1905. Ростовское восстание

"В бой роковой мы вступили с врагами"

1905 год в Ростове, как и по всей России, начался неспокойно. Русские войска в далекой Маньчжурии терпели одно поражение за другим. Они были плохо вооружены, командовали ими бездарные и продажные царские генералы. Правда о событиях на фронте расходилась все шире, вызывая возмущение во всей стране.

Война еще более обострила и без того тяжелое положение трудового народа. Рабочие и крестьяне, жившие в постоянной нужде, начинали терять терпение.

И вдруг, в довершение всего, разнеслась весть о расстреле мирной рабочей демонстрации в Петербурге. Тысячи убитых и раненых обагрили своей кровью улицы столицы. Возмущение и гнев охватили весь народ. На злодеяние Николая Кровавого рабочий класс ответил забастовками, каких Россия никогда еще не видела.

На предприятиях Ростова в январе также намечались забастовки. Но они не состоялись из-за массовых арестов руководителей движения - революционных социал-демократов - и в результате предательства окопавшихся в Донкоме меньшевиков.

Однако оставшиеся на свободе большевики, преодолевая сопротивление меньшевиков, вели настойчивую работу. В результате этого в феврале забастовали рабочие Главных мастерских, фабрики Панченко, заводов Пастухова, Нитнера^*, Мартина и некоторых других предприятий.

^* (Ныне Ростовский радиаторный завод имени И. Д. Ченцова.)

1 Мая состоялись сходки рабочих. Об одной из них потом долго вспоминали в Ростове. Воспользовавшись отсутствием полиции в городском саду, группа социал-демократов устроила короткую демонстрацию на центральной - Фабричной - аллее. Плеснуло в воздухе красное знамя, раздались слова любимой рабочей песни:

Вихри враждебные веют над нами, 
Темные силы нас грозно гнетут. 
В бой роковой мы вступили с врагами, 
Нас еще судьбы безвестные ждут.

В это время ростовские купцы пировали на вольном воздухе в так называемой загородке Жудика, тоже в городском саду. Услышав песню, толстосумы забеспокоились, бросились к выходу. Самые перепуганные лезли прямо через изгородь.

Смятение купцов рассмешило рабочих. Глядя, как толстые, заплывшие жиром "отцы города" спешат протиснуться в узкую калитку, рабочие смеялись, улюлюкали, кричали:

- Разбегайся, свиное царство!

Но уже затурчали на аллеях свистки городовых. Один из рабочих спрятал на груди, у сердца, заветное знамя. Смолкла песня. Демонстранты разошлись.

В мае по городу прокатилась новая волна стачек. Бастовали железнодорожники, рабочие угольных складов.

В железнодорожных мастерских в течение года было семь забастовок. Выпуск паровозов из ремонта по сравнению с 1904 годом сократился почти на треть.

Власти тоже не дремали. С первых же месяцев 1905 года полиция развила бешеную деятельность. То тут, то там арестовывали социал-демократов, участников подпольных кружков.

В июне, когда опасность ареста стала особенно явной, мы с отцом выехали в станицу Мечетинскую. Тогда каждый партиец при переезде на новое место получал явку, то есть адрес надежного человека, к которому можно было обратиться, и документ - кусок белой материи, на которой ставили печать Донского комитета и неразборчивую подпись. Этот лоскут тщательно зашивали в подкладку одежды.

В Мечетинской явок не было, не было и партийцев. Нам поручили организовать здесь кружок.

Поступили мы работать на мельницу. Отец взялся за создание кружка из местной интеллигенции, а мне предложил вести работу с батраками. Через короткое время были организованы два кружка. С некоторыми участниками этих кружков мы потом встретились в тюрьме.

