СТАНИЦА ЕЛИЗАВЕТИНСКАЯ

Всего менее часа уходит на поездку из Новочеркасска в центр Ростова. За это время, если вы сидите в экскурсионном автобусе, можно услышать рассказ о нови этого Древнего степного края, славных людях, преобразующих его своим трудом. Шоссейная дорога свободно бежит мимо ухоженных земель, лесополос, из-за которых до самого горизонта просматриваются дали. По левую сторону остается голубой Дон, молодой город Аксай, к которому уже вплотную придвинулся Ростов. Близ Аксая расположен известный в стране виноградарский совхоз «Реконструктор». С правой стороны внимание туриста привлекут новые жилые дома современного поселка «Рассвет». Они построены по индивидуальным проектам, отличаются оригинальным архитектурным решением внешнего вида и бытовыми удобствами, максимально приближенными к городским условиям. Созданный ростовскими архитекторами и строителями нестандартный, экспериментальный поселок - прообраз облика сел завтрашнего дня.

Дон у станицыЕлизаветинской

И вот снова речной вокзал в Ростове, откуда мы на «Метеоре» держим путь к Азову. Одна за другой сменяются необычайной величавости и красоты картины природы. Дон здесь, полноводный и широкий, словно убыстряет течение, готовясь к встрече с Азовским морем. И, точно волнуясь, радуясь этой встрече, русло его делает крутые повороты, щедро разбрасывая по сторонам рукава, ерики, протоки. Дельта Дона начинается уже в шести километрах от Ростовского порта, где от него отстраняется несудоходный Мертвый Донец, ведущий к загадочному Танаису. Ниже хутора Колузаева река, описав петлю, приняв слева речку Койсуг, резко поворачивает к югу. Не доходя до станицы Елизаветинской, Дон вправо отделяет Казачий ерик, впадающий в протоку Каланчу, образуя полуостров, на котором и расположена эта самая низовая станица Дона.

Ростов-на-Дону. Речной вокзал. Архитекторы В. Кубасов и Ю. Алексеев

Живописно рассыпались по береговой косе разноцветные казачьи курени, традиции которых продолжают современные постройки. Издалека заметна единственная вертикаль, господствующая над местностью. Это - Преображенская церковь хутора Обуховка. Теперь церквей в Приазовье сохранилось немного, раньше их было гораздо больше, но они очень хорошо оживляют равнинный ландшафт, который без них казался бы однообразным и скучным. Построенные большей частью в конце XIX века, церкви интересны тем, что представляют различные образцы того варианта «русского стиля», с которым мы встречались в Новочеркасске, знакомясь с Михайло-Архангельской церковью. Благодаря применению восьмигранных объемов, издали они производят впечатление сторожевых башен, охраняющих покой безбрежной степи.

И городище на окраине станицы Елизаветинской, и древние курганы, которые цепью тянутся на юго-восток от хутора Колузаева, дышат глубокой стариной. Четырнадцать больших курганов, из которых некогда размерами выделялись пять (сейчас нетронутым остался только один), получили название «Пять братьев». Интерес к этим скифским курганам, которые в Причерноморье называли еще и «царскими», возник давно. Первооткрывателями их тайн и сокровищ, как повелось с незапамятных времен, были кладоискатели, успевшие ограбить древние захоронения задолго до прихода сюда ученых. Первую попытку раскопать один из курганов этой группы предпринял археолог П. И. Хицунов в 1871 году. Огорченный тем, что обнаруженная им гробница оказалась ограбленной, он прекратил работы. Курганы упорно продолжали хранить молчание, и, казалось, ничего отрадного не могло ожидать там и последующих исследователей. Однако, когда в 1959 году Южно-Донская археологическая экспедиция Ленинградского института археологии АН СССР под руководством В. П. Шилова тщательно и до конца обследовала тот же курган, то нашла там свыше 4000 предметов, из которых около половины были изделия из золота. Поистине «царская» находка!

