Из искры - пламя

По мере развития капитализма в России обострялись противоречия между трудом и капиталом. Рабочий класс поднимался на борьбу против гнета и эксплуатации. Стихийные стачки 70-8о-х годов XIX века сменились организованной и сознательной борьбой рабочих, начало которой положил Петербургский "Союз борьбы за освобождение рабочего класса", созданный в 1895 году В. И. Лениным. Под влиянием ленинского "Союза борьбы" в 90-е годы создаются социал-демократические организации и в других городах России.

В 1895 году в Ростове-на-Дону организовался Донком - первый социал-демократический комитет, объединивший участников всех марксистских кружков города. Донской комитет действовал в основном среди ростовских рабочих, однако он стремился распространить свое влияние на рабочих и других городов области. Так, в 1898 году по заданию Донкома в Таганрог выезжал один из активных революционных деятелей И. И. Козин. Ему было поручено наладить работу социал-демократических кружков. Сначала он вел политическую агитацию среди железнодорожников, но постепенно доходчивые слова опытного пропагандиста проникли и в среду рабочих металлургического завода.

Первый социал-демократический кружок на заводе образовался в конце 1899 - начале 1900 года. Его организатором был токарь завода Александр Солдатов, прибывший в Таганрог из ссылки и находившийся под надзором полиции.

В состав кружка входили слесарь Илья Скляров, токарь Петр Жилин, сапожники братья Кочановы и рабочий Кирилл Новиков.

Кружковцы стали первыми распространителями идей марксизма среди рабочих завода.

В конце января 1901 года произошло событие, побудившее кружковцев к активным действиям. Александр Солдатов принес на собрание несколько экземпляров ленинской "Искры". Читали сообща, стараясь не пропустить ни одной строчки. Здесь же порешили собрать с каждого кружковца по рублю на покупку принадлежностей к гектографу и приступить к печатанию прокламаций. Солдатову поручили подготовить текст прокламации "Ко всем рабочим города Таганрога", которая разъясняла рабочим, что без завоевания политических прав невозможно полное экономическое освобождение. Она призывала к активным действиям.

Отпечатать прокламацию не удалось, так как через несколько дней полиция выследила кружок и арестовала его участников.

В полицейских участках царские сатрапы принимали все меры к тому, чтобы заставить рабочих отказаться от революционной борьбы. Однако их усилия не достигали цели. На допросах арестованные держались с достоинством, твердо отстаивали свои убеждения, приводя этим в трепет охранителей порядка.

Один из участников революционного движения тех лет вспоминает о разговоре между арестованным Александром Солдатовым и жандармским полковником:

" - А согласитесь, полковник,- говорил Солдатов,- что самодержавие настолько само себя изжило, настолько прогнило, что вы и сами сознаете безнадежность его защиты.

Жандарм закричал гневно:

- Молчать!

- Вот видите, полковник, я человек рабочий, а говорю с вами в вежливой форме, Вы же считаете себя человеком образованным, но вести себя в разговоре с людьми не умеете, - как можно спокойнее сказал Солдатов.

- Вывести его! - еще громче заорал полковник.

- Я и сам могу выйти. Не думайте, что мне приятно видеть вас, - ответил Солдатов".

Искры, которые заронила в умах рабочих даже непродолжительная деятельность первого марксистского кружка, не угасли. В апреле 1902 года возникает новый социал-демократический кружок, организованный рабочим Ильей Скляровым. В его состав вошли не только металлурги, но и труженики других предприятий города. Кружковцы оказывали огромное влияние на пробуждение и рост революционной сознательности трудящихся масс. В январе 1903 года они подготовили первое массовое выступление рабочих металлургического завода и приняли в нем самое активное участие.

Это были годы промышленного упадка, когда и без того тяжелое положение рабочего класса еще более усугубилось неизбежными последствиями кризиса: закрытием фабрик и заводов, массовыми увольнениями рабочих, снижением расценок.

Кризис 1900-1903 годов захватил и Таганрогский металлургический завод. Не находя сбыта своей продукции и стремясь не допустить снижения прибылей, хозяева решили сократить число рабочих и снизить расценки. У заводских ворот появилось объявление, гласившее, что с 1 января 1902 года будут снижены на 25 процентов расценки и 200 рабочих будут уволены.

Это известие взволновало рабочих. Они собирались группами, обсуждая произвол заводчиков. Слышались гневные голоса, призывы прекратить работу. Первыми забастовали доменщики. К ним присоединились листопрокатчики и рабочие других цехов. Забастовку возглавили наиболее сознательные рабочие - члены социал-демократического кружка, которые выпустили прокламацию, обращенную к бастующим рабочим. Среди стачечников распространялись также прокламации Донского комитета. В них содержался призыв к стойкости и организованности. Толпа в полторы тысячи человек собралась перед главной конторой. Рабочие требовали не снижать расценки и никого не увольнять.

Дирекция вызвала полицию и войска. Тридцать человек были арестованы. Остальных принудили прекратить забастовку и приступить к работе. Расценки все же снизили, но уволить 200 человек администрация не решилась.

Это первое крупное выступление рабочих Таганрогского металлургического завода было отмечено ленинской "Искрой" (№ 18 за 1902 год). Оно показало рабочим, что совместным выступлением можно заставить администрацию пойти на уступки.

В последующий период наблюдается дальнейший рост революционного движения рабочих. С сентября 1902 года им руководит Таганрогский комитет РСДРП. В состав первого комитета РСДРП вошли: Илья Скляров - слесарь металлургического завода, Тихон Руденко - рабочий железнодорожного узла, Афанасий Лободовский - строгальщик котельного завода, Иван Маловичко - разметчик этого же завода, Владимир Оргиди - кожевник, а также некоторые другие социал-демократы.

Комитет поддерживал постоянную связь с заводами через своих доверенных. Его влияние на рабочих неуклонно росло. К середине 1903 года он организовал уже семь кружков, преимущественно на котельном и металлургическом заводах. Через кружки комитет руководил забастовками, организовывал маевки, вел политическую агитацию.

Яркой страницей в историю революционной борьбы таганрогских пролетариев вошли события осени 1903 года. Царские власти, разгромив мартовскую демонстрацию ростовских тружеников, решили проводить судебный процесс над организаторами демонстрации не в Ростове, а в Таганроге - подальше от места событий, с тем чтобы легче было расправиться с революционно настроенными рабочими.

