Глава четвертая. ...ЕРМАК - КАЗАК МОГУЧИЙ…

Велика заслуга Ермака перед Родиной. Он подлинный наш национальный герой. 

Академик А. П. Окладников

П. Н. Краснов

Ермак Тимофеевич - покоритель Сибирского царства. 1582 г.

Вскоре после завоевания Казани (1552 г.), в 1558 году царь Иоанн Васильевич, чтобы обеспечить Пермскую землю, лежащую вверх по реке Каме, подарил большие участки у Уральских гор купцам Строгановым и разрешил им иметь пушки, строить крепости для защиты своих угодий. Строгановы настроили небольшие деревянные крепости, дошли до самых Уральских гор, добывая здесь лес, охотясь за пушным зверем и собирая камни самоцветные. Но когда подошли они к Уральским горам, которые тогда назывались Каменным поясом, их встретили отряды сибирского царя Кучума и не пустили их за горы. ... В это время к ним и пришел Ермак.

...Среднего роста, широкоплечий, на диво сложенный, крепкий казак был Ермак Тимофеевич. Черные кудри вились над ушами, взгляд у него был быстрый, лицо чистое и пригожее. Пышно и богато оделся он, подходя к Строгановскому городку, окруженный своими казаками.

Ласково принятый Строгановыми, Ермак остался у них, и здесь, послушав их сетования на набеги кучумовых татар, крепко задумался. Смелой душой своей чуял Ермак, что зовут его Строгановы на славный подвиг. ...И вот, собрав вокруг себя своих удальцов, обратился к ним Ермак с такой речью:

 "Гей вы думайте, братцы, вы подумайте, 
И меня, Ермака, братцы, послушайте. 
...Перейдем мы, братцы, горы крутые, 
Доберемся мы до царства басурманского, 
Завоюем мы царство Сибирское, 
Покорим его мы, братцы, Царю Белому". 

"...Любо нам, Ермак Тимофеевич, с тобой идти! Любо покорить царя Сибирского и подарить его Московскому православному царю! Любо... Аминь!.."

Низко поклонился кругу атаман и вышел с площади. За ним разошлись и казаки. И на другой день закипела работа. Всю зиму стучали топоры, визжали пилы - то казаки строили себе легкие лодки. ...Строгановы усилили небольшую дружину казаков тремястами находившимися у них на службе воинами ...и весною 1581 года отряд Ермака в 840 человек был совершенно готов к походу.

...Четыре дня плыл Ермак на лодках вверх по реке Чусовой до устья реки Серебряной, а потом два дня шел по Серебряной до Сибирской дороги. Здесь Ермак высадился на берег и построил укрепление, названное им "Кокуй-город". Сложив здесь запасы ...Ермак налегке поплыл в реку Туру, за которой начиналось уже царство Сибирское.

...Кучум против маленькой дружины Ермака

послал большой конный отряд царевича Ма-меткула. ...Недалеко от урочища Бабасан встретились донцы с Маметкулом.

Дружина Ермака построилась в боевой порядок в пешем строю и начала пальбу из пищалей и аркебуз. Маметкул бросился в атаку, но не приученные к такому грому выстрелов полудикие лошади татарские не шли на огонь, пули и стрелы поражали их, и атака татар была отбита. Маметкул бросился второй и третий раз, но только урон его становился больше ...а донцы Ермака подавались все вперед и вперед. Маметкул отступил...

На пятьдесят второй день похода Ермака, 22 октября 1581 года, под вечер, казачьи струги, шедшие по реке Иртыш, подошли к городищу Атик-мурзы. Казаки причалили к берегу и высадились. Невысокие холмы, покрытые уже почерневшим дубняком и елями, горели тысячью огней. То был стан самого царя Сибирского Кучума, решившего смертным боем защищать свое царство. Гомон тысяч голосов, ржание коней слышно было на реке на несколько верст. Точно море, глухо волновался стан татарский.

Тихо было в казачьем лагере. Таким маленьким казался этот стан. Всего один полк, если считать по-нынешнему, шел против целой армии. Но это был полк богатырей, прекрасно вооруженных, смелых, упорных, гордых и самолюбивых! Полк донских казаков.

...На рассвете, 23 октября казаки ударили на приступ укрепленного Кучумом селения Чувашева. Засвистали пули казачьи, загремели ружья и навстречу им полетели тучи стрел. За ружейной трескотнёю, за свистом стрел не слышно было ни голосов, ни команд. До полудня шла перестрелка. Татары, видя, что казаков очень мало, сами проломили засеки в трех местах и живыми людскими потоками устремились на казаков. Это был отчаянный бой. Каждый понимал, что от того, кто победит, зависит, быть или не быть тому живому. Летописец, записавший о том, как происходила эта битва, написал: "И была сеча злая; за руки емлюще сечахуся", то есть хватали друг друга за руки, чтобы помешать наносить удары. Но под могучими ударами казаков густые толпы татар стали редеть. Раненый царевич Маметкул был переправлен с приближенными людьми на ту сторону реки, и татары начали отступать. Уже стемнело, когда казаки заняли татарские засеки, а потом отошли на старый свой бивак к Атику-городку. Всю ночь не спали они. Хоронили убитых. Их было 107 человек; перевязывали раны, строили укрепления, опасаясь нападения татар. Но татарам было довольно. Союзники Кучума, остяцкие князья, покинули его, Маметкул, лучший витязь его, был ранен, а сам Кучум той же ночью ушел в свою столицу, город Сибирь, собрал свои пожитки, жен и бежал с ними в степи.