В Мечетке мы пробыли недолго. Вернулись в Ростов. А здесь все разговоры - о недавно состоявшемся III съезде партии. Большевики горячо одобряли его решения, направленные на вооруженное восстание, на доведение до конца буржуазно-демократической революции. Разоблачая меньшевиков, они повели подготовку к восстанию. Большую помощь в этом оказали приехавший в Ростов по поручению Владимира Ильича Ленина товарищ Лядов и несколько человек из Киевской большевистской организации. Создавалась рабочая дружина, была оборудована лаборатория по изготовлению бомб, приобреталось и раздавалось дружинникам оружие.

Мы с отцом также вступили в боевые десятки. Получили оружие, изучали его.

Дружинники пока собирались скрытно. Наш десяток обычно учился стрелять в Дерюгинской балке. Стреляли на первых порах так плохо, что один из дружинников, Григорий Кудряшев, рискнул поставить в качестве мишени свою новую студенческую фуражку с лакированным козырьком.

- Все равно не попадете! - уверял он, втыкая в землю трость и вешая на нее фуражку. Раздался залп. От фуражки полетели клочья. Кудряшев огорченно свистнул:

- Вот злодеи! По мишеням мажут, а обновку мою всю искромсали.

Посмеявшись, тут же собрали деньги для покупки новой фуражки.

Учились дружинники и бросать бомбы. Это было непростое дело. Бомба представляла собой плоскую коробку, наполненную динамитом. Весила она два килограмма, рвалась даже от небольшого сотрясения. Поэтому и называли ее "неси да не тряси".

Дружинники упражнялись с незаряженными бомбами. И только однажды Анатолий Собино показал, как бросать заряженную. Толкнув ее вперед, он сразу же распластался на земле. Бомба упала неподалеку, оглушительно взорвалась, вырыв глубокую яму.

События все нарастали. В октябре началась Всероссийская политическая стачка. Замерли заводы, остановились поезда. В Ростове то в одном месте, то в другом собирались митинги. Полиция и казаки с ног сбились, рыская по городу.

Под напором революции царь издал манифест. Николай II обещал свободу слова, печати, собраний, законодательную Государственную думу и выборы в нее от всех сословий. Услышав об этом, рабочие Ростова ринулись к тюрьме. Здесь состоялся большой митинг. Ораторы-большевики призывали не верить царскому манифесту, продолжать борьбу. Над толпой взвилось знамя с надписью: "Да здравствует свобода!" Тюремной администрации предъявили требование: освободить политических заключенных.

К тюрьме же тем временем подтянулись казаки, за ними выстроились черносотенцы, переодетые городовые и жандармы. В собравшихся на митинг полетели камни. Воспользовавшись замешательством, черносотенцы начали палками избивать всех подряд. Им удалось схватить нашего знаменосца Клару Рейзман. Попытки отбить ее, предпринятые дружинниками, не удались: Клару зверски убили. Один из черносотенцев воткнул ей в живот древко знамени, которое она держала в руках.

Г. В. Черепахин

Рабочие отступили. И тогда в городе начался черносотенный погром. Зазвенели разбитые стекла в витринах магазинов, раздались пронзительные крики убиваемых женщин и детей.

Когда о погроме стало известно на Темернике, рабочие, вооружившись железными прутьями и кизиловыми палками, двинулись в город с намерением преградить дорогу погромщикам.

Встретились на Садовой улице, сразу же за городским садом. Черносотенцы громили магазин. Их вышибли оттуда, нескольких, особенно рьяных, убили. Но на помощь погромщикам прискакала казачья сотня и оттеснила рабочих.

На следующий день погром продолжался. Запылала огнями пожаров Московская улица, в других районах города также действовали громилы.

Рабочие дружины были еще недостаточно многочисленны, чтобы организованно противодействовать черносотенцам, охраняемым войсками и полицией. Разбившись на мелкие группы, дружинники то в одном, то в другом месте давали громилам отпор, отбирали у них награбленные вещи.

Только на третий день прекратился погром. К кладбищу потянулись подводы с гробами.