На глубине девяти метров археологи откопали каменный склеп с длинным коридором (дромосом), в котором находилось уцелевшее захоронение знатного скифа, возможно, молодого царя. Он был погребен в воинских доспехах и с большим количеством вещей кавказского происхождения: коралловое ожерелье, изящно обрамленное золотом, браслет, перстни с изображениями грифонов, клюющих голову барана, бляшки, которыми украшалась одежда умершего. Особую ценность представляло оружие - меч в ножнах и колчан для лука и стрел, хранящиеся теперь в Ростовском музее краеведения. Обкладки ножен и футляра для лука (горита) были тоже сделаны из золота, которое у скифов считалось священным металлом. На ножнах помещены рельефные изображения различных эпизодов битв греческих воинов со скифами и фантастических существ. Фризообразная, динамичная композиция отличается строгой манерой исполнения, типичной для античного искусства. Сюжет для рельефной композиции горита взят из классического произведения Гомера - «Илиады» - и посвящен жизнеописанию легендарного героя Троянской войны - Ахилла. И здесь изображение дано полосами, искусно вписанными в сложную форму горита, и здесь оно поражает нас удивительной выразительностью пластического языка, благодаря которому отдельные эпизоды сцен приобретают значение цельного, живого и непосредственного рассказа. Драматично передана сцена прощания Ахилла с одной из дочерей Ликомеда, которая в отчаянии убегает от юноши, узнав о его желании отправиться на войну. Выразительна скорбная фигура Фетиды, матери Ахилла, безмерна ее печаль о погибшем сыне, урну с прахом которого она держит в руках.

Редкостное произведение искусства, не уступающее находке знаменитого Чертомлыцкого кургана на Украине - такому же гориту, идентичному Елизаветинскому по сюжету изображения, по стилю и технике исполнения, - окончательно убедило ученых в том, что где-то существовала мастерская, изготовлявшая ювелирные вещи для скифской знати. И хотя оружие сугубо скифского характера, мастер, сделавший его, был, скорее всего, греком - жителем одного из городов Боспорского царства (Керчь). Там с бронзовой формы повторялись рельефные оттиски золотых пластин, мелкие детали которых потом дорабатывались гравировкой. Только так можно объяснить появление в разных концах скифской земли совершенно одинаковых изделий.

В других камерах были найдены десятки амфор и различная утварь, остатки лошади с дорогой уздечкой. По описанию Геродота, умершего воина скифы хоронили, снабжая всем необходимым для того, чтобы он в загробном мире продолжал жить так же роскошно, как и на земле. Поэтому вместе с племенным вождем погребалась одна из его наложниц, слуга, повар, конюх, любимая лошадь. Сюда же опускали и обезглавленных врагов, убитых в сражении или захваченных в плен. Сверху насыпали огромный курган, достигающий в высоту иногда до двадцати метров. Захоронения рядовых скифов были намного скромнее, а курганы - значительно меньше размерами.

Раскопки городища и его некрополя ведутся ленинградскими археологами уже несколько лет. Возникнув в V веке до н. э. на пересечении торговых путей, связывающих скифский мир с Востоком и Кавказом, Елизаветинское городище было на Нижнем Дону важным экономическим и культурным центром греческой колонизации.

Таинственная Скифия представлялась древним грекам чуть ли не краем земли, царством вечной тьмы, до которого никогда не доходит «лучезарный Гелиос» (Гомер). Вынужденные искать новые места для поселений в связи с расширением торговли, они вслед за мореплавателями двинулись в эту далекую страну, основывая на северных берегах Черного моря - Понта Эвксинского - торговые фактории, а затем и города: Тир, Ольвию, Пантикапей, Кафу, Фанагорию. Скифская знать не препятствовала возникновению греческих полисов, охотно вступая с ними в торговые сделки, обменивая зерно, скот, рыбу на вино, оливковое масло, художественную керамику, изделия из металла и другие товары. Постепенно скифская верхушка не только усваивала обычаи эллинов, но и селилась в городах, образуя смешанное в этническом и культурном отношении население, характерное для греческих колоний в Северном Причерноморье. В V веке до н. э. ряд городов, расположенных на Керченском полуострове и восточном побережье Меотийского озера (Азовского моря), объединились в Боспорское царство, названное так по Боспору Киммерийскому, как именовали в те отдаленные времена Керченский пролив. Центром его стал крупнейший полис - Пантикапей. Боспор служил для античного мира посредником в торговле с «варварскими» племенами и одним из главных поставщиков продукции сельского хозяйства.

