На баррикадах

Залп "Авроры", прогремевший в столице 25 октября 1917 г. и возвестивший миру о начале новой, социалистической эры в истории человечества, трудящиеся России восприняли как сигнал к началу решительной борьбы за власть.

В тот же день атаман Каледин поднял на Дону мятеж против законно избранного II Всероссийским съездом Советов Рабоче-Крестьянского правительства во главе с Лениным, запретил вывоз хлеба и угля в центр страны, объявил о закрытии газеты "Наше знамя", окружил Ростов казачьими частями.

26 октября радист яхты "Колхида" Кузьменко первым в Ростове принял радиограмму "Авроры" о начале социалистической революции. Тотчас это известие было доставлено в Совет, который немедленно созвал Военно-революционный комитет (ВРК) во главе с С. И. Сырцовым, заявил о признании власти Советов и провел в городском саду массовый митинг.

В последующие дни на предприятиях города состоялись многолюдные собрания. Рабочие завода Лели, пищевики и другие решили поддержать Советскую власть и, если потребуется, стать на ее защиту с оружием в руках. 29 октября газета "Наше знамя" призвала своих читателей: "Объединяйтесь, вооружайтесь и организовывайтесь вокруг ВРК, Совета рабочих и солдатских депутатов". В городе усилилось формирование боевых дружин, Красной гвардии.

2 ноября на общем собрании городской большевистской организации, а 4 ноября на заседании Ростово-Нахичеванского Совета с докладом о решениях II Всероссийского съезда Советов выступил его делегат М. П. Жаков. Тогда же были обнародованы через газету "Наше знамя" и отдельные издания - Декреты о мире, о земле, обращение съезда к казакам.

ВРК направил своих комиссаров с широкими полномочиями во все части Ростовского гарнизона, отменил приказ Каледина об отправке на фронт маршевых рот, выдал боеприпасы солдатам и красногвардейцам.

Многие рвались в бой. Однако руководители ВРК и Ростово-Нахичеванского комитета РСДРП (б) пришли к заключению, что реальных сил для борьбы с пятью дивизиями и семью отдельными полками врага еще недостаточно, поэтому решили хорошо подготовиться к схватке, дождаться помощи от пролетарских центров страны.

Рис. 36. Ротонда в городском саду. В ней находился Ростово-Нахичеванский комитет РСДРП (б)

В начале ноября они обратились за помощью к морякам Черноморского флота в Севастополь и развернули формирование в городе вооруженных отрядов, а также встали на путь всемерного расширения единого демократического фронта, той обстановке, писал С. И. Сырцов, "большевики вынуждены были пойти на переговоры с соглашателями на базе признания необходимости борьбы с попытками Войскового правительства обуздать революционный Ростов"¹.

¹ (Очерки истории партийных организаций Дона, ч. 1, с. 367)

Реализуя эту тактику, большевики вовлекли левых эсеров в ВРК. Под влиянием большевиков Ростово-Нахичеванский Совет, областная конференция Советов, профсоюзов, фабрично-заводских и рудничных комитетов выразили уверенное том, что "пролетариат, солдаты и вся демократия... достойным образом ответят на действия корниловцев"¹.

¹ (Известия Ростово-Нахичеванского Совета, 1917, 8 ноября)

Это ставило соглашателей перед опасностью превратиться в сектантскую силу, оказаться в изоляции от масс. Поэтому им пришлось лавировать и ловчить. С одной стороны, как и в центре страны, они выступили против передачи власти в руки Советов, а с другой - вынуждены были осудить, хотя и на словах, калединщину как реакционную силу и заговорить о "третьем пути". В городской думе соглашатели образовали "Комитет спасения родины и революции" (в действительности - контрреволюции) и сначала отказались обсуждать идею единого фронта. Однако 12 ноября, когда в Ростове начались выборы в Учредительное собрание, они спохватились и согласились на переговоры.