События показывали, что царизм с помощью черносотенных организаций старается задушить революцию. Большевики призывали рабочих браться за оружие и готовиться к восстанию.

По почину большевиков в Главных мастерских начали ковать оружие - кинжалы, сабли, пики. В литейном цехе отлили даже небольшую пушку. Стали набивать патроны, используя стреляные гильзы.

С еще большей энергией, уже в открытую, принялись за учебу боевые десятки.

Душой дружинников был член Донкома большевик Анатолий Собино. Выше среднего роста, белолицый, с каштановыми волосами и карими глазами, красавец и весельчак, он с первого взгляда привлекал к себе людей. Был он человеком развитым и начитанным, очень любил песни. Знал даже, как появилась та или другая революционная песня. И когда он запевал свою любимую:

Беснуйтесь, тираны, глумитесь над нами, 
Грозите свирепой тюрьмой, кандалами, -

товарищи подпевали:

Мы вольны душою, хоть телом попраны, 
На страх вам, тираны, на страх вам, тираны.

Песня крепла, ширилась, звучала все грознее:

В рудниках под землей, за станком и на поле - 
Везде раздаются уж песни о воле. 
И звуки тех песен доходят до тронов, 
На страх вам, тираны, на смерть вам, тираны.

Вспоминается еще один вожак дружинников. К сожалению, так никому и не удалось узнать его фамилию. Все называли его Василием-солдатом. Он командовал десятком, в котором к началу восстания собралось 160 человек. Внешне - человек самый обычный: спокойный, добродушный, в солдатской шинели. Но попасть к нему в отряд стремились многие - он был отличным командиром, понимал толк в военном деле, метко стрелял.

В ноябре 1905 года, по примеру других городов, в Ростове был создан Совет рабочих депутатов. Он стал органом подготовки вооруженного восстания. На его заседаниях, проводившихся на Темернике всегда в присутствии большого числа рабочих, обсуждались события в стране. Активно выступали большевики. И, вопреки усилиям меньшевиков, рабочие все более решительно протестовали против действий царского правительства, стремившегося подавить революцию, все более решительно высказывались за новую политическую стачку. А ее, как известно, большевики рассчитывали превратить в вооруженное восстание.

Огромную роль играло созданное в те дни Центральное бюро союза железнодорожников Владикавказской дороги. Руководимое большевиками, оно действовало последовательно и смело. Как только стало известно о начале политической стачки в Москве, Центральное бюро отправило телеграмму всем бюро союза железнодорожников Владикавказской дороги. В ней оно призывало немедленно начать забастовку. Движение на дороге приостановилось. Затем примеру железнодорожников последовали рабочие и других ростовских предприятий.

Городские власти пытались предупредить события массовыми арестами революционеров, но под напором рабочих были вынуждены освободить арестованных. Полиция уже боялась появляться в рабочих кварталах. Однако она засылала на Темерник шпионов и провокаторов. Рабочие без труда распознавали этих ищеек. Задержав подозрительного человека, дружинники, стоявшие в заставах на подходах к Темернику, спрашивали:

- Где живете?

Тот отвечал. Незнакомца передавали от поста к посту, приводили по указанному адресу, спрашивали у жильцов дома:

- Ваш?

Адрес обычно оказывался вымышленным. Шпиона били и отпускали с напутствием в другой раз не попадаться, ибо тогда его паршивой жизни придет конец. Бои начались 13 декабря. Накануне Анатолий Собино с пятнадцатью дружинниками разоружил жандармов на вокзале. На помощь жандармам подошла рота Феодосиевского полка. При виде рабочего отряда офицер скомандовал:

- Винтовки наперевес!

Собино бесстрашно подошел к солдатам, рванул ворот рубахи:

- Стреляйте! Только в кого вы стрелять будете? В своих братьев?..

Эти слова подействовали на солдат. Винтовки опустили. Офицер поторопился увести роту.

