Скифы

Не приходится сомневаться, что в основе рассказа древнегреческих писателей лежали реальные события в виде появления, в Подонье-Приазовье значительного количества новых племен, пришедших сюда со стороны. Племена скифов, действительно, вошли в соприкосновение с местными племенами, которых мы и называем условным и собирательным именем - киммерийцами. Уход последних в Малую Азию исторически доказан. Однако трудно представить, чтобы скифы обосновались на пустом месте. Надо полагать, что они приняли в свою среду значительную часть ранее проживавшего здесь местного населения. О смешении скифских племен с киммерийскими упоминает также рассказ древних писателей.

Одно совершенно ясно, что скифы - это новый этап и более высокая ступень в истории развития человеческого общества в Подонье-Приазовье.

Наука накопила значительные материалы о жизни, культуре и быте скифских племен. Большое количество новых и важных выводов и наблюдений принадлежит советским ученым-археологам! и историкам. Наша отечественная наука сделала в скифском вопросе крупный вклад в мировую науку.

Появление скифов в причерноморских и приазовских степях относится примерно к VII-VI векам до н. эры.

Скифами назывался не один какой-либо определенный народ, а все кочевые и оседлые племена северного Причерноморья и Приазовья, связанные между собой единством общей для них культуры, включая и родственных фракийцам сколотов, и пришельцев из Азии скифов-кочевников (в том числе «царских»), близких к восточным иранцам, и меотийские племена Северного Кавказа, которые были родственны закавказским яфетидам.

Высокий интерес к истории скифов обусловливается рядом важных обстоятельств.

Во-первых, изучая жизнь и быт скифов на протяжении нескольких столетий, мы в состоянии отчетливо и наглядно проследить процесс постепенного распада у них первобытнообщинного строя.

Во-вторых, в период, когда в южно-русских степях обитали скифские племена, на северном побережье Черного моря, в дельте Дона и других местах возникали греческие колонии, при посредстве которых начинались сложные и своеобразные сношения степного населения («варваров») с античным рабовладельческим обществом. Сосуществование греков-колонистов и скифов, экономические и культурные связи и взаимодействие античной и скифской культур породили оригинальные явления в мировой истории и в истории нашей Родины.

Наконец, и это главное, история скифов как древнейшего народа, заселявшего территорию нашей страны в дославянский период, тем более значительна, что при современном уровне наших знаний мы имеем полное право видеть в скифах племена, которые в процессе своего исторического развития подготавливали почву и постепенно создавали условия для возникновения в будущем первых государств на земле нашей Родины.

Происхождение древних славян, - предков русского, украинского и белорусского народов, - неотделимо от дославянского мира, в частности и, прежде всего, от древних скифов. С этой точки зрения скифская проблема - одна из узловых проблем всей древней истории Советского Союза.

«Без изучения скифов, их быта и культуры, - говорит проф. А. В. Мишулин, - нельзя приступить к исследованию тех начал, на которых покоилась раннеславянская культура».

Племена скифов (алазоны, геты, массагеты, невры) обитали на той же самой территории, на которой позже будут обитать славяне. Неслучайно славяне первое время называли себя скифами. Да и слово, «славяне» («склабены», «склавины») ученые-языковеды связывают со словом «сколоты», как именовали себя сами скифы. Культура древних славян преемственно связана с культурой скифских и затем (с конца первого тысячелетия до н. эры) сарматских племен (Показательно, что спустя столетия после пребывания скифов в южнорусских степях, византийские писатели обозначали русских именем «скифов» или «тавро-скифов». Давно установлено и сходство антропологического типа скифа и древнего славянина. Языки скифского мира явились одним из важнейших элементов в процессе образования более сложных и развитых славянских языков).

Конечно, между скифами и славянами лежали сотни лет, на протяжении которых шел сложный процесс скрещивания, смешения и слияния различных племен, вытеснения одних племен другими и т. д. Мы не видим, поэтому, в славянах прямых и непосредственных потомков скифов, но что скифы и славяне исторически тесно между собою связаны, что скифское наследство в значительной мере было воспринято славянами - не подлежит сомнению. В скифах мы усматриваем одних из предков славян. К скифам тянутся и истоки славяно-русской государственности.