Но за такую проволочку, фактически являвшуюся предательством, меньшевикам и эсерам пришлось дорого заплатить. Возмездие масс на этот раз не замедлило выразиться в результатах голосования. На выборах в Учредительное собрание 12 - 14 ноября список соглашателей был отброшен избирателями на последнее место. Победителями вышли большевики. В Ростове за большевиков проголосовало 37,7 процента избирателей, в Нахичевани - 42 процента. Такого количества голосов не получила больше ни одна партия. Кадеты собрали 25 процентов голосов, меньшевики в Ростове собрали 10,3 процента голосов, в Нахичевина - 9,7 процента¹.

¹ (См.: Кириенко Ю. К. Крах калединщины. М., 1976, с. 70 - 73)

В дни выборов в Ростове приступило к работе объединенное заседание двух большевистских органов - исполкома Совета и его ВРК - и трех соглашательских - областного военного комитета, "Комитета спасения родины и революции", исполкома Совета солдатских депутатов. Совещание приняло решение о совместной борьбе с калединщиной и образовало Военно-революционный комитет объединенной демократии. Его возглавил С. И. Сырцов. 17 ноября ВРК объединенной демократии объявил себя верховным органом власти в Донской области и приказал не исполнять распоряжений Войскового правительства.

Большевики учитывали, что соглашатели не оставили мысли об образовании "единой демократической власти", включая буржуазию, вели переговоры с калединцами, в ходе которых заверяли реакционеров о стремлении избежать гражданской войны. Под этот шумок меньшевики и эсеры намеревались примирить силы революции и контрреволюции. Большевики Ростова не могли не считаться с тем, что в плену такого рода иллюзий тогда находились значительные массы мелкой буржуазии, и потому вынуждены были пойти на создание ВРК объединенной демократии. Позднее С. И. Сырцов писал: "Каледин стягивал силы, не в наших интересах было форсировать события, мы сознавали, что каждый лишний день - уже победа... считали, что наш долг перед пролетариатом севера - приковать силы контрреволюции к югу, дать время советскому Петербургу и Москве окрепнуть. И мы этой оттяжки добились на целый месяц"¹.

¹ (Очерки истории партийных организаций Дона, ч. 1, с. 390)

23 ноября в Ростов прибыла группа кораблей Черноморского флота с десантом. На следующий день большевики предложили ВРК прекратить переговоры с Калединым и предъявить ему ультиматум, призвали рабочих и матросов сплотиться вокруг своего Совета для борьбы с реакцией, а казаков - не поддерживать генералов и офицеров. 25 ноября ВРК принял большевистскую резолюцию о предъявлении ультиматума калединскому правительству.

Контрреволюция перешла к насильственным действиям. По приказу начальника гарнизона генерала Потоцкого юнкера и офицеры в ночь с 25 на 26 ноября напали на Совет, убили находившихся в помещении депутата Л. Н. Кунду и большевика А. С. Казбирюка.

Солдаты 252-го запасного полка, ставшие на сторону Совета, и бойцы Красной гвардии на удар ответили ударом. На помощь им пришли революционные матросы. В городе развернулось сражение. Начавшись в районе станции Нахичевань в ночь на 26 ноября, оно продолжалось весь последующий день и перекинулось на станцию Ростов.

27 ноября газета "Наше знамя" призвала: "Стать всем, как один, на защиту революции! К оружию, товарищи! К оружию!". В первую очередь большевики обратились к рабочим. И новые сотни бойцов становились в ряды борцов за революцию. Из ворот заводов и фабрик они уходили прямо в бой. Силы восставших нарастали с каждым часом.

Казачьи части не выдержали натиска. На рассвете 28 ноября на станции Ростов они сдались и сложили оружие. Генерал Потоцкий был арестован. Казаки заявили, что сражаться с рабочими и солдатами не будут.

