Липкович А. Д.,. Липкович Т. А. Исторические традиции природопользования и сохранение биоразнообразия в горах Северной Осетии

Материалом для настоящего сообщения послужили исследования, проведенные группой специалистов под руководством А. Д. Липковича в 1998-1999 гг. по проекту (В.2.5.22.) "Система традиционного природопользования в Алагирском и Куртатинском ущельях РСО-Алания (Северо-Осетинский заповедник и сопредельные территории). Ретроспективный экологический анализ", финансировавшемуся Глобальным Экологическим фондом, а также материалы, собранные авторами во время полевых выездов 2003-2004 гг.

Методами выполнения проекта служили: натурное обследование памятников истории, архитектуры и традиционного природопользования (всего было обследовано 750 объектов), опрос местных жителей-старожилов и целевое обобщение литературных источников.

Результаты проведенного исследования свидетельствуют, что в ходе традиционного природопользования был создан экологический каркас - пространственная структура в различной степени хозяйственно используемых площадей в сочетании с разветвленной сетью охраняемых участков (святых мест, рощ, деревьев, скал, пещер). Это обеспечивало долгосрочное неистощительное использование природных ресурсов. Имело место "приспособление себя к ландшафту и ландшафта к себе" (1.Гумилев, с. 528). Сам ландшафт, в течение многих веков подвергавшийся деятельности людей, "состоит не только из природного комплекса, в который входит и человек как часть природы), но и из комплекса культуры..." (2.Лихачев, с.3-7). Правота этого утверждения особенно остро ощущается при изучении рассматриваемой территории. Сам облик ландшафта: земледельческие террасы, значительно сглаживающие крутизну склонов, взаимное соотношение лесопокрытых площадей и открытых пространств, сохраненные святые рощи и леса среди пастбищ и сенокосов вместе с самобытными комплексами древних сел, многочисленными сторожевыми и боевыми башнями, дорогами и скотопрогонными тропами - складывается в неповторимый национальный пейзаж.

Сохранение и реставрация биологического разнообразия региона реально возможны лишь в условиях использования природных ресурсов. При любом сценарии дальнейшего развития горного природопользования в населенном и интенсивно осваиваемом регионе, каковым является Центральный Кавказ, невозможно создавать обширные пространства "дикой" природы, выведенной из всех сфер хозяйственной деятельности (З.Липкович, Вейнберг, с. 115-127). "Речь должна идти о реставрации, о возрождении национального пейзажа. Новая система "человек-природа" призвана избавить отдельные народы и человечество в целом от экологического кризиса. Эта система должна быть вписана в Южный научный центр РАН, Ростовский-на-Дону автотранспортный колледж культуру, то есть соответствовать духу и характеру народа, органически жизненной основе его бытия, нравственно-религиозному складу. Кратчайший путь к цели - возрождение национального пейзажа через углубленное изучение "второй природы" - окультуренного исторического ландшафта" (4.Разумовский).

Наиболее древние следы пребывания людей на территории нынешней Республики Северная Осетия - Алания, зафиксированные в палеолитических слоях пещеры Мыштулагты лагатат (пещера ласок), датируются 35-м тысячелетием до нашей эры (5.Савинецкий, 165-166). В то время обитавшие здесь люди вели образ жизни охотников и собирателей, полностью зависели от окружавшей дикой природы и жили в постоянной борьбе за существование.

Скотоводство стало развиваться на территории Северного Кавказа около 4-х тысяч лет назад. В 3-м тысячелетии до н.э. на территории нынешней Северной Осетии уже существовало отгонное скотоводство и в качестве пастбищ использовались высокогорные луга (6.Савинецкий, с. 165-166). Однако важное хозяйственное значение оно приобрело только с рубежа н. э. С этого времени в горных системах нынешней РСО-Алании человек перестал быть просто одним из видов фауны, а деятельность его все более стала приобретать характер мощного геоэкологического фактора.

Пресс хозяйственной деятельности, внося неизбежные изменения в ход естественного развития природных сообществ (сукцессии), не менял их общей направленности. Можно сказать, что человеческое общество того времени находилось в динамическом равновесии со средой обитания (6.Савинецкий, с. 165-166).

В настоящей публикации рассматривается период существования системы традиционного природопользования, складывавшейся из пастбищного животноводства, террасного земледелия, лесопользования и охоты.