Историческая песня. Ермак у Ивана Грозного

Как на славных на степях было Саратовских 
Что пониже было города Саратова, 
А повыше было города Камышина, 
Собирались они, братцы, во единый круг, 
Как донские, гребенские и яицкие. 
Атаман у них Ермак сын Тимофеевич, 
Есаул у них Асташка сын Лаврентьевич. 
Они думали думушку все единую: 
"Уж как лето проходит, лето теплое, 
А зима настает, братцы, холодная, 
Как и где-то нам, братцы, зимовать будем? 
На Яик нам идтить - да переход велик, 
Да на Волге ходить нам - все ворами слыть, 
Под Казань-град идтить-да там царь стоит. 
...Как не золотая трубушка вострубила, 
Не серебряная речь громко возговорит - 
Речь возговорит Ермак сын Тимофеевич: 
"Гей вы, думайте, братцы, вы подумайте, 
И меня, Ермака, братцы, послушайте! 
Зазимуем мы, братцы, все в Астрахани, 
А зимою мы, братцы, поисправимся; 
А как вскроется весна красная, 
Мы тогда-то, други, братцы, во поход пойдем, 
Мы заслужим пред Грозным царем вину свою: 
Как гуляли мы, братцы, по синю морю, 
Да по синему морю по Хвалынскому* , 
Разбивали мы, братцы, бусы-корабли, 
Как и те корабли, братцы, не орленые, 
Мы убили посланничка все царского, 
Как того-то посланничка персидского". 
Как во славном было городе во Астрахани, 
На широкой на ровной было площади, 
Собирались казаки-други во единый круг, 
Они думали думушку единую: 
"Как зима-то проходит все холодная, 
Как и лето настанет, братцы, лето теплое, 
Да пора уж нам, братцы, в поход идтить". 
Речь возговорит Ермак Тимофеевич: 
Ой вы гой еси, братцы, атаманы-молодцы! 
Эй вы, делайте лодочки-коломенки, 
Забивайте вы кочета еловые, 
Накладайте вы бабаички** сосновые, 
Mы поедемте, братцы, с Божьей помощью. 
Мы прогрянем, братцы, вверх по Волге по реке, 
Перейдем мы, братцы, горы крутые. 
Доберемся мы до царства басурманского, 
Завоюем мы царство Сибирское. 
Покорим его мы, братцы, царю белому, 
A царя-то Кучума во полон возьмем. 
А за то-то государь-царь нас пожалует. 
Я тогда-то пойду сам ко белу царю, 
Я надену тогда шубу соболиную, 
Я возьму кунью шапочку под мышечку, 
Принесу я царю белому повинную: 
"Ой ты гой еси, надежа, православный царь! 
Не вели меня казнить, да вели речь говорить. 
Как и я-то Ермак сын Тимофеевич, 
Как и я-то воровской донской атаманушка, 
Как и я-то гулял ведь по синю морю, 
Что по синю морю по Хвалынскому, 
Как и я-то разбивал ведь бусы-корабли, 
Как и те-то корабли все не орленые. 
А теперича, надежа, православный царь, 
Приношу тебе буйную головушку 
И с буйной головой царство Сибирское!" 
Речь возговорит надежа, православный царь, 
Как и Грозный-то царь Иван Васильевич: 
"Ой ты гой еси, Ермак сын Тимофеевич, 
Ой ты гой еси, войсковой донской атаманушка! 
Я прощаю тебя да и со войском твоим, 
За твою-то ли службу мне за верную, 
И я жалую тебе, Ермак, славный тихий Дон!" 

*(Хвалынским в старину называлось Каспийское море.)

**(Бабайки - весла.)

Л. Н. Толстой

Ермак (история)

При царе Иване Васильевиче Грозном были богатые купцы Строгоновы, и жили они в Перми, на реке Каме. ...Вот Строгоновы и написали царю: "Отдал ты нам землю, мы ее под твою руку покорили, а теперь воровской царек Кучум против меня бунтует..."

...Царь отписал: "Если сила у вас есть, отберите у Кучума землю. Только из России много народу не сманивайте".

Вот Строгоновы, как получили от царя письмо, послали приказчиков еще собирать народ к себе. И больше велели подговаривать казаков с Волги и с Дону. А в то время по Волге, по Дону казаков много ходило. Соберутся шайками по 200, 300, 600 человек, выберут атаманов и плавают на стругах, перехватывают суда...

Приехали приказчики на Волгу и стали спрашивать: какие тут казаки слывут? Им и говорят: "Казаков много... Есть Мишка Черкашенин; есть Сары-Азман... Но нет злее Ермака Тимофеевича, атамана. У того человек 1000 народу, и его не только народ и купцы боятся, а царское войско к нему приступить не смеет".

И поехали приказчики к Ермаку-атаману.

...1 сентября поплыли казаки с Ермаком вверх по реке Чусовой. Послал Ермак казаков посмотреть один городок... Пошли 20 казаков, распугали всех татар и забрали весь городок.

...Ермак отпустил татар (пленных.-М. А.), а троих, поумнее, взял с собой, чтобы они ему дорогу показывали. ...Смотрят казаки - на берегу город стоит, войска конца-края не видать... Казаки заробели. Одни говорят: надо мимо плыть, другие говорят: назад идти. ...Ермак говорит: "Эх вы, ребята! Не казаки вы, а бабы. ...Разве не видите сами? Назад идти - перебьют; мимо плыть - перебьют; здесь стоять - перебьют. Куда же нам попясться? Раз потрудишься, после полегчает. ...Одно только место осталось - прямо на татар ломить".

Засмеялись казаки, говорят: "Видно ты, Тимофеич, умнее нашего; нас, дураков, и спрашивать нечего. Веди куда знаешь. Двух смертей не бывать, а одной не миновать".

Аполлон Коринфский

Бегство богов (из сказаний вымирающего племени)

Не гром прокатился над Белой горой,- 
Гранитные сдвинулись ноги, 
И с тронов своих, бессловесной гурьбой, 
Бежали остяцкие боги... 

Но долго двенадцать могучих князей, 
Не к добру ли, не ведая - к худу ль, 
Отважно из дебрей лесных и степей 
Скликали народную удаль. 

...А Обью-рекой подплывал на стругах 
Ермак - победитель героем, 
С крестом на груди и со стягом в руках, 
Сопутствуем огненным боем... 

Пришел, постоял-порадел атаман 
За русскую веру и правду; 
И весть пролетела о нем, как буран, 
К поморью, за Конду и Тавду... 

Анатолий Иванов

Ермак (отрывок)

...Татарские конники выскочили на свободное пространство.

- Со-отня-я, стой! - широко раскрывая рот, прокричал Савва Волдырь*. Бегущие к стругам казаки остановились.

*(Один из сподвижников Ермака, атаман.)

- С пищалей - огонь! - скомандовал Черкас Александров.

Ударил залп. Несколько татарских лошадей упало, придавливая всадников. Ряды наступающих смешались. Еще залп. Еще...

Выстрелы слышат воины Никиты Пана.**

**(Ближайший сподвижник Ермака.)

- Наших же бьют!! - выкрикнули из рядов.

- Стоять покуда! - ответил Пан.

- Еще... маленько, - проговорил Ермак. - Пусть все татары в битву влезут.

