника стрелы; 14, 15, 17 - кремневые наконечники стрел; 16 - зубы человека; 20 - бронзовый нож; 21 - бронзовый пробойник; 22 - кремневые отщепы

Рис. 5. Реповидный сосуд

Рис. 6. Скопление нуклеусов, орудий и отщепов во входном колодце

Рис. 7. Скобели и строгальные ножи из входного колодца

Рис. 8. Каменные и бронзовые орудия из погребения 13

1, 3 - абразивы; 2 - обломок точильного камня; 4, 5 - отбойники; 6 - нож; 7 - пробойник; - точильный камень; 9 - скребки; 10 - пилки; 1 - 5, 8 - 10 - камень; 6 - 7 - бронза

Рис. 9. Кремневые отщепы и осколки

Рис. 10. Останки погребенного, скоплении орудий и полуфабрикатов

Рис. 11. Находки из погребальной камеры

1 - каменная наковаленка или пест; 2 - каменная наковаленка; 3 - 8 - выпрямители наконечников стрел (в разных ракурсах)

Рис. 12. Кремневые наконечники стрел (1-4) и заготовки для них (5-9)

Рис. 13. Курильница из погребения 13

Рис. 14. График степени тесноты связей между регионами по реализации различных сочетаний элементов производственного набора

ВМ - Восточный Маныч; Л - Прикубанье; ДЛ - Донское Левобережье; СД - Северский Донец

Рис. 15. Количественное распределение отдельных элементов производственного набора по регионам

1 - Восточный Маныч; 2 - Прикубанье; 3 - Донское Левобережье; 4 - Северский Донец; II - выпрямители древков стрел; III - отжимники и отбойники; IV - абразивы, песты, терочники, растиральники, топоры, топоры-молоты; V - орудия из бронзы; VI - кремневые наконечники стрел и их заготовки

Рис. 16. Количественное распределение некоторых элементов производственного набора для районов Восточного Маныча (1), Донского Левобережья (2) и Северского Донца (3)

II - выпрямители древков стрел; III - отжимники и отбойники; IV - песты, терочники, растиральники, топоры, топоры-молоты; VI - кремневые наконечники стрел и их заготовки

Рис. 17. Количественное распределение специализированных элементов производственного набора в 'наиболее полно укомплектованных' погребениях Восточного Маныча (1), Донского Левобережья (2) и Северского Донца (3)

II - выпрямители древков стрел; III - отжимники и отбойники; VI - кремневые наконечники стрел и их заготовки