Председатель ревкома

Он и до сих пор стоит, этот дом на берегу Дона, в котором родился, вырос и жил Федор Иванович Богачев, председатель ревкома станицы Нижне-Гниловской в первый год Советской власти. А неподалеку, только перейти огороды, живет его старший сын Фалалей Федорович. Несмотря на немалые годы свои он и по сию пору трудится на аэродроме ДОСААФ, возглавляя бригаду техников.

Когда в 1918 году враги расправились с его отцом, он был еще ребенком. Но хорошо запомнил тот день - 27 апреля, когда в сумерки к дому прискакали двое верховых и арестовали отца. Арестовали по доносу одностаничника казачьего офицера Маштакова, верой и правдой служившего старому строю. Когда установилась Советская власть, он ушел в банду. Но стоило прийти белым, он вернулся в станицу, воспрянул духом, услужливо помогая им наводить свои порядки. Богатеи ломали перед ним шапку, угодливо величая Тимофеем Ильичом. А бедняки платили ему лютой ненавистью, Уж больно он им досаждал своими неправыми делами. Пришло время, и Маштаков получил по заслугам. За все сразу - и за то, что измывался над трудовым людом, и за то, что выдал белогвардейцам народного заступника Богачева, которого в станице Нижне-Гниловской знали как человека прямого, справедливого, умевшего постоять за правду.

Вся жизнь Федора Ивановича Богачева прошла у них на глазах - от рождения до трагической гибели. Помнили они его и старательным учеником церковно-приходской школы. Но учиться больше не пришлось. Нужда заставила рано самому добывать кусок хлеба. Не один год перебивался он нелегким рыбацким промыслом. А затем нанялся рабочим на цементный завод. Быть истопником на цементном заводе - каторжная работа. Но еще более туго приходилось здесь поднадзорным. Для них были созданы и вовсе невыносимые условия. От них он то впервые узнал, что есть люди, которые борются за свободу трудящихся, не боясь ни тюрем, ни ссылок. Эти люди не щадят и самой жизни для дела революции. И Богачев примкнул к ним. А в революционных событиях 1905 года он уже участвовал как сознательный борец против царского строя. Эта схватка с самодержавием явилась для него хорошей политической школой. Когда грянула Октябрьская революция Богачев уже на передовой линии бойцов за новый мир. Он помогает укреплению Советской власти в родной станице, становится председателем Нижне-Гниловского ревкома. И хотя этот пост он занимал непродолжительное время, успел он сделать иного. Твердой рукой проводил в жизнь директивы народной власти. Сам трудился не покладая рук и втянул в активную деятельность бедняков - казаков и иногородних.

Богачева хорошо знали Подтелков и Кривошлыков. Они были для него примером стойкости и преданности делу трудящихся. Речи предревкома на станичных сходах глубоко западали в душу. А его распоряжения выполнялись быстро и охотно, потому что все они преследовали одну цель: сделать жизнь трудового казачества и иногородних радостной и счастливой.

Когда в развернувшихся событиях временно верх одержали белогвардейцы, Богачев скрывался. За ним охотились, но не нашли. Тогда вражеское охвостье в провокационных целях распустило слух, что белые отступили. А Маштаков помчался в штаб беляков с доносом. И в тот же день, 27 апреля, в дом к Богачеву неожиданно нагрянули офицеры и увезли его в штаб к карателям, расположенный. на Большом проспекте (в районе нынешней ДГБ). На допросе Богачев заявил, что был казначеем, у него есть станичные деньги, которые он закопал в усадьбе. Он потребовал, чтобы его срочно доставили в станицу. На следующий день, 28 апреля, Богачева на линейке доставили в Нижне-Гниловскую, привезли домой, где, по его утверждению, им спрятаны деньги. Но эту версию Богачев придумал, чтобы выиграть время он рассчитывал, что станичники сумеют отбить его у конвоя. Поэтому, признавшись в обмане относительно денег, просил отвезти его в правление. Но конвоиры повернули на Ростов. Тогда Богачев спрыгнул с линейки и решительно заявил:

- Или везите меня в правление, или расстреливайте здесь, на месте.

Поступая так, он не терял надежды, что ему все же удастся спастись. Верил, что казаки, для которых он сделал немало доброго, не оставят его в беде, найдут способ, как выручить своего вожака. Лишь бы увидели его, узнали, в каком он находится положении.

Конвоиры доставили предревкома в правление. Здесь уже находился один арестованный красноармеец. Увидя Богачева, Маштаков возликовал:

- А, большевичок, попался...

Слух о появлении Богачева быстро распространился по станице. К правлению сбежались казаки. Просили конвоиров отдать им Богачева на поруки. Но Маштаков, рассвирепев, выгнал всех за ворота. И тут раздались два выстрела. С предревкома и пленным красноармейцем в желтом полушубке было покончено. Палач, еще не спрятав револьвера, открыл ворота и прошипел:

- Ну, родственнички, теперь можете брать своего большевичка.

Было в ту пору Богачеву 35 лет.

Я разговаривал с теми людьми, которые присутствовали при казни Богачева. Я поднимался с ними на ступеньки бывшего казачьего правления и они мне показали место, где у стены был расстрелян председатель ревкома.

Ныне на здании пошивочного цеха № 4 швейной фабрики № 5 установлена мемориальная доска: "Здесь, во дворе бывшего станичного правления, 28 апреля 1918 года белогвардейцами расстрелян первый председатель ревкома станицы Нижне-Гниловской, активный организатор Советской власти Богачев Федор Иванович".

Есть в Ростове и улица, носящая имя Богачева.