Вместо предисловiя

(Какъ нужно писать исторiю).

Исторiя казачества, въ томъ числе и Донского, еще мало разработана, а потому казачье населенiе въ массе своей о великихъ делахъ предковъ своихъ знаетъ очень немного: о первоначальномъ же происхожденiи этого народа не имеетъ ни малейшаго представленiя, если не считать ни на чемъ неоснованныхъ легендъ, дошедшихъ до насъ изустнымъ преданiемъ, или записанныхъ и необдуманно принятыхъ за достоверные факты некоторыми легковерными историками. Письменныхъ памятниковъ о древностяхъ казачества очень немного, да и те разбросаны по разнымъ, мало изученными русскимъ и иностраннымъ архивамъ и библiотекамъ; доступныя же изученiю русская летописныя сказанiя говорятъ о казачестве весьма сбивчиво, а въ большинстве случаевъ почти совсемъ о томъ замалчиваютъ. Донской архивъ, въ которомъ, надо полагать, было немало ценнаго матерiала по данному вопросу, сгорелъ до-тла въ гор. Черкасске въ 1744 году.

Читатель скажетъ, что это все давно забытыя дела и вспоминать о нихъ нетъ никакого интереса и смысла. Но это далеко неверно. Исторiя есть результатъ человеческихъ опытовъ; опыты же мы можемъ забыть лишь тогда, когда мы въ нихъ более не нуждаемся, между темъ какъ мы еще и теперь на каждомъ шагу наталкиваемся на такiе факты, которые намъ непонятны съ современной точки зренiя, но могутъ быть объяснены лишь исторiей. Къ нимъ мы можемъ отнести, съ одной стороны, проявленiе отличительной народной гордости, стремленiе къ властвованiю, вероисповедной терпимости и национальной обособленности, наряду съ непросвещенностью массъ; съ другой - часто до поразительности быстрый и устойчивый культурный ростъ народа съ прогрессивнымъ стремленiемъ къ владычеству надъ другими национальностями не путемъ насилiя и страха, а науки, искусствъ и вообще культурно-экономическаго превосходства надъ остальными.

Взвесить, оценить, объяснить и осветить все это можетъ намъ лишь только исторiя.

Историкъ долженъ быть безпрястрастенъ, объективенъ и независимъ. Это самыя главный его достоинства. Безъ этихъ качествъ изъ-подъ пера его выйдетъ не правдивая исторiя даннаго народа, въ научномъ смысла, а пристрастный разсказъ о жизни одного, съ порицанiемъ или умаленiемъ историческаго значенiя другого. Такая исторiя для науки значенiя иметь не можетъ. Начинающiй историкъ долженъ это помнить. Скрывать, извинять и замалчивать требующiя порицанiя действiя историческихъ личностей - это значить затемнять ходъ жизни народа и его стремленiе къ будущему. Говорить во всеуслышанiе, раскрывать злоупотребленiя и бороться съ ними - дело науки, которая должна быть руководительницей въ нашей жизни. Благородные мыслители и историческiе деятели должны трудиться надъ развитiемъ человеческой культуры и утвержденiемъ нравственныхъ воззренiй въ обществе, которое въ этомъ случай должно быть единомыслящимъ на пространстве всего культурнаго мipa.

Ничто такъ рельефно не рисуетъ степени культурности пишущаго класса, а также умственнаго и нравственнаго состоянiя самого народа, какъ его историческая литература. Изъ всехъ предметовъ, въ которыхъ упражняется перо, эта часть самая трудная и можетъ назваться настоящимъ мериломъ начитанности и учености писателя, его чувствъ и понятiй. Въ этомъ труде отражаются въ полномъ свете и его собственныя познанiя, и мненiя, и нравственный обликъ, и, наконецъ, искусство, прiобретенное навыкомъ и упражненiемъ, побеждать свои страсти, свою самонадеянность, свои и чужiе предразсудки въ пользу истины и общаго блага.

Можетъ ли Донское казачество похвалиться по части исторической литературы?

Къ сожаленiю, у насъ на Дону такой литературы слишкомъ мало, хотя уже достаточно собрано матерiала для исторiи этого войска.