Акад. Б. Д. Греков и другие советские ученые справедливо указывают, что «историей скифов должна начинаться и первая страница нашей отечественной истории». Именно поэтому русские историки всегда уделяли такое усиленное внимание изучению скифов. Трудами ученых нашей страны создана новая отрасль исторической науки - науки о скифах.

Значение скифов в русской истории давно понимали лучшие представители отечественной науки. Любопытно, что еще М. В. Ломоносов полагал, что в истории «древних родоначальников нынешнего Российского народа... скифы не последнюю часть составляют». В своей борьбе против историков-немцев, защитников пресловутой антинаучной варяжской теории образования русского государства, Ломоносов призывал «открыть свету древность Российского народа». Великий ученый считал необходимым проследить исторический путь древнейшего населения Руси - от скифов до славян, дабы выяснить вопрос «о разных племенах, составивших Россию», что никто, по справедливым словам Ломоносова, «не может почесть ей (России) в уничижение, ибо не о едином языке утвердить невозможно, чтобы он сначала стоял сам собою, без всякого примешивания.

Территория Подонья-Приазовья являлась неотъемлемой и значительной частью древней Скифии. Берега Меотийского озера (как называли древние греки Азовское море) и реки Танаиса (Дона) прочно вошли в историю как места обитания скифов, различные данные о которых сообщают нам свыше трехсот одних только древнегреческих писателей.

Много важных и интересных сведений о Скифии и ее обитателях мы черпаем, прежде всего, у Геродота - древнейшего писателя-историка, произведения которого дошли до нас.

Биография Геродота, прозванного впоследствии «отцом истории», известна мало. Предположительно считают, что он родился в 484 г. до н. эры в одном из греческих (дорийских) городов Малой Азии - Галикарнасе. Много путешествуя,, Геродот посетил самые различные местности древнего мира. Побывал Геродот и на берегах Черного моря, в частности, в крупной греческой колонии Ольвии (в низовьях р. Южн. Буг, в 35 км от современного гор. Николаева).

Рис. 8. Геродот. Древний бюст в Национальном музее в Неаполе

Хотя Геродот едва ли был, лично в глубинных местностях Скифии, но, находясь в Ольвии, он собрал о Скифии весьма обширный материал. Многое он видел и наблюдал своими глазами, о многом пытливо расспрашивал местных жителей-греков и, через переводчиков, - туземцев. Однако Геродот пользовался и слухами, и легендами, и сведениями, основан­ными на чужих рассказах и полученных из третьих рук.

Неудивительно, что многие из фактов, сообщаемых Геродотом в его «Истории», носят нередко искаженный характер и требуют тщательной проверки. Но Геродот сообщает и немало очень ценных верных сведений, находящих свое подтверждение в данных археологических раскопок скифских курганов и городищ по Днестру, Днепру, Дону и их притокам, а также в пережиточных обычаях некоторых народов позднейшего времени. В целом - геродотовские описания страны и быта скифов и других племен, живших к востоку и к северу от Скифии, - представляют собой исключительный по своему значению и единственный в своем роде исторический источник.

Геродот дает географический очерк Скифии, рассказывает легенду о прибытии туда скифов, описывает их жизнь и быт, сообщая много данных по их экономической истории, религиозным верованиям, обычаям и обрядам. Будучи честным и добросовестным историком, Геродот сам старался, в меру своих сил и возможностей, отделить правду от неправды. «В Скифии, - пишет, например, Геродот, - рассказывают, что ежегодно каждый невр (Племена невров обитали в верховьях Днепра и на Припяти) на несколько дней становится волком... Я не верю этим рассказам, но так говорят, и рассказы удостоверяют клятвою».

Как же выглядела Скифия в представлении Геродота и других древнегреческих писателей и историков?

Естественно, что жителям солнечной Греции, впервые проникавшим в северное Причерноморье и Приазовье, здешние места не могли не показаться крайне суровыми и негостеприимными по своей природе. Это нашло свое отражение еще в гомеровском эпосе:

«Там народ и город людей киммерийских, окутанные мглою и тучами; и никогда сияющее солнце не заглядывает к ним своими лучами.»

Геродот рассказывая, что климат Скифии столь суров, что «в продолжение восьми месяцев там стоят нестерпимые холода; - в это время не сделаешь грязи, пролив воды на землю, разве если разведешь огонь... Но и в остальные четыре месяца там стоят холода». И даже много позднее, спустя столетия, в древнегреческой литературе можно было встретить отзвуки этих представлений. «...ибо Скифия у Меотиды настолько холодна, что у жителей делаются отморожения».