Традиционными можно считать методы животноводства, практиковавшиеся, по-видимому, до выделения осетинам земель на равнине, т.е. до реформы 1864-65гг. Переселение же алан в горы и, тем самым, начало образования осетинского этноса происходило в XII веке (7. История Северо-Осетинской АССР с 529). С этого периода и вплоть до присоединения Осетии к России равнинная часть современной Северной Осетии находилась в руках кабардинских феодалов либо других народов, населявших Предкавказье, о чем свидетельствуют старые названия Наклонной Осетинской равнины, такие как Малая Кабарда или Ногайская степь, развалины населенных пунктов и погребения (8.Попов, с. 70). Следовательно, период традиционного животноводства для нашего исследования можно ограничить XII-XVII вв.

Создававшаяся коллективным опытом десятков поколений традиционная система природопользования была, по-видимому, экологически оптимальной.

В горной Осетии можно выделить три отличающиеся по природным условиям зоны горских поселений.

Первая охватывает Скалистый хребет и прилегающие к нему с севера и юга продольные депрессии. Долины межу Пастбищным и Скалистым хребтами были северным и самым нижним пределами оседлого населения осетин в Алагирском и Куртатинском ущельях. В первом это было село Тамиск, во втором - несколько сел, ныне объединяемых под общим названием Карца. Основная особенность этой зоны - относительно сухой климат с небольшим количеством осадков, как зимой, так и летом. Большое количество естественных укрытий для скота - гротов, навесов, пещер, образованных карстовыми процессами. Высоты от 1000 до 3000 м над уровнем моря.

Вторая зона охватывает глубинные районы Бокового хребта, сложенного кристаллическими породами (селения Цей, Бад, Андиатикау). Рельеф гораздо более расчлененный, осадков больше. Естественных укрытий намного меньше. Высоты 1200 - 3500 м над ур. моря.

Третья зона включает южную депрессию между Боковым и Водораздельным хребтами, называемую Туалией. Перепады температур здесь наиболее резки, а высота снежного покрова больше, чем в предыдущих зонах. Естественных укрытий почти нет из-за сравнительно небольшой скалистости и распространения кристаллических сланцев. Высоты - от 1750 до 3500 м над. ур. моря 3 (селения Нар, Зарамаг, Згил, Абайтикау, Тиб, Тли и др.).

Указанные особенности природных условий определяли плотность населения. Определили они и становление трех моделей пастбищного животноводства, которое было основой экономики (Липкович, Вейнберг, с. 115-125). Земледелие могло быть лишь вспомогательным, так как доля пахотных земель составляла в среднем 5 - 10 % от всех угодий (9. Калоев, с. 228).

Все пространственное устройство вмещающего этнос ландшафта складывалось в экологически обоснованную систему. Французским исследователем А. Леруа-Гураном описаны две основные модели конструирования пространства и времени родовым коллективом: маршрутная и радиальная. «Маршрутное восприятие характерно для кочевого образа жизни, в то время как радиальное присуще оседло-земледельческому быту» (10.Цитируется по Сулименко, с. 150). В исследуемом регионе мы сталкиваемся с элементами, как первой, так и второй моделей. Центрами радиальной модели служили постоянные села и временные сезонно обитаемые жилища на летних пастбищах, связанные системой дорог и троп различного значения.

Немаловажным аспектом приспособления к природным условиям является мифологическое сознание. Именно мифотворчество горцев населило многие урочища и ущелья различными "святыми", покровительствующими тем или иным силам природы, различным кругам населения. Придание им статуса святых мест, где запрещалась рубка деревьев и ограничивалась охота, создало имевшую религиозную окраску, сеть охраняемых территорий, игравшую определенную роль в сохранении экологического баланса.

Именно благодаря народным традициям до нынешних поколений дошли важнейшие памятники природы, позволяющие реконструировать былое распространение флоро-фаунистических комплексов. Показательно пространственное расположение жилых комплексов, святых рощ, пахотных земель, сенокосов и пастбищ. Как правило, священные рощи располагались выше селения под крутыми скалами и, таким образом, защищали сами села, поля и другие прилегающие угодья от действия склоновых процессов (рис. 1). Только в двух рассматриваемых ущельях учтено 35 священных рощ и 35 отдельно стоящих священных деревьев. В годы развития традиционного природопользования эта сеть была значительно насыщеннее (11. Липкович, Попов, с. 137-148). Коллективная мудрость многих поколений горцев брала под религиозную охрану и наделяла священной силой наиболее экологически важные насаждения.

Опыт показывал, что нарушение традиций и сведение священных рощ приводило к бедствиям жителей селений, подвергавшихся действию селей, оползней, камнепадов, снежных лавин. Именно прочность народных традиций позволила сохранить до наших дней многие ценнейшие объекты природы, вошедшие в состав современных особо охраняемых территорий. На исследуемом пространстве это лес на поляне Реком в Цейском ущелье, вошедший в состав охранной зоны Северо-Осетинского государственного заповедника, урочища Сидан и Шуби, ставшие частью его основной территории, государственный памятник природы "Роща Хетага".

