Борьба за советскую власть на Дону и в Приазовье в 1917-1920 гг.

27 февраля (12 марта) 1917 года в Петрограде восставшими рабочими и солдатами под руководством большевиков было свергнуто ненавистное народу царское самодержавие. Февральская буржуазно-демократическая революция победила.

Когда в Петрограде началась революция, власти на Дону во главе с наказным атаманом графом Граббе приняли все меры к тому, чтобы воспрепятствовать ознакомлению населения Подонья-Приазовья с действительным положением дел в столице. И только тогда, когда февральская революция уже победила, атаман Граббе соизволил опубликовать от своего

имени объявление с невнятным призывом к населению «ввиду событий последних дней в Петрограде... сохранять общественный порядок, спокойствие и строгое подчинение властям».

По получении в Ростове и других городах Дона вести о свержении самодержавия тысячные ликующие толпы народа заполнили улицы, приветствуя победу революции.

Тем временем и в центре и на местах плодами победы спешила воспользоваться буржуазия. В этом ей усердно помогали меньшевики и эсеры.

В стране образовалось двоевластие: диктатура буржуазии (Временное правительство) и революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства (Советы рабочих и солдатских депутатов). На стороне Советов были безграничное доверие и поддержка армии и трудящихся масс, но меньшевистско-эсеровское руководство Исполкома Петроградского Совета добровольно сдало государственную власть буржуазии и ее Временному правительству, «... а Совет рабочих и солдатских депутатов, узнав потом об этом, одобрил своим большинством действия эсеро-меньшевистских лидеров, несмотря на протесты большевиков» («Краткий курс истории ВКП(б)»).

В этом же направлении развивались события и на Дону. К исходу дня 2 (15) марта в Ростове, на собрании представителей профсоюзов, больничных касс, кооперативов группы рабочих, было решено образовать Совет рабочих депутатов. Но так как собравшиеся не имели полномочий от своих предприятий и организаций, дело ограничивалось созданием Временного революционного комитета, который должен был организовать выборы постоянных депутатов в Совет.

Подавляющее большинство активистов местной большевистской организации к этому времени еще не успело вернуться в Ростов из царских тюрем и ссылок, чем и не замедлили воспользоваться меньшевики. На посту председателя Временном революционного комитета оказался меньшевик Петренко. 4 марта состоялось первое заседание Ростовского Совета рабочих депутатов, избранных от предприятий города.

В результате сговора между наказным атаманом, ростовским градоначальником, представителями городских дум Ростова и Нахичевани, кадетами и т. д. 2 марта в Ростове был также создан «Гражданский комитет». Возглавили этот орган власти буржуазии кадет Зеелер и предприниматель-миллионер Парамонов.

Меньшевики поспешили протянуть руки буржуазии. В го время, как большевики требовали, чтобы вся полнота власти была сосредоточена исключительно в руках Совета рабочих депутатов, меньшевики стояли не только за «деловой» контакт с «Гражданским комитетом», но даже требовали вхождения в его состав нескольких депутатов Совета. Настоять на этом меньшевики не сумели, но все же Совет рабочих депутатов, где было засилие меньшевиков и эсеров, не решился взять власть в свои руки.

В результате на сцене появился так называемый Общественный комитет в составе представителей Ростово-Нахичеванского Совета рабочих депутатов, Солдатского Совета и «Гражданского комитета».

Примерно такая же картина наблюдалась в Таганроге и Александровск-Грушевском.

В Новочеркасске функции органа власти на территории всей Донской области принял на себя т. н. Донской исполнительный комитет. Он был создан кадетами и казачьим офицерством; после совещания с наказным атаманом Граббе, и во главе его находились кадет Петровский и войсковой старшина Волошинов.

Характерно, что военный министр Временного правительства Гучков (крупный фабрикант и банкир) отдал распоряжение об оставлении Граббе на посту наказного атамана. Только возникновение в Новочеркасске Совета рабочих и солдатских депутатов и настойчивые требования рабочими и солдатами ареста Граббе заставили Донской исполнительный комитет пойти на отстранение Граббе от должности. Пост наказного атамана, с санкции Временного правительства, занял войсковой старшина Волошинов (В целях объединения сил казачьей контрреволюции в марте 1917 г. в Петрограде был проведен «общеказачий» съезд, декларировавший политику сохранения сословной и областной обособленности казачьих войск и принявший программу «муниципализации» казачьих земель).