Советы стали подлинной властью в городе. Каледин двинул из Новочеркасска новые части из юнкеров, офицеров, казаков-добровольцев старших возрастов. На помощь восставшим прибыли 250 красногвардейцев из Тихорецкой, отряд из Азова, несколько судов из Мариуполя.

Ростов превратился в осажденную крепость.

Удар в спину защитникам нанесли так называемые демократические организации, в которых по-прежнему меньшевики и эсеры сохраняли большинство. Они потребовали 1 декабря прекратить гражданскую войну и передать Войсковому правительству, пополненному представителями соглашателей, всю полноту власти. На тех, кто не обладал достаточной выдержкой, в обстановке затягивавшихся боев это подействовало крайне отрицательно. Заколебались солдатские части. 2 декабря, почувствовав силу Каледина, его поддержали казаки. Опасаясь ледостава на Дону, вышли из боя военные корабли и покинули Ростов.

Красногвардейцы, истекавшие кровью, сдержать лавину калединцев не смогли. К вечеру 2 декабря пролетарская цитадель на Дону пала.

Контрреволюция, развязавшая себе руки, превращалась в серьезную преграду Советской власти, совершавшей триумфальное шествие. Партия и правительство приняли решительные меры к разгрому калединщины.

9 декабря СНК обратился с воззванием "Ко всему трудовому казачеству". 20 и 21 декабря Советское правительство отпустило на организацию борьбы с донской контрреволюцией 6 млн. рублей. На Дон двинулись революционные войска из Петрограда, Москвы, Харькова, Воронежа, Царицына и с Кубани. В конце декабря советские части вступили в бой.

Основная масса казачества начала отходить от калединцев на нейтралистские позиции, а казаки-фронтовики, возвращаясь на Дон, переходили на сторону Советской власти.

Каменский съезд фронтового казачества, состоявшийся 10 января 1918 г., избрал казачий ВРК во главе с Ф. Г. Подтелковым (и действовал параллельно с областным ВРК), призвал трудящихся Дона на борьбу с калединщиной.

В первой шеренге подрывавших калединский тыл шел ростовский пролетариат. Он не дрогнул и не покорился. По инициативе большевиков, перешедших на нелегальное положение, рабочие потребовали, угрожая забастовками, вывести казаков и юнкеров с территории заводов и фабрик, из здания Совета, освободить арестованных.

Соглашатели воспользовались отступлением значительной части большевиков, захватили руководство Советом и, чтобы опорочить большевиков, провели в городе с разрешения властей демонстрацию под лозунгом "Долой авантюристов обоих лагерей, по вине которых пролилась рабочая кровь!".

Проявляя мужество и рискуя жизнью, большевики продолжали работать. Под их влиянием коллектив Ростовского депо 12 января 1918 г. принял резолюцию, в которой признал ленинское правительство и призвал всемерно его поддерживать. 13 января руководитель подпольного Ростово-Нахичеванского комитета и большевистской фракции в Совете Г. П. Фадеев-Васильев на заседании Совета доложил о работе состоявшихся перед этим воронежского совещания и каменского съезда, которые высказались за Советскую власть¹.

¹ (См.: Кириенко Ю. К. Крах калединщины, с. 157, 194)

Во второй половине января, когда Добровольческая армия переместилась в Ростов, на предприятиях развернулась кампания протеста, в ходе которой рабочие требовали ее вывода из города. В поддержку забастовавших железнодорожников Батайска и в знак протеста против насилий со стороны Войскового правительства рабочие Ростовского узла 19 января приняли резолюцию об объявлении забастовки по всей Владикавказской железной дороге, образовали статечный комитет и, осудив действия главного железнодорожного комитета, выразили ему недоверие. В тот же день калединцы открыли огонь по столовой Главных мастерских, где в то время проходило собрание рабочих, и объявили Ростов на военном положении. По призыву большевиков 20 января прекратили работу все предприятия города. В знак солидарности с железнодорожниками рабочие потребовали покончить с бесчинствами, выпустить из тюрем большевиков, отменить военное положение, предать суду организаторов и участников расстрела рабочих.