Территория Скифии, по свидетельству Геродота и других типичных писателей, размещалась между Дунаем и Доном. Геродот представлял себе Скифию в виде четырехугольника. Южная его сторона-побережье Чёрного моря от гирла Истра (Дуная) до Киммерийского Боспора (Керченского пролива), восточная - ограничена Меотийским озером (Азовским морем) и Танаисом (Доном), северная - от Танаиса до Истра, западная - Дунай. Каждая сторона квадрата равна 20 дням пути или 4000 стадиям (около 700 км.). «За рекою Танаисом, - пишет Геродот, - уже не скифская земля; первый из тамошних участков земли принадлежит савроматам...»

По Геродоту, через Скифию протекает много крупных рек. Он называет восемь из них - крупнейших и доступных для судов с моря Истр (Дунай), Тирас (Днестр), Гипанис (Южный Буг), Борисфен (Днепр), Пантикап (река Конка), Гипакирис, Герр (У Геродота река Герр смешивается с рекой Гипакирис - современной речкой Молочная Вода, близ Мелитополя - или притоком Днепра - Конские Воды) и Танаис (Дон).

«На пути к морю, - читаем мы у Геродота, - река Герр служит границею между землями кочевников и царских скифов, и впадает в Гипакирис Восьмая река-Танаис, которая течет сверху, получая начало из большого озера, и впадает в большее еще озеро, называемое Меотидою (Азовское море - Б. Л.), которое отделяет скчфов царских от савроматов. В этот Танаис впадает другая река, именуемая Иргис (Донец - Б. Л.)».

Под влиянием Геродота и иных древних писателей у греков, римлян и других народов сложилось и столетиями держалось убеждение, что река Танаис являлась границей между Европой и Азией - за Танаисом начиналась Азия «Европу от Азии отделяет посередине Танаис», «Танаис - граница Азии и Европы» - сообщают древние античные источники.

«Наша населенная земля, - утверждает историк Полибий (III-II века до н. эры), - делится на три части под тремя названиями одну часть ее называют Азией, другую - Ливией, третью - Европой. Границами и служат реки Танаис и Нил и пролив у Геракловых столпов (Геракловыми столпами древние греки называли Гибралтарский пролив). «Между Нилом и Танаисом лежит Азия».. «Танаис служит границей Азии, разделяя материк на две части» - свидетельствуют более поздние историки.

Такие же утверждения встречаются уже в XVI веке н. эры и даже позднее. «Знаменитейшая река Танаис, которая отделяет Европу от Азии», - пишет в XVI веке Сигизмунд Герберштейн. - «Танаис, составляющий границу Европы и Азии», - говорит Альберт Кампензе в 1523 году.

У Геродота и других мы находим описание не только природы Скифии, но и ее населения.

По Геродоту, на побережье Черного моря жило смешанное население (греко-скифское), за ним здесь обитали аллипиды и алазоны, которые сеяли хлеб, употребляя его в пищу, а частично вывозя в Грецию. За алазонами жили одни скифы, которых Геродот подразделяет на четыре группы: 1) скифов-пахарей, живших по реке Гипанису и сеявших «хлеб не для собственного потребления, а на продажу», 2) скифов-земледельцев - на нижнем плёсе Днепра, 3) скифов-кочевников, обитавших к востоку от земледельцев до реки Герр, которые «ничего не сеют и не пашут», и 4) «царских» или «господствующих» скифов (также кочевников), живших «по ту сторону реки Герр». «Царские» скифы - были самыми многочисленными и считали прочих скифов своими рабами (рис. 9)

Рис. 9. Карта геродотовой Скифия

У нас, в Подонье-Приазовье, жили скифы-кочевники, этнически отличавшиеся наличием у них значительных иранских черт. На Нижнем: Дону обитали близкородственные скифам - савроматы, иранизированное меотийское племя. Основное ядро скифских (а затем-сарматских) племен Подонья-Приазовья этнически было тесно связано с народностями Северного Кавказа.