Назначенный градоначальником полковник Макеев приказал войскам занять вокзал и начать артиллерийский обстрел Главных мастерских. Там, в столовой, в это время шел митинг. Первые залпы дали недолет - артиллеристы по ошибке целили не в столовую, а в школу. Однако на улицу из столовой выйти нельзя, разрывы были недалекие. Сообразив это, мой отец, а за ним и другие рабочие принялись пробивать дыру в стене, выходившей на необстреливаемую улицу.

Через пробитую брешь быстро вывели на улицу женщин, детей. Потом начали уходить мужчины. И когда в столовой народа оставалось уже немного, в нее попал снаряд. От взрыва погибло девять человек.

Оказывается, артиллеристам помог городовой Татарчук. Он влез на каланчу и стал корректировать огонь. В тот же вечер Анатолий Собино застрелил вражеского соглядатая.

13 декабря прибыл на Темерник и наш городской десяток. Боевая дружина стягивала свои силы.

Началось строительство баррикад. Рубили телефонные и телеграфные столбы, тащили котельное железо, мешки с песком. Баррикады перегородили Шаховскую улицу, Церковную (ныне улица Собино), Верхне-Луговую (ныне улица Гусева), улицу Коцебу (теперь она носит имя Ставского). На Нижне-Луговой стояли дружинники, вооруженные бомбами, - бомбисты, как их тогда называли.

На следующий день пушки со стороны Нового поселения продолжали обстрел. Попытались наступать казаки. Группа дружинников, которой командовал отец, заняла кирпичные сараи и обстреляла казачий разъезд. Один из казаков был; ранен и попал в плен. Он умолял не расстреливать его. Но мы и не думали этого делать. Наоборот, я и Иван Клименко посадили казака в сани и отправили в больницу.

Стычки происходили в других местах. Вокзал перешел в руки правительственных войск, но вскоре опять был занят дружинниками. Казаки, прорвавшиеся совсем близко к Темернику по Александровскому спуску, также отступили с потерями.

Отличилась группа дружинников, руководимая Григорием Христенко. Она пробралась к казачьему штабу, расположившемуся в доме на углу Шестой улицы и Таганрогского (ныне Буденновского) проспекта. Григорий Краморов бросил бомбу, остальные дружинники открыли огонь из револьверов. Было убито несколько казаков, штаб переполошился.

Другой бомбист, Пивень, которого мы называли Ноги, отправился в Нахичевань, чтобы взорвать полицейский участок. Однако по дороге он поскользнулся на обледеневшей мостовой и упал. Бомба "неси да не тряси", лежавшая у Ливня за пазухой, взорвалась, и дружинник погиб.

Войска наседали, но дружинники упорно отбивались. Нас поддерживали известия о ходе восстания в Москве. Прибыли к нам на помощь тихорецкие железнодорожники, вооруженные 36 винтовками. Жители окрестных сел доставляли дружинникам продовольствие.

Бои продолжались с короткими перерывами. Артиллерия по-прежнему осыпала Темерник снарядами. Однако временами пушки замолкали. Это значило, что летучий отряд Василия-солдата перестрелял наводчиков.

На второй день боев казаки под прикрытием артиллерии перешли в наступление. Им удалось ворваться в сборочный цех железнодорожных мастерских. Завязалась ожесточенная перестрелка. Потеряв несколько человек убитыми и ранеными, казаки отошли. Мы обстреляли их с тыла и двинулись затем к базару, где слышалась особенно частая стрельба.

Над базарной площадью свистели пули. Присоединившись к оборонявшимся здесь дружинникам, мы также открыли огонь по наступавшим солдатам.

Из-за укрытия выскочил разгоряченный боем Анатолий Собино. Припав на одно колено, он продолжал стрелять. И вдруг упал. К нему подбежали, унесли в чей-то двор. Но Собино был мертв: пуля попала ему в висок.

