Славные дела донцов

Крепость св. Анны, расположенная в нескольких верстах на восток от Черкасска, являлась важным опорным пунктом в борьбе с турками и крымскими татарами. Но к середине XVIII века она утратила былое значение, так как турки были вытеснены с Дона, а Крым присоединился к Русскому государству. На месте нынешнего Ростова, близ местечка Богатый колодец, по велению императрицы Елизаветы была основана Темерницкая таможня. «Для сбору по тарифу и внутренних пошлин с привозимых из турецкой области и отвозимых из России за границу товаров таможеню учредить вверх по реке Дону от устья реки Темерника против урочища называемого Богатого колодезя, на таком основании, как оную в Черкасском учредить было велено» («Зап. Рост. н.-Д. о-ва истории древностей и природы» т. I, 1912).

С 1749 года начинается история города Ростова. Вокруг таможни появились постройки, возник Темерницкий порт. Первым директором таможни, превратившейся в крупный торговый центр, был Чернцов. Вокруг таможни вырастало слободское поселение.

Правительство решило ликвидировать Анненскую крепость и построить крепость, которая впоследствии была названа именем Дмитрия Ростовского. Сооружением крепости руководил известный инженер русской армии Ригельман, впоследствии ставший генералом.

Из Анненской крепости на новее место в крепость Дмитрия Ростовского были переведены: гарнизон в составе Козловского, Тамбовского, Павловского и Коротоякского полков (4870 солдат и офицеров); Азовский конный казачий полк (465 человек); артиллерийская и инженерная команды {381 человек). Длина окружности площади, занимаемой крепостью, составляла более 3,5 километров (1650 саженей).

Возникновение крепости Дмитрия Ростовского способствовало росту городских строений и населения. Ко второй половине XVIII века из населенного пункта Полуденки (Полуденский стан) и купеческой слободки, примыкавших к крепости Дмитрия Ростовского, образовалось ядро будущего города Ростова-на-Дону. Эти поселения находились на склоне к Дону, между нынешним Театральным проспектом и 11-й линией.

Недалеко от крепости находилась вторая Солдатская слобода, начинавшаяся у нынешнего Ворошиловского проспекта и тянувшаяся вдоль Дона к Темернику. На северо-западе, где располагался конный Азовский полк, этот район получил название Доломановки. В середине XVIII века в городе уже было 19 поперечных и 11 продольных улиц, на которых располагалось более 1400 строений.

Добившись изоляции Крыма от Турции, Россия предприняла меры для экономического ослабления Крымского ханства. Одной из них было переселение в 1778 году в Россию армян и греков, в руках которых находились промышленность, земледелие и торговля, дававшие хану большие доходы. Всего из Крыма переселилось 31386 человек, в том числе 12598 армян, выходцев из Кафы, Акмечети, Бахчисарая, Карасубазара...

Прибывшие в Азовскую губернио армяне поселились «в форштадте крепости Дмитрия Ростовского» при урочище Полуденка и назвали его Нахичеван, что обозначает первый привал. Переселенцам была предоставлено право самостоятельного управления, кроме тога армяне освобождались от рекрутских повинностей и различных государственных податей.

В последней четверти, XVIII века была начата постройка новой русской оборонительной линии, состоявшей из цепи крепостей и опорных пунктов. Эта оборонительная линия должна была проходить от Азовской крепости на Кубань, на Северный Кавказ к Моздоку. Для охраны этой линии был сформирован Кубанский корпус.

По приказанию Потемкина в 1777 году Суворов выехал в Приазовье и принял командование русскими войсками, находившимися на Кубани. В апреле 1778 года он побывал в Азове на Дону и наметил важнейшие оборонительные рубежи между Доном и Кубанью.

В конце XVIII века последний Крымский хан Шагин-Гирей отрекся от престола и Екатериной II был издан Манифест о присоединении к России Крыма, Тамани и Кубанского края. Суворову поручили добиться полного признания кубанскими ногайцами русского подданства, поэтому был создан суворовский корпус в 12000 человек «как для ограждения границ и установления между ногайскими ордами нового подданства, так и для произведения сильного удара на них... привести их на долгое время не в состоянии присоединиться к туркам». В 1782 году Суворов сосредоточил свои войска в Приазовье, занял Ейско-Таманскую укрепленную линию, туда прибыла и его семья.