Рис. 1. Схема расположения типичного горского поселения в полосе Солнечных долин, а) - зона активного течения склоновых процессов; б) - полоса леса, смягчающая действие склоновых процессов на зону поселения; в) - зона расположения поселений и пахотных земель. 1 - селение; 2 - земледельческие террасы; 3 - священный лес; 4 - 'дзуар' - святилище в священном лесу; 5 - скотопрогонная тропа; 6 - луга северного склона; 7 - сенокосы; 8 - волок сеноспуска; 9 - святое место на перевале у скотопрогонной тропы; 10 - некрополь; 11 - ручей

В. В. Маркович в известной книге "В верховьях Ардона и Риона" (12. с. 1-222) отмечал, что даже высокая плата, предлагавшаяся администрацией Садонского рудника за лесоразработки в считавшемся священным урочище Сидан Алагирского ущелья, мало привлекала местных жителей. Те же, кто, несмотря на традиционные запреты, принял участие в рубке леса, по убеждению большинства земляков должны понести тяжелые наказания (потерять зрение, или умереть от болезней)

Наиболее крупной и известной среди осетин является священная "Роща Хетага", расположенная на Наклонной Осетинской равнине вблизи села Суадаг. Ее площадь 14 га. Насколько сильны в осетинском народе религиозные природоохранные традиции, можно судить по тому факту, что, несмотря на многочисленные попытки местного руководства в годы советской власти уничтожить "Рощу Хетага", как "пережиток язычества", этот памятник был сохранен (8. Попов, с. 70). К сожалению, не уцелела обширная коллекция черепов и рогов жертвенных животных, скопившаяся за века в этой роще. Весь костный материал в порядке "борьбы с предрассудками" был вывезен на костеобжигательные заводы. Исследование краниологического материала из других святилищ, позволило выявить много интересных моментов истории фауны. Из этих коллекций были впервые описаны черепа аборигенного кавказского зубра и кавказского лося (И. Верещагин, с.304). Сейчас в "Роще Хетага" обитает одна из немногих сохранившихся на Центральном Кавказе популяция лесного голубя-клинтуха, гнездится редчайший для региона орел-могильник; в урочище Сидан гнездятся бородачи, сапсаны, кавказские тетерева.

Можно сказать, что сеть священных рощ и урочищ в совокупности с землями различного хозяйственного освоения составляла основу некоего "экологического каркаса" природопользования - далекий прообраз того, к чему призывает современная теоретическая экология (14. Елизаров, с. 16-12).

Нарушение этой системы произошло в XIII веке из-за притока в горы многочисленного населения средневекового аланского государства, разгромленного татаро-монгольскими войсками. С приходом в горы алан, сохранивших навыки и приемы земледелия, сформировавшиеся на плодородных равнинах Центрального Предкавказья, начало интенсивно развиваться горное террасное земледелие (15. Тменов, с. 440). В. А. Кузнецов (16) считает, что "в целом после татаро-монгольского нашествия земледелие в горах находилось на более высоком уровне, чем на равнине". Нагрузка на природные экосистемы многократно возросла. Под воздействием охоты и пищевой конкуренции домашних копытных, стремительно снижалась численность диких животных. По-видимому, в XVIII веке открылся счет истребленным видам. Первыми в этом списке стали крупные звери, оказавшиеся наиболее уязвимыми перед лицом происходивших перемен: кавказский зубр и кавказский лось. Тогда же были истреблены бобры, водившиеся до того времени в низовьях Терека. С проникновением в горы огнестрельного оружия, темпы истребления диких животных еще более возросли (13. Верещагин, с.304). Усиливался пресс и на растительный покров. С конца XVIII и в начале ХIХ века началось переселение осетин на равнину, сопровождавшееся сведением лесов. Так, ботаник Н. И. Кузнецов писал: "Еще недавно почти вся Владикавказская равнина была покрыта лесом, и нынешняя степная растительность заселила эту равнину лишь недавно, после уничтожения лесов местным населением. Среди степной растительности попадается немало представителей лесной полосы, еще не вполне вытесненных степными формациями" (17. с).

Наиболее быстрыми темпами разрушение природных экосистем стало происходить в XX веке в связи с освоением горнорудных богатств Осетии. В 1839 году началась разработка Садонского месторождения полиметаллических руд. Для нужд рудника хищнически вырубались леса Цейско-Касарской лесной дачи, о чем свидетельствуют описания очевидцев (17. Хетагуров; Маркович, с.1-222).

