Глава пятнадцатая. КРЫМСКАЯ ВОЙНА. Я. П. БАКЛАНОВ

П. Н. Краснов

Война с турками на Кавказе

В 1853 году началась война между русскими и турками сразу и на Дунае и в Закавказье.

Снова потянулись полки казачьи: одни на восток к Кубани, другие на запад, за Днепр, третьи шли на юг к Азовскому морю.

Еще не был объявлен манифест о войне, как уже донцы прославили себя ратными делами. Это были донские артиллеристы донской конной батареи, бывшие под начальством лихого офицера, есаула Кульгачева, отличившегося в целом ряде дел.

Только слухи носились еще о том, что будет война, когда в четырнадцати верстах от нашей кавказской границы, на высотах между Суботанью и Огузлами, забелели палатки сорокатысячного турецкого отряда Абди-Паши. Турецкая конница подошла к нашей крепости Александро-полю и, рассеявшись по долине реки Арпачая, начала грабить подвластные нам армянские селения.

Чтобы положить конец неистовствам баши-бузуков, начальник Александропольского отряда решил занять селение Баяндур, около которого постоянно рыскали турки.

Второго ноября из крепости Александро-поль выступил отряд под начальством князя Орбелиани. В отряде этом было семь батальонов пехоты, два дивизиона Нижегородского драгунского полка, две пешие и одна донская конная батареи. Война еще не была объявлена, и отряд шел почти без всякой разведки.

А между тем, в это самое время, уже весь сорокатысячный турецкий корпус перешел нашу границу и стоял в тех самых Баяндурах, куда мы направлялись. И вот, как только наши войска стали подходить к селению, по ним грянул залп сорокаорудийной турецкой батареи и со свистом и скрежетом начали проноситься над нашими войсками турецкие снаряды. Наши войска остановились в полном недоумении. Под целой тучей артиллерийских снарядов, крестивших воздух по всем направлениям, рядами падали солдаты. Что было делать? Атаковать с нашими малыми силами сорокатысячную турецкую армию было невозможно. Отступать в первом бою для кавказских войск было постыдно. И вот, решили ждать турецкой атаки и остановились. Шестнадцать наших орудий стали на позицию и начали отвечать туркам.

- Умирать, братцы, все равно, что от ядра, что от пули,- говорили солдаты. Они ободрились, а в батальоне Куринского полка даже вызвали песенников.

А снаряды падают все гуще и гуще. Турки участили убийственный огонь до последней крайности. Гибнут наши, но гибнут молча, не сдавая ни шагу назад.

Наступили сумерки. Турки не посмели спуститься с гор на наши войска, и только пестрые толпы их конницы, обскакав наш правый фланг вдруг понеслись к обозу. Там было татарское ополчение князя Мамуки и сотня донцов. Татары с дикими воплями обратились в бегство, и напор нескольких тысяч башибузуков приняла одна донская сотня. Начался страшный рукопашный бой. Донцы гибли под ударами турецких пик и ятаганов. Но в самое тяжелое время в обоз влетели донские пушкари. Храбрый есаул Кульгачев вскочил со своими орудиями в самую сечу - и завизжала картечь. За пушками Кульгачева на выручку донским казакам прискакали пикинерные эскадроны Нижегородского драгунского полка и прогнали турок.

Наступила ночь. И вдруг, в темноте, сзади русских раздался бой барабанов. Это князь Бебутов вел свои последние силы - три батальона, шесть эскадронов и девять сотен казаков с батареей.

Турки испугались этого ничтожного подкрепления и, ночью, в полном порядке отошли за реку Арпачай. Селение Баяндур было занято нами.