Ногайцам было предложено принять русское подданство. на что они ответили восстанием, в котором принимал участие и бежавший из Крыма хан Шагин-Гирей.

Шестнадцать донских полков, состоявших в корпусе Суворова под командованием атамана Иловайского, стояли против ловких и смелых закубанских ногайцев, похвалявшихся пройти по Дону и стереть с лица земли все казачьи городки. Об этом рассказывается в казачьей песне.

 На усть, было, батюшки тиха Дона 
 Не черные вороны в стадо слеталися, 
 Собирались, съезжались в круг донские казаки, 
 Среди круга стоит золотой царский бунчук, 
 Под бунчуком стоит стулечко распущенное, 
 На стуле сидит войсковой наш атаман, 
 Не золотая то трубочка вострубила 
 И не серебряна, речь возговорит: 
 - Вы други, мои други, вы донские казаки! 
 Вы послушайте мои други, что я буду говорить: 
 Хвалится, похвалится Закубанский большой хан, 
 Он хвалится, похваляется на тихий Дон - побывать 
 И батюшку, славный тихий Дон, наскрозь пройтить, 
 А матушку, широку Волгу, вообретки перебресть, 
 Яик-то, славный город, он шапками заметать! 
 Неужто у нас не стало на тихом Дону казаков? 
 Неужто они не станут за отцов своих, матерей? 
 Неужто не станут за жен своих, за детей? 

Началась страшная сеча, продолжавшаяся с рассвета до полудня. Ногайцы не выдержали, обратились в бегство, потеряв убитыми 5000 человек, пленными 4000.

Суворов был восхищен казаками. «Храбрость, стремительный удар и неутомимость донского войска, - писал он Потемкину, - не могу довольно восхвалить перед вашей светлостью...»

Территория, на которой жили ногайцы была заселена донскими и запорожскими казаками, построившими сорок куреней (станиц) и крепость Екатеринодар. Переселенцев называли Черноморским казачьим войском.

После кубанских походов донцы сделались постоянными спутниками великого полководца, а один из них, донской казак Иван, сопровождал Суворова во всех походах. Никто не знал фамилии Ивана, но многие запомнили его имя.

Особенно отличились донцы с Суворовым во вторую турецкую войну и в итальянском походе. Битва с турками под Измаилом - одна из ярких страниц полководческой деятельности Суворова. Русская армия находилась в ужасном состоянии. Стояла глубокая дождливая осень, непролазная грязь, солдаты болели.

Потемкин, руководивший осадой Измаила, вызвал Суворова, находившегося в ста верстах от этого места. Суворов в сопровождении Ивана прибыл к Измаилу. Осмотрев местность и изучив обстановку, он начал готовиться к взятию неприступной крепости, в которой находилось 200 пушек и 3000 турецких солдат.

Солдаты по приказанию Суворова заготовили 2000 больших связок хвороста (фашин) для закидывания рвов, 40 штурмовых лестниц. Объезжая полки перед наступлением, Суворов беседовал с солдатами.

- Валы Измаила высоки,- говорил он,- рвы глубоки, а все-таки нам нужно его взять...

- С тобой возьмем, - твердо и уверенно отвечали солдаты.

7 декабря 1790 года Суворов послал турецкому главнокомандующему Сераскиру короткую записку: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление - воля; первый мой выстрел - уже неволя; штурм - смерть».

- Скорее Дунай остановится в своем течении, и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил,- ответил Сераскир.

9 декабря Суворов собрал военный совет, на котором присутствовало 13 генералов. Рассказав о положении дел, Суворов предложил высказаться генералам. Начал самый молодой, М. Платов.

- Штурмовать!

Вслед за ним это же повторили все остальные. Радуясь единогласию, Суворов поцеловал каждого и отдал приказ о подготовке к штурму. Штурм начался 11 декабря ночью. Шесть колонн приготовились к атаке на суше и три колонны с резервом - со стороны Дуная.