С первых дней февральской революции на Дону все яснее определялось наличие двух центров: революции (Ростов) и контрреволюции (Новочеркасск). В то время как к Ростову и Ростовскому Совету рабочих и солдатских депутатов тянулось все революционное, Новочеркасск все более и более становился центром притяжения сил контрреволюции, не только местной, донской, но и всероссийской.

Деятельность Донского исполнительного комитета являлась как бы подготовкой к превращению в скором времени Новочеркасска в центр русской Вандеи. Уже в апреле 1917 г. в Новочеркасске состоялся помещичье-кулацкий съезд представителей казачества Области Войска Донского. Съезд прошел под лозунгом борьбы с «анархией», под которой недвусмысленно подразумевались революция и большевики. В соответствия с решениями съезда в конце мая был созван первый войсковой круг, который так же, как Донской исполнительный комитет, стал на позиции реакции и пылал ярой ненавистью к Ленину и большевикам.

Объявив земли Дона «исторической собственностью казаков», круг обошел молчанием земельные интересы и нужды многочисленного иногороднего крестьянского населения области (Временное правительство охотно шло навстречу всем мероприятиям верхов казачества и, со своей стороны, в особом воззвании к населению Дона торжественно провозглашало, что «права казаков на землю, как они сложились исторически, остаются неприкосновенными». Что же касается крестьянского населения области, то ему предлагалось ждать наделения землей «в возможной мере, тем порядком, который будет выработан Учредительным собранием»).

В отношении же рабочих, в которых казачья верхушка справедливо видела грозную революционную силу, круг требовал принятия мер к тому, чтобы поставить массу рабочих в условия жестокого над ней надзора и ограничения ее политических прав. Предлагалось военизировать промышленные предприятия области с тем, чтобы превратить рабочих в солдат, работающих на оборону.

И съезд и круг декларировали полную поддержку Временному правительству.

В июне 1917 г. круг избрал атаманом Войска Донского генерала Каледина, возглавившего на Дону силы контрреволюции.

Буржуазия вкупе с верхами казачества явно намеревалась сохранить на Дону порядки старого царского режима.

Реакция была, однако, уже не в силах сдержать дальнейшее развитие революции в городе и деревне. Чем больше оттягивало Временное правительство решение земельного вопроса, тем больше росли и множились выступления крестьян, прибегавших к насильственному захвату и обработке помещичьих и других земель. Явление это свидетельствовало о том, что крестьянская беднота глубоко воспринимала установку большевистской партии на развертывание аграрной революции в стране, призыв партии решить земельный вопрос явочным, революционным порядком, «... взять свое дело в свои собственные руки и двинуть его вперед... Организоваться в революционные крестьянские Комитеты (волостные, уездные и проч.) и, забрав через них помещичьи земли, самовольно обрабатывать их организованным порядком... не дожидаясь

Учредительного собрания и не обращая внимания на реакционные министерские запрещения, ставящие палки в колеса революции» (И. Сталин. Соч., т. 3).

Дошедшие до нас архивные документы пестрят сообщениями о самовольных действиях крестьян Дона и о мерах борьбы с ними Временного правительства и его органов на местах («Выступления масс против Временного правительства» (Документы). «Исторический журнал», М., 1940, № 2, стр. 122-133. (Раздел «Аграрные выступления на Дону»)). Характерно, что борьбу за землю вели не только - крестьяне (т. е. неказачье население), но и нуждающиеся в ней казаки.

Уже в апреле 1917 г. выступления крестьян приобрели широкий размах и остроту. Это подтверждается принятием Временным правительством (по представлению начальника казачьего отдела Главного штаба) воззвания к населению Области Войска Донского по земельному вопросу. В этом воззвании говорилось, что «...некоторая часть населения области... спешит самочинно, не подумавши, решить местные земельные дела. Так, местами произошли запашки чужих полей, захваты чужих лугов, порубки войсковых и частновладельческих лесов». Призвав население области «спокойно ждать созыва Учредительного собрания», Временное правительство грозило вместе с тем, что «самочинные захваты не только не закрепят права на землю, но и не дадут никаких выгод захватчику, ибо повлекут за собой уплату убытков законному владельцу» («Вестник Временного правительства», № 26/72 от 8 апреля 1917 г.).