Рубка идет по всему склону. Звенят мечи, трещат щиты, с треском ломаются копья. Пологий травянистый склон усеян трупами татар и казаков, кое-где валяются мертвые лошади. Вот битва выкатилась уже на песчаную полосу вдоль Иртыша. Уступая силе, казаки, теряя своих, отступают, сбившись в плотное каре и ощетинившись копьями.

Вдруг все татары издают радостный вопль: из-за завала, сверкая драгоценной одеждой, вылетает Маметкул с телохранителями.

Ермак взмахнул саблей.

Рявкнули почти разом пушки. Четыре ядра ударили в гущу татарского войска, внеся сильное смятение в ряды воинов.

Запела казацкая труба.

...Ринулись вперед казаки Ивана Кольцо. С обнаженными саблями бегут и Замора с Керкуном.

...Примчались к месту битвы казаки Никиты Пана.

...Те и другие с двух сторон врезались в кучу врагов.

Савва Болдырь в пылу боя выкрикивает:

- Атаману Кольцу!!!

- Слава! Слава! Слава! - подхватывает клич вся кольцовская сотня.

- Атаману Пану!

- Слава! Слава! Слава! - гремит с другой стороны.

- Атаману Ермаку! - перекрывая шум битвы, взревел Кольцо, радостно орудуя саблей.

- Слава! Слава! Слава! - грохнуло разом все казачье войско.

...Казаки врубаются в татарское войско, охватывая его с трех сторон плотным строем в две-три шеренги, меняясь по командам пятидесятников в передних рядах, вовремя оттаскивая раненых. Пошатываясь, раненые отходят назад, жадно припадают к бадейкам с водой, наскоро перевязывают тряпицами раны и снова яростно кидаются в сечу.

На небольшом холме, под стягом, не обращая внимания на стрелы, Ермак отдает короткие приказания сигнальщикам, время от времени указывает саблей находящейся с ним небольшой группе пищальников, где поддержать натиск казаков огнем.

Под рукой Ермака и конная полусотня, играющая роль подвижного резерва. По знаку атамана конники группами по 20 - 30 человек мчатся в наиболее опасные места, вырубают группы ордынцев, прорвавшихся через казачий строй, и снова съезжаются к войсковому знамени.

Когда казачья "Слава", свист и крики заглушали крики "Ар-ра-а!!.", пальцы хана сводила судорога и он, как хищник-беркут, хватал телохранителя за плечо:

- Что там делается? Говори, что видишь?

Телохранитель рассказывал, путаясь, заикаясь, боясь навлечь ханский гнев, ибо он видел, как сильные, бородатые, словно заколдованные, люди прокладывали себе дорогу. А если "Ар-ра-а" звучало громче, Кучум начинал нараспев молиться.

...Ермак показал саблей на верх горы.

- Кузьмич! Теперь бы в ханский шатер бы вмазать...

- Покумекаем,- отозвался старый пушкарь, - голубку только переставить надо.

- Ермак! - донесся голос подбежавшего Кольца.- Это ж главный татарский воевода.

Кольцо окровавленной саблей показал на Маметкула, прорвавшегося со своими нукерами сквозь казачий строй.

- Захватить его! - прокричал в ответ Ермак, и вслед за Кольцом полетела конная полусотня.

А старый пушкарь тем временем сам не спеша долбил банником в жерло пушки, затем долго выбирал ядро, прикидывая на вес. Выбрал, забил его в пушку.

Никто не может пробиться к Маметкулу сквозь гущу телохранителей. Казаки сваливают одних, тотчас перед ними возникают другие. Тогда Ермак дает знак стоящим возле него пищальникам. Те, прицелившись, дают дружный залп. Вокруг Маметкула падают телохранители. После очередного залпа Маметкул схватился за плечо, выронил саблю и упал с коня. Из плеча его струей лилась кровь.

Татары издали страшный вопль, сплошной стеной окружили своего военачальника. Одни насмерть стояли под саблями казаков, другие, вскинув раненого Маметкула поперек седла, стали пробиваться из гущи битвы...

Наконец это им удалось. Группа из шести конников стремительно поскакала вдоль берега, увозя раненого Маметкула, отстреливаясь на ходу из луков от пытавшихся преследовать казаков.

И. И. Дмитриев

Ермак (отрывок из баллады)

...Я зрел с ним бой Мегмета-Кула* 
Сибирских стран богатыря: 
Рассыпав стрелы все из тула 
И вящим жаром возгоря, 
Извлек он саблю смертоносну. 
"Дай лучше смерть, чем жизнь поносну 
Влачить мне в плене!" - он сказал - 
И вмиг на Ермака напал. 
Ужасный вид! они сразились! 
Их сабли молнией блестят, 
Удары тяжкие творят, 
И оба разом сокрушились. 
Они в ручной вступили бой: 
Грудь с грудью и рука с рукой; 
От вопля их дубравы воют; 
Они стопами землю роют; 
Уже с них сыплет пот, как град; 
Уже в них сердце страшно бьется, 
И ребра обоих трещат; 
То сей, то оный на бок гнется; 
Крутятся, и - Ермак сломил! 
"Ты мой теперь! - он возопил, - 
И все отныне мне подвластно!" 

1794 г.

*(Мегмет-Кул - царевич Маметкул.)

Василий Гнутов

Подвиг Ермака (отрывок из романа)

Ермак следил за ходом битвы. Вскоре он увидел спускавшихся с горы воинов в берестяных колпаках, вооруженных луками и копьями Впереди шли, приплясывая, несколько человек в масках и в разноцветных халатах с развевающимися лентами. Они били колотушками в небольшие бубны с колокольчиками, подбрасывали их вверх, кружились и что-то кричали, широко открывая рты. Да и сами воины, следующие за ними, тоже что-то кричали, выли по-волчьи, ухали, как филины в лесу, взлаивали no-лисьи, и все это сливалось в угрожающий, истошный крик. Это вогульские и остяцкие шаманы провожали своих сородичей в битву Они пугали казаков и отгоняли злых духов от своих воинов. Свалка на лугу еще более увеличилась. Чутьем опытного воина Ермак понял, что время ввести запасной полк.

Мещеряк* был наготове и только ждал знака - костер возле пушек. Заготовленная просмоленная пакля взлетела в небо красным полотнищем и бросила по ветру хвост черного дыма. Мещеряк вывел свой полк на луг. Ермак вышел навстречу. Сказал коротко:

- Веду полк сам. Мещеряк мне в помощь. Вперед, ребятушки, за мной! Добьем Маметкула!