Платов командовал пятой колонной казаков. Ночь была темная, беззвездная. Казаки продвигались впереди всех, чтобы засыпать рвы. Когда они были уже у рвов, в воздух, шурша, взвились турецкие ракеты и осветили их. Загромыхали орудия. Но казаки, спустившись во рвы, приставили лестницы и начали взбираться на стены. Вместе с присоединившимся к ним батальоном егерей они опрокинули янычар и проникли в крепость. Казаки бросали свои короткие деревянные пики, изломанные в цепи, выхватывали из рук турок ружья и штыками прокладывали себе дорогу. Из домов стреляли, каждая постройка была крепостью. Однако очень скоро турки на улицах были уничтожены, и только несколько отрядов продолжали защищаться в главной мечети, двух гостиницах и крепости Табия. В каменную гостиницу, в которой заперся начальник крепости Айдос-Мехмед с 2000 янычар, ворвались гренадеры Фанагорийского полка. Вскоре все было закончено. Остатки турок вынуждены были сдаться.

Победители захватили около тысячи лошадей. Для Суворова был выбран прекраснейший скакун в богатом арабском уборе, но он от него отказался.

- «Донской конь привез меня сюда, на нем я и отсюда уеду».

Солдаты и казаки говорили: «Наш Суворов во всем с нами в паю, только не в добыче».

Спустя девять дней Суворов, отдав необходимые распоряжения по крепости и назначив комендантом крепости Кутузова, уехал из Измаила. А вместе с ним и его верный ординарец - донской казак Иван, такой же простой и бескорыстный, как и его генерал.

Со времен Петра I донское казачество было включено в орбиту царской власти. Царь уже мог смело вмешиваться во внутренние дела казачества, не страшась «донской вольницы» - в Таганроге и Азове стояли царские войска. Казаки были подчинены военной коллегии центрального правительства.

В начале XIX столетия царизм продолжал политику постепенного превращения казаков в послушное орудие. Военная служба для казаков была очень тяжелой и разорительной. Только 300 торговых казаков освобождались от военной службы, но за год службы они должны были вносить по 100 рублей (срок службы для офицеров-чиновников- 15 лет, для рядовых казаков 25, 30 лет). Казак обязан был служить на своей лошади, со своим оружием, в собственном обмундировании.

Накануне вторжения Наполеона в пределы России в составе русских войск было 64 донских казачьих полка, которые во время отступления находились в арьергарде русских войск и часто в сторожевом охранении или разведке устраивали «сшибки» - короткие, ожесточенные схватки с неприятелем. Первая такая схватка лейб-казачьего полка с французской конницей произошла 15 (27) июля в предместье города Антаколя. Пятнадцать толков французской кавалерии наступали во главе с маршалом Неем. Казаки, выждав удачный момент, вихрем налетели на эскадрон противника, смяли его и захватили в плен 8 человек, в числе которых был и командир эскадрона - граф Сегюр. Другая схватка лейб-казачьего полка произошла у деревни Кочержишки 22 июня (4 июля). Казаки выбрали удобную позицию и, отбив все атаки, задержали противника.

Наиболее крупное столкновение донцов с полками Наполеона произошло у местечка Мир 27-28 июня (9-10 июля). Багратион, талантливый ученик Суворова, хорошо понимал, что солдатам надо дать хотя бы немного отдохнуть, поэтому он приказал Платову задержать противника и во что бы то ни стало заслонить ему продвижение вперед!

В авангарде французской кавалерии под командованием Латур-Мобура было 8 бригад. Платов же имел всего два отряда, которые по его приказу прибили к местечку Мир.

27 июня состоялось первое серьезное сражение, к которому казаки заранее приготовились. Они применили свой излюбленный военный прием - «вентер» (мешок). Из всех полков были собраны три лучших сотни. Две из них спрятались за прикрытиями по обеим сторонам дороги, третья вышла на дорогу к заставе. Казаки подошли вплотную к неприятелю, а потом, демонстрируя смущение и испуг, съехались, переговорили и ложно-панически начали поспешно отступать. Французы бросились за ними, но отступавшие бесследно исчезли. Один из французских уланских полков продолжал «преследование», на что и было рассчитано. Из засады дружно выбежали отборные казачьи сотни и окружили их. К этому времени подошел со свежими силами Платов. Разбитый полк французских улан бросился назад, где на помощь им вышли два остальных полка бригады Турно. В семи верстах от Мира путь для отступления отрезала речка Уша с болотистыми берегами, французы бросились назад к плотине в надежде перебраться через речку, но увязли в болотах. В этом сражении французы потеряли более 300 всадников.