В июне 1917 г. крестьяне пос. Васильевка захватили 4400 десятин земли у Хорватова, являвшегося крупным арендатором войсковой земли, а также завладели его собственной землей. По жалобе Хорватова войсковой атаман Каледин предписывал нижнечирскому окружному атаману «немедленно принять меры к восстановлению прав арендаторов на землю и имущество». В тот же день (24 июня 1917 г.) Каледин просил таганрогского комиссара Временного правительства оградить права арендатора Ильчикова, на участке которого крестьяне «самовольно косят сено». 26 июня 1917 года войсковой атаман телеграфировал урюпинскому окружному атаману, что «казаками отобран сенокос» у некоего Жирова и ст. Самсоновской. Каледин приказал «принять меры к недопущению захвата».

В июле 1917 г. на имя Каледина поступила докладная записка лесничего Атаманского лесничества, в которой сообщалось, что в с. Александровка, Ростовского округа, в местный волостной исполнительный комитет избраны преимущественно пожилые солдаты, в том числе находящиеся в отпуску солдаты-фронтовики. Этот «контингент, - сообщалось в докладной записке, - руководит всеми земельными захватами, как, например, изъятие от прежних владельцев, в том числе и от войскового управления, сенокосов и попасов и, конечно, в недалеком будущем - захватом и распашных земель, несмотря на распоряжение Временного правительства о незаконности таких действий» (ЦАОР, ф. 1255, д. 2).

В сентябре-ноябре 1917 г. войсковой атаман и войсковое правительство то и дело направляли на места вооруженных казаков с офицерами для охраны лесов от самовольных порубок и предотвращения захватов земли окрестными жителями. Это мероприятие было обусловлено мощным подъемом аграрного движения на Дону.

Вышедшие после февральской революции из подполья большевики Дона развертывали свою деятельность в трудной и своеобразной обстановке двоевластия, осложненной специфическими особенностями казачьей области.

4 (17) марта 1917 г. был избран Ростово-Нахичеванский комитет, возглавивший самостоятельную большевистскую организацию в Ростове.

«Переход партии на легальное положение выявил разногласия в партии. Каменев и некоторые работники московской организации, например, Рыков, Бубнов, Ногин стояли на полуменьшевистской позиции условной поддержки Временного правительства и политики оборонцев. Сталин, который только что вернулся из ссылки, Молотов и другие, вместе с большинством партии, отстаивали политику недоверия Временному правительству, выступали против оборончества и призывали к активной борьбе за мир, к борьбе против империалистической войны. Часть работников партии колебалась, отражая свою политическую отсталость в результате долговременного пребывания в тюрьме или ссылке» («Краткий курс истории ВКП(б)»).

Огромную, решающую роль в преодолении колебаний, сомнений и разногласий в партии сыграли знаменитые Апрельские тезисы Ленина, давшие партии и пролетариату ясную революционную линию перехода от буржуазной революции к революции социалистической.

«Тезисы Ленина имели огромное значение для революции, для дальнейшей работы партии. Революция означала величайший перелом в жизни страны, и партия в новых условиях борьбы, после свержения царизма, нуждалась в новой ориентировке, чтобы смело и уверенно пойти по новой дороге. Эту ориентировку давали партии тезисы Ленина» («Краткий курс истории ВКП(б)»).

На собрании Ростово-Нахичеванской партийной организации 13 (26) апреля 1917 г. все принципиальные положения Апрельских тезисов были одобрены. Столь же единодушно Ростово-Нахичеванская организация одобрила на общем собрании 8 (21) мая решения VII апрельской партийной конференции. Попытки находившегося тогда в Ростове правого оппортуниста Сырцова (разоблаченного впоследствии врага народа) побудить местную большевистскую организацию пойти на объединение с меньшевиками потерпели поражение.

Большевики Ростова и Нахичевани, вместе со всей партией, пошли по пути, указанному великим Лениным. К маю 1917 г. Ростово-Нахичеванская партийная организация насчитывала уже до 450 членов (в марте их было 175). Большевики стали издавать свою газету «Наше знамя», имевшую распространение по всей области. С апреля - мая 1917 г. Ростово-Нахичеванский комитет РСДРП(б) превращается фактически в партийный центр области.