Но расчеты властей не оправдались. Таганрогский комитет РСДРП с помощью Донкома использовал судебный процесс для обличения царского самодержавия. На металлургическом, котельном и кожевенном заводах, железнодорожном узле уполномоченные комитета рассказывали рабочим о значении ростовской демонстрации, призывали рабочих протестовать против несправедливости царизма.

Ростовские пролетарии содержались в городской тюрьме, около котельного завода, процесс проходил в здании окружного суда (ныне помещение металлургического техникума). Два раза в день подсудимых возили через весь город. У тюрьмы и особенно у здания суда собирались тысячи рабочих. Сквозь цепь усиленного конвоя кто-то из арестованных бросил: "Долой самодержавие!" Собравшиеся дружно подхватили призыв. Казакам приказали немедленно разогнать толпу нагайками.

Когда суд вынес приговор (трое организаторов демонстрации были приговорены к смертной казни через повешение, а остальные к пожизненным каторжным работам), Таганрогский комитет РСДРП трижды пытался организовать побег осужденным, но всякий раз попытки не увенчивались успехом.

Опираясь на подъем революционной активности трудящихся, Таганрогский комитет развертывал среди рабочих политическую агитацию, умело используя для этого прокламации. Издавал их Донской комитет в Ростове и тайно переправлял в города Дона.

В начале марта на Таганрогском металлургическом заводе были разбросаны прокламации: "Для чего должен умирать русский солдат?", "Война против войны", "Международный жандарм"^*,- написанные в разгар русско-японской войны.

^* ("История пролетарской борьбы в Таганроге" № 1, 1925, стр. 13-14.)

Даже из названий брошюр и прокламаций видно, что местные организации РСДРП использовали каждое событие для политического воспитания рабочего класса, для подготовки его к решительным схваткам с самодержавием. Об этом же рассказал один из старейших рабочих завода, в прошлом каталь бандажного цеха Г. Т. Довжик:

" - Впервые познакомился с прокламацией в 1904 году. Случилось так: проходила через цех экскурсия студентов". В цехе же у нас было и тесновато, и не очень светло. Я пошел следом за студентами и увидел в уголке на полу бумажку, свернутую треугольником. Поднял, развернул, а там - красная печать и крупные слова: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Это было воззвание к рабочим. Говорилось, что надо добиваться восьмичасового рабочего дня, отмены штрафов, наказания мастеров за грубое обращение и побои. Я знал, что меня могут рассчитать, если найдут такую бумажку. Спрятался за бандажами и, когда представилась удобная минута, позвал своего близкого товарища, тоже каталя, Николая Котова и показал ему прокламацию. А потом пошла она по рукам и ее зачитали так, что все строчки и буквы стерлись".

Прокламации, гневно обличавшие безудержную эксплуатацию трудящихся масс, звавшие к борьбе против фабрикантов, заводчиков и царского правительства, находили горячий отклик в сердцах рабочих, пробуждали у них революционные настроения. Все чаще и чаще, вместо покорности и смирения, рабочие выражали возмущение и протест против несправедливости.

В феврале 1904 года на металлургическом заводе вновь вспыхнула забастовка. Теперь инициаторами ее были рабочие томасовского отделения, возмущенные новым снижением заработной платы.

Замолк рев воздуходувок, погасли огни томасов. Иностранных мастеров пугала необычная тишина опустевших цехов. Растерянно ходили они по плащадке, поглядывая на зияющие жерла реторт. В своей конторке метался начальник отделения немец Якобс: остановка томасов грозила тяжелыми последствиями.

- Что делать? - обращался он к своему помощнику Коровкевичу, русскому инженеру. - Вы хорошо знаете этот народ - скажите, что ему нужно? Почему такие невероятные беспорядки?

- Вы сами прекрасно знаете, - резко произнес Коровкевич. - Ему нужно человеческое отношение и добросовестная плата за труд - только и всего.

- Как вы можете так говорить! - вспыхнул Якобс - Вы... Вы заражены бунтарским духом, - вопил он. - Я доложу о вашем настроении директору. Я давно уже подозревал в вас бунтаря. Одним духом дышите. Я потребую вашего отстранения. Вы потакаете им, - указывал он пальцем в цех.

- Напрасно вы так думаете, господин Якобс, - ответил Коровкевич, - я сам не терплю беспорядков и всячески пресекаю их. Но времена меняются, рабочий стал не тот, к которому вы привыкли. По всей России идут волнения. Вы это знаете прекрасно, но не хотите понять. Крутыми мерами теперь не поможешь, надо делать некоторые уступки рабочим, иначе будет худо. Свое мнение я уже докладывал господину управляющему, но он так же слеп, как и вы. Ну что же, пеняйте на себя.

С этими словами он вышел из конторки. Якобс выскочил вслед за ним и поспешно зашагал к заводоуправлению.

Вечером у директора состоялось экстренное совещание. Администрация решила зачинщиков забастовки уволить с завода и до набора новых рабочих томасы не пускать.

Слабая организованность и стихийность выступления на этот раз привели к поражению. Забастовщики не выработали четких требований к администрации. Выступление рабочих томасовского отделения не сумели поддержать рабочие других цехов. Однако забастовка оставила глубокий след в сознании рабочих, способствовала росту революционных настроений на заводе.

Особенно ярко революционность масс проявилась в памятном 1905 году, всколыхнувшем всю Россию. Активное участие в революции приняли и рабочие металлургического завода. Только за 1905 год здесь бастовали в общей сложности 3 тысячи человек в течение 37 Дней. Такого размаха забастовочного движения завод не знал никогда ранее.

Вечером 10 января по заводу пронеслась страшная весть - царь расстрелял мирную демонстрацию питерских рабочих. На заводе во многих цехах и мастерских возникли летучие митинги Работа приостановилась. В мартене едва не застыли плавки. Повсюду слышались возгласы гнева и возмущения:

- Сколько можно терпеть!

- Братцы, где искать правды и справедливости?!

Цехи гудели, как растревоженные ульи. Перепуганные мастера-бельгийцы исчезли с завода. На призаводской площади возникла массовая демонстрация. Говорили о расстреле рабочих в Петербурге и о своих наболевших нуждах.

Утром на доменном воздухонагревателе (каупере) появилась надпись: "Долой царя!" Больших трудов стоило начертить ее на такой высоте. Но смельчаки нашлись. Рабочие собирались у кауперов. С каждой минутой толпа росла. К "месту происшествия" прибыл помощник пристава с городовыми. "Не скопляйся!" - до хрипоты в горле кричали они, но на них никто не обращал внимания.

