Под гвардейским знаменем (С. Кузьменко)

Война для Виталия Слюнкина началась в четыре часа утра 22 июня 1941 года. Аэродром потрясли мощные взрывы бомб, сброшенных самолетами со зловещими черными крестами на плоскостях и фюзеляжах. Удар был предательским, внезапным.

К этому - к возможным, к вероятным боям за Родину - он готовился восемь лет, готовился с того самого дня, когда коллектив Ростовской хромолитографии имени Ильича провожал его, мастера цветной печати, в военное авиационное училище. И вот настал час суровой огневой проверки.

Свой первый боевой вылет заместитель командира эскадрильи Виталий Слюнкин совершил в первые же часы войны. В паре со старшим лейтенантом Чиркиным он вел разведку противника. Над дорогами стояли серые облака пыли, поднятые тысячами ног и колес. Бронированные гитлеровские войска шли на восток. Внизу горели знакомые села, хутора, города...

Из разведки Слюнкин вернулся один. Второй разведчик был подбит зенитной артиллерией. Чувствуя, что продолжать полет невозможно, Петр Чиркин направил свой самолет в гущу колонны гитлеровцев и погиб вместе с ними.

Полк вступил в войну. И всегда, когда предстояло выполнять сложные задания, командир полка вызывал к себе Слюнкина. Тот молча выслушивал приказ, потом собирал своих ведомых, разъяснял им задачу, предупреждал каждого, как вести себя в воздухе. Отдельно беседовал с молодыми летчиками. Каждый из этих вылетов был до предела напряженным.

...Октябрь 1941 года. Гитлеровцы рвутся к Москве. На земле и в воздухе непрерывно идут бои. Напряженно живет фронтовой аэродром.

Только что произвели посадку летчики, возвратившиеся из шестого в этот день вылета, а в штаб полка уже поступил новый боевой приказ.

- Времени мало, товарищи! - сказал командир полка летчикам. В районе Боровска обнаружена большая колонна немецко-фашистских войск. Она движется к линии фронта. Приказано нанести по ней штурмовой удар...

Командир ознакомил летчиков с разведывательными данными, обвел их строгим взглядом.

- Помните, товарищи: каждая пущенная в цель бомба, каждый убитый гитлеровец облегчают положение Москвы, приближают нашу победу. Ведущим группы назначаю штурмана полка старшего лейтенанта Слюнкина. На задание пойдете без сопровождения истребителей...

- По самолетам! - распорядился Слюнкин.

Поднялись в воздух. Слева от Слюнкина был молодой летчик, младший лейтенант Мизюрин, немного сзади и выше следовали еще две пары. Командир группы смотрел вперед, следил за строем и воздушной обстановкой.

У поворотного пункта группа снизилась до бреющего полета, взяла курс к линии фронта. Далеко впереди на высоте около тысячи метров показались немецкие истребители - "мессершмитты". "Патрулируют", - определил Слюнкин и, вглядываясь в полетную карту, наметил свой дальнейший путь. К цели, к покрытой перелесками долине, тянется широкий овраг. По нему можно незаметно подойти к дороге и нанести внезапный удар.

Слюнкин приказал летчикам перестроиться в правый пеленг - уступом вправо назад - и еще ближе прижаться к земле. Теперь самолеты неслись над оврагом, едва не цепляя плоскостями за кустарники. Истребители противника, не замечая советских штурмовиков, продолжали патрулировать над линией фронта.

Шестерка "илов" появилась над колонной противника внезапно. Слюнкин увидел танки, пушки, автомашины, разбегавшихся в стороны гитлеровцев. А вокруг уже вспыхивали маленькие огненные клубки. Они появлялись то сбоку, то сверху, и с каждой секундой число их увеличивалось вдвое-втрое. Огнем зениток враг пытался преградить путь самолетам.

Самолет бросало вверх, сбивало в стороны. Напряженно работая рулями, не обращая внимания на рвущиеся поблизости снаряды, Слюнкин весь сосредоточился на вьющейся вдаль дороге, сбрасывая бомбы, посылая в танки и автомашины снаряды и пулеметные очереди. И там, где проносилась его шестерка, в воздух вздымались черные фонтаны земли, загорались машины.