С нарастающей энергией и с большим размахом вели большевики Дона работу по завоеванию масс, по боевому их воспитанию и сплочению. «Линия партии в этот период заключалась в том, чтобы путем терпеливого разъяснения большевистской политики и разоблачения соглашательства меньшевиков и эсеров изолировать эти партии от масс, завоевать большинство в Советах» («Краткий курс истории ВКП(б)»). Неустанно разоблачали большевики Дона империалистический характер Временного правительства, гибельность какого бы то ни было соглашательства с буржуазией.

Влияние большевиков на массы возрастало все больше и больше.

В течение мая-июня 1917 г. рабочие промышленных предприятий в Ростове, Таганроге, Азове и т. д. принимали резолюции с протестами против «Займа свободы», выпущенного Временным правительством и предназначенного для продолжения империалистической войны, выражали недоверие Временному правительству, требовали прекратить грабительскую войну, передать власть Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Рабочие с чувством глубокого возмущения протестовали против предпринятой буржуазией гнусной травли и клеветы на В. И. Ленина.

Большевистская агитация охватывала также и солдатские запасные полки, расквартированные в Ростове, Новочеркасске, Таганроге и Каменске.

18 июня (1 июля) 1917 г. в Петрограде произошла четырехсоттысячная демонстрация рабочих и солдат под лозунгами: «Долой войну!», «Вся власть Советам!». Демонстрация показала нарастающую революционность рабочих и солдат Петрограда, их готовность бороться за большевистские лозунги.

В Ростове же день 18 июня, по замыслу меньшевистско-эсеровского руководства Ростовского Совета и Обществен­ного комитета, должен был явиться днем пропаганды пресловутого «Займа свободы» и пройти под лозунгом: «Война до победного конца!».

Эта лжепатриотическая затея социал-соглашателей и кадетов вызвала бурный протест рабочих и солдат. По призыву большевиков вспыхнула массовая рабоче-солдатская демонстрация, приведшая к тому, что подписка на антинародный заем была сорвана.

Упорная, терпеливая, повседневная работа большевиков в массах давала все большие результаты. В непримиримой борьбе с буржуазией, меньшевиками и эсерами, оппортунистическими элементами внутри партии большевики Дона завоевывали массы на свою сторону и усиливали изоляцию соглашательских партий.

Большевистские организации возникали и на периферии в рабочих поселках, крупных станицах (Несветайский рудник, Батайск, станица Морозовская). К июлю 1917 г. на стороне большевиков находилось большинство горняков Александровск-Грушевского угольного района, а влияние меньшевиков и эсеров в Ростове, Таганроге, Сулине хотя и не было еще полностью подорвано, но все же шло постепенно на убыль. Усиливались большевистская агитация и пропаганда и среди казачьего и крестьянского населения Дона. Большое внимание уделялось разъяснению аграрной программы большевиков.

3 (16) июля 1917 г. в Петрограде начались демонстрации рабочих отдельных заводов и солдат воинских частей, переросшие в общую грандиозную вооруженную демонстрацию под лозунгом «Вся власть Советам!».

Считая захват власти пролетариатом преждевременным, большевики, однако, стали перед фактом массового стихийного движения в пользу Советов. Большевики решили возглавить это движение с тем, чтобы придать ему мирный и организованный характер, не дав буржуазии спровоцировать преждевременное выступление рабочих и солдат с целью его разгрома.

Расстреляв и подавив демонстрацию, контрреволюция яростно обрушилась на большевистскую партию. Партия перешла в подполье. Ленин, бережно укрытый партией, Сталиным, ушел в глубокое подполье, и ищейки Временного правительства тщетно пытались отыскать его.

Июльские события знаменовали собой перелом в ходе борьбы партии большевиков за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую. Расстрел июльской демонстрации был произведен генералами-монархистами в тесном единении с лидерами меньшевиков и эсеров. Советы с их эсеро-меньшевистским руководством стали безвластными и потеряли в глазах масс всякое доверие. Двоевластие сменилось единовластием буржуазии.

В этой обстановке собрался исторический VI съезд партии большевиков. Работами съезда руководил товарищ Сталин. В своем докладе о политическом положении И. В. Сталин указывал, что революция «стала принимать характер социалистической, рабочей революции» и единственный путь к победе социалистической революции - подготовка и проведение вооруженного восстания.