Заводское начальство всполошилось не на шутку.

Немедленно вызвали пожарников. Под громкий смех и остроты собравшихся "крамольная" надпись была стерта.

В середине января по заводу прокатилась волна массовых арестов и увольнений. Шпики сбились с ног в поисках "бунтовщиков". Начальники цехов составляли черные списки. Рабочие, попавшие в них, увольнялись с завода и уже не могли наняться ни на одно предприятие, расположенное в черте города.

Однако никакие репрессии не в состоянии были препятствовать растущему возмущению рабочих масс. Революционное брожение на заводе усиливалось с каждым днем. Особенно ярко проявилось это весной и летом 1905 года. Участники социал-демократических кружков и групп, передовые рабочие металлургического завода, а вместе с ними труженики других предприятий города все чаще собирались на сходки. Члены социал-демократического комитета, представители заводов произносили на сходках яркие, волнующие речи. Гневно говорили о жизненных невзгодах и политических притеснениях трудового народа. Выступления ораторов заканчивались призывами поднимать рабочий класс на борьбу с царизмом.

Август 1905 года ознаменовался новыми бурными событиями на заводе, которые еще раз убедительно показали рабочим, чего можно добиться стойкостью и сплоченностью всего коллектива.

Поводом явилось наглое поведение обер-мастера рельсопрокатного цеха Иосифа Штамма, который был особенно ненавистен рабочим. Он самовольно урезал расценки, штрафовал за всякие пустяки или подавал прошения администрации об увольнении неугодных ему рабочих.

Однажды утром Штамм явился в цех пьяным. Он выискивал, к чему бы придраться. Наткнувшись на груды обрезков в холодильнике, Штамм заставил рабочих разобрать завалы, назначив при этом оплату по 75 копеек, тогда как такая работа расценивалась по рублю 10 копеек в смену, рабочие возмутились:

- Иосиф Иосифович, почему же семьдесят пять копеек платите, когда эта работа всегда расценивалась по рублю десять копеек?

Штамм разразился матерной бранью:

- Опять разговаривать! Бунтовать!.. Требования! Я вам покажу требования. Расчет! Всем расчет!..

Рабочие стояли молча. Да и что можно было сказать распоясавшемуся хозяйскому холую.

Не унимаясь, Штамм с силой толкнул в грудь стоявшего на проходе молодого рабочего и направился в контору строчить распоряжение о расчете. Это была его последняя выходка. Возмущенные рабочие рельсоотделки решили проучить зарвавшегося мастера. Вечером все отделение прекратило работу и потребовало вызвать на завод Штамма.

Когда заспанный Штамм появился, десятник Штивен ловко накинул на него драный мешок, а кто-то другой быстро перехватил его у колен веревкой. Штамм закричал диким голосом, но рабочие, не обращая на это внимания, уложили его на тачку и под общий одобрительный гул голосов вывезли за ворота завода, а там свалили в кучу мусора.

Зная, что Штамм будет за это жестоко мстить, рабочие потребовали от администрации уволить неугодного мастера. В знак подтверждения своего требования все, как один, бросили работу. Так началась августовская забастовка рабочих рельсопрокатного цеха. Утром другого дня у ворот завода был выставлен пикет рельсопрокатчиков, чтобы проследить за объявлением об увольнении Штамма.

На завод был вызван наряд жандармов, однако пикетчиков никто не трогал.

К полудню конторщик вывесил объявление о расчете четырех рабочих (в том числе и десятника Штивена), участвовавших в наказании Штамма. Об увольнении Штамма не было ни слова.

Рельсопрокатчики решили продолжать забастовку. Вечером к собравшимся у канторы рабочим вышел на переговоры инженер Добровольский, исполнявший обязанности окружного инженера. Забастовщики выставили два требования:

1. Отменить увольнение четырех товарищей.

2. Удалить с завода мастера Штамма за грубое общение с рабочими, рукоприкладство и самовольное снижение расценок.

Добровольский пообещал доложить обо всем директору завода. Последний отказался выполнять требования рабочих и через Добровольского грубо пригрозил, что ли они с утра 10 августа не выйдут на работу, то все получат расчет.

Столпившиеся у конторы рабочие зашумели. Кто-то негодующе выкрикнул:

- До каких пор терпеть будем?!

Его поддержали.

- Долой кровопийцев!

- Не отступать! - раздавалось со всех сторон.

Рабочие заявили инженеру Добровольскому, что намерены продолжать забастовку до тех пор, пока не будут удовлетворены их требования. Последовало незамедлительное обращение за помощью в жандармское управление.

По доносу шпиков были схвачены трое рабочих из рельсопрокатного отдела. Начались допросы, сопровождаемые наглыми угрозами и мордобоем Унизительно-мерзкая процедура вызвала лишь новый взрыв озлобления. Жандармерии не удалось выявить организаторов и обезглавить забастовку. Дознание, проводившееся с таким усердием, позорно провалилось.

Прошло несколько дней. Директор завода Нев, оценив сложившуюся обстановку, вынужден был отказаться от увольнения 105 рабочих рельсопрокатного отделения. Вскоре последовала новая вынужденная уступка: ненавистного мастера Штамма перевели в другой цех. Заводоуправление явно опасалось крупных осложнений. Слова "До каких пор терпеть будем?!", сказанные рабочими у конторы, не давали покоя администрации.

Сохранилось письмо, в котором директор завода пишет о своей растерянности и стремлении "приложить все старания", дабы уладить отношения с рельсопрокатчиками и не дать искре гнева превратиться в могучее пламя возмущения всего заводского коллектива.

Рабочие тем временем написали наказному атаману Войска Донского прошение об удовлетворении их требований и в ожидании ответа временно вернулись к работе.

Прошение было переадресовано начальнику Юго-Восточного горного управления Вагнеру. Последний запросил администрацию металлургического завода, на что тот же инженер Добровольский ответил рапортом, в котором говорилось:

"Предъявляя при сем в Юго-Восточное горное управление протокол полиции от 6 августа с. г. с моим дознанием от 12 августа с. г. за № 1631 и заключением от 16 октября с. г. за № 2058 по поводу забастовки рабочих рельсоотделочного отделения Таганрогского металлургического завода... имею честь донести, что дирекция названного завода признала необходимым уволить мастера Штамма за неумелое обращение с подчиненными его надзору рабочими, но выполнить его в эти дни забастовки не нашла возможным ввиду того, что немедленное удаление мастера Штамма, как выполнение одного из требований забастовавшей группы рабочих, могло послужить для рабочих других цехов поводом к всеобщей забастовке на заводах"^*.