С обнаженными саблями и криком "ура!" двинулся полк на татар.

Гаврила Иванов бился обеими руками, научившись этому искусству у Ермака. В горячей схватке он не забывал держать в поле зрения соседей справа и слева от себя. С высоты своего недюжинного роста увидел Гаврила, что тот статный татарин в кольчуге, что повел татар в рукопашный бой, теснит казаков, и заторопился к ним на выручку. Догадался он, что этот татарский великан - сам Маметкул, и его охватило желание сразиться с ним. Вспомнил он слова Ермака: "Гаврила! Навались на Маметку-ла, а как побежит - бери его с хвоста".

Маметкул сам пошел навстречу Гавриле. Ошиблись богатыри, зазвенели сабли. Схватка была недолгой, но упорной, бились не на жизнь, а на смерть. Отразив шестопером очередной удар сабли Маметкула, Гаврила Иванов рубанул его палашом по плечу с такой силой, что прорубил наплечье и кольчугу. Брызнула кровь с плеча Маметкула, и опустил он руку с острой саблей. Замахнулся Иванов для второго удара, но выросли перед ним два татарина в толстых тегиляях, тесня его в сторону. Десятки рук подхватили Маметкула и мигом унесли - Иванов и глазом моргнуть не успел.

Весть о ранении Маметкула и о том, что покинул он поле боя, мгновенно облетела ряды татар. Они сникли, ослабили напор. У правого крыла засеки не выдержали остяки, взвыли вогуличи и скопом бросились в пролом

- Знамя вперед! - крикнул Ермак, и через минуту - другую голубое полотнище уже развевалось на валу.

Недолго бились татары. Увидя казачье знамя у себя в тылу, они побежали в проломы засеки. От нее вверх, одна круто, другая лентою в обхват горы, уходили две дороги. По ним бежали татары в Чувашевский городок, под прикрытие стен. Пушки били им вслед. Передние в страхе ускоряли бег, оставляя задних без защиты. За татарами лезли казаки и рубили саблями бегущих. Весь путь до Чувашевского городка был усеян трупами.

Засека опустела. Бежали и те, кто был за валом. И лишь стоны раненых, да крики беснующихся за деревянным палисадом на горе татар все еще колыхались над берегом Иртыша Проиграла труба казакам отбой. Ермак приказал собрать всех убитых, подобрать раненых, погрузить в струги, а засеку сжечь. Смоляные сосны, ели, пихты и лиственницы загорались дружно, треща и дымя. Люди задыхались в дыму, и это нагоняло на них еще больший страх. Пушки били по остроколью крепости до последней минуты. И лишь, когда убрали убитых и снесли в струги раненых, поволокли пушки к берегу. Отплыли от Чувашевой горы чуть ниже, и в устье реки Курдюмки остановились для ночлега.

*(Матвей Мещеряк - один из атаманов дружины Ермака.)

E. H. Кательников

Преславный тихий Дон Иванов, 
Во время грозного царя, 
Душой младцов и атаманов 
Изтек на реки и моря. 
Противны бури презирая, 
Волнами горы покрывая, 
Занял Сибирь, страшил Кавказ, 
И лаврами тогда венчался, 
Вселенной царством он казался, 
И изумленным был Парнас! 

В. Г. Белинский

Подвиги этих витязей (казаков Ермака.- М. ,А) никогда не были запечатлены ни зверством, ни жестокостию: они были удальцы и молодцы...

Василий Пухначев

Ермак (отрывок из поэмы)

За Русь в поход пойти на подвиг? 
Простор провижу я 
Для силы русской. 
Сибирь... Край соболей непуганных 
И злата. 
Пути - до моря-океана... 
Там белые земли да вольные реки 
Народу бы русскому дать. 
Дойти к океану, 
Ногою казацкою стать Навсегда. 
...Суров поход. И мало нас. 
Где твердостью, а где терпеньем, 
Да сметкой надо брать 
И подневольный хану люд Клонить на сторону свою. 
...Доколе будет литься кровь? 
Здесь люд другой, а муки те же, 
Там, на Руси, и здесь 
Не стынут пепелища. 
Холоп сермяжный у бояр в ярме. 
А здесь остяк дикой 
В петле у хана... 
Неужто же по всей земле, 
С Урала и до моря-океана, 
Не сыщется заветный край, 
Где воля вольная живет. 
...Силен Кучум, 
Тяжел в Сибирь поход. 
И новую зарю уж многие не встретят, 
Но нам один лишь путь - вперед! 
В бою, в одном бою - 
Спасенье и победа. 
Иль мы, или Кучум... 
Сраженье настает! 
Дружина храбрая, 
Мы, страха не изведав, 
Пойдем на бой за Русь, Вперед. 
Сейчас в единстве наша сила. 
Братья казаки! Назад нам нет пути. 
Русь позади и люди русские. 
На меч поднявшийся мечи поднимем. 
Мы русской славы не уроним 
И Русь не предадим. 

Василий Гнутов

Подвиг Ермака (отрывок)

Мглистым серым утром 26 октября 1582 года поредевшая дружина Ермака вывела из затона струги на иртышскую волну. На темно-зеленой воде качались льдины, терлось о борт ледяное крошево - шуга. Молча отплыли к Чувашевскому городку. Ермаковцы знали, что он покинут кучумлянами. Молча прошли суровые воины мимо сгоревших и разрушенных строений, хижин, юрт. Кое-где не сгоревшие остовы юрт казались ребрами давно умерших огромных допотопных чудовищ. Из Чувашевского на Искер шли пешком. Дорога была широко утоптана множеством конских копыт. Она то спускалась в падь, то поднималась на взгорье, пересекалась старыми оврагами с пологими склонами. По дну их текли ручьи, заросшие кустарником шиповника. А вокруг - хвойный лет, по-осеннему темный, угрюмо-молчаливый. Когда взбирались на взгорье, справа шуршал шугой Иртыш...

Каждый дружинник понимал, что идут они на последнюю, решающую битву. Предстояло изгнать Кучумово войско из Искера или умереть под его стенами. Шли молча, сгибаясь под тяжестью кольчуг, пищалей, копий. С востока повеял ветерок, разогнал остатки тумана, в низком, затянутом тучами небе появились прорехи, в них выглянуло солнце, и день посветлел. Подошли к ханской столице. Ворота были: открыты. Огромные бревенчатые створки, окованные железом, слегка покачивались при: порывах ветра. Не видно людей, не слышно их голосов.