«Раньше мы стояли за мирный переход власти к Советам, - говорил товарищ Сталин на VI съезде большевистской партии, - при этом предполагалось, что достаточно принять в ЦИК Советов решение о взятии власти, чтобы буржуазия мирно очистила дорогу. И, действительно, в марте, апреле и мае каждое решение Советов считалось законом, ибо его можно было каждый раз подкрепить силой. С разоружением Советов и низведением их (фактически) до степени простых «профессиональных» организаций, положение изменилось. Теперь с решениями Советов не считаются. Теперь для того, чтобы взять власть, нужно предварительно свергнуть существующую диктатуру.

Свержение диктатуры империалистической буржуазии - вот что должно быть теперь очередным лозунгом партии.

Мирный период революции кончился. Наступил период схваток и взрывов» (И. Сталин. Соч., т. 3).

Съезд нацелил партию на вооруженное восстание.

Открывшаяся в Ростове 10 августа 1917 г. первая Донская окружная партийная конференция полностью одобрила решения VI съезда партии и призвала большевиков Подонья-Приазовья к подготовке вооруженного восстания.

Большевики Дона развернули широкую деятельность среди рабочих, солдат, крестьян и казаков, поднимали массы на борьбу против контрреволюционных действий атамана Каледина.

В августе 1917 г. в осуществление заговорщического плана буржуазной контрреволюции генерал Корнилов поднял мятеж, имевший целью установить в стране военную диктатуру для подавления революции. 25 августа Корнилов двинул на Петроград 3-й конный корпус генерала Крымова, объявив, что он намерен «спасти родину».

Во главе борьбы против мятежного генерала стали большевики, по призыву которых на защиту революционного Петрограда поднялись пролетариат и его Красная гвардия. Корниловская авантюра провалилась.

«Разгром корниловщины одним ударом вскрыл и осветил соотношение сил между революцией и контрреволюцией. Он показал обреченность всего контрреволюционного лагеря от генералов и кадетской партии до запутавшихся в плену у буржуазии меньшевиков и эсеров. Стало очевидным, что политика затягивания непосильной войны и вызванная затяжной войной хозяйственная разруха окончательно подорвали их влияние среди народных масс» («Краткий курс истории ВКП(б)»).

Разгром корниловщины показал также, что большевистская партия выросла в решающую силу революции. Влияние большевиков росло и в городе и в деревне. Началась полоса оживления и обновления Советов, полоса их большевизация. Временно снятый после июльских дней лозунг: «Вся власть Советам!», с новой силой пронесся теперь по стране.

Шла мобилизация сил революции, нарастал революционный кризис. Сентябрь-октябрь 1917 г. были периодом подготовки штурма власти буржуазии.

В разгроме корниловского мятежа активное участие принимали большевики Дона. На их Долю выпала важная задача - сорвать затеянную Корниловым и Калединым отправку казачьих полков на Москву против революции. По призыву большевиков, рабочие Ростова, Таганрога, Александровен-Грушевского приступили к созданию Красной гвардии. Большевистская агитация охватила казачество. В результате тыл Каледина оказался настолько ненадежным, что контрреволюционному атаману пришлось отказаться от своего намерения - двинуть казаков на Москву.

В своей статье «Русская революция и гражданская война» В. И. Ленин писал:

«Вся сила богатства встала за Корнилова, а какой жалкий и быстрый провал! Общественные силы, кроме богачей, можно усмотреть у корниловцев лишь двоякие: «дикая дивизия» и казачество. В первом случае это только сила темноты и обмана. Эта сила тем больше страшна, чем больше печать остается в руках буржуазии. Пролетариат подорвал бы, победив в гражданской войне, этот источник «силы» сразу и радикально.

Что касается до казачества, то здесь мы имеем слой населения из богатых, мелких или средних землевладельцев (среднее землевладение около 50 десятин) одной из окраин России, сохранивших особенно много средневековых черт жизни, хозяйства, быта. Здесь можно усмотреть социально-экономическую основу для русской Вандеи. Но что же показали факты, относящиеся к корниловско-калединскому движению? Даже Каледин, «любимый вождь», поддержанный Гучковыми, Милюковыми, Рябушинскими и К⁰, массового движения все же не поднял!! Каледин неизмеримо «прямее», прямолинейнее шел к гражданской войне, чем большевики. Каледин прямо «ездил поднимать Дон», и все же Каледин массового движения никакого не поднял в «своем» крае, в оторванном от общерусской демократии казачьем крае!..