И. С. Никитин

Донцам

Русь помнит те былые годы, 
Когда свой гибельный удар, 
Сын дикой степи и свободы, 
Бросал ваш предок на татар; 
Когда от Дона до Урала 
И вдоль днепровских берегов 
Внезапной молнией сверкала 
Казачья сабля меж врагов. 
И помнит Русь тот день великий,
Когда бесстрашный богатырь 
К подножью грозного владыки 
Поверг обширную Сибирь; 
И подвиг дивный и кровавый, 
Которым в летопись веков 
На память вечную и славу 
Внесен разрушенный Азов. 
Привет донцам! Увековечен 
Ваш сильный, доблестный народ. 
И знает мир, как вами встречен 
Войны Отечественной год: 
Весь Дон восстал на голос чести 
И день и ночь казак летел 
И крови в битвах грозной мести 
Последней капли не жалел. 
Минула грозная година: 
Повесив шашку на стене, 
Казак за делом селянина 
Забыл о славе и войне. 
Но вот венгерец брани пламя 
Рукой мятежною раздул,- 
Донец опять родное знамя, 
Наследье дедов развернул. 
Оставил мирные станицы 
И на постах передовых 
С отвагой новой за границей 
Явился в битвах роковых. 
"Вперед, донцы, врагу навстречу! 
Долой мундир! Через реку!" 
И молодцы уж под картечью, 
Не страшны волны казаку. 
Плывут... земля уж под ногами... 
"Ура! - вмиг шашки из ножен. 
И берег, взятый удальцами, 
Победы криком потрясен. 
Мятеж утих... года минули... 
И вдоль дунайских берегов, 
Как грозный лес, .опять сверкнули
Стальные дротики донцов.
Привык казак к огню и бою,
Ему не страшно по реке
В глухую полночь под грозою
Пуститься в легком челноке.
Подкрасться к вражескому стану.
Канат у судна отрубить
И из-под носа атамана
Его спокойно уводить.
Схватить "язык", открыть дороги
В лесах, болотах и горах,
И в неприятельских шатрах
Наделать шуму и тревоги,
Иль, подбоченясь молодцом,
На скакуне своем степном,
Скрываясь в поле под туманом,
В руке с губительным арканом,
Врага беспечного открыть
И вдруг с коня его схватить.
Войны испытанные дети,
Русь помнит ваши имена!
Недаром славою столетий
Покрыты Дона знамена:
Вы вашей кровию вписали
Любовь к Руси в ее скрижали...
Теперь опять гроза шумит,
Восстань же снова, Дон наш славный!
Оковы брат твой православный
Четыре века уж влачит.
Как жалкий раб четыре века
Он кровь и слезы проливал,
И даже имя человека
Святое имя потерял!
Но жив Господь суда и мщенья!
Он грянет карой громовой!
Русь кровью выкупит своей
Родного племени спасенье!..
Вперед, казак! Тебя зовет
И кровь и плен твоих собратьев!
Благословит тебя Господь!
Благословит отец твой Платов.
И племя страждущих славян.
И царственный твой атаман.
Вперед, донцы! Да разовьются
Родные ваши знамена
И с честью ваши имена 
Из рода в роды пронесутся! 
Да поздний внук ваш на Дону 
На вас с любовию укажет 
И детям с гордостью скажет: 
"Они в великую войну 
За честь и славу христианства 
Казнили зависть и тиранство". 

1854 г.

Ф. И. Анисимов

В 1853 году донской поэт Ф. И. Анисимов 
написал стихотворение-отклик на начало
Крымской войны. Позже в несколько 
переделанном виде оно стало донским гимном.

Всколыхнулся, взволновался 
Православный Тихий Дон, 
И послушно отозвался 
На призыв монарха он.

Он детей своих сзывает 
На кровавый бранный пир, 
К туркам в гости снаряжает, 
Чтоб добыть России мир.

С Богом, дети! Ведь широкий 
Переплыть вам лишь Дунай, 
А за ним уж недалеко 
Цареград, и - наших знай!

Сорок лет тому в Париже 
Нас прославили отцы, 
Цареград - еще к нам ближе... 
В путь же, с Богом, молодцы!

Стойте крепко за Святую 
Церковь - общую нам мать - 
Бог вам даст луну чужую 
С храмов Божиих сорвать.