Анатолий Собино

С глубокой печалью хоронили мы любимого командира. Над могилой трижды прозвучал залп - последняя почесть отважному товарищу.

А через несколько дней - новая тяжелая утрата. В жаркой схватке у самого штаба восстания смертью храбрых пал Василий-солдат.

Силы рабочих таяли. Подходили к концу боеприпасы. На восьмой день боев было решено оставить Темерник, перейти в Нахичевань и продолжать борьбу там.

Ночью левым берегом Дона пришли мы на завод "Аксай". Узнав о поражении восстания в Москве, решили прекратить вооруженную борьбу... В предрассветных сумерках дружинники стали расходиться из столовой "Аксая" по домам.

Дошел я, помню, до 20-й линии, и вдруг оглушительно рвануло воздух: это взорвались бомбы и порох, которые были сложены в столовой "Аксая".

Причина взрыва так и осталась неизвестной. По-видимому, кто-то неосторожно свалил на пол одну из разложенных на подоконниках бомб. Сила взрыва была так велика, что от здания остался только фундамент. Погибло тринадцать товарищей, которые остались в столовой, чтобы унести и спрятать оружие.

Г. В. Черепахин (Глава из книги "Годы борьбы")

Восемь героических дней на баррикадах Темерника

Декабрьское вооруженное восстание - наивысший подъем революции 1905-1907 годов в России. Известно, что Б. И. Ленин дал ему высокую оценку и призвал "собирать опыт московского, донецкого, ростовского и других восстаний, распространять знакомство с ними, готовить упорно и терпеливо новые боевые силы"^*.

^*В (. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 12, стр. 180.)

В 1975 году исполняется 70 лет со времени этого героического выступления пролетариата. 13(26) декабря 1905 года на Ростовском вокзале прогремели выстрелы, возвестившие о начале вооруженной борьбы ростовских рабочих: войска обстреляли рабочую дружину, обезоружившую жандармов. А 14 декабря, как доносила охранка, "для восстановления порядка... войска употребили в дело оружие, обстреляв здание столовой орудийными выстрелами... 52 раненых... 5 убитых..."

Восемь дней шла героическая борьба рабочих с превосходящими по численности и вооруженными до зубов правительственными войсками.

О декабрьском вооруженном восстании 1905 года в Ростове написано немало, опубликованы документы. Но большая сила подлинных документов и состоит в том, что каждый раз, когда к ним обращаешься, события и люди очень давнего прошлого оживают, становятся ближе.

Вооруженное восстание в Ростове не было стихийным выступлением пролетариата.

Известно, что, выполняя решения III съезда РСДРП, большевики в Ростове проводили формирование боевой дружины из числа передовых рабочих, к началу восстания удалось четко организовать небольшие отряды (десятки) во главе с десятниками, группы бомбистов. О серьезной военно-технической подготовке рассказал впоследствии начальник штаба ростовского восстания, бывший инструктор Южного военно-технического бюро ЦК РСДРП Юрий Павлович Бутягин (в 1905 г. он был известен в Ростове под кличкой Макс).

Выступив в поддержку Всероссийской политической стачки, начатой пролетариатом Москвы и Петербурга, Центральное железнодорожное бюро в Ростове, возглавляемое молодым рабочим большевиком С. Рейзманом, отправило 7 декабря по всей линии Владикавказской железной дороги телеграмму: "Товарищи! Отечество в опасности. Царское правительство, несмотря на вынужденное признание им гражданских прав за русским народом, не прекращает своей прежней политики издевательства и насилий над измученной и изголодавшейся родиной. Чаша терпения переполнена... Да здравствует всероссийская политическая забастовка!"

Забастовала вся Владикавказская железная дорога. Прекратили работу рабочие и служащие Главных мастерских и других предприятий Ростова, стали заводы. Во главе стачки стал Донком РСДРП и созданный в конце ноября Совет рабочих депутатов.