^* (Ростоблгосархив, ф. 455, оп. 3, ед. хр. 351, л. 3-4.)

Во избежание новой, более крупной стачки последовало указание принять на завод ранее уволенных четырех рабочих. Решительные и дружные действия металлургов заставили администрацию пойти на уступки.

Августовской забастовкой руководили члены и уполномоченные подпольных социал-демократических кружков, которые стремились использовать каждую, даже небольшую победу для политического воспитания рабочих. Они разъяснили, что если вчера могучая сила пролетарской солидарности предотвратила увольнение целой группы рабочих, а сегодня гневный протест коллектива помог избавиться от ненавистного мастера, то завтра, если встать единой грудью, можно навсегда покончить с эксплуататорским строем.

Так, начиная с небольших вопросов, повседневно волновавших рабочих, профессионалы-революционеры будили их классовое самосознание, поднимали на политическую борьбу против царского самодержавия.

В подпольную социал-демократическую организацию входили немец Мейстер (впоследствии меньшевик) - из листопрокатного цеха, рабочий Андрей Михайлович (фамилия не установлена) - из литейного. В 1905 году в эту организацию вошел и каталь бандажного цеха Г. Т. Довжик.

Огромное значение для консолидации сил большевиков, для нового размаха революционной борьбы имели решения III съезда партии. Они вооружили партийные организации ленинской стратегией и тактикой, последовательной программой борьбы за победу буржуазно-демократической революции, за постепенное перерастание революции буржуазно-демократической в социалистическую. Партийные организации черпали в них материал для борьбы против оппортунизма меньшевиков.

Таганрогские большевики безоговорочно поддержали решения III съезда. Орган Центрального Комитета партии газета "Пролетарий" в корреспонденции из Таганрога, датированной 10 июля 1905 года, сообщала о решении таганрогских большевиков:

"Принимая во внимание, что III съезд РСДРП вызван необходимостью принять фактические организационные решения в целях единства действий организованного пролетариата, что РСДРП необходимо прежде всего объединение, что на призыв БКБ (Бюро комитетов большинства - авт.) и ЦК откликнулось большинство правоспособных организаций, мы, работающие в городе Таганроге социал-демократы, признаем III съезд партийным и все решения для себя обязательными"^*.

^* (Газ. "Пролетарий" № 17 от 14 сентября 1905 г.)

Меньшевистскую тактику таганрогские большевики решительно отвергли.

Осенью 1905 года революция поднялась на еще более высокую ступень. В стране нарастало забастовочное движение. Большевики вели усиленную подготовку ко всеобщей политической забастовке. Прологом к ней послужили сентябрьские стачки в Москве и Московском промышленном районе. По призыву большевиков 7 октября забастовали рабочие Московско-Казанской железной дороги. Их тотчас же поддержали железнодорожники Московско-Ярославской, Московско-Курской и других дорог. На следующий день остановилось движение на большинстве железных дорог страны. Забастовка железнодорожников содействовала быстрому распространению стачечного движения. Она молниеносно перебрасывалась из одного промышленного района в другой и скоро превратилась во всероссийскую. В. И. Ленин 13 октября 1905 года писал: "Всероссийская политическая стачка охватила на этот раз действительно всю страну..."^*.

^* (В. И. Ленин. Соч., т. 9, стр. 362.)

В Таганроге стачка началась 15 октября. Первыми выступили железнодорожники. Их поддержали другие предприятия. Под растущим напором революционного движения царизм вынужден был отступить.

17 октября 1905 года царь Николай II подписал Манифест, в котором лицемерно провозглашал неприкосновенность личности, свободу слова, собраний, союзов, обещал созвать "законодательную" Думу.

Большевики разъясняли трудящимся массам лживость царских обещаний, стремление царизма расколоть революционные силы, выиграть время и затем разгромить революцию. Меньшевики же отрекались от революционной борьбы, сеяли среди масс конституционные иллюзии.

Таганрогская организация РСДРП решила использовать опубликование Манифеста 17 октября для организации мощной политической демонстрации, которую впоследствии предполагалось превратить во всеобщую забастовку. Первые сведения о Манифесте поступили 18 октября. Сразу же на металлургическом, котельном заводах и на железной дороге состоялись митинги.

Один из руководителей Таганрогской организации РСДРП, Константин Старцев, описывает события, развернувшиеся на металлургическом заводе, следующим образом:

"Мы вовремя подошли к заводу (металлургическому), раздался гудок, и толпы рабочих повалили из ворот.

Наша кучка принялась кричать: "Стой, не уходи, сейчас манифест будут читать!", а так как на заводе, очевидно, кое-что было известно, то вся масса остановилась.

Смотрю, к нам пробираются свои, образуется ядро, охраняющее инициаторов. Меня подымают на плечи, и я... зову рабочих в город, где нас ждут с других заводов на соединение...

Откуда ни возьмись, появились факелы, освещавшие колеблющим светом нашу процессию. Мы развернули Красное знамя и направились стройными рядами в город через всю Касперовку.

... Время от времени мы останавливались, меня подымали на плечи, и, после короткой речи, мы шли далее.

Но вот недалеко от нас также пение революционных песен и крики: "Долой самодержавие, да здравствует свобода!", и мы выносимся на Петровскую улицу (ныне улица Ленина), куда подходит со своими рабочими котельного завода Тихон Руденко..."^*

^* ("История пролетарской борьбы в Таганроге" № 3, 1926 г., стр. 22.)

Тысячный митинг состоялся на Соборной площади у Старого базара (ныне площадь Октябрьской революции). Выступали несколько ораторов. Над головами участников многократно прокатывалось громовое: "Долой самодержавие!", "Да здравствует учредительное собрание!"

На следующий день многие заводы и фабрики уже не работали.

Всеобщая забастовка на металлургическом заводе началась 20 октября, утром ни один рабочий не вышел в ворота завода. Около металлургических печей копошились только иностранцы, у центральной проходной - два пикета: с левой стороны пикет жандармов - 7 человек, выставленный администрацией, с правой - пикет рабочих из 12 человек для предотвращения штрейкбрехерства. Оба пикета стояли друг против друга в полном молчании.

К 10 часам утра, как было установлено, у ворот стали собираться бастующие для переговоров с администрацией, но никто из заводчиков не явился. К 12 часам рабочие разошлись, оставив в конторе требование о назначении переговоров на 10 часов 21 октября и предупреждение о том, что, если переговоры не состоятся, рабочие полны решимости выгнать за ворота всех иностранцев и полностью остановить работу завода.