За стенами Искера виднелись минарет,, крыши мечети, башни и еще каких-то высоких: строений, может быть дворца Кучума, о котором казаки были наслышаны как о скопище богатств, награбленных им у своих вассальных, князьков и у соседей.

Остановились.

- Лукавствуют, поганые! - громко сказал Кольцо.- Засаду устроили!

Ни единой стрелы в них не было пущено. Тогда Ермак приказал Черкесу Александрову послать в город дозор. Федор Чукалин возглавил разведку из пяти человек. Они перебрались через ров, вошли в ворота, осторожно, с оглядкой дошли до площади. Увидели знакомые по Чувашевскому городку развалины глинобитных хижин. Всюду валялись брошенные в спешке войлочные попоны, уздечки, ремни, узорные кошмы, подушки. Возле речки Сибирки понуро стояло десятка три низкорослых лошадок. Завидев людей, две-три из них заржали.

- Никого! - сказал Чукалин товарищам.- Поворачивай назад!

Снова пришли к воротам. Постояли у подъемного моста.

- Надо опустить мост,- сказал Федор.

- Го! Розмысел* какой сыскался!-оборвал его Иван Медведь.- Попробуй разберись в этих бечевках!

*(Розмысел - военный инженер.)

- Надо разобраться.

Федор потянул за одну веревку, за другую, потрогал блоки, отвязал закрепленные канаты - и мост пошел вниз, лег через ров.

- Вот тебе и розмысел! - не утерпел, похвастал он, подмигнув Ивану.

- Башка у тебя! - весело ответил Медведь и, вдруг крепко хлопнув его по шапке, кинулся на мост, убегая.

Федор за ним. Остальные с хохотом и криками побежали через мост следом.

Когда Федор Чукалин доложил обо всем увиденном Ермаку, атаман снял шапку, размашисто перекрестился и сказал:

- Сбили с куреня Кучума-царя

В. А. Жуковский

Орды разрушился престол; 
Казань враждебная исчезла, 
За грань Урала перелезла 
Лихая шайка Ермака, 
И перед саблей казака 
С своими дикими ордами 
И злотоносными горами 
Смирилась мрачная Сибирь. 

Н. М. Карамзин

26 октября (1581 г. - М. А.), уже знаменитый для истории, отпев молебен, торжественно вступил в Искер, или в город Сибирь, который стоял на высоком берегу Иртыша, укрепленный с одной стороны крутизною, глубоким оврагом, а с другой тройным валом и рвом. Там победители нашли великое богатство, если верить летописцу: множество золота и серебра, азиатских парчей, драгоценных камней, мехов, и все братски разделили между собой. Город был пуст; овладев царством, наши витязи еще не видали в нем людей; имея золото и соболей, не имели пищи: но 30 октября явились к ним остяки с князем своим Боаром, с дарами и запасами; клялись в верности, требовали милосердия и покровительства. Скоро явилось и множество татар с женами и с детьми, коих Ермак обласкал, успокоил и всех отпустил в их прежние юрты, обложив легкою данию. Сей бывший атаман разбойников, оказав себя героем неустрашимым, вождем искусным, оказал необыкновенный разум и в земских учреждениях и в соблюдении воинской подчиненности, вселив в людей грубых, диких доверенность к новой власти и строгостию усмирения своих буйных сподвижников, которые, преодолев столько опасностей, в земле, завоеванной ими, на краю света, не смели тронуть ни волоса у мирных жителей. Пишут, что грозный, неумолимый Ермак, жалея воинов христианских в битве, не жалел их в случае преступления и казнил за всякое ослушание, за всякое дело студное, ибо требовал от дружины не только повиновения, но и чистоты душевной, чтобы угодить вместе и царю земному и царю небесному; он думал, что Бог даст ему победу скорее с малым числом добродетельных воинов, нежели с большим закоснелых грешников, и казаки его, по сказанию тобольского летописца, и в пути и в столице сибирской вели жизнь целомудренную: сражались и молились! Еще опасности не миновали.

П. П. Ершов

Сузге (сибирское предание, отрывок)

Царь Кучум в степях горюет 
По своем богатом царстве; 
А в больших его палатах 
Казаки сидят за чарой, 
Поминают Русь Святую 
И московского царя. 
Впереди сидит начальник 
И большой их воевода, 
Первый в бое и в советах, 
Тот Ермак ли Тимофеич. 
Редко к чаре он коснется 
И среди веселья крепко 
Думу думает свою. 
Справа грозный воевода, 
Атаман Кольцо отважный, 
Буйну голову повесив; 
Слева, весел и разгулен, 
С полной чарою глубокой, 
Атаман Гроза сидит. 
На другом конце пируют 
Три другие атамана: 
Мещеряк, Михайлов с Паном. 
За палатами ж Кучума 
На дворе большом гуляют 
Удалые казаки. 
Светлый день идет на вечер, 
А казацкий пир к исходу... 
Вдруг большой их воевода, 
Тот Ермак ли Тимофеич, 
Выпив чару едным духом, 
Быстро встал из-за стола. 
"Нет, товарищи! - сказал он,- 
Рано нам еще на отдых; 
Наше дело зачатое 
Довершить сперва надлежит: 
Мы Искер один лишь взяли- 
Остается взять Сибирь. 
К нам дошли худые вести: 
Говорят, что царский шурин 
Не бежал с царем Кучумом, 
Что сидит теперь в Сузгуне, 
Что тайком сбирает войско, 
Чтоб Искер у нас отнять. 
Завтра с Богом за работу! 
Ты, Гроза, пойдешь к Сузгуну, 
Со своею всей дружиной, 
И уж волей, иль неволей, 
А возьми Махмета-Кула; 
Только помни благость Бога, 
Не губи напрасно всех. 
Ты, Кольцо, сиди в Искере, 
Береги его для Руси; 
Сам же я пойду с другими 
На царя того Сейдяка. 
Надо кончить поскорее: 
Ведь зима не за горою". 
Речь Ермак свою окончил, 
Встали тихо атаманы. 
Гой, Ермак наш Тимофеевич!- 
Громко все они вскричали.- 
Ты приказывать нам можешь, 
Мы - послушники твои!" 