Скифы Подоиья-Приазовья были искусными скотоводами и прежде всего - коневодами. Табунное коневодство достигало у них широчайшего размаха. Лошадь являлась у скифов не только средством передвижения, но и источником питания (кумыс, или кобылье молоко) и, играя значительную роль б их повседневной жизни, рассматривалась ими, как жертвенное животное (рис. 10).

Рис. 10. Скиф, стреноживающий коня Изображение на древней серебряной вазе из Чертомлыкского кургана

Главными источниками существования скифов Подонья-Приазовья были их стада, в частности, табуны лошадей (Необозримые придонские степи давали простор и для другого постоянного занятия скифов-кочевников - охоты. Изображение сцен охоты на утвари, находимой в погребениях скифов, - явление обычное). Было бы неправильно представлять себе скифов-кочевников в качестве диких вооруженных всадников, которые только и знали, что носиться на лихих конях с места на место. Кочевники - всегда скотоводы. Разведение скота является основой их жизни. А это - дело сложное. Кочевники были заняты тем, чтобы вовремя найти хорошие пастбища для табунов своих коней, а также для стад овец и коров. Для этого летом, в засуху, они поднимались к северным окраинам степи, а зимой, наоборот, передвигались к югу, к поймам рек. Сезонные передвижения скифов-кочевников не были, следовательно, случайными скитаниями. Нужно было заботиться и о разведении скота, о сохранении и выращивании молодняка, препятствовать распространению заразных болезней у животных.

Образ жизни скифов хорошо описан у псевдо-Гиппократа и Страбона:

«Так называемая Скифская пустыня, - читаем мы у Гиппократа, - представляет собою равнину, изобилующую травой, но лишенную деревьев и умеренно орошенную; по ней текут большие реки, которые отводят воду со степей. Здесь-то и живут скифы, называются они кочевниками потому, что у них нет домов, а живут они в кибитках, из которых наименьшие бывают четырехколесные, а другие - шестиколесные; они кругом закрыты войлоками и устроены подобно домам, одни - с двумя, другие с тремя отделениями; они непроникаемы ни для воды (дождевой), ни для снега, ни для ветров... В таких кибитках помещаются женщины, а мужчины ездят верхом на лошадях; за ними следуют их стада овец и коров и табуны лошадей. На одном месте они остаются столько времени, пока хватает травы для стад, а когда ее не хватает, переходят в другую местность».

«Кибитки номадов (кочевников), - свидетельствует Страбон (I век до н. эры), - сделаны из войлока и прикреплены к повозкам, на которых они живут. Вокруг кибиток пасется скот, мясом, сыром и молоком которого они питаются. Они следуют за своими стадами, выбирая всегда местности с хорошими пастбищами - зимою в болотах около Меотиды, а летом - на равнинах».

Известно, впрочем, что у скифов-кочевников были иногда свои постоянные поселения, возникавшие в местах зимних пастбищ. В этих поселениях находились дома скифской знати. На лето здесь оставались слуги и домочадцы. Жили в этих поселениях, вероятно, и те ремесленники, которые предметами своего изготовления снабжали кочевников. Тут же хранились те или иные запасы.

Были и другие постоянные поселения, где проживало выделявшееся из среды кочевников оседлое население.

Скифы-кочевники потребляли преимущественно мясную и молочную пищу, и лишь, примерно, одна четвертая часть их потребительского «бюджета» основывалась на растительной пище, в частности, на хлебе, который кочевники покупали у оседлых скифских племен.

Одежда скифов достаточно хорошо известна по дошедшим до нас изображениям на многочисленных вазах, сосудах, бляшках и других предметах, найденных преимущественно в богатых скифских погребениях Обычная мужская одежда скифов-«кафтан», не доходивший до колен. Кафтан стягивался кожаным поясом. Носили мужчины также шаровары, которые засовывались в мягкие кожаные полусапожки и перевязывались у щиколотки ремнями (рис. 11). Есть сведения о том, что в холодные зимы скифы одевались и в звериные шкуры.

Рис. 11. Изображение скифов на древнем сосуде из кургана Куль-Оба

Типичным для скифов головным убором являлась остроконечная (видимо, войлочная или кожаная) шапка-башлык, имевшая широкое распространение у европейских и азиатских кочевников.

Скифы были воинственными племенами. Их военные дружины рекрутировались из числа свободных мужчин (не рабов). Каждый свободный мужчина мог быть у скифов воином.