Хозяева предприятия прекрасно понимали, что в накаленной обстановке массового возмущения рабочие могут исполнить свое грозное предупреждение и тогда завод станет. Доменные и мартеновские печи надолго выйдут из строя. Их восстановление обойдется в сотни тысяч рублей.

Переговоры состоялись. Около тысячи человек запрудило площадку у заводской конторы. Еще накануне переговоров участники подпольной группы на заводе подготовили перечень требований к администрации. Выступить с ними поручили кузнецу Николаю Григорьевичу Васюнину. Одним из основных требований было установление восьмичасового рабочего дня с одновременным повышением заработной платы на 20 процентов. Бастующие гневно протестовали против каторжных условии труда в горячих цехах, решительно настаивали прекратить бесчеловечное обращение мастеров с рабочими.

Несколько часов бесплодных переговоров показало, что администрация создает лишь видимость уступок. Чувствовалось, что терпению собравшихся наступает предел. Откуда-то сзади послышался выкрик: "Да что ожидать! Пошли выгонять мастеровых!" Озлобленная масса грозно зашумела, зашевелилась. Под напором толпы заводские ворота со скрипом отворились. Людской поток двинулся по направлению к котельной. Из всех котлов выпустили пар. Перепуганные бельгийцы спешно покинули свои места. Неимоверными усилиями рабочим-подпольщикам удалось приостановить анархические действия массы, гневное возмущение которой переливало через край. С наступлением сумерек завод опустел.

Городская газета "Таганрогский вестник", которую трудно заподозрить в симпатиях к бастовавшим, сообщала в те дни, что администрация металлургического завода, перепуганная натиском рабочих, перекочевала на баржу, стоявшую в бухте завода. Иностранные хищники намеревались "отбыть" восвояси. И лишь когда опасность миновала, они возвратились на завод. Некоторые начальники цехов и мастера начали спешно отправлять свои семьи за границу. Их квартиры в Таганроге охраняли конные казаки.

Рабочие металлургического завода 21 октября вступили в переговоры с администрацией, требуя увеличения заработной платы на 20 процентов и установления восьмичасового рабочего дня. Сначала администрация категорически заявила, что вследствие неимения заказов заработную плату она увеличить не может, но согласилась выдавать по 25 рублей на похороны умерших рабочих, лечить рожениц за свой счет и выдавать субсидию Касперовскому приходскому училищу на обучение детей. Однако позже, боясь растущего возмущения рабочих, сделала очередную уступку - согласилась увеличить заработную плату на 1о копеек тем рабочим, которые получали в день не более 1 рубля 35 копеек.

Так полупобедой, полупоражением закончилось крупное октябрьское выступление таганрогских металлургов в грозном 1905 году, продолжавшееся с 20 по 25 октября. Рабочие, по образному выражению В. И. Ленина, добились прибавки "пятачка на рубль", но сам характер условий продажи рабочей силы хозяевам ни на йоту не изменился. Многие рабочие еще не понимали, что без свержения царского самодержавия немыслимо добиться ни восьмичасового рабочего дня, ни политических свобод.

Уступки, которых добились металлурги в октябре, были временными. Уже в ноябре администрация начала новое наступление, предприняв серию массовых сокращений. Под предлогом сокращения заказов дирекция спешно выставила за ворота в первую очередь активных участников недавних выступлений. Вот как об этом сообщала газета "Донская речь":

"Каждый день Таганрогский металлургический завод все сокращает и сокращает рабочих. На днях им было рассчитано 60 человек бандажных рабочих и 50-мелкосортного (прокатного) цеха. Вчера лопнула еще вдобавок машина в листопрокатном отделении, а сегодня рассчитано поэтому еще 185 человек"^*.

^* (Газ. "Донская речь" № 287 от 4 декабря 1905 г.)

Растущий по всей стране размах революции требовал единства действий рабочего класса и, прежде всего, укрепления партии.

10 ноября было опубликовано воззвание Центрального Комитета большевиков о созыве на 10 декабря съезда партии.

Таганрогская организация РСДРП послала на съезд своего делегата - Константина Старцева. Но, как известно, созвать съезд не удалось. Вместо него, в Таммерфорсе (Финляндия) состоялась первая конференция РСДРП. На ней таганрогская организация была признана правомочной самостоятельной организацией РСДРП. Во время конференции были получены сообщения, что в Москве и ряде других городов развернулись баррикадные бои, перерастающие в вооруженное восстание. В. И. Ленин предложил закончить работу конференции, а делегатам немедленно возвратиться на места, чтобы возглавить вооруженное восстание.

Предложение В. И. Ленина было принято единогласно.

В Таганроге 8 декабря 1905 года началась политическая стачка рабочих железнодорожного узла. К ним присоединились металлурги и кожевники. 10 декабря стачка стала общегородской. В эти дни в Таганроге произошло окончательное оформление Совета рабочих депутатов, который в воззвании к народу следующим образом определил свои задачи:

"... Рабочий класс принимает вызов правительства и вступает в решительный бой. Совет депутатов 29-ти железных дорог в Петербурге и Москве объявили Всероссийскую политическую забастовку с целью добиться немедленного созыва учредительного собрания, которое одно в состоянии вывести Россию из оков рабства и гнета к новой свободной жизни.

Образовавшийся 10 декабря Совет рабочих депутатов города Таганрога вполне присоединяется к решениям петербургских и московских товарищей. В состав Совета рабочих депутатов вошли представители от всех служб железной дороги станции Таганрог, металлургического, кожевенного и котельного заводов, от портовых мастерских, от правительственного телеграфа, от фабрики Хандрина и от типографских служащих. В состав также вошли и представители от российской социал-демократической рабочей партии и партии социалистов-революционеров".

Воззвание заканчивалось призывом:

"Товарищи, смело в бой за свободу, за счастье народа! Да здравствует всеобщая политическая забастовка! Да здравствует учредительное собрание!"^*

^* ("Известия Совета Рабочих Депутатов г. Таганрога" № 1 от 13 декабря 1905 г.)

Инициатива образования Таганрогского Совета рабочих депутатов принадлежала большевикам. От коллектива металлургического завода в Совет были избраны Василий Гордиенко (от доменного отделения), Шульженко (от трубного цеха), Владимир Рикберг (от механического цеха), Алексей Петров (от трубного цеха), Нагорский (от литейного цеха), Александр Треков (от конторы).