Известiя

Намереваясь лишить стачку руководства, ростовские власти арестовали 12 руководителей, запретили митинги и демонстрации. В город были стянуты войска. В ответ на репрессии большевики призвали рабочих к оружию. 13 декабря рабочей дружиной был занят вокзал, в районе железнодорожных мастерских сооружены баррикады.

Тогда обезумевшие от страха "хозяева города" направили дула орудий на здание столовой мастерских и расстреляли митинг рабочих.

Документы тех героических дней, бережно сохраняемые в областном государственном архиве, воссоздают хронику происходивших событий. Документы рассказывают о героизме пролетариев и их руководителей-большевиков, о солидарности крестьян с бастующими рабочими. Документы изобличают царских карателей.

13 декабря. "... Утром боевая дружина разоружает на вокзале 14 жандармов, двух офицеров, околоточного и казака... Около 12 часов дня без всякого предупреждения начинается бомбардировка столовой, где в это время идет митинг... В садике, прилегающем к столовой, осколками шрапнели убито 5, ранено 10 человек. Среди убитых - два депутата, одна санитарка...

В городе казаки и черносотенцы расстреливают публику. Много раненых, есть убитые. Черносотенец Борисов и его сын стреляют из своего дома. Казаки начинают обыскивать всех, кто только попадается им навстречу, на улицах начинаются аресты..."

14 декабря. "... Около 12 часов начинается бомбардировка столовой, в которой женщины обмывают трупы убитых накануне и идут приготовления к созыву Совета рабочих депутатов... Пушки бомбардируют здание железнодорожных мастерских, где засела дружина... Дружина обстреливает казаков... Пушки и казаки под огнем дружины переправляются на Базарную площадь...

Убит десятник дружины социал-демократ Анатолий Собино, один из лучших и мужественных стрелков". (Из сообщений Совета рабочих депутатов и Донкома РСДРП).

15 декабря. "... У боевиков на бортах одежды имеются красного и малинового цвета ленточки. Штаб боевой дружины находился на Мало-Садовой улице в доме № 115, где имелось до 40 штук револьверов системы "Браунинг". Туда 13 числа был командирован наряд полиции, который... не произвел обысков, вероятно, опасаясь сопротивления. Куда в настоящее время перешел этот штаб и где находятся скрывшиеся оттуда руководящие боевыми дружинами, известные в организации под кличками Макс и Бекас, неизвестно". (Из доклада начальника Донского охранного отделения).

16 декабря. "...Четвертый день бомбардировки. Выпущено около 30 снарядов, стрельба в городе продолжается. На улицах, особенно на Садовой, - обыски... Бьют прикладами, обнаженными шашками". (Из сообщения Совета рабочих депутатов и Донкома РСДРП).

"... У железнодорожных мастерских сооружены две баррикады, которые с фронта... обращенного к вокзалу, прикрыты толстыми листами железа... У бунтовщиков имеется более 100 ружей... ощущается недостача патронов, но будто бы ожидают получения боевых припасов и усиления людьми... Поезда, приходящие по Владикавказской дороге, привозят оружие и взрывчатые вещества". (Из донесения начальника Донского охранного отделения).

17 декабря. Четвертый день восстания. Охранка вынуждена была отметить: "Среди бунтовщиков на Темернике настроение бодрое... Когда революционеры выбрасывают красный флаг, то это означает, что сдаваться они не желают... Из сел Верхнее и Нижнее Поленкино, Верное, Веселая Победа, Александровка и Коханово предполагают привезти в село Батайск продукты, которые... отправить на Темерник забастовавшим рабочим...

Положение делается весьма серьезным, так как за эти сутки, беспрепятственно переходя на Темерник, отряд бунтовщиков усилился до 2000 с лишним человек. ... Все теперь сосредоточено на Темернике. Там находятся руководители движения и тайная типография.