При первых же разрывах зенитных снарядов сверху ринулись "мессершмитты". Теперь штурмовикам стало еще труднее.

Улучив удобный момент, один немецкий истребитель с близкой дистанции ударил по ведущему. Слюнкин увидел очередь трассирующих снарядов и в то же мгновение почувствовал острую боль в правой руке. Машину резко потянуло кверху и вправо.

... Зона огня осталась позади. Изрешеченные "илы" с трудом держались в воздухе. Только младший лейтенант Мизюрин, самолет которого пострадал меньше, чем другие, отражал атаки "мессеров", охраняя командира и товарищей.

Управлять самолетом одной рукой было трудно, но больше этого Слюнкина беспокоило другое. Быстро сгущались сумерки, а в группе было три молодых летчика, не имевших опыта полетов ночью. Вести их на свой аэродром далеко. Слюнкин взял курс на Внуково.

А на аэродроме их ждали.

"Что могло случиться? - гадали в штабе полка. - Потерять ориентировку и заблудиться они не могли: Слюнкин и в худших условиях летал точно..."

Лишь поздним вечером на командный пункт приехали несколько летчиков из группы Слюнкина. Они доложили, что задание выполнено. Командира группы с ними не было - он в это время лежал на операционном столе.

Противник так и не дождался своих резервов в тот день. Группа Слюнкина уничтожила десятки автомашин, танков, сотни солдат, остановила колонну. А вслед за штурмовиками ее атаковали ночные бомбардировщики...

И еще не раз водил самолеты на штурмовку Виталий Слюнкин, пока шли бои под Москвой. Не только пехоте и танкам, но и авиации врага плохо приходилось от его стремительных ударов. Действуя без помощи истребителей, Слюнкин, внезапно появлялся над аэродромами, расположенными в глубоком тылу немцев, и уходил неуязвимым. Только за девять вылетов на полевых аэродромах небольшие группы штурмовиков под его командованием уничтожили пятьдесят семь самолетов противника. В декабре 1942 года майора Слюнкина назначили командиром полка.

Измотав противника под Москвой, советские войска погнали его на запад. Закалка, приобретенная летчиками в оборонительных боях, пригодилась и теперь. Слава полка росла. Он неоднократно отмечался в приказах, его наградили орденом Суворова 3-й степени, присвоили ему звание гвардейского.

Для полка это был незабываемый день. На широком поле аэродрома выстроились летчики, воздушные стрелки, техники, авиационные специалисты. От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР член Военного Совета воздушной армии вручил полку гвардейское знамя. Это была награда за отвагу и стойкость.

Бережно приняв знамя из рук генерала, майор Слюнкин преклонил колено, поцеловал алый шелк. Взволнованная речь его была короткой:

- Это знамя завоевано нами в жестоких боях. На нем горит кровь наших погибших товарищей. Памятью их клянемся не опозорить гвардейское знамя...

... Апрель 1945 года. В полку читали обращение Военного совета фронта. "...Настало время окончательно добить фашистского зверя, - говорилось в нем. - Настал час последнего, завершающего удара по врагу.

Боевые друзья! Одер - последняя водная преграда.

Вперед за Одер, на Штеттин, на Берлин!"

Бои на Одере были тяжелыми. Враг стянул сюда все свои резервы. Он ставил на карту все. С высокого западного берега гитлеровцы заранее пристреляли каждую пядь широкой поймы реки. Высадившаяся с боем на западный берег советская пехота могла быть каждую минуту сброшена в Одер.

- Работа предстоит точная, - сказал Слюнкин летчикам. - Будьте внимательны, товарищи. Следите за нашими войсками, помогайте им идти вперед. Главная цель - укрепленная высота.

Командир полка сам повел группу штурмовиков. Выйдя на цель, скомандовал:

- В атаку, за мной!

Один за другим пикировали самолеты. Над полем боя стоял непрерывный гул. Авиация прокладывала наземным войскам путь к Берлину. Один вылет следовал за другим - более ста самолетовылетов было сделано летчиками полка в этот день.

... Отгремели последние военные залпы. Родина чествовала своих защитников, своих бесстрашных сынов. Среди лучших было названо и имя Виталия Семеновича Слюнкина - в августе 1945 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

С. Кузьменко