Воинственность и храбрость скифских племен засвидетельствованы очень широко. Скифы, - говорит Овидий, - «свирепые видом и голосом, обросшие волосами и бородой - настоящее и живое подобие Марса (бога войны)». Высшей доблестью у скифов считалось поражение врага насмерть. «У скифов, - свидетельствует Аристотель, - во время праздников не позволялось пить круговую чашу тому, кто еще не убил ни одного врага». Поговорка скифов гласила: «Наш добрый день выходит из колчана».

Эсхил (знаменитый трагик, род. в 526, умер в 456 г. до н. эры) в «Прикованном Прометее» воспевает «бестрепетные в боях и многолюдные племена скифов, обитающие на краю земли вокруг Меотийского озера».

Свою независимость и свободу скифы защищали мужественно и упорно.

Военное дело достигало у скифов высокого развития. Разнообразие их вооружения является ярким свидетельством важной роли войны в обществе того времени. Война превратилась в «постоянный промысел». Отсюда - и наличие у скифов различных видов наступательного оружия. Древний кинжал сменяется с течением времени акинаком - типичным для скифов коротким железным мечом, пригодным и для горизонтального и для вертикального ударов. Копье становится более длинным, имеющим массивный наконечник. Широкое распространение получает основное оружие скифов - короткий лук. При раскопках скифских поселений и погребений очень часто находят изобилие бронзовых наконечников стрел различных форм. Показательно, что некоторые из наконечников имеют в нижней своей части шип, обращенный острием вниз. Если подобный наконечник вонзится в тело, - шип будет препятствовать извлечению стрелы из раны. Такая стрела явно предназначалась уже не для охоты на животных, а для борьбы человека с человеком.

Что касается лука, то у скифов это был, несомненно, основной вид оружия. Римский историк IV века н. эры Аммиан Марцеллин рассказывает, что составлялся лук из двух серповидных кусков, соединенных прямой смычкой. Геродот указывает, что в отличие от аравитян, скифы притягивали тетиву лука не к груди, а к плечу. Овидий видел силу скифов «в стреле, в полном колчане и в быстром, не знающем устали коне».

Судя по размерам наконечников скифо-сарматских стрел и их весу (от 3,5 до 6 г.), можно считать, что длина всей-стрелы не превышала в среднем 60 см. Лук был малых размеров, что подтверждают и дошедшие до нас изображения скиф­ских стрелков; лук в натянутом состоянии не превышает 1/5-1/2 роста человека, (рис. 12)

Рис 12. Изображение скифа-лучника на древнем сосуде из кургана Куль-Оба

У богатых скифских воинов появляется и металлическое защитное вооружение, - например, чешуйчатые и пластинчатые панцыри и пояса, щиты, шлемы (Остатки греческого шлема IV-III вв. до н. эры найдены, в частности, в низовьях Дона в погребении знатного скифа (могильник близ ст. Елисаветовской). В этом же погребении были найдены меч, два наконечника копий, бронзовые наконечники стрел и железные панцирные пластины (очевидно, от щита)).

Боевые действия велись отдельными разрозненными группами; каждый участник боя мог свободно проявить в схватках с врагом свою силу, опыт и ловкость. Такое излюбленное оружие скифов, как лук, позволяло скифским воинам держаться на расстоянии от противника. Пешие легковооруженные воины сочетали свои действия с действиями конницы (рис. 13). По свидетельству Геродота, скифы сражались «верхом на конях и пешими (ибо знают оба способа войны)».

Рис. 13 Изображение скифских воинов на древнем золотом гребне из кургана "Солоха"

Скифы наносили поражения индийским войскам, громили войска персидского царя Кира, дали стойкий отпор Дарию I Гистаспу, пытавшемуся во главе многотысячного войска вторгнуться в Скифию. Тактические приемы скифов, их воинская доблесть, героизм, сноровка, умение быстро ориентироваться в конкретной обстановке военных действий вызывают удивление и до сих пор служат предметом внимательного изучения.

Конные воины-лучники занимали первое место в составе скифского войска. На вооружении воинов-всадников, помимо лука, состояли и боевые секиры, окованные железом палицы, мечи, кинжалы, аркан. Стрелы часто отравлялись змеиным ядом. Оборонительное вооружение скифских конников дополняли небольшие кожаные щиты.