Объективных данных о том, как разные слои и разные хозяйственные группы казачества относятся к демократии и корниловщине, не имеется. Есть только указания на то, что большинство бедноты и среднего казачества больше склонна к демократии и лишь офицерство с верхами зажиточного казачества вполне корниловское.

Как бы то ни было, исторически доказанной является, после опыта 26-31 августа, крайняя слабость массового казаческого движения в пользу буржуазной контрреволюции» (В. И. Ленин. Соч., т. 26, изд. 4-е).

В. И. Ленин дал образец четкого и глубокого анализа жизни казачества, указав, что вопреки особым условиям жизни и быта казаков, классовое расслоение внутри казачества привело к тому, что контрреволюции не удалось поставить под свои знамена всю казачью массу, а лишь офицерство с верхами зажиточного казачества.

После разгрома корниловщины полоса большевизации Советов началась и в Донской области.

В сентябре-октябре 1917 г., по инициативе большевиков, на Дону проводились массовые демонстрации и митинги рабочих и солдат в знак протеста против преступного продолжения Временным правительством империалистической войны. Демонстрации проходили под лозунгами: «Вся власть Советам!».

Крайне показательно письмо Грушевско-Власовского комитета РСДРП(б) при руднике Парамонова на имя ЦК РСДРП(б), датированное 3 (16) сентября 1917 г.: «Уважаемые товарищи! Желая установить связь с Центральным Комитетом, мы по мере своих сил и знаний шлем Вам краткий отчет и обозрение Грушевско-Власовско-Несветайловского района... После переворота (февраль 1917 г. - Б. Л.) социалисты-революционеры были сильны... Затем... социалисты-революционеры по­терпели поражение... вся масса порвала с социалистами-революционерами и неуклонно идет за нашей партией. Работу ведем главным образом среди шахтеров, частью среди крестьян, хуторян и казаков... Количество членов - около 550 человек, и число их растет не по дням, а по часам. В Совете рабочих депутатов первого выбора мы не имели ни одного нашего товарища - все были социалисты-революционеры и меньшевики... И теперь 3 сентября назначены перевыборы Советов. Надеемся на полную победу... Социалисты-революционеры после переворота издавали «Народную газету» в г. Александровск-Грушевском, но теперь денег им масса не дает и газета закрылась. Теперь расходятся среди рабочих только наши - большевистские газеты... В заводских рудничных комитетах теперь имеем громадное влияние. С окружной (Ростово-Нахичеванской) организацией мы имеем тесную связь, а равным образом и с областной (Харьковской). Были случаи, когда рабочие организации вмешивались в управление рудником и в результате выбрали нежелательных администрации лиц... Под влиянием нашей агитации был проведен 8-часовой рабочий день на руднике Парамонова, и он теперь упрочился, добыча угля увеличилась...» («Переписка ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями в 1917 году», журн. «Пролегарская революция», М., 1930, № 2. На письме имеется надпись, сделанная рукой Я. М. Свердлова: «Сообщить о получении письма. Просить и впредь писать подробно»().

В период борьбы с корниловщиной в Ростове и других городах Дона стали организовываться отряды и штабы Красной гвардии. Меньшевики и эсеры всеми силами стремились к свертыванию красногвардейских отрядов, препятствовали их обучению и вооружению. Социал-соглашатели справедливо опасались, что в условиях большевизации Советов отряды Красной гвардии могут стать оплотом большевистской партии в ее борьбе за торжество социалистической революции.

Большевики Дона вели подготовку к превращению Красной гвардии в организованную боевую силу пролетариата в его борьбе за власть Советов.

В этот период нарастания революционного подъема образовались самостоятельные большевистские организации в Таганроге, Сулине и в станице Каменской. Усилилось и крестьянское движение, сопровождавшееся самочинным захватом земель помещиков и разгромом помещичьих имений, причем наибольший размах движение крестьян получило в районах Таганрогского и Ростовского округов, где население было почти сплошь крестьянским и где очень сильно сказывалось влияние рабочих. На подъем революционных настроений среди крестьянских масс влияли и рассказы возвращавшихся с фронта солдат. Иногородние крестьяне стали требовать разрешения аграрного вопроса «по программе большевиков».