На другой день все казаки 
До зари еще вставали, 
Сабли, ружья вычищали, 
Собиралися на площадь, 
И в порядке - чином к чину- 
Становилися в ряды. 
Вот выходит воевода, 
Тот Ермак ли Тимофеич 
С атаманами своими; 
Низко кланяется войску. 
И подходит он под знамя, 
И дает молитве знак. 
И послушно вся дружина, 
За вождем склонив колена, 
В тишине благоговейной 
Молит Господа и Бога 
О победе над врагами, 
Не долга - сильна молитва! 
Вскоре встали все казаки, 
Сабли наголо и дружно 
Громким голосом вскричали: 
"С нами божеская сила 
И Угодник Николай!" 
Вот Ермак ряды обходит, 
Поименно занывает 
Всех десятников и старших, 
Славу Дона поминает, 
И богатую добычу, 
И прощение царя. 
"Гой, товарищи и братцы, 
Вы казаки удалые! 
Лучше честно нам погибнуть, 
Чем позорною кончиной 
На постыдной сгибнуть плахе 
И проклятье заслужить". 
Шумно тронулись казаки... 
То не лебеди, не снеги- 
То их парусы белеют; 
То не песни соловьины- 
То их русские напевы. 
Гой, вы, братцы! добрый путь! 

1837 г.

П. Н. Краснов

Ермак Тимофеевич-покоритель Сибири (отрывок)

Кучум от горя совсем одряхлел, потерял зрение и скитался одинокий по Ишимской степи. Оправившийся от раны Маметкул своими наездниками окружил казачий стан и захватывал одиночных казаков, возвращавшихся из поездок. Но следил за ним и Ермак. Его удальцы не спали зимою. Из пешей рати, шедшей на судах, к весне дружина Ермака обратилась в отличную конницу. Татары окрестных Сибири* юртов стали друзьями казаков; они донесли Ермаку, что Маметкул с небольшим отрядом татар стал на реке Вагое. Это было весною 1583 года. Ермак отправил против него сотню в 60 человек. Казаки напали ночью на татарский стан. Большинство татар они умертвили сонными, а самого Маметкула взяли в плен и живым доставили Ермаку.

Как только вскрылись реки, опять на судах пошли казачьи отряды, широко раздвигая завоевания Ермака. Не одна казачья голова легла на приступе сибирских городов. Убит был и один из главных соратников Ермака Никита Пан.

*(Имеется в виду столица Сибирского ханства город Искер (Сибирь).)

П. П. Ершов

Сузге (отрывок)

Под наклоном пихт душистых 
Собралися все казаки. 
И стоят они без шапок; 
Два урядника отряда 
Насыпают холм могильный. 
Тишина лежит кругом! 

...Ночь спустилася на землю, 
Ветер воет по дубраве, 
Гонит тучи дождевые, 
А Иртыш о круть утеса 
Плещет звонкою волной. 
Распустив свои ветрила, 
Едут добрые казаки. 
Льется песня их живая- 
Что про матушку про Волгу, 
Что про Дон их, Дон родимый, 
Что про славу казака. 

П. Н. Краснов

В самой Сибири (Искере.- М. А.) снаряжалось посольство к Строгановым и московскому царю. Собирались лучшие меха, 2400 соболей, 20 чернобурых лисиц и 20 бобров, лучшие камни, отсыпалось самородное золото, заворачивались и зашивались в рогожи драгоценные царские шапки и наряды Кучума. Начальником летучей станицы с подарками к царю Иоанну IV которому бил челом донской казак Ермак Тимофеевич, был назначен лучший дружинник Ермака атаман Иван Кольцо. Ему наказано было, прибыв в Москву, "бить челом царю царством Сибирским"...

Веселую грянули песню казаки, когда по знакомому пути, по рекам сибирским поплыли назад к Каменному поясу. Весла бодро ходили в руках сознание великого дела, которое они совершили, окрыляло их, и летели острогрудые челны казачьи по холодным волнам широких

Царь радостно принял Ивана Кольцо. Он простил казакам все прежние их разбои на Волге пожаловал посланных деньгами и сукнами на одежду, разрешил атаману Кольцо набрать в Московской земле охотников для заселения Сибири и повелел отправить Маметкула в Москву. Ермаку с его товарищами была пожалована царем грамота.

В грамоте царской Иоанн IV милостиво объявлял казакам забвение старых провинностей и вечную благодарность России за важную услугу. Ермак был назван князем Сибирским, ему было поручено устраивать завоеванную землю. Для принятия же сибирских городов из Москвы был послан воевода князь Семен Волховский и голова Иван Глухов с отрядом лучших московских солдат стрельцов.

Ратный крестник Ермака, Маметкул, оказался и в Москве храбрым воином. Он дослужился в русских войсках до чина воеводы, что отвечает нынешнему генералу,- и воевал со шведами, отличаясь мужеством и искусством.

Подаренная Московскому государству донскими казаками Сибирь усилила Московского царя и стала его снабжать и хлебом, и золотом. Но, вместе с тем, Ермак с донцами подарили русскому народу обширные земли. И когда тесно стало на Руси, потянулись переселенцы в широкие сибирские степи, в дремучую тайгу и нашли там отличные места для жизни.

А. Н. Радищев

Бова (отрывок из стихотворной повести)

 ...Воздохну на том я месте, 
Где Ермак со своей дружиной, 
Садясь в лодки, устремлялся 
В ту страну ужасну, хладну, 
В ту страну, где я средь бедствий, 
Но на лоне жаркой дружбы 
Был блажен и где оставил 
Души нежной половину. 
Воздохну, что нет уж силы, 
О Ермак, душа велика, 
Петь дела твои!.. Я с Волги 
Перейду на Дон, где древле 
(Так, как ныне) коней быстрых 
Табуны паслися многи, 
Где отечество удалых 
Молодцов, что мы издавна 
Называли казаками. 

А. А. Навроцкий

Ермак (отрывок)

Он был казак. Брега родного Дона 
Его взрастили в зелени полей; 
Как верный сын свободного притона, 
Не признавал он ставленных властей. 

...Хоть много их, язычников безбожных- 
Разбойник волжский, чудо-богатырь, 
Он, во главе товарищей надежных, 
Низринулся в далекую Сибирь. 

Среди лесов и тундры многоводной 
Он смело шел, встречаяся с врагом. 
Непобедим порыв души свободной 
Когда она сражается с рабом. 