Скифская конница отличалась высокой подвижностью и умением наносить врагу стремительные удары. «Что касается конницы, то скифская всегда обращала в бегство персидскую», - свидетельствует Геродот. Воины-всадники были, в частности, мастерами «малой» или, как мы ее теперь называем, партизанской войны. Умышленно отступая, «спасаясь бегством», скифы заманивали врага в глубь своей территории, уводя с собой скот, засыпая колодцы, сжигая растительность. Тем временем конница внезапно появлялась в тылу врага и, совершая непрестанные нападения на него, изматывала его силы, наносила ему одно за другим жестокие поражения. Любопытно отметить, что прекрасное владение тактикой «малой войны» перешло, как бы по наследству, от скифов к древним славян.

«Рассказ о подвигах скифов, - говорит древний историк Юстин, - которые были достаточно велики и важны, следует вести с самого начала их происхождения; начало их истории было не менее славно, чем их владычество, и доблестью мужей они прославились не менее чем женщин».

Экономические и культурные связи скифов были очень широки. Насколько территориально значительный размах приобрели экономические и культурные связи уже ранних скифских племен Приазовья, показывает, например, тот факт, что в 1869 году в погребении скифского типа, обнаруженном в кургане, расположенном ниже слободы Криворожья, по течению реки Калитва, была найдена небольшая серебряная головка быка, близкая к произведениям ассиро-вавилонского искусства. Там же нашли большой золотой «обруч» или «венец» с двумя знаками - иероглифами - на внутренней стороне, изготовленный где-то в Пеоодней Азии и попавший на Дон, скорее всего, через Прикубанье.

Каков был общественный строй скифов? Этот вопрос давно интересовал исследователей.

Основываясь на марксистской науке о законах общественного развития, мы имеем возможность достаточно наглядно представить себе социально-экономический строй скифских племен в его общих чертах. Здесь надо только иметь в виду, что скифский период охватывает собой несколько столетий. Вполне естественно, что социально-экономический строй скифов находился все время в процессе непрестанного развития и изменения. В общественной жизни скифских племен, к тому же, играло известную роль их сосуществование с греко-римскими колониями северного Причерноморья и Приазовья, представлявшими собой здесь античное классовое (рабовладельческое) общество. Быт и жизнь некоторой части скифских племен, обитавших в большей или меньшей близости к греко-римским колониям, в какой-то мере отличался от жизни и быта скифских племен отдаленных степных местностей.

Можно, таким образом, считать несомненным, что в ранний период своего существования скифское обществе представляло собой, первобытно-общинное родовое общество с делением на род и племя. Но родовое общество у скифов достигло уже тогда такого уровня развития, за которым начинался процесс постепенного распада, разложения родового строя.

Экономической единицей скифского общества являлась патриархальная семья, но низкая техника того времени делала необходимым объединение этих семей для совместного выполнения тех или иных хозяйственных работ. Поэтому у скифов еще сохранялась общинная организация (Подобно германцам I века до н. эры и I века н. эры, у скифов; V века до н. эры существовало общинное землевладение с периодическими (ежегодными) переделами земли между родами и семьями). Но в то же время быстро росли имущественная дифференциация, социальное неравенство между семьями и существовала уже кочевая и земледельческая знать. Богатые семьи, несомненно, эксплоатировали чужой труд, и с течением времени в скифском обществе стали появляться элементы рабовладения. Но в условиях родовой общины рабство не получило широкого распространения и не стало основой хозяйства.

Степные скифы-кочевники (скотоводы), как и оседлые скифы лесостепной полосы, нуждались в экономических связях друг с другом. Однако взаимному обмену здесь сопутствовали и межплеменные военные столкновения, когда скифы-кочевники силой оружия грабили скифов-земледельцев или заставляли их платить дань. Война становится настоящим промыслом, источником обогащения одних племен за счет других, а внутри племен - источником обогащения отдельных семей. В этих условиях усиливается значение дружин и военных вождей.

С другой стороны, известны случаи объединения ряда скифских племен, в том числе - объединения скотоводческих и земледельческих племен на хозяйственной или военной основе. Такие объединения возникали и в интересах совместной борьбы с противником. Так, например, борьба скифов с киммерийцами или известные походы скифов в Переднюю, Азию неминуемо требовали создания военных союзов скифских племен.