Донскiе казаки, въ большинства случаевъ, не знаютъ даже, кто были ихъ предки, откуда пришли и почему они называются казаками. Они знаютъ только, что деды ихъ и прадеды издавна служили Россiйскимъ Государямъ и за верную службу получали отъ нихъ разныя льготы, привилегiи и жалованныя грамоты на владенie принадлежащими имъ ныне землями и угодьями. Вотъ и все. Вообще у насъ на Дону, не говоря уже о массе казачества, малограмотной и даже неграмотной, и въ интеллигентной среде истоpieй интересуются мало и книги по историческимъ вопросамъ расходятся слабо. А вопросъ объ исторiи казачества поднимался некоторыми истинно любящими свою родину не разъ, даже были попытки и къ составленiю исторiи, но труды эти вообще страдали недостаточною разработанностью историческаго мaтepiaлa и неудачными заимствованiями и подражанiемъ другимъ историкамъ, мненiя и выводы которыхъ, иногда заведомо неверные, принимались какъ положительныя данныя и целикомъ вносились въ эти труды. Поднимался вопросъ и о происхожденiи казачества, но дальше предположительныхъ выводовъ онъ не шелъ, а выводы эти были: "Донское казачество, по всей вероятности, происхожденiя неблагороднаго,- оно образовалось изъ беглецовъ разныхъ областей Московскаго государства" и т. д. (Карамазинъ); или "въ Придонскихъ степяхъ собирается (въ ХV в.) вольница изъ русскихъ беглецовъ-разбойниковъ"... (Иловайскiй).

Местные историки упускали изъ вида, что исторiя целаго государства не есть исторiя его окраинъ. У историковъ государства задачи были совсемъ другiя, чемъ у историковъ. пишущихъ истоpiю какого-либо народа, вошедшаго въ составъ этого государства. Тамъ исторiя окраинъ приносилась въ жертву центра, выдающаяся событiя и стремленiя окраинъ замалчивались или объяснялись съ точки зренiя центра, даже иногда порицались, какъ сепаратныя. Такъ напримеръ, въ русской исторiи при покоренiи царемъ Иваномъ Васильевичемъ Грознымъ Казанскаго и Астраханскаго царствъ о казакахъ упоминается лишь вскользь, говорится мелькомъ, между темъ какъ, по достовернымъ историческимъ даннымъ, въ покоренiи Казани ихъ участвовало отъ 6 до 7 тысячъ. Пусть это были казаки Рязанскiе и Мещерскiе, но достоверно и то, чго тамъ была и донская конница. Казаки, какъ люди ратные, более другихъ были знакомы съ употребленiемъ пороха и искусствомъ осады крепостей, а потому при подкопахъ и взрыве казанскихъ стенъ они играли первенствующую роль и первые ворвались въ проломы крепости. Такую же первенствующую роль они играли и при покоренiи царства Астраханскаго. "Сведавъ о томъ, что царь Iоаннъ решился покорить царство Астраханское, Донскiе казаки, пламенея доказать усердiе свое къ Государю, приговорили въ кругу своемъ вспомоществовать ему. Почему знатная ихъ часть, подъ начальствомъ походныхъ атамановъ - Павлова и Ляпуна, пошли къ Переволоке и, дождавшись тутъ царскихъ войскъ, шедшихъ Волгой подъ предводительствомъ князя Вяземскаго, присоединились къ онымъ", говоритъ россiйскiй историкъ. И только. Летописи же объ этомъ событiи говорятъ, что когда московскiя войска еще продолжали плыть Волгой, а часть ихъ. высадившись на сушу, медленно подвигалась правымъ берегомъ реки къ Астрахани, казаки, составляя передовой отрядъ, подъ Чернымъ островомъ нанесли такое пораженiе Ямгурчею. астраханскому царю, что тотъ бросилъ городъ и расположился станомъ въ 5-ти верстахъ ниже него. При вторичномъ пораженiи казаками онъ съ остатками своихъ войскъ ушелъ въ степи и, преследуемый атаманомъ Павловымъ на разстоянiи болee четырехсотъ верстъ, успеть вскочить въ Азовъ только съ 20-ю всадниками. Князь Вяземскiй занялъ Астрахань безъ боя.

Pocciйcкiй историкъ честь покоренiя Астрахани всецело приписываем царю Iоанну Грозному и его полководцу князю Вяземскому: историкъ же Донского казачества въ подобнаго рода событiяхъ, не умаляя деятельности и стремленiй Росiйскихъ Монарховъ къ объединенiи страны и покоренiя ея враговъ, долженъ быть более самостоятельнымъ и постараться о казакахъ сказать правдивую и подробную повесть, не подражая первымъ и заимствуя отъiихъ только то, что, по проверке, действительно является ценнымъ.

Труды нашихъ Донскiхъ историковъ обнаруживаютъ и еще одинъ общiй недостатокъ - это отсутсвiе критическихъ прiемовъ историческихъ изследованiи или слишкомъ одностороннее отношенie къ такому труду.