28 июня (10 июля) Латур-Мобур с более крупными силами снова двинулся к местечку Мир. Платов решил повторить тот же прием. Но противник вел себя осторожнее. Пройдя Мир и заметив близ села Симаково группу казаков, они не бросились за ней. Командир дивизии, послав в разведку 7-й уланский полк, остальным приказал остановиться. Два эскадрона Ахтырского полка под командованием майора Давыдова бросились на 7-й уланский полк, казаки двинулись на бригаду Турно. Полки противника сгрудились. Собрались в один кулак и русские конные полки. Начался ожесточенный бой. Казаки применили другой излюбленный прием - «лаву». Бой то утихал, то разгорался, и Платов с новой силой атаковал бригаду Турно. Вся дивизия противника отступила в панике, потеряв почти 600 человек.

При отступлении в глубь страны 1-й русской армии был выделен корпус во главе с Витгенштейном для защиты дороги на Петербург, в который были включены два казачьих полка. При 1-й армии остался один донской лейб-казачий полк, под командованием Орлова-Денисова, идущий в арьергарде и почти каждый день сталкивающийся с французами.

Казаки, отбросив французов от Будиловской переправы через Двину, заметили, что на другом берегу один из французских постов стоит обособленно от всего лагеря. Несколько казаков-смельчаков переправились через Двину и, подо­бравшись к посту, уничтожили его. Этого им показалось мало. Незаметно подъехав к самому лагерю, они ворвались в негр, обрушились на растерявшихся французов и, подняв переполох, быстро ускакали к Двине. Целый полк бросился в погоню за ними. Казаков оттеснили к крутому обрыву реки. Французы торжествовали, но преждевременно. Казаки с огромной крутизны бросились в Двину и вскоре благополучно достигли своего берега.

Особенно отличились лейб-казаки 15 июля, когда они, атаковав французских конных егерей и две пехотные роты, смяли их и двинулись на батареи. Четверо казаков настолько увлеклись выведением из строя французских пушек, что не заметили, как попали в плен. Наполеон, проявлявший большой интерес к казакам, приказал накормить их, а затем привести пленных к нему. Казаки подкрепились, отдохнули и неожиданно бросились к Двине, под сильным ружейным огнем переплыли реку и вернулись в свой полк.

Партизанское движение в Отечественной войне 1812 года

Донские казаки участвовали почти во всех крупных партизанских отрядах, действовали совместно с крестьянами, выступали самостоятельно. В партизанских отрядах, выделенных регулярной армией, также сражались донские казаки. В первом отряде Дениса Давыдова в конце августа 1812 года было 50 гусар и 80 казаков. Много донцов было и в партизанских группах Фигнера, Дорохова, Сеславина. В своем стихотворении «Партизан» Давыдов говорит: «Его любовь - кровавый бой, родня - донцы, друг - конь надежный».

Витебский интендант французской армии Пасторэ в письме виленскому интенданту Биньону писал: «Французский император дал мне для управления 12 округов, но русский император нашел уместным управлять 8 из них лично через своих генералов и, хуже всего, он не оставляет меня в покое и в остальных округах... и на днях казаки в третий раз явились позавтракать в предместье Витебска...»

Смелости казаков не было предела. Установив, что в Москве, занятой французами, у Тверской заставы нет охраны, казаки под командованием Иловайского 12 октября большим отрядом въехали в город и начали хватать встречавшихся на улицах французов, перебили группу пехоты и быстро отступили. Их преследовали около 1500 человек на конях. За городом в открытой местности казаки мгновенно перестроились на виду у противника, разделились и с флангов ударили по французам. Французские кавалеристы отступили. Теперь казаки преследовали их. Забыв об опасности, 24 смельчака ворвались в Москву и во весь опор промчались мимо

Кремля, налетели на португальскую пехоту, разогнали ее и поскакали дальше, вызывая у неприятеля страх и сея панику. Многие казаки принимали участие и в Тарутинском сражении с французским авангардом под командованием маршала Мюрата. В этом авангарде насчитывалось 20 тысяч пехоты 8 тысяч кавалерии, около 200 орудий. Русскому командованию было известно, что авангард французских войск оторван от главных сил и что Мюрату не смогут быстро помочь Левый фланг противника вплотную примыкал к лесу, что давало возможность незаметно подойти и неожиданно напасть на врага.