Районы восточного побережья Меотиды осваивались греческими колонистами в числе последних. Передовые торговые фактории существовали на месте нынешнего Таганрога и при устье реки Темерник близ Ростова, где еще в 1804 году де Романо видел остатки древних укреплений. Река Танаис, как именовался тогда Дон, считалась границей, разделяющей Европу и Азию. Елизаветинское поселение тоже было такой конечной точкой продвижения греков в глубь огромной территории Нижнего и Среднего Дона, Северского Донца. По сведениям Страбона и Гая Плиния Старшего, Елизаветинское поселение в первой половине V века до н. э. было крупным городом, ведущим оживленную торговлю со скифскими племенами. Это подтверждают и данные раскопок археологов, обнаруживших там следы внушительных крепостных сооружений, остатки которых можно видеть и теперь. Его территория, занимающая площадь около 44 га, была окружена двумя оборонительными поясами, состоящими из глубокого рва и земляных насыпей по сторонам.

Танаис. Остатки оборонительных стен и жилых построек. I -III века н. э.

К концу III века до н. э. жизнь здесь по неизвестным для нас причинам оборвалась. Роль передового форпоста греческой колонизации с этого времени переходит к Танаису, с которым мы познакомимся позже, в конце нашего пути. АЗОВ. Из всех городов Дона Азов - один из самых древних. Его история уходит в глубину веков и насчитывает свыше 900 лет. Наслышанный об этом путешественник мечтает увидеть здесь крепостные башни и стены, мощные береговые укрепления. На первых порах, однако, его ожидает разочарование: от седой старины уцелели лишь немногие «островки памяти» и нужна известная доля воображения и сумма исторических знаний, чтобы по ним восстановить былое прошлое. И, быть может, именно в этом сосредоточенном, активном осмыслении остатков старины, когда исподволь точно из-под земли встают перед вами события и люди «давно минувших дней», и есть особая прелесть приобщения к отечественной истории и культуре.

Первое, на что обращает внимание турист, прибывающий в Азовский порт, - это высокие земляные валы по левому берегу Дона, которые служат своеобразным прологом к истории древнего города. Поднимаясь по Пролетарскому спуску вверх, к Алексеевским крепостным воротам, мы и начинаем знакомство с памятными местами Азова. Чтобы получить представление о размерах некогда грозной турецкой цитадели, затворяющей выход к Азовскому и Черному морям, нужно непременно обойти всю крепостную линию, не раз взобраться на гребни валов, прорезанных улицами. Хотя большая часть валов давно уже срыта, но лет 60 - 70 тому назад они местами достигали еще впечатляющих размеров и на старых фотографиях напоминают огромные пирамиды, возвышающиеся над Доном. Теперь на разных участках высота колеблется от 5 до 15 м, ширина у основания от 10 до 30 м, а на гребне - 5 - 12 м. По параллельной оси улицы Дзержинского сохранился крепостной ров с глубиной до 12 м, к нему примыкает часть вала высотой до 30 м, с почти отвесной крутизной склонов. В тупике Московской улицы мы знакомимся с образцами глинобитных или саманных домов, покрытых камышом. Им более ста лет. Такие постройки были типичными для посадского Азова второй половины XIX столетия.

Азов. Глинобитный дом. Вторая половина XIX в.

Поросшие буйной растительностью валы и рвы, словно настоящие уголки донской степи, берегут ее красоту и память ушедших лет. С высоты холмов в ясный солнечный день обозревается чуть ли не вся дельта Дона: крутой изгиб Елизаветинской косы, строения Ростова на горизонте, волнующие просторы займища с ериками и зелеными островами. Вслушайтесь в тишину руин, в неторопливый бег времени - и вы почувствуете сердцем отзвуки далекой истории.

Азов. Крепостные валы. XVII - XVIII вв.

За крепостными валами в юго-западной части города находилось Подазовское городище - самое отдаленное свидетельство изначального периода существования Азова. Как и Елизаветинское городище, Танаис, оно являлось северным пунктом античной цивилизации в дельте Дона. При раскопках найдены остатки амфор, лепной керамики, рыболовные грузила, орудия сельскохозяйственного инвентаря, характеризующие быт и занятия меото-скифских племен, сменивших в Приазовских степях в I-III веках н. э. скифов. В X - XII веках на этом месте образовалось славянское поселение, входившее в состав Тмутараканского княжества Киевской Руси. Около 1067 года, при захвате Приазовья половцами, здесь был убит половецкий князь Азуп, по имени которого, как предполагают, поселение и получило русское наименование - Азов.