В ослаблении к настоящему времени религиозных природоохранных традиций большую роль сыграло принудительное выселение жителей многих горных сел Алагирского ущелья на равнину в послевоенные годы. Нарушение цепи коллективной памяти горцев привело не только к ослаблению религиозных традиций, но и к разрушению системы традиционного природопользования.

Не местные пастухи и чабаны из равнинных колхозов, пригонявшие на лето стада и отары в горы, десятилетиями выпасали их на горных лугах. При этом днища долин и прилегающие к ним склоны испытывали многократно превышенную пастбищную нагрузку, в то время как обширные высокогорные пастбища не использовались.

В результате такой пастьбы на значительных площадях произошла пастбищная дигрессия, деградация растительности привела к активизации склоновых процессов: многочисленным селям, оползням, камнепадам, снежным лавинам. Усугубило ситуацию техногенное освоение гор. Многочисленные дороги, прокладывавшиеся геологоразведочными партиями и колхозами часто без учета особенностей рельефа, привели к широкомасштабной водной эрозии, безвозвратно выведшей из оборота значительные пространства горных пастбищ.

Современный уровень интенсификации горного природопользования предполагает высокую нагрузку на природные экосистемы. Разрушение цепи коллективной памяти горцев приводит к забвению народных традиций, что нередко влечет за собой негативные последствия.

Лесоразработки без учета защитной роли насаждений активизируют склоновые процессы, наносят большой ущерб хозяйству, приводят к человеческим жертвам. Перевыпас скота приводит к высокой степени пасторальной дигрессии на днищах ущелий и прилегающих к ним склонах. В то же время в более труднодоступных местах пастбища и сенокосы зарастают кустарниками и лесами и выводятся из хозяйственного оборота.

Представляется особенно актуальным внимательное изучение традиций народного природопользования с целью введения некоторых его элементов в современную практику для экологической оптимизации ситуации. Сеть святых мест и урочищ должна стать основой для особо охраняемых природных территорий различного статуса и воссоздания «экологического каркаса» природопользования горной Осетии.

Для оптимизации современного горного природопользования необходимо тщательное изучение народных традиций долгосрочного использования ландшафта, применение в современной практике отдельных его элементов.

Литература

1.Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Гидрометеоиздат, 1990.

2. Лихачев Д. С. Экология - проблема нравственная//Наше наследие, №1/19, 1991.

3. Липкович А. Д., Вейнберг П. И. Экологический каркас в традиционном природопользовании горцев Центрального Кавказа.// Заповедное дело. Научно-методические записки. Вып. 8, 1999.

4. Разумовский Ф. Земля взывает к истине // Наше наследие №1/19, 1991.

5. Савинецкий А. Б. Вековая динамика пастбищных экосистем Центральной части Северного Кавказа за последние тысячелетия. // Историческая экология диких и домашних копытных. История пастбищных экосистем. М.: Наука. 1992.

6. Князев А. В., Савинецкий А. Б. Изучение отложений ископаемого помета копытных в Северной Осетии.// Историческая экология диких и домашних копытных. История пастбищных экосистем. М.: Наука, 1992.

7. История Северо-Осетинской АССР, т. 1. Орджоникидзе: Ир. 1987.

8. Попов К. П. Священная роща Хетага. Владикавказ. 1996.

9. Калоев Б. А. Скотоводство народов Северного Кавказа. М.: Наука, 1993.

10. Сулименко С. Д. Башни Северного Кавказа. Символизация пространства в домостроительном творчестве горцев. Владикавказ, 1997.

11. Липкович А. Д., Попов К. П. Памятники истории, природы и традиционного природопользования в Северо-Осетинском заповеднике и на сопредельных территориях// Заповедное дело. Научно-методические записки, вып. 5, 1999.

12. Маркович В. В. В верховьях Ардона и Риона // Записки Кавказского отделения Императорского Русского геогр. о-ва., т. 38№ 3. 1906.

13. Верещагин Н. К. Млекопитающие Кавказа. М.-Л., 1959.

14. Елизаров А. Экологический каркас - стратегия степного природопользования XXI века//Степной бюллетень, №2. 1998.

15. Тменов В. Х. Зодчество средневековой Осетии. Владикавказ, 1996.

16. Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984.

17. Кузнецов Н. И. Путешествие по Кавказу летом 1890 т.II. Изв. РГО, T.XXVI вып. VI, 1890.

18. Хетагуров К. Л. газета «Северный Кавказ», май 1891.