Протест пролетариата Ростова был настолько единодушен, что Каледин вынужден был снять военное положение. Население города питало враждебное отношение к Добровольческой армии. По признанию Деникина, "добровольцы" тратили "много сил на внутреннюю охрану". Корнилов решил со своим воинством покинуть Ростов.

Это ускорило развязку, казачья верхушка лишилась реальной опоры. 29 января Каледин признал, что режим его не пользуется поддержкой населения области и, сложив с себя полномочия, застрелился.

Советские войска с севера и юга, преодолевая сопротивление калединско-корниловских войск, с боями продвигались к центру Донской области. Ростово-Нахичеванский подпольный комитет большевиков и советское командование, установив связь друг с другом, скоординировали планы наступления войск и вооруженного восстания в Ростове.

14 февраля части Юго-Восточного фронта освободили Батайск. К этому времени группа войск под командованием Сиверса подошла к Чалтырю и Александровск-Грушевску. Однако их продвижение на Ростов сдерживали распутица и разрушенные железные дороги. Командующий советскими войсками по борьбе с Калединым и Центральной радой Украины В. А. Антонов-Овсеенко 17 февраля выделил в составе Донского фронта три направления: ростовское - командующий Р. Ф. Сивере, северное - командующий Саблин и юго-восточное - командующий Автономов.

19 февраля Донской областной ВРК и казачий ВРК объединились в единый областной ВРК. Его председателем стал Ф. Г. Подтелков, заместителем - С. И. Сырцов.

Войска Сиверса 22 февраля перешли в наступление и к 14 часам со стороны Гниловской достигли окраины Ростова. Добровольческая армия, опасаясь полного разгрома, бросилась в сторону станицы Аксайской и ушла на левый берег Дона. По решению Ростовского ВРК в городе вспыхнуло вооруженное восстание. В. И. Ленин приказал взять Ростов во что бы то ни стало 23 февраля¹.

¹ (См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 50, с. 46)

Утром 23 февраля петроградский отряд Красной гвардии - авангард войск Сиверса - первым ворвался в Ростов. К полудню советские войска освободили западную часть города и станцию Ростов. Из остальной части города противник сбежал сам. Многочисленные толпы народа, высыпавшие на улицы, с радостью, восторженными криками "ура" встретили советские войска, которые прошли по городу во второй половине дня.

В Ростове вновь установилась Советская власть и на этот раз продержалась 75 дней. Тотчас развернувшаяся в городе работа по строительству новой жизни обрела поистине огромный размах, носила революционный созидательный характер, была направлена на улучшение материального и культурного положения трудящихся и на защиту их завоеваний.

Уже 7 марта в Ростово-Нахичеванском Совете состоялись перевыборы его президиума, и большевики снова возглавили Совет. 23 марта Донской ВРК декретировал создание Донской советской республики. Спустя три дня Ростово-Нахичеванский Совет принял к руководству "Декларацию прав трудящихся", утвержденную III Всероссийским съездом Советов, и разработал на ее основе с учетом местных особенностей свою декларацию "Об основных принципах Советской власти": По предложению большевистской фракции о невозможности совместной работы с меньшевиками и правыми эсерами, саботирующими рабоче-крестьянскую революцию, Совет постановил провести перевыборы депутатов тех предприятий, которые представляли соглашатели. Ростовский ВРК в конце марта запретил выпуск контрреволюционных газет - ими были признаны все буржуазные и соглашательские органы.

Важные преобразования произошли в экономической жизни города. Хозяйственное руководство предприятиями осуществлял совет народного хозяйства. По его планам, а нередко и по инициативе масс, производилась национализация многих промышленных и транспортных предприятий, банков, помещичьих, удельных и монастырских земель. Так, рабочие завода Лели объявили его народной собственностью и возложили руководство на избранное ими правление. Советская власть потеснила буржуазию и на освободившуюся жилую площадь переселила из подвалов рабочих. В реквизированных дворцах были организованы библиотеки, клубы, школы для детей рабочих.