Азов. Алексеевские крепостные ворота. XVII - XVIII, XVIII вв.

Кочевые племена половцев в XIII веке вытесняются татаро-монголами, которые, стремительно продвигаясь на запад, подчиняют себе и южнорусские земли. За два столетия господства монголов Азов превратился в крупный город Золотой Орды - Азак, через который проходил «великий торговый путь в Китай». Сюда прибывали купцы из разных концов света: Западной Сибири, Китая, Индии, Цейлона. К этому времени относится и возникновение в районе Азака богатейшей итальянской колонии - Таны, ведущей мировую торговлю со странами Запада и Востока. На Генуэзской улице, названной в честь жителей древней Таны, и теперь еще сохраняются остатки крепостных ворот и стены, облицованные тесаным камнем. Примечательна также найденная в Азове и надгробная плита из белого мрамора с могилы венецианского купца Иакова Корнаро (Новочеркасский музей истории донского казачества). На плите выбита латинская надпись: «1362 г. Здесь покоится почетный и благородный господин Иаков (Жиаком) Корнаро, уважаемый граф Арбэ и, по дожескому повелению, посланник и консул в Тане и по всей империи Газарии (Хазарии), который скончался, душа которого в покое отдыхает».

Азов. Остатки генуэзских крепостных ворот. XIII в.

Азак располагался на всей территории современного города кроме его восточной и западной окраин. Раскопки, которые планомерно ведутся много лет, вскрывают все новые и новые подробности жизни той отдаленной эпохи. Установлено, что жители Азака помимо торговли, земледелия и рыболовства занимались ремеслом - выделкой кожи, производством керамической посуды, изразцов. Здесь чеканили монеты, имевшие хождение по городам золотоордынского ханства. Нашествие Тимура (Тамерлана) в 1395 году положило конец расцвету Таны - Азака. Как свидетельствуют летописные источники, «Тимур, дойдя до крепости Азак, взял всю ту область и сжег их дома» (Цит. по кн.: Казакова Л. М., Егоров В. И., Терещенко А. Г., Чеботарев Б. В., Чумакова Е. П., Чумаков В. И., Шубин С. Д. Азов, 900 лет. Ростовское книжное издательство, 1967, с. 12. ). Население города было уничтожено либо уведено в плен, и жизнь в Азаке приостановилась до тех пор, пока в Приазовье не появились турки-сельджуки. Овладев Константинополем (1453), османская Турция ведет захватнические войны в Европе, Азии и Африке, в 1526 - 1566 годах покоряет значительную часть Венгрии, угрожает Германии. С середины XVI века, в царствование султана Сулеймана II, турки усиливают натиск в сторону Польши, Украины и земель бассейнов Азовского и Черного морей. Обладая сильной и многочисленной армией, Турция, по словам К. Маркса, была «единственной подлинно военной державой средневековья».

Стремясь оттеснить крепнущее Московское государство от южных морей, Турция превращает бывший центр международной торговли Азов в крупную военную базу в низовьях Дона. В своих захватнических планах Турция опиралась на вассально зависимых от нее крымских татар и ногайцев, занимавших тогда задонские и приволжские земли. В XVI - XVIII веках турки укрепляют предместья Азова земляным валом и рвами, возводят со стороны Дона каменную стену с одиннадцатью башнями. Крепость таким образом состояла из внешнего «земляного города» (Тапракале) и внутреннего замка - «каменного города» (Тышкале). Оснащенная мощными для того времени пушками, она становится неприступной цитаделью как с суши, так и с моря. Ее гарнизон состоял из четырех тысяч отборных янычар, которыми командовал паша - губернатор Азовского санджака. При необходимости турки быстро увеличивали численность своих войск, доставляя сюда морским путем подкрепление, оружие и продовольствие. Удерживая в течение XVI - XVIII веков Азов, Турция настойчиво и упорно добивалась политического господства в Приазовье.