Меньшевистские и эсеровские организации в тот период уже находились в состоянии глубокого распада и разложения.

Большевики Дона неустанно напоминали массам, что ликвидация корниловщины еще не есть ликвидация контрреволюции. И большевики были правы.

Рассчитывая на использование казачества для подавления революции, реакционные силы страны, опираясь на Каледина, стремились превратить Подонье-Приазовье в твердыню контрреволюции.

Всероссийская контрреволюция выдвинула Каледина на пост военного диктатора. Крупнейшая газета американских империалистов «Нью-Йорк Тайме» писала: «Каледин - вот человек момента».

«Человек момента», почувствовав свои руки развязанными, стремился поскорее сплотить на Дону си ты контрреволюции. По настоянию Каледина и с согласия Керенского генерал Духонин (Генерал Духонин в тот период-глава Ставки верховного главнокомандующего в Могилеве. После победы Октябрьской революции Духонин был убит восставшими против него солдатами), ссылаясь на предстоящее сокращение запасных частей, приказал вывести из пределов Донской области революционно настроенные запасные пехотные полки. В то же самое время, под предлогом невозможности прокормить кавалерию в прифронтовой полосе, казачьи и горские национальные части спешно перебрасывались на Дон и Кубань. Всего на Дан было направлено свыше десяти казачьих полков. Столь же энергично стягивалось на Дон контпреволюционно настроенное офицерство. Главный комитет Союза офицеров армии и флота и Ставка верховного главнокомандующего сплавляли на Дон и Кубань всех замешанных в корниловском мятеже, а также офицеров, изгнанных солдатами из своих частей. Генерал Щербачев сформировал на Румынском фронте ударные офицерские батальоны, образовавшие затем бригаду полковника Дроздовского. Как эта бригада, так и сформированный при Ставке в Могилеве 1-й корниловский ударный офицерский полк в полном составе были направлены на Дон. Сюда же партиями и в одиночку были переброшены юнкера военных училищ, личный состав школ прапорщиков и другие. На Дон посылались также десятки тысяч винтовок и много артиллерии (Вербовке калединскими агентами белогвардейцев для отправки на юг активно помогал, по заданию правительства США, находившийся в осени американский инженер Бари. И, вообще, американский империализм («самый реакционный, самый бешеный», как его характеризовал Ленин) оказывал Каледину огромную поддержку. 12 декабря 1917 г., по приказу тогдашнего президента США Вудро Вильсона, американскому послу в России была направлена телеграмма с предложением об оказании срочной помощи Каледину. Вильсон предлагал сообщить генералу Каледину, что борьба последнего против советской власти вызывает симпатию л нему правительства США).

До самого момента роспуска советским правительством контрреволюционной Ставки верховного главнокомандующего в Могилеве (22 ноября 1917 г.) Каледин вел с главой Ставки Духониным, а также с Союзом офицеров и контрреволюционной Украинской радой переговоры о создании объединенного антибольшевистского фронта.

Под ударами наступающей пролетарской революции буржуазия отступала из Петрограда в глубь России. Контрреволюционное Государственное совещание, созванное Временным правительством для мобилизации сил буржуазии и помещиков, состоялось уже не в Петрограде, а в Москве.

Большевистская газета «Пролетарий» в номере от 26 августа 1917 г. язвительно писала по адресу буржуазии:

 «Что же, опять бежать? 
 Из Петрограда в Москву, а из Москвы - куда? 
 Может быть, в Царевококшайск? 
 Плохи, плохи дела господ версальцев...» 

«Версальцы», действительно, бежали на периферию, притом в значительной части на Дон, где они не без основания рассчитывали найти убежище и поддержку.

Известно, что в 1917 году донское казачество находилось в состоянии неуклонно развивавшейся классовой дифференциации. Попытки царизма искусственно задержать расслоение казачества с помощью общины и различных привилегий, «даруемых» казачьему сословию, давали все меньшие и меньшие результаты. На одном полюсе вырастал кулак, на Другом - бедняк и батрак. Что касается казаков-середняков, то известная часть их превращалась в кулаков, но большинство середняцкой массы казачества, попавшей в цепкие лапы кулаков и крупных землевладельцев, постепенно пополняло ряды казачьей бедноты.