Всем начинаниям Советской власти буржуазия оказывала яростное сопротивление, вредила на каждом шагу и искусственно создавала дополнительные трудности. Закрылись многие заводы, с прилавков исчезли продукты и предметы первой необходимости. В городе появилось 4 тыс. безработных, образовалась нехватка продовольствия, хлебный паек упал до 100 граммов на человека.

Совет вынужден был ввести в городе военное положение. Чтобы добиться справедливого распределения продуктов и предметов первой необходимости, в исключительно трудной обстановке воодушевить трудящихся на дальнейшее развертывание социалистического строительства, большевики предложили объявить город "трудовой коммуной". Решение об этом было принято 23 апреля на объединенном заседании Ростово-Нахичеванского Совета, представителей фабрично-заводских комитетов, партийных организаций большевиков и левых эсеров. Решено было создать в городе дешевые пункты питания, организовать общественные работы, привлечь к производительному труду всех тунеядцев.

Положение в Ростове осложнялось еще и существовавшей вокруг него обстановкой. Практически город не знал "мирной передышки", ибо на Дону уже с марта 1918 г., как только встал вопрос о земле, значительная часть казачества, до этого придерживавшаяся нейтралитета, пошатнулась в сторону кулачества, которое этим воспользовалось немедленно и подняло антисоветские мятежи. Пришли в движение недобитые белогвардейские отряды. Генеральско-атаманская контрреволюция сомкнулась с кулацкой, мелкобуржуазной. И заполыхали повстанческие очаги, начала разрастаться и обостряться гражданская война.

Поэтому на всем протяжении существования Советской власти в Ростове весной 1918 г. центральным вопросом был вопрос военный. Его разрешение определяло характер, главное направление усилий и содержание деятельности всех партийных и советских организаций. В манифесте "К рабочим, трудовым казакам и крестьянам, ко всем трудящимся" Донской ВРК уже 6 марта 1918 г. подчеркивал: "Первой и очередной задачей нашей в настоящий момент является борьба с контрреволюцией". Через два дня он призвал фронтовиков записываться в "социалистическую армию" и 15 марта обязал местные Советы приступить к ее формированию¹.

¹ (См.: Борьба за власть Советов на Дону, с. 263, 273, 275)

Рабочие, все трудящиеся города горячо поддержали призыв Советской власти. 27 марта общее собрание рабочих и служащих Ростовского депо, обсудив данный вопрос, призвало братьев по классу "к поголовному вооружению, к созданию Красной гвардии на местах для защиты самих себя от покушений извне... в защиту свободы и социалистического Отечества" и постановило: "вооружить всех способных носить оружие мужчин, служащих депо в возрасте от 18 до 45 лет"¹. Всего в Ростове вступило в Красную гвардию около 20 тыс. человек.

¹ (Там же, с. 294)

Вопросы войны и мира в общественно-политической жизни Ростова, окруженного разбушевавшейся мелкобуржуазной стихией, весной 1918 г. обрели особенно большую остроту. Центральная рада Украины, подстрекаемая германской военщиной, объявила о своих притязаниях на Таганрог и Ростов. 7 марта на объединенном заседании Совета, фабрично-заводских комитетов и правлений профсоюзов соглашатели, не верившие в возможность строительства социализма в России, призвали к продолжению войны с Германией, осудили Брестский договор и потребовали передать власть Учредительному собранию, которое было распущено Советским правительством в январе 1918 г. как сборище буржуазно-помещичьей контрреволюции. Большевикам, чтобы разоблачить такого рода враждебную агитацию, пришлось переключить большинство своих сил на разъяснительную работу.