В историю многовековой кровопролитной борьбы за выход России к южным морям, за Азов донские казаки вписали яркие, незабываемые страницы. В союзе с запорожскими казаками они не раз громили ногайцев и татар, неоднократно совершали походы под Азов, к берегам Персии и даже на Константинополь (1626, 1652). Особенно примечательным было взятие Азова 18 июня 1637 года. Без разрешения московского царя и без военной помощи с его стороны донские и запорожские казаки после двухмесячной осады штурмом захватили Азов и в течение почти пяти лет удерживали его в своих руках, несмотря на отчаянные попытки турок вернуть крепость. В донесении в Москву они писали: «Не имея сил долее терпеть азовцам, мы начали войну правую, с божиею помощию овладели городом, побили неверных за их неправды и православных освободили из плена» (Историческое описание Земли войска Донского. Изд. 2-е. Новочеркасск, 1903, с. 180.). Знаменитое «азовское сидение» вошло в историю примером исключительного геройства, мужества и военного искусства казаков. Оно запечатлелось в песнях и сказаниях, стало предметом восхищения для последующих поколений.

Об осаде турками Азова, занятого казаками, рассказывается, например, в «Поэтической повести» - интереснейшем памятнике устного народного творчества. Когда в жестокой схватке с врагом погибли многие защитники крепости и не оставалось никаких сил выстоять, горстка донцов предпочла храбрую смерть позорному плену. Прощаясь друг с другом, казаки говорят: «Простите нас, поля чистые и тихие заводи. Прости нас, море Черное. Прости нас, государь наш тихий Дон Иванович. Уже нам по тебе, атаману нашему, с грозными войсками не ездить, дикова зверя в чистом поле не стреливать, в тихом Дону Ивановиче рыбы не лавливать...» (Воинские повести Древней Руси. М. - Л., 1949, с. 77. 30 См.: Лунин Б. В., Потапов Н. И. Азовские походы Петра I. Ростиздат, 1940, с. 35 - 36.).

Московское правительство не решилось тогда открыто поддержать казаков, так как страна была разорена войной против польских и шведских интервентов и это неминуемо привело бы к новой войне с Турцией. Согласно царской грамоте, казаки оставили Азов (1642) и удалились в верховье Дона, где снова обосновались в городке Раздоры.

Вернувшись в разрушенный Азов, турки заново возвели укрепления как в самом городе, так и за его пределами. У станицы Елизаветинской, там, где Каланча отделяется от русла старого Дона, они поставили по обоим берегам протоки «крепостцы» - каменные башни, оснащенные «пушечным боем». На одной «каланче» было установлено 13 пушек, на другой - 21. Кроме этого между башнями были протянуты массивные железные цепи, преграждающие казачьим судам выход в море. Ниже, на левом берегу Мертвого Донца - самой северной протоки донской дельты, - они в 1660 году построили крепостной замок Лютик, который после Азова стал вторым мощным укреплением, блокирующим устье реки.

По описанию стольника Ивана Бахметьева, когда во время второго Азовского похода Петра I Лютик взяли русские войска, городок этот был каменным и представлял собой в плане почти квадрат (39x40 м). Крепостные стены были укреплены четырьмя восьмиугольными башнями, крытыми тесом. Внутри крепости размещались жилые избы, каменная мечеть и хозяйственные постройки. Вблизи угловой башни с западной стороны были устроены «ворота проезжие, створы двойные железные». Из крепости к реке вел потайной подземный ход. Сейчас продолжаются раскопки крепости Лютик, дающие интересный материал об исторических событиях XVII - XVIII веков. Остатки же «каланчей» еще не обнаружены, они, возможно, скрыты под водой, так как Дон много раз менял свое русло и его дельта за каждые сто лет увеличивалась примерно на один километр.

Все усилия турок накрепко запереть выход к морю не имели успеха. В обход турецкого Азова казаки прокопали ерик, который назвали Казачьим. Он соединил колено Дона с Мертвым Донцом, по которому их легкие струги и чайки проскальзывали вниз, минуя турецкие заслоны. Иногда в насмешку туркам казаки сплавляли по Дону бревна, которые, ударяясь о железные цепи, наводили панический страх на гарнизон Азовской крепости. Но чаще это был хитрый тактический прием, отвлекающий внимание сторожевых постов от проходящих через заграждение казачьих лодок. Борьба с азовцами разгорелась с новой силой и не затихала до полного освобождения русских земель и окончательного присоединения Приазовья к России (1783).