Наличие подобных объединений давало некоторым историкам повод утверждать о существовании скифской державы, даже скифского государства. Но следует различать скифов времени Геродота от скифов более позднего времени.

У геродотовских скифов государство существовать еще не могло. Их общественный строй явно соответствовал тому, что Фридрих Энгельс именовал военной демократией. Несмотря на наличие частной собственности, более или менее резко выраженного имущественного и социального неравенства, это неравенство, однако, еще не приняло характера остронепримиримых классовых противоречий, и продолжали сохраняться и родовое устройство, и общинные отношения. «Единственной силой, - говорит проф. М. И. Артамонов, - грозившей стать над обществом, в это врем» была еще только сила военного вождя, опиравшегося на независимую от родовых учреждений дружину, вызванная военным характером самого общества, а не непримиримыми противоречиями внутри его. Дружина увеличивала силу и власть вождя, но не могла обеспечить за ним безусловного господства над обществом до тех пор, пока последнее представляло собой целостную организацию, не раздробленную классовыми противоречиями. Но в этой силе уже заключались элементы государственности, и она готова была стать орудием господства одной части общества над другой, эксплуататоров над эксплоатируемыми» (М. И. Артамонов.- Вопросы истории скифов в советской науке, журн. «Вестник древней истории», М., 1947, № 3, стр. 51-67; также М. И. Артамонов и С. А. Жебелев - «Общественное устройство и обычаи скифов», «История СССР», т. I, ч. И, М.-Л., 1939 (на правах рукописи)).

Характерны в этом отношении сведения о наличии у скифов царей, о так называемых «царских» («господствующих») скифах и т. д. Надо только правильно понимать слово «царь» в приложении к скифам. Это были цари не в современном понимании этого слова. Еще Энгельс отмечал, что «современному значению слова «König» (король) древнегреческое «басилевс» совершенно не соответствует» (Фр. Энгельс. - Происхождение семьи, частной собственности и государства, Госполитиздат, М., 1945), и, говоря о высшей ступени варварства и распаде родового строя, он указывал, что возрастающая плотность населения вынуждает к более тесному сплочению как внутри, так и по отношению к внешнему миру. Союз родственных племен становится повсюду необходимостью, а вскоре становится необходимым даже и слияние их и тем самым слияние отдельных территорий племен в одну общую территорию всего народа. Военачальник Народа - rex, basileus, thiudans (Рекс (римское), басилевс (греческое), тиуданс (древнегерманское) - названия военачальников, патриархальных царей, родоплеменных вождей) - становится необходимым, постоянным должностным лицом» (Фр. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, Госполитиздат, М., 1945).

Что касается поздних скифов (IV-II веков до ст. эры), то они, естественно, довольно резко отличались от скифов геродотовского времени. Характерны появление, например, у крымских скифов городов (Неаполиса и других), чеканка скифами собственной монеты, существование в IV в. до н. эры сильного скифского объединения царя Атея и во II веке - царя Скилура и его сына Палака. Все это говорит о том, что поздние скифы, особенно те, которые были втянуты в сферу экономического и политического влияния колоний греко-римского рабовладельческого мира, уже вступили на ту ступень общественного развития, которая соответствовала разделению общества на классы и возникновению государства.

В этот период рабовладение стало постепенно приобретать» уже другие формы. Патриархальное рабство отживало свой век. Раб переставал считаться равноправным членом рода или семьи. На него уже стали смотреть не как на человека, а как на простое орудие производства продуктов для своего господина. Эксплоатация рабов усилилась. Рабовладельческий уклад стал распространяться в некоторых местностях южной Скифии, население которых разделилось на рабовладельцев и рабов.

Только жестоким угнетением можно объяснить восстание скифских рабов, вспыхнувшее в конце II-начале I веков до н. эры. Предводительствуемые одним из скифских рабов - Савмаком, восставшие убили боспорского (О Боспорском царстве) царя Перисада, у которого Савмак был домашним рабом, и захватили ряд крупных городов. Восстание скифских рабов, имевшее характер широкого освободительного движения, длилось несколько лет, пока не было окончательно и жестоко подавлено прибывшей из-за моря крупной и хорошо вооруженной армией, руководимой греческим полководцем Диофантом.

прайс на ритуальные принадлежности в интернет-магазине