1885 г.

П. Н. Краснов

Смерть Ермака (отрывок)

Отправив атамана Кольцо в Москву, Ермак ушел с казаками на север Сибири. Во всех городах он объявлял жителям о подчинении их московскому царю и оставлял казаков для порядка. Так, в походах и трудах, провел он лето и зиму 1582 года и лето 1583 года. Осенью этого года он возвратился в Искер, и здесь его встретил прибывший из Москвы атаман Кольцо.

Радостна была встреча атаманов. Собрался круг казачий и с увлечением слушали донцы длинный рассказ посланца о царском приеме. Сибирский князь Ермак надел привезенные от царя тяжелые доспехи, казаки целовались друг с другом, поздравляли один другого с царскими милостями...

...Тяжелая зима стала подходить к концу. Ярче заблистало солнце. Сделалось теплее. Из окрестных деревень потянулись обозы. Ободрилось войско Ермака. Но отряд уменьшился наполовину.

...Татары, меж тем, готовили измену. Они льстили казакам, низко кланялись им, пировали с ними, клялись, что они стали им братьями, а сами задумывали жестокую месть. Летом как-то атаман Иван Кольцо гостил с 40 казаками у мирзы Карачи. Как всегда, пили пьяную бузу, слушали, как заунывно пели под звон струн слепые певчие. Смотрели медленный танец татарок. Ночью беспечно полегли все спать, без часовых и без оружия... Забыли казачью сноровку... Под утро никто не встал. Всех зарезали, никого не пощадил жестокий Карача.

Не успела рассеяться печаль по этому случаю, как новое несчастье легло на маленький отряд Ермака. Погиб другой атаман его, лихой донец Михайлов... Погиб на разведке, убитый из засады стрелой.

Гибли казаки. Лучшие воины были убиты. В июне месяце татары вдруг перестали платить дань. У Карачи собралось большое войско, и они обложили им город Сибирь. На этот раз татары были осторожны. Они поставили свои засеки и расположили за ними войско в трех верстах от города. Они решили погубить Ермака и его дружину голодом. Настали тяжелые дни. Ни пушки, ни ружья казачьи не могли достать до татарского лагеря.

И вот в это тяжелое время снова проснулась доблесть казачья. Атаман Мещеряков вызвал охотников пробиться сквозь стан татарский и напасть на татар сзади. Выбрав безлунную ночь, он тихо вышел из города Сибири и, подкравшись незаметно к главному стану татарскому, бросился резать сонных татар. Оба сына Карачи были убиты. В ужасе татары разбежались, а Мещеряков засел со своим отрядом в татарском обозе. На рассвете Карача собрал татар и атаковал казаков. Но казаки встретили татар дружным огнем из пищалей и отогнали врагов. Мало того, они бросились еще их преследовать и в полдень вернулись в освобожденную от осады Сибирь.

Чтобы наказать врага и обезопасить себя на будущее время, Ермак с 300 казаками отправился в новый поход по Сибирскому царству. К зиме он вернулся с богатой добычей. Все городки были приведены к покорности, на всех наложена дань.

Два года прошло спокойно. Казаки и русские сумели завязать торговлю с соседними народами. Потянулись в Сибирь, а оттуда в Москву из Китая караваны с чаем, из Бухары повезли шелк и хлопок, из далекой Индии благовония и пряности. Богатела Сибирь от торговли.

Узнав об этом, старый Кучум, бродивший в верховьях Иртыша, в 1584 году собрал войско, стал заставою и не пропускал бухарских купцов в Сибирское царство. Об этом донесли Ермаку. Ермак взял 50 казаков и с ними поплыл на лодках вверх по Иртышу. Несколько дней гребли казаки между лесов и угрюмых скал. Они дошли до застав, но нигде не нашли татар. Ермак, проведя весь день в поисках, к ночи с 5 на 6 августа вернулся к лодкам и расположился на ночлег. Ночь была темная, лил дождь, ветер шумел вершинами деревьев.. Усталые казаки заснули крепким сном. Татары, следившие за казачьим отрядом с другого берега Иртыша, переправились через реку и напали на сонных казаков. Только двое проснулись, Ермак и еще один донец. Ермак отчаянно оборонялся, но видя, что он один, что погибла его верная дружина, бросился в Иртыш, в надежде доплыть до лодок. Но тяжелые доспехи, подаренные ему Иоанном, тянули его ко дну, усталость брала свое, обессилели руки, туманилась голова и погиб великий донец, князь Сибирский, не доплыв до стругов.

Е. А. Баратынский

Ермак (отрывок)

...Вот видишь, путник: много, много 
Прошло холодных, бурных зим, 
С тех пор, как бранною тревогой 
Иртыш великий был грозим. ... 
И вот однажды ночь застала 
Здесь, на иртышских берегах, 
Пришельцев. Все меж ними спало, 
Забыв о мстительных врагах. 
Они ж стрелами разбудили 
И смертью отогнали сон! 
Но челноки пришельцев плыли 
Среди кипящих грозных волн. 
Их вождь был скован из железа, 
И нашей смерти чужд он был! 
В Иртыш, добыча мрачной грезы, 
Прыгнул, проснулся и поплыл, 
И близок был к ладьям союзным, 
Быть может их бы досягнул, 
Иртышу показался грузным: 
Иртыш взревел - он потонул. 

1827 г.

А. А. Навроцкий

Ермак (отрывок)

...Но час Настал... Его из сотворенных 
Не избежит никто и никогда. 
На горсть бойцов, в сон крепкий погруженных, 
Набросилась свирепая орда. 

Для Ермака не страшны нападенья. 
Он бил ее, как бьют врагов орлы: 
Но, ослабев, в реке искал спасенья 
И в волны прыгнул с каменной скалы. 

Он утонул, подавленный убранством, 
И прах его восприняла река; 
Но подарил он Русь обширным царством, 
И чтит она тот подвиг Ермака. 

А. В. Абрамов (Ширяевец)

Ермак (отрывок)

Сибирской ночи заклятая мгла, 
Вой басурманский, радостно визгливый... 
Ножей сверканье... Не одна стрела 
Несется ко груди вольнолюбивой... 
Иззубрен меч... - Ватажники! ко мне!.. 
- Ни одного!.. - Пошли, Иртыш, удачу!.. 
Насели волны... Тяжело в броне! 
А с берега льнут стрелы, жутко плача... 
Не слышал, как растет татарский гам- 
Уплыл на Русь он к волжским берегам!.. 