Полагаю, что необходимо совершенное прекращение железнодорожного сообщения, дабы предупредить возможность усиления бунтовщиков... отрезать сообщение города с Темерником...". (Из доклада начальника Донского охранного отделения).

18 декабря. Совет рабочих депутатов обратился к гражданам города с призывом о поддержке: "... Бессильные представители бессильного самодержавного правительства... лишили нас права собираться и мирно обсуждать вопросы нашей жизни. Когда мы не испугались их угроз, они с одобрения Ростовской-на-Дону городской думы, начали расстреливать нас... Трусливо и подло они расстреливали шрапнелью мирно расходящихся с митинга рабочих. Напоив царской водкой казаков, они разрешили им расстреливать мирных граждан на улицах Ростова...

Товарищи рабочие!.. Помните, что ваши товарищи стоят на Темернике с оружием в руках и защищают вашу жизнь и свободу. Граждане! Ваша обязанность поддержать борьбу рабочих..." (Из воззвания Совета рабочих депутатов, Донкома РСДРП и Центрального железнодорожного бюро).

20 декабря. "День решительного сражения... Бомбардировка начинается с 7 час. 30 мин. утра и продолжается до 5 час. вечера. До 3 часов дня выпущено около 150-200 шрапнелей и гранат. Бомбардировка и ружейная пальба продолжались до сумерек... Ружейные патроны у дружины на исходе. Советом десятников дружины вместе с представителями исполнительной комиссии Совета рабочих депутатов и Донского комитета РСДРП принимается решение: увести всю дружину с Темерника в город, унести все оружие и все боевые припасы. Отступление совершено в полном порядке.

21 декабря в 12 часов дня казаки занимают Темерник, начинают обыски и аресты...". (Из сообщений Совета рабочих депутатов и Донкома РСДРП).

21 декабря. "Директор департамента полиции из Петербурга телеграммой потребовал от начальника Донского охранного отделения: "Необходима крутая безотлагательная расправа с бунтовщиками; при самом подавлении мятежей истребление казаками задержанного с поличным террориста не может быть поставлено в вину; следует поддерживать бодрое настроение войск и полиции, а не гасить, отнюдь не дозволяя неуместных придирок, роняющих их энергию".

И "безотлагательная расправа" началась. В январе 1906 года в ответном донесении сообщалось: "Аресты продолжаются... К полному уничтожению организаций Совета рабочих депутатов и связи массы с революционными комитетами принимаются самые решительные меры путем изъятия из фабрик и заводов нежелательного элемента... В последнее время выслано 574 человека, из коих 82 - в Олонецкую губернию..."

Теперь мы как безусловную истину повторяем слова о том, что опыт вооруженной борьбы 1905 года помог пролетариату победить в октябре 1917-го.

Теперь, когда мы отсчитываем 58-ю годовщину победы Великого Октября и 70-й год со времени восстания, уместно привести слова, выражавшие уверенность большевиков в конечной победе над царизмом, сказанные вслед за поражением. В воззвании Совета и Донкома РСДРП (январь 1906 г.) говорилось: "Первая вооруженная схватка пролетариата с царским правительством не привела к полной победе пролетариата. Царское правительство еще не свергнуто. Многие буржуа твердят уже, что пролетариату вообще никогда не удастся освободить Россию.

Всем сомневающимся в нашей победе над царизмом мы скажем: пролетариат не победил еще правительство, но громадный успех его борьбы, верный залог его окончательной победы в том, что и правительству не удалось сломить его силу".

Изучая историю нашего края, мы всегда должны помнить о тех людях, кто ее, историю, "делал". К сожалению, документы сохранили очень скудные сведения о руководителях восстания, о его участниках.