Совет рабочих депутатов всячески поддерживал революционную борьбу таганрогских пролетариев. Он руководил забастовками на металлургическом, кожевенном, котельном заводах, на железной дороге. При Совете была создана боевая дружина.

Руководители и члены Совета рабочих депутатов выступали на митингах и собраниях, которые в те дни проводились на предприятиях почти беспрерывно. На совещаниях комитета РСДРП и заседаниях Совета неоднократно обсуждались пути подготовки и организации вооруженного выступления. Однако руководители комитета и Совета действовали нерешительно, медленно. В результате момент был упущен, реакция сконцентрировала превосходящие силы и начала наступление на революцию.

15 декабря начальник гарнизона объявил Таганрог на положении чрезвычайной охраны. Митинги, собрания категорически запрещались. Из Новочеркасска прибыли три казачьи сотни. На следующий день казаки заняли вокзал и заводы. В ночь на 17 декабря были арестованы руководители Совета рабочих депутатов. Таким образом, один из руководящих центров революционной борьбы таганрогских пролетариев был обезглавлен.

Несмотря на это, рабочие, возглавляемые отдельными членами комитета и Совета, решили захватить оружие у войск и полиции и с помощью дружин восстановить потерянные позиции. Утром 17 декабря секретарь Совета Валериан Броневский прибыл к металлургическому заводу. На летучем митинге он призвал рабочих к оружию и решительному выступлению. Здесь же была организована выдача патронов.

Около 10 часов утра такой же митинг состоялся на котельном заводе. Один из руководителей боевой дружины Михаил Проценко произнес речь, закончив ее призывом идти на металлургический завод и там разоружить городовых и казаков. Тут же появилось красное знамя. На ходу перестроились в шеренги. Впереди шли несколько десятков вооруженных дружинников. За ними - безоружная масса рабочих. Боевые революционные песни сменялись одна другой. По пути к колонне присоединялись все новые и новые отряды рабочих.

Несколько вооруженных дружинников были направлены внутрь заводского двора, чтобы с тыла ударить по казакам. Их выстрелы должны были послужить сигналом для начала выступления. Колонна остановилась неподалеку от заводских ворот. Напротив расположились цепью городовые и казаки с оружием на изготовку. Пробиравшиеся в тыл дружинники явно запаздывали. А в это время из города на завод уже мчался взвод конных казаков. На полном ходу они врезались в толпу рабочих. Их поддержали казаки, стоявшие у заводских ворот. Раздались залпы. Несколько человек упало, подкошенные выстрелами. Вооруженные дружинники залегли у находившейся поблизости канавы. После непродолжительной перестрелки дружинники вынуждены были отступить. В этой схватке трое рабочих были убиты и около десяти человек получили ранения.

Так неудачно окончилась попытка поднять восстание в Таганроге. За нею последовала жестокая расправа с участниками декабрьского выступления.

Декабрь 1905 года был высшим кульминационным пунктом развития революции по всей стране. После поражения декабрьского вооруженного восстания в Москве начался постепенный спад революционной волны и одновременное усиление реакции и террора. Революция отступала медленно, с боями. В середине 1907 года стало очевидно, что у рабочих и крестьян не хватило сил для победы над царизмом. Первая народная революция в России окончилась поражением.

Несмотря на это, В. И. Ленин, большевики, глубоко веря в творческие силы революционного народа, всю свою неутомимую деятельность направили на подготовку к новым схваткам с царизмом.

В годы столыпинской реакции по всей стране наблюдался спад рабочего движения, который не означал, однако, полного прекращения борьбы пролетариата. Большевистские организации, обескровленные арестами, по указаниям В. И. Ленина проводили тактику сочетания легальной и нелегальной работы. Укрепляя подпольные партийные организации, большевики умело использовали легальные возможности для укрепления своих связей с массами.

Ворота завода, у которых рабочие дружины в 1905 году вступили в схватку с вооруженными казаками

Продолжала работать и подпольная партийная группа на Таганрогском металлургическом заводе. Рабочим, входившим в ее состав, приходилось выполнять задания в очень трудных условиях. Вот что рассказывает Г. Т. Довжик:

"В 1907 году приезжал студент Кирилл из Петербурга от фракции большевиков. Он проводил собрание в Дубках, где были частые стычки с меньшевиками. Было одно многолюдное собрание на Демодиной даче, тоже в 1907 году. Пришли металлурги, котельщики и молодежь, главным образом гимназисты. На этом собрании выступил агитатор из Донбасса Кузнецов. Казаки окружили собравшихся.

Немногим удалось скрыться. Всех задержанных разбили на две группы: гимназистов и женщин погнали в город, а рабочих к полицейскому участку вблизи завода. Вызывали по одному, допрашивали и составляли протокол. Все рабочие говорили, что собрались просто погулять и выпить по случаю воскресенья. У меня были брошюры и книжки членских партийных взносов. Я все бросил по дороге. Казак выкрикнул:

- Господа, кто потерял эти бумаги? Я возвращу!

Конечно, никто не отозвался. С тех пор меня стали преследовать. Я жил на квартире Васюнина, у которого была нелегальная библиотека, наверное, около пуда книг. Вдруг вечером нагрянула полиция. Начали обыск у хозяина, потом у меня. Но мы были к обыску готовы: писарь из полиции секретно известил нас. Все книги сложили в садике, накрыли кадушкой. Полицейский и сел на эту кадушку. Так что ничего не нашли и составили протокол: "Не обнаружено".

Таганрогские большевики последовательно проводили в жизнь ленинскую линию во время выборов в Государственную думу. Например, в период выборов в III Государственную думу Таганрогский комитет РСДРП выпустил много прокламаций, призывающих массы голосовать только за большевиков. Значительная часть этих прокламаций была распространена среди рабочих металлургического завода.

Старые металлурги Скрынников и Безотцовский вспоминали, как однажды во время смены читали они принесенную кем-то прокламацию.

... Ночь... Ровный тяжелый гул доменных печей... У горна, на истертых каменных ступеньках, группа рудоплавильщиков в изодранных прожженных рубахах. Их лица суровы, в глазах сосредоточенное внимание.

При слабом мерцании фурм горновой Иван Кунда, медленно произнося слова, читал прокламацию Таганрогского комитета РСДРП.