Это сражение было первым успешным наступлением Оно подняло моральный дух солдат, вселило веру и надежду на победу. В Тарутинском сражении принимало участие десять донских казачьих полков под командованием Орлова-Дени сова Лев Толстой в «Войне и мире» исторически точно и достоверно изображает ход этого сражения: «...Войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с чернолиловыми тучами, но без дождя Земля была влажная, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчание артиллерии Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле полагая что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.

Граф Орлов-Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тро­пинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.

Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер-офицер... он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно пора бы быть офицером, что он храбрее всех, и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них, что ежели ему дадут сто человек конвоя, он живьем возьмет его. Граф Орлов-Денисов посоветовался со своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал-майор Греков с двумя казачьими полками решил ехать с унтер-офицером.

- Но помни же, - сказал граф Орлов-Донисов унтер-офицеру, отпуская его, - в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда - сто червонцев.

Унтер-офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу...»

Армия Мюрата потерпела поражение. После Тарутинского сражения французские войска начали отступать из Москвы. Главные силы Наполеона покинули Москву 7 октября и покатились на запад по новой Калужской дороге. К Малоярославцу вышли русские войска - корпус Дохтурова и ка­зачьи полки под командой Платова. Им было приказано отрезать путь отступления наполеоновской армии на юг. Открыв артиллерийский огонь по французам, Дохтуров остановил их. Разгорелось ожесточенное сражение, в которое непрерывно вступали с обеих сторон все новые и новые силы. Восемь раз город переходил из рук в руки. В конце дня к Малоярославцу подошла многочисленная армия Кутузова, и путь Наполеону на юг был окончательно прегражден. Наполеон вынужден был отступать по разоренной старой Смоленской дороге. Отступление наполеоновской «великой ар­мии» превратилось в катастрофическое бегство.

Появление донцов в тылу французских войск сильно обеспокоило Наполеона. Однако, отдавая должное воинской доблести и находчивости казаков, он однажды сказал: «Дайте мне одних казаков, и я пройду с ними всю Европу».

Французский генерал Моран писал о казаках: «Каждый день их видели в виде огромной завесы, покрывавшей горизонт, от которой отделялись смелые наездники и подъезжали к нашим рядам. Мы развертываемся, смело кидаемся в атаку и совершенно настигаем их линии, но они пропадают, как сон, и на месте их видны только голые сосны и березы. По прошествии часа, когда мы начинаем кормить лошадей, черная линия казаков снова показывается на горизонте и снова угрожает нам своим нападением, мы повторяем тот же маневр и по-прежнему не имеем успеха».

Наполеоновские остатки войск катились на Запад. Русские офицеры, преследуя врага, подсчитывали количество погибших французов: на одну версту приходилось сто - сто двадцать трупов. Считали трупы и французы. Генерал Левенштерн писал: «Я насчитал на расстоянии одной версты 76 замерзших лошадей и 148 человеческих трупов, погибших; от холода; вся дорога вплоть до Вильны представляла подобное печальное зрелище».

По подсчетам Клаузевица, армия Наполеона, состоявшая из 610000 человек, оставила в России убитыми и пленными 552000 человек; из 1372 пушек армия Наполеона потеряла свыше 1200. Из 182000 лошадей - 167000. Донскими казаками за время войны взято в плен французов: рядовых - 39511, офицеров - 1047, генералов - 10, захвачено пушек - 364, зарядных ящиков - 1066, знамен - 15.

В войне 1812 года русский народ, сокрушив армию иноземных захватчиков, отстоял независимость Родины. Большая заслуга в этой борьбе принадлежит к донскому казачеству.