Там не менее, в лице казачества, говоря словами Ленина перед нами представала «масса, воспитанная в... старом строе, с молоком матери впитавшая в себе начала, привычки, традиции, верования этого строя».

Принимая во внимание специфику, особенности закостенелой казачьей среды, можно представить себе, как труден и сложен был путь казака к революции, особенно казака-середняка.

В. И. Ленин говорил об Области Войска Донского, как о крае, относящемся к числу местностей «самых патриархальных, со слоем земледельцев самых зажиточных, наиболее сословно замкнутых...» (В. И. Ленин. Соч., т. 27, изд. 4-е).

Косный быт, тяжелый груз сословных, религиозных и иных предрассудков порождали сложное переплетение в ходе классовой борьбы на Дону. Основа этой борьбы не составляла и не могла составлять исключения из общего социального закона. Казачество являлось разновидностью русского крестьянства. Поэтому и здесь, на Дону, кулачество оставалось лютым врагом социалистической революции и Советской власти. Поэтому и здесь, на Дону, середняки переходили на сторону Советской власти, преодолевая те самые сомнения и колебания, которые были присущи общерусскому крестьянину-середняку.

Но у середняка-казака его колебания и сомнения, его раздумия в поисках правды были еще более сложными и мучительными. К казаку-середняку еще более чем к середняку-крестьянину применимы слова великого Ленина: «Его прошлое влечет его к буржуазии, его будущее к пролетариату. Его рассудок - тяготеет к последнему, его предрассудок (по известному выражению Маркса) к первой» (В. И. Ленин. Соч., т. 25, изд. 4-е).

Что касается казака-бедняка, то и на Дону именно он, в прочном союзе с рабочим классом, все больше и больше становился опорой Советской власти в деревне. Нельзя, однако, не учитывать того обстоятельства, что часть неимущих каза­ков находилась в плену сложившихся десятилетиями заблуждений. Сказывались и привычки к почитанию начальства и слепому повиновению ему, и боязнь потерять мнимые или реальные льготы и привилегии, предоставленные казачеству царизмом. Вот почему, в явном противоречии со своими собственными классовыми интересами, определенная часть обманутого и одураченного контрреволюцией бедняцкого казачества или старалась стоять в стороне от событий, или даже выступала известное время на стороне реакции в ее борьбе против большевиков и Советской власти.

К тому же контрреволюция, казачья атаманская верхушка, внушала казакам мысль, что лишь сепаратизм, отделение Дона от России, обеспечит казачеству сохранение его земельных наделов, прав и привилегий от покушений на них со стороны «мужиков», желающих, мол, поживиться за счет казачества.

Все это, вместе взятое, и дает ответ на вопрос, почему именно в момент образования на Дону русской Вандеи контрреволюционно настроенная часть казачества была еще весьма значительной численно.

Таким образом, вся белогвардейская контрреволюция не случайно избрала именно Дон в качестве своего оплота в борьбе против социалистической революции, в качестве центра собирания и формирования сил контрреволюции.

Усилиями врагов большевистской партии и пролетарской революции «тихий Дон» был противопоставлен революционной России, и это было для того периода явлением исторически обусловленным, закономерным.

«В самом деле: кому же еще, - писал товарищ Сталин,- быть базой Советского правительства, как не петроградско-московскому пролетариату? Кто же другой мог быть оплотом деникинско-колчаковской контрреволюции, как не исконное орудие русского империализма, пользующееся привилегиями и организованное в военное сословие - казачество...» (И. Сталин. Соч., т. 4).

Партия большевиков во главе с Лениным и Сталиным понимала, что привлечение на сторону социалистической революции и Советской власти широких масс трудового казачества является задачей весьма важной и неотложной. Выполнение этой задачи требовало настойчивости и терпения, глубокого знания законов общественного развития, понимания социальных процессов, происходивших в среде кааачества, повседневного внимания к нему.

25 октября (7 ноября) 1917 г. в результате вооруженного восстания в Петрограде, подготовленного большевиками во главе с