Областной ВРК 23 марта в обращении к рабочим, трудовым казакам, крестьянам и ко всем трудящимся подчеркивал, что удержать германских империалистов, оккупировавших Украину, от захвата всего юга России, в том числе Дона, может только Советская Республика, опирающаяся на соблюдение Брестского договора. Многое зависело, конечно, и от прочности Советской власти на местах. Областной ВРК, не дожидаясь съезда Советов, тогда же образовал СНК Донской республики во главе с Ф. Г. Подтелковым.

Особенно большое политическое значение имели решения I съезда Советов Донской советской республики, состоявшегося в Ростове в клубе приказчиков (ныне театр музыкальной комедии) 9 - 14 апреля 1918 г. Почетным председателем съезда делегаты избрали В. И. Ленина и направили ему телеграмму. В работе съезда участвовал Чрезвычайный комиссар юга России Г. К. Орджоникидзе. Левые эсеры, потерпев поражение на IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов, 14 - 16 марта в надежде на реванш направили на этот съезд своих вожаков Камкова и Карелина.

Брестский договор стал центральным вопросом I съезда Советов Донской республики. Споры вокруг него носили острейший характер. Среди его противников оказались левые эсеры, сторонники соглашателей, а также "левые коммунисты" во главе с Сырцовым и делегаты Хоперского и 2-го Донского округов. Показывая несостоятельность занятых ими позиций, докладчик по текущему моменту большевик С. С. Турло говорил: "Наша революционная армия еще не готова. Сражаться нам не с чем. Для создания армии нужно время. Мы должны укрепить у себя Советскую власть..." Образно сказал председательствовавший на съезде большевик В. С. Ковалев: левые эсеры "нас зовут на войну, на смерть. Но зачем же напрасно умирать... Размахивать картонным мечом не следует".

Предложенная Г. К. Орджоникидзе резолюция на съезде встретила широкую поддержку. Она горячо одобряла политику Советского правительства, призывала трудящихся подняться на борьбу с врагами, за восстановление народного хозяйства и строительство социализма¹. С проектами своих резолюций выступили также левые эсеры, "левые коммунисты" и меньшевики. Большинство делегатов поддержало резолюцию большевиков. За нее проголосовало 348 человек, за резолюцию левых эсеров - 126. И лишь отдельные делегаты голосовали за остальные резолюции.

¹ (См.: Борьба за власть Советов на Дону, с. 312 - 313)

В. И. Ленин прислал съезду приветственную телеграмму. "Особенно горячо, - писал он, - присоединяюсь к словам резолюции о необходимости победоносно закончить разрастающуюся на Дону борьбу с кулацкими элементами казачества. В этих словах заключается самое верное определение задач революции..."¹.

¹ (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 223)

Однако враги не дали возможности трудящимся заняться выполнением решений съезда. Во второй половине апреля после съезда обстановка на Дону резко ухудшилась. С запада вторглись германские войска, с юга - недобитая на Кубани Добровольческая армия. Это подогрело контрреволюцию внутри области. Повсюду заполыхало пламя гражданской войны. Ростов перешел на военное положение.

Чрезвычайный штаб под председательством Г. К. Орджоникидзе принимал меры для создания красногвардейских отрядов на предприятиях города. ЦИК Донской республики избрал из своей среды "комиссию пяти" во главе с Ф. Г. Подтелковым, которая в сопровождении 20 казаков-агитаторов и вооруженного отряда 3 мая направилась в северные округа области для формирования новых красноармейских отрядов.

Экспедиция Подтелкова предательски была окружена и обезоружена, 83 члена ее расстреляны, а Ф. Г. Подтелков и М. В. Кривошлыков повешены.

Советское правительство Дона пыталось вступить в переговоры с оккупантами и остановить их продвижение. Но им нужен был Ростов. В начале мая на подступах к городу завязались тяжелые бои. Плохо вооруженные и необученные ополченцы долго противостоять отлаженной военной машине агрессора не смогли. 8 мая германская военщина ворвалась в Ростов. Пролетарский центр на Дону пал в результате комбинированных ударов международного империализма и внутренней контрреволюции.