Донские казаки приняли самое активное участие и в Азовских походах Петра I (1695, 1696). В первый поход Азов решено было взять блокадой с суши, где на виду неприятеля и под обстрелом его пушек сооружались батареи и редуты, которые в ходе сражения все больше приближались к крепостным рвам. Сильным артиллерийским огнем удалось сразу же вызвать пожар в городе и разрушить турецкую караульную башню. Сам Петр - «первый бомбардир Преображенского полка» - наводил орудия, прикладывал пальный огонь, показывая пример мужества и отваги. Обстрел крепости вели также 17 мортир и 12 пушек, установленных на правом берегу Дона, где располагался один из русских лагерей. Это место против современной пристани старожилы называют «Петровскими батареями».

Подход к Азову со стороны моря оставался открытым, что позволило туркам в первые же дни осады получить подкрепление людьми и боеприпасами. По степям рыскали многочисленные отряды татарской конницы, которые участили нападения на русские обозы, доставлявшие продовольствие и снаряды из базы в устье Койсуга. Не только конные, «но и пешие наклонясь ходим, потому что подошли к гнезду близко и шершней раздразнили, которые за досаду свою крепко кусаются. Однако и гнездо их помаленьку сыплется» (См.: Луние Б. В., Потапов Н. И. Азовские походы Петра I. Ростиздат, 1940.), - писал Петр I Кревету в Посольский приказ. Более короткий водный путь по Дону отрезали турецкие «каланчи». Уничтожить их вызвались двести донских казаков, которые до рассвета осторожно проплыли Протоку и широкий Ерик, сделали пролом в одной из бойниц «каланчи» и в рукопашной, ожесточенной схватке с врагом захватили ее. Открыв огонь из оставленных турками пушек по другой «каланче», они принудили турок оставить и эту башню, спасаясь ночью бегством в Азов.

Несмотря на захват «каланчей», на подкопы под стены со взрывами мин и, наконец, на предпринятый штурм крепости, взять Азов так и не удалось. Сказалась отсталость русской боевой техники и полное отсутствие военного флота. К неописуемому ликованию турок, русские войска были вынуждены снять осаду и отойти. Петр I немедленно приступил к строительству парусно-гребной флотилии на воронежских верфях. «Всякий потентант (облеченный властью. - В, К.), который только сухопутное войско имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет» (Там же, с. 51.), - говорил он. Уже в следующем, 1696 году перед изумленным взором турок у стен крепости предстал молодой русский флот. Русские войска на этот раз осадили Азов со всех сторон, и его участь была предрешена. Вокруг крепости и особенно там, где теперь проходят улицы Московская и Карла Маркса, находились шанцы и батареи русской армии. Они полукольцом охватывали крепостные стены и, примыкая к реке Азовке, выходили на берег Дона. После усиленной бомбардировки Петр отдал приказ готовиться к решительному штурму, но турки сами открыли ворота и сдали крепость. Так закончилась битва за Азов, имевшая огромное значение для русского государства, которое при Петре I становится в ряд великих держав мира.

Обо всем этом и рассказывают путешественнику остатки древнего крепостного вала, обильно политые кровью русских солдат и донских казаков. Сохранившаяся линия валов создана по проекту военного инженера де Лаваля на основе старой линии, разрушенной войсками Петра I. В период русско-турецких войн крепостные сооружения много раз разрушались и опять восстанавливались. Из одиннадцати ворот, некогда прорезавших валы, уцелели только Алексеевские и фундаменты Троицких ворот. Внутри о прошлом крепости напоминают извилистые запутанные улочки и пороховой погреб - памятник военно-инженерного искусства XVII - XVIII веков. Это капитальное сооружение с двойными кирпичными стенами, уходящими глубоко в землю. Сводчатое перекрытие имело сверху двускатную крышу, замаскированную слоем земли, внешне напоминая собою часть крепостного вала. В пороховую кладовую вели крутые ступени, а вход закрывался тяжелой металлической дверью. Впоследствии, когда покрытие было освобождено от земли, открылись мощные опорные пилоны - ребра стен, придавшие облику погреба суровую монументальность.

Азовский пороховой погреб. XVII - XVIII вв.

В пороховом погребе теперь размещена экспозиция Азовского краеведческого музея: диорама штурма Азова Петром I летом 1696 года (художник А. М. Чернышев), пушки, ядра. Здесь экспонируются старые фотографии и чертежи крепости, шуточное «историческое меню» 1896 года, составленное по случаю 200-летия покорения Азова.