Историческiя творенiя считались и считаются всегда результатомъ необыкновеннаго трудолюбiя, терпенiя, прилежныхъ изыскали, долгихъ соображенiи, обширной учености и тщательно обработанной мысли. Тотъ, кто собирается писать исторiю, долженъ посвятить мнoгie годы на собиранiе всего того, что можетъ просветить его умъ по избранному предмету; долженъ сличить всe тексты, сблизить все отголоски одного и того же известiя, извесить все сопряженныя съ нимъ нравственный и физическiе обстоятельства; долженъ преследовать его не только на родной земле, но и за пределами ея, до последняго эха, прозвучавшаго въ бытописанiяхъ разныхъ народовъ: долженъ проникнуть во все доступные источники, не пропустить ни одной строчки, не увидевъ ея собственными глазами и не взвесивъ собственнымъ безпристрастiемъ. Первая обязанность въ такомъ случае - знать, где искать; вторая - уметь находить. Для этого нужна безконечная начитанность, любовь къ избранному предмету, а, главное, къ народу, исторiи котораго собираешься писать^*. Нужно родиться среди этого народа, долго жить съ нимъ, изучить его нравы и обычаи, языкъ, песни, игры, поверья и историческая сказанiя въ виде народнаго эпоса: нужно изучить антропологiю народа и все археологическiе памятники данной местности. Исторiя безъ сравнительнаго языковеденiя, антропологiи и археологiи будетъ не полна, сбивчива и не точна, а потому и не можетъ представить действительной картины жизни прошлаго. Лингвистика ищетъ родственность народовъ въ сродстве корней ихъ первоначальнаго языка: исторiя культуры въ связи съ археологiей - въ общности культа; антропологiя же ищетъ родство народовъ въ общихъ чертахъ ихъ физическаго строенiя, въ устройстве черепа и другихъ частей тела. Следовательно, для изученiя исторiи даннаго народа, какъ напримеръ, казачества, необходимо знать не только русскiя летописныя сказанiя, но и исторiи, антропологiю, языки и археологiю всехъ соседнихъ народовъ, какъ родственныхъ, такъ и принадлежащихъ къ другой расе, съ которыми древнее казачество сталкивалось и темъ или инымъ способомъ получало влiянiе, заимствовало культуру и проч.

^* (Эти мысли высказывалъ еще Сенковскiй въ статье "Казаки" въ 1834 году, хотя самъ и не воспользовался ими, произведя слово- "казакъ" отъ казь, гасъ - гусь, гусакъ.)

Однимъ словомъ, нетъ такого мелкаго историческаго вопроса, который не требовалъ бы подробнаго изученiя и долговременнаго обзора со всехъ сторонъ.

Историкъ обязанъ знать все, что въ его время известно науке объ этомъ вопросе. Для него не должно служить преградою даже незнанiе языковъ техъ народовъ, съ которыми древнее казачество сталкивалось въ теченiе многихъ вековъ, а также сокрытыя въ недрахъ кургановъ тайны, могущiя свидетельствовать о былой жизни Дона.

Донскiе казаки, служившiе съ честью около четырехъ вековъ Московскому государству и своею доблестью и рыцарской храбростью известные всему мipy, должны иметь и знать свою исторiю.

Они, во дни порабощенiя Россiи, ея безсилiя и неустройствъ, на южныхъ ея пределахъ, сами собой встали грозной стеной и своимъ удальствомъ и упорной борьбой, длившейся целые века, изумили все соседнiе народы. Отъ береговъ Дуная и Днепра, по степямъ Дона. Кубани. Терека, Нижней Волги, Урала и далее на Востокъ, по дебрямъ Сибири, до Амура и Камчатки, по меже великой современной Россiи, казачьи общины первыя положили заветную черту, чрезъ которую не суждено было уже перешагнуть соседнимъ народамъ, и своимъ мужествомъ и кровiю отстояли занятыя ими земли. Примеръ вь жизни народовъ редкiй. (Вегель).

Казачество предложившее свою службу Московскому Царю въ половине XVI века въ борьбе съ ихъ общими врагами-турками, крымцами, астраханцами, ногаями и другой татарвой, было уже довольно значительной и сильной народной общиной. Следовательно, служба казачества Москве началась раньше, чемъ это принято думать.

Все это должно быть выяснено будущими донскими историками.

Отъ такихъ историковъ требуется безпристрастная оценка духа казачества и его историческаго роста.

Для исторiи о начале казачества недостаточно знать местные источники, а нужно хорошо изучить историковъ греческихъ, римскихъ, армянскихъ, арабскихъ, татарскихъ и турецкихъ, порыться въ консульскихъ донесенiяхъ XI-XV в.в., хранящихся въ архиве монастыря св. Марка въ Венецiи, основательно познакомиться съ археологiей Дона, береговъ Чернаго и Азовскаго морей и тогда уже сказать свое слово и сделать заключенiе о гомъ, кто были предки Донскихъ казаковъ XV и XVI в.в., а равно, кто были предки казаковъ мещерскихъ, рязанскихъ, северскихъ (севрюковъ) и запорожскихъ.

Новочеркасскъ. 1915 г.

Е. П. Савельевъ.