"Граждане, выборы в III Государственную думу начались уже во многих губерниях. Скоро начнутся и у нас, в Таганроге. РСДРП призывает всех граждан использовать свои избирательные права... Дело не в думе, не она важна. Важно то единодушие, с каким народ пойдет выражать свое негодование, готовность посчитаться с врагом. Борьбу нужно вести не только за стенами думы, но и в самой думе... Из конца в конец по всей России самодержавие построило целый лес виселиц. Из трупов беспощадных, героических борцов оно воздвигнуло целые горы. Крестьянские деревни оно превратило в груды развалин и пепел. Разгромлены профессиональные союзы рабочих, зажата печать... Граждане! решительный момент приближается. Борьба решительная, вооруженная борьба становится все более и более неизбежной и необходимой, иначе нет выхода из невыносимого положения. Самодержавие решило задушить последние ростки свободы, отнять последние ничтожные права и водворить царство бича, кнута и розги. Оно хочет кровью, огнем и железом вытравить из памяти народа те великие страницы, когда народ во всем своем величии встряхнул до самого основания вековое здание гнета, насилия и произвола, когда луч свободы приветливо блеснул во мраке, вызывая еще большую жажду света и свободы. Отпор зарвавшимся башибузукам необходим. Довольно отступать, нужно перейти в наступление. Властным голосом народ должен сказать, что борьба не окончилась, что она только начинается... Посылая социал-демократов в думу, голосуя за них, вы будете голосовать за революцию, за беспощадную, непримиримую, не знающую компромиссов борьбу, за учредительное собрание, за демократическую республику!

Читающий умолк и обвел взглядом собравшихся.

- Вам ясно, братцы, что тут написано? Все разом зашевелились, заговорили:

- Ясно, уж ясно, чего ясней!

- Здорово сказано! Где достал, Ваня, листок-то?

- Это покуда секрет. Завтра разберем листок подробнее, потолкуем. А сейчас до кормилицы, - махнул он головой на печь.

Листовка была бережно сложена и спрятана за голенище валенка.

- Скоро мастер появится. Митя, готовь пробку.

Все разошлись по своим местам. Приближалось время выпуска плавки. Вскоре цех осветился оранжевым светом, заплясали длинные тени. Сошел шлак, и в ковши пламенеющей струей хлынул чугун. Смена приближалась к концу. Отирая обильно струившийся пот, к Ивану Кунде подошел его подручный.

- Слышь, Иван Иванович, дай листок-то домой почитать!

- Нет, браток, сегодня его будут читать у Краснобаева. Вот выспись и приходи перед сменой за часок,- ответил Кунда, похлопав помощника по плечу. - Приходи, приходи, Вася, многое узнаешь.

- Приду, Иван Иванович, непременно приду! - решительно махнув головой, сказал подручный и зашлепал лаптями к печи...

Листовок-прокламаций оказалось на заводе много. Их читали во всех цехах и мастерских, и повсюду они вызывали живейший отклик металлургов.

Положение рабочих в те годы продолжало оставаться крайне тяжелым. На многих шахтах, заводах и фабриках происходили массовые увольнения. Армия безработных множилась.

Кадровый рабочий-металлист, впоследствии председатель комитета партийного контроля ЦК КПСС Н. М. Шверник вспоминает, как он в 1911 году искал работу в Таганроге.

У ворот металлургического завода, на открытом поле "собралось тысячи полторы людей, пришедших со всех концов России, - пишет товарищ Шверник. - Здесь и русские, и украинцы, и татары, и греки. Большинство из них в течение ряда месяцев рыскали по всей России в поисках работы. Выбиваясь из сил, они пришли сюда, к воротам завода, густо обросшие, грязные, голодные, больные, многие ждали здесь уже неделями. Одежда обносилась, обувь изорвалась... Большинство пришли сюда с последними пятаками в кармане, питались подачками, многие покинули семьи в деревне, в других городах. Среди разношерстной толпы немало заслуженных, квалифицированных пролетариев: прокатчиков, доменщиков, токарей, слесарей и др. Все жаждут работы, все готовы для начала на любые условия...

Лежа на бурьяне, люди все время поглядывают на проходные ворота. Вдруг оттуда выходит мастер-иностранец и говорит, что требуется несколько человек для работы в доменном цехе. Сразу встают сотни людей и, толкая друг друга, наперерыв предлагают свои услуги, демонстрируя свою физическую силу. Мастер отбирает десяток наиболее крепких силачей, быстро скрывается с ними за воротами, а остальные, понуря головы, остаются снова ждать удачи".

Углубление всех социальных и политических противоречий в России, усиление эксплуатации рабочих, систематическое наступление на их жизненный уровень вызывали рост революционных настроений среди широких трудящихся масс. Ненависть к угнетателям стала проявляться с новой силой.

С 1910 года наметился перелом в рабочем движении. От месяца к месяцу росло стачечное движение, которое В. И. Ленин считал лучшим барометром всей общенародной освободительной борьбы. Сама жизнь убеждала трудящиеся массы в правоте большевиков, предвидевших неизбежность нового революционного подъема.

Общие причины нового подъема революционного движения в стране для таганрогских металлургов углублялись чугунным и угольным голодом 1911-1912 годов и напряженным состоянием металлургического рынка в 1912-1914 годах. С конца 1913 года производство чугуна и стали на Таганрогском металлургическом заводе стало сокращаться. Последствия этого ощущали на себе прежде всего рабочие и их семьи.

17 февраля 1914 года рабочие сталеплавильного цеха не выдержали и объявили забастовку. Они предъявили администрации требования: прибавить зарплату по 20 копеек на рубль, ежедневно на видном месте вывешивать табель сверхурочных часов.

Забастовка продолжалась два дня и окончилась победой рабочих. Их требования были удовлетворены. Сплоченность рабочих росла.

4 июля в городе стало известно о крупной забастовке бакинских рабочих. На заводе горячо откликнулись на нее. Несмотря на скудную заработную плату, металлурги организовали денежные сборы в пользу бастующих. Были собраны значительные суммы. Жандармы сбились с ног, разыскивая инициаторов и сборщиков, но так и не нашли их.

В годы реакции таганрогские большевики еще более укрепили свои связи с массами. К концу 1909 года в город возвратились из ссылки некоторые члены партии. Это позволило укрепить партийные кадры непосредственно на заводах, в том числе и на металлургическом.

Костяк городской большевистской организации составили нелегальные партийные группы на металлургическом, котельном и машиностроительном заводах. Следуя указаниям В. И. Ленина, Таганрогский комитет РСДРП правильно использовал больничные кассы в качестве легальных органов для проведения политической работы. Все это позволило ему укрепить связи с массами, усилить свое влияние на рабочих, способствовать росту революционных настроений в их среде.