Турки чтут, где пророка, 
Скласть Христовы алтари, 
И тогда к звезде Востока 
Придут с запада цари.

Над землею всей прольется 
Мира кроткого заря 
И до неба вознесется 
Слава русского царя!
       Ну же, с Богом, в путь пора! 
       Ура! Ура! Ура!

Много казаков полегло в горах и долинах Кавказа в борьбе 
с турками и другими недругами России. Погибшие 
в одиночку, без свидетелей, донцы умирали в горах, 
окруженные хищными орлами да черным вороньем...

Черный врон, что ты вьешься 
Над моею головой? 
Ты добычи не дождешься: 
Черный ворон! - я не твой!
Ты лети-ка, черный ворон,
К нам на славный Тихий Дон,
Отнеси-ка, черный ворон,
Отцу, матери поклон,
Отцу, матери поклон
И жененке молодой,
Ты скажи ей, черный ворон,
Что женился на другой,
На пулечке свинцовой.
Наша свашка - была шашка,
Штык булатный - был дружком,
А венчался я на поле под ракитовым кустом.

Историческая песня. Полк Падурова в походе

Уж ты степь ли, наша степь, степь наша
широкая!
Широко, долго, степь, ты протянулася, 
Пролегала по степи больша дороженька, 
По этой дороженьке никто не прохаживал, 
Никто следику не прокладывал, 
Тут шел-то, прошел Падуров с полком. 
Как за ним-то идет полк казаченьков: 
Впереди-то идут бравые хорунжушки, 
За хорунжушками младые уряднички, 
За урядничками идет полк казаченьков. 
Как у нас-то в полку несчастьице солучилося: 
Как убили у нас бравого хорунжушку. 
Как хорунжушки шашками возбрякнули, 
А младые уряднички песенку возгаркнули: 
А полк-казаченьки слезнехонько восплакнули. 
Не в чистом поле снежки забелелися, 
Не алы цветы заалелися - 
Забелелося тело белое, 
Заалелася кровь алая.

Яков Петрович Бакланов (1809 - 1873)

"Во всей Кавказской армии, казачьих и 
солдатских полках знали тогда песню 
про Бакланова".

П. Н. Краснов

Честь прадедов-атаманов, 
Богатырь, боец лихой, 
Здравствуй, храбрый наш Бакланов, 
Разудалый наш герой! 
Славой, честию завидной 
Ты сумел себя покрыть: 
Про тебя, ей-ей, не стыдно 
Песню громкую сложить! 
  Ты геройскими делами 
  Славу дедов и отцов 
  Воскресил опять меж нами, 
  Ты - казак из казаков! 
Шашка, пика, верный конь. 
Рой наездников любимый - 
С ними ты, неотразимый, 
Мчишься в воду и в огонь. 
  Древней славы Ермаковой 
  Над тобою блещет луч; 
  Ты, как сокол из-за туч, 
  Бьешь сноровкою Платовой. 
Честь геройскую любя, 
Мчишься в бой напропалую: 
За царя и Русь Святую 
Не жалеешь сам себя.
  Бают: вольный по горам, 
  По кустам; тернам колючим 
  Лезешь змеем здесь и там, 
  Серым волком в поле рыщешь. 
Бродишь лешим по горам, 
И себе ты славы ищешь,
И несешь ты смерть врагам; 
Ходишь в шапке-невидимке. 
  В скороходах-сапогах, 
  И летишь на бурке-сивке, 
  Как колдун на облаках. 
  Свистнешь - лист с дерев валится
Гаркнешь - вмиг перед тобой
Рать удалая родится -
Точно в сказочке какой!
  Сыт железной просфорою, 
  Спишь на конском арчаке,
  - И за то прослыл грозою 
  В Малой и Большой Чечне.
И за то тебе мы, воин,
Песню громкую споем:
Ты герой наш, ты достоин
Называться казаком!