Н. Мастерова

О товарищах по борьбе (из воспоминаний Ю. Бутягина)

.... С 1901 года мне пришлось окунуться в борьбу, и в 1902 году мне уже пришлось сидеть по иваново-вознесенскому делу, как члену Иваново-Вознесенского комитета... Я уже прошел знаменитые "университеты" - до пяти каторжных тюрем. Это было до 1905 года. С таким хорошим образованием я попал, товарищи, к вам. Согласно инструкции научно-технического бюро я обязан был не показываться ни в коем случае на широких массах, а повести работу подпольно... Я начал дело организации лаборатории строго секретно.

Охранка ошиблась, когда думала, что мы организовали лабораторию на Темернике. Мы ее организовали здесь, под носом, в Нахичевани, на одной улице. И вот в Нахичевани в каменном двухэтажном домике мы поставили лабораторию. Получили все необходимое для нее: химические приспособления, всевозможные химические материалы, кислоты, нитраты, азот... для приготовления нитроглицерина, а из нитроглицерина мы делали магнезированный динамит. Мы сами паяли и т. д. Когда у нас немного расширилось наше производство, то мы давали в одну мастерскую делать специальные жестяные коробки, придавали им небольшой вид, чтобы можно было класть свободно в карман... Незаметно. Идешь, а в кармане у тебя бомба.

Мы это дело развили, и в течение полутора месяцев мне удалось обучить двух товарищей. Это мы обязаны были делать... в случае, если произойдет со мною что-нибудь.

Когда мне дозволено было уже обстановкой дела выйти из подполья, я натолкнулся здесь, в Ростове, на существование очень крепкой рабочей организации, оформленной рабочей боевой дружины... Я натолкнулся здесь на существование дружины в Нахичеванском районе. Во главе этой дружины тогда стоял Войтенко Стефан, аксайский токарь... Затем в ростовской дружине я натолкнулся тогда уже на крепкое ядро во главе с Бекасом... Настоящая фамилия Бекаса - Хижняков, это матрос, участник Потемкинского восстания с корабля "Георгий Победоносец"... Там он бежал от смертной казни. Сам он таганрогский... В ростовской дружине были такие лица, как Бекас, Краморов, Трифонов...

Корнем своего движения были железнодорожные рабочие; среди темерничан я натолкнулся сна действительно подготовленных, геройских лиц... Кто его не знает, Толю Собино? Многие матери своих сыновей называли его именем... А разве Сеню Васильченко вы не знаете?

Ю. П. Бутягин

Те три дружины легли в основу организации военно-боевой ростовской дружины... Был оформлен штаб боевой дружины. Мы имели возможность отобрать самых верных и надежных людей. Их мы разбили на группы. Из самых верных, преданных революции, рабочему делу, которые не моргнули бы глазом при опасности, мы создали два десятка бомбистов. Мне удалось создать из них три дружины. Создали десятки винтовочников, десятки револьверистов, разведчиков...

... Вошел в штаб тов. Войтенко, помощник начальника дружины от Нахичеванской дружины, вторым помощником в штаб вошел Собино Анатолий от Темерницкой дружины, от городской дружины вошел Бекас... для непосредственного управления путями сообщения, как его тогда мы называли, - "министр путей сообщения" тов. Соломон Рейзман. Без подписи Рейзмана очень часто наши распоряжения штаба по Владикавказской железной дороге не имели силы...

С. Г. Рейзман

В Нахичевани, у Кизитеринской балки, мы дела ли опыт бросания бомб... Это дело не простое, ибо когда нет предохранителей, то нужно исключительное самообладание, иначе бомба может разорваться налету и убить того, кто ее бросил... Штаб вел пропаганду и агитацию, инструктировал десятки, внушая им идею понимания вооруженного восстания согласно директивам и революциям III съезда партии. Когда чертили схему баррикадной борьбы, то брали из газеты "Вперед". Тогда там в передовых статьях схематически было изложено, как мы должны строить баррикады.. (ПАРО, ф. 12, оп. 1, д. 325, л. 141-185).

Подготовила Н. Мастерова