Большевистская партия крепла, мужала, идя в авангарде нового революционного подъема. Рабочее движение, освобождаясь от влияния буржуазии, ликвидаторов, под руководством ленинской партии бурным весенним половодьем разливалось по всей стране. В России стремительно нарастал политический кризис. Налицо имелись все элементы, составляющие революционную ситуацию. Страна неминуемо шла к новой революции. Однако подъем революции был прерван начавшейся мировой войной. Царизм искал в войне спасения от надвигавшейся народной революции.

Война ярко вскрыла всю гнилость царского режима. Это выразилось не только в крупных поражениях, которые терпела царская армия на фронтах, но и в усиливавшейся дезорганизации производства в тылу.

С началом войны завод был включен в число предприятий оборонного значения. По распоряжению Военно-промышленного комитета была произведена реконструкция оборудования для выпуска военной продукции. В 1916 году, наряду с прокатом, трубами, железнодорожными бандажами и рельсами, завод изготовил 62200 пудов шрапнельных заготовок. Бандажные парогидравлические прессы были реконструированы для штамповки шрапнельных гранат. В листопрокатном цехе катали броневые листы.

Однако производительность завода неуклонно падала. И без того дряхлое оборудование работало на износ. Капитальные работы не производились. Нового оборудования для замены выбывающего нельзя было произвести ни внутри страны, ни за границей.

Несмотря на особое положение - военные заводы снабжались в первую очередь, - Таганрогский металлургический испытывал серьезные затруднения. Не хватало сырья, топлива, мало было квалифицированных рабочих, так как многих из них отправили на фронт.

В первый год войны количество рабочих на заводе уменьшилось до 2 700 человек. В 1916 году их стало несколько больше, однако этот прирост не был качественным. На завод шли беженцы западных губерний, женщины и подростки из тех семей, кормилец которых ушел на войну. Уровень профессиональной подготовки таких рабочих был чрезвычайно низким.

Ссылаясь на нехватку рабочих, администрация стала повышать задания и вводить все больше сверхурочных часов без повышения заработной платы. Тех, кто пытался протестовать против этого произвола, немедленно увольняли. В феврале 1917 года на заводе работали 576 женщин и малолетних подростков, т. е. 15 процентов общего числа рабочих.

Об условиях работы металлургов в те годы рассказывает Ф. И. Лаврентьев. В сентябре 1915 года 18-летним юношей он поступил на завод. Мастер ввел его в узкое, темное помещение, называвшееся кузней. Три примитивных горна с воздушным дутьем да тачка для подвоза угля составляли оборудование этого участка. Приемника для поглощения газа над горнами не было. Три-четыре часа беспрерывной работы доводили молотобойца до обморочного состояния. В военное время рабочий день длился, как правило, двенадцать часов. С утра до ночи из кузни доносились глухие удары тяжелой кувалды по раскаленному металлу. Днем кузня обеспечивала работу рельсопрокатного цеха, а ночью изготовляла шрапнельные заготовки.

Непременным делом каждого новичка в кузне была подвозка угля. Его доставляли почти за 400 метров. Приходилось протискиваться с тачкой между грудами металлического лома, бесчисленными рытвинами, покрывавшими захламленный заводской двор. Главное, не опрокинуть тачку, так как это грозило неизбежным штрафом.

Штрафы доводили рабочего до исступления. В этом больше всех изощрялся мастер кузни немец Майле. Слово "штраф" не сходило с его уст. Штраф он накладывал за "сборища для разговоров", за "шалости в конторе", за "опрокинутую тележку", за "многословие"... Особенно измывался Майле над крючечником Сигизмундом ржевским, у которого штрафы зачастую доходили до 30 процентов месячного заработка.

Рабочие часто хворали. Причиной заболеваний служили сквозняки. Бесплатная амбулатория, созданная на заводе, не имела медикаментов, и поэтому рабочим приходилось обращаться к частному врачу, уплачивая за прием последние гроши из своего скудного заработка.

Таким образом, за 20 лет существования завода условия труда не только не улучшились, но стали еще более тяжелыми. Это вынуждало рабочих вновь и вновь прибегать к испытанному уже методу борьбы - массовой стачке.

22 мая 1915 года при поддержке членов социал-демократического кружка на заводе была организована семидневная забастовка, в которой участвовали 1500 человек. Бастовавшие требовали прибавки зарплаты. Администрация в конце концов вынуждена была пойти на уступки. Рабочим, получавшим в день до одного рубля, было прибавлено 10 копеек, получавшим от одного рубля до одного рубля 29 копеек было прибавлено от 1 до 5 копеек.

Вид завода со стороны конторы

Но это была временная уступка. Вскоре администрация опять стала снижать заработную плату. На заводе снова произошли забастовки. Только в летние месяцы 1915 года бастовало в общей сложности более 6 тысяч рабочих в течение 16 дней.

Несмотря на некоторый рост заработной платы, рабочие семьи влачили жалкое существование. Повышение заработка не покрывало и десятой доли прожиточного минимума средней рабочей семьи. С началом войны цены на самые необходимые продукты питания увеличились в несколько раз. С 1913 по 1916 год дневной заработок металлургов возрос примерно в 2 раза. В то же время цена на муку увеличилась в 3,25 раза, на масло - в 4 раза, на картофель - в 11 раз, на молоко - в 6 раз. Квартирная плата к началу 1917 года возросла по сравнению с 1913 годом в 3 раза, рабочие испытывали нужду во всем: в продуктах питания, одежде, обуви, топливе. 24 июня 1916 года в городе вспыхнул голодный бунт. Измученные голодом женщины и подростки, вооружившись камнями, два дня громили магазины и дома спекулянтов.

Стремясь избежать волнений среди рабочих, съезд горнопромышленников Юга России пытался организовать снабжение продовольствием шахтеров и металлургов, но из этой затеи по существу ничего не вышло. В январе 1917 года городские власти запросили для Таганрога 288 вагонов муки, а получили только 16. В феврале 1917 года они телеграфировали совету горнопромышленников: "Муки осталось на несколько дней. Положение создалось крайне угрожающее. Просим принять срочные меры".

Совет, в свою очередь, должен был обратиться к царскому правительству. Но сделать этого ему так и не пришлось. В феврале 1917 года грянул гром народного гнева. Царь был свергнут. В течение нескольких дней развалился самодержавный строй, существовавший веками.