П. П. Ершов

Смерть Ермака

Тяжелые тучи сибирское небо одели; 
Порывистый ветер меж сосен угрюмо шумел; 
Венчанные пеной, иртышские волны кипели; 
Дождь лился рекою, и гром полуночный гремел. 

Спокойно казаки на бреге высоком сидели, 
И шум непогоды дремоту на очи навел. 
Бестрепетный вождь их под сенью ветвистыя ели, 

Опершись на саблю, на смелых казаков смотрел. 
И злая кручина на сердце героя лежала, 
Главу тяготила, горячую кровь волновала. 
И ужас невольный дух бодрый вождя оковал. 
Вдруг дикие крики... Казацкая кровь заструилась... 

Булат Ермака засверкал - толпа расступилась- 
И кто-то с утеса в кипевшие волны упал. 

К. Ф. Рылеев

Смерть Ермака

Ревела буря, дождь шумел, 
Во мраке молнии летали, 
Беспрерывно гром гремел, 
И ветры в дебрях бушевали... 

Ко славе страстию дыша, 
В стране суровой и угрюмой, 
На диком бреге Иртыша 
Сидел Ермак, объятый думой. 

Товарищи его трудов, 
Побед и громозвучной славы, 
Среди раскинутых шатров 
Беспечно спали, близ дубравы. 
"О, спите, спите,- мнил герой,- 
Друзья, под бурею ревущей; 
С рассветом глас раздастся мой, 
На славу иль на смерть зовущий! 
Вам нужен отдых; сладкий сон 
И в бурю храбрых успокоит; 
В мечтах напомнит славу он 
И силы ратников удвоит. 
Кто жизни не щадил своей, 
В разбоях злато добывая, 
Тот думать будет ли о ней, 
За Русь Святую погибая? 

Своей и вражьей кровью смыв 
Все преступленья буйной жизни 
И за победы заслужив 
Благословения Отчизны,- 
Нам смерть не может быть страшна; 
Свое мы дело совершили: 
Сибирь царю покорена, 
И мы - не праздно в мире жили!" 

Но роковой его удел 
Уже сидел с героем рядом 
И с сожалением глядел 
На жертву любопытным взглядом. 
Ревела буря, дождь шумел, 
Во мраке молнии летали, 
Беспрерывно гром гремел, 
И ветры в дебрях бушевали.

Иртыш кипел в крутых брегах,
Вздымалися седые волны,
И рассыпались с ревом в прах, 
Бия о брег, казачьи челны. 
С вождем покой в объятьях сна 
Дружина храбрая вкушала; 
С Кучумом буря лишь одна 
На их погибель не дремала! 

Страшась вступить с героем в бой, 
Кучум к шатрам, как тать* презренный, 
Прокрался тайною тропой 
Татар толпами окруженный. 
Мечи сверкнули в их руках,- 
И окровавилась долина, 
И пала грозная в боях, 
Не обнажив мечей, дружина... 

Ермак воспрянул ото сна, 
И, гибель зря, стремится в волны, 
Душа отвагою полна, 
Но далеко от брега челны! 
Иртыш волнуется сильней- 
Ермак все силы напрягает, 
И мощною рукой своей 
Валы седые рассекает... 

Плывет... уж близко челнока- 
Но сила року уступила, 
И, закипев страшней, река 
Героя с шумом поглотила. 
Лишивши сил богатыря 
Бороться с ярою волною, 
Тяжелый панцирь - дар царя 
Стал гибели его виною. 

Ревела буря... вдруг луной 
Иртыш кипящий осребрился, 
И труп, извергнутый волной, 
В броне медяной озарился. 
Носились тучи, дождь шумел, 
И молнии еще сверкали, 
И гром вдали еще гремел, 
И ветры в дебрях бушевали. 

*(Тать - разбойник.)

И. И. Дмитриев

Ермак (отрывок)

...Мир праху твоему, Ермак! 
Да увенчают россияне 
Из злата вылитый твой зрак, 
Из ребр Сибири источенна 
Твоим булатным копнем! 
Но что я рек, о тень забвенна! 
Где обелиск твой? - Мы не знаем, 
Где даже прах твой был зарыт. 
Увы! он вепрем попираем 
Или остяк по нем бежит 
За ланью быстрой и рогатой, 
Прицелясь к ней стрелой пернатой, 
Но будь утешен ты, герой! 
Парящий стихотворства гений 
Всяк день с Авророю златой, 
В часы божественных явлений 
Над прахом плавает твоим 
И сладку песнь гласит над ним: 
"Великий! Где б ты ни родился, 
Хотя бы в варварских веках 
Твой подвиг жизни совершился; 
Хотя б исчез твой самый прах; 
Хотя б сыны твои, потомки, 
Забыв деянья предка громки, 
Скитались в дебрях и лесах 
Но жили с алчными волками,- 
Но ты, великий человек, 
Пойдешь в ряду с полубогами 
Из рода в род, из века в век; 
И славы луч твоей затмится, 
Когда померкнет солнца свет, 
Со треском небо развалится 
И время на косу падет!" 

А. А. Леонов

В чертогах, в хижине убогой, 
В лубках иль в раме золотой 
С осанкой величаво строгой 
Стоит он вечно, как живой... 

П. Н. Краснов

Смерть Ермака (отрывок)

Умер Ермак, погиб в Иртыше, в отчаянной схватке с татарами, но умерло только бренное тело его. Сам он, великий донской атаман, жив и доныне. Жив в песнях казачьих старых и новых.

...Не забыли Ермака и потомки. В Тобольске, главном городе Западной Сибири, первом покоренном Ермаком, поставлен ему, по велению императора Николая I, в 1838 году памятник с надписью: "Покорителю Сибири Ермаку". Другой памятник поставлен в 1904 году на пожертвования донцов в Новочеркасске, в войске Донском, на родине Ермака. На этом памятнике надпись: "Ермаку - донцы". 3-й

Донской казачий полк носит его славное имя. Его же имя носит и 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеевича полк. На Дону есть Ермаковская станица, есть Ермаковы хутора и не один донец носит славное имя Ермакове, как бы в воспоминание, что деды его ходили в славный поход с Ермаком и смелою битвой завоевали родной Руси целое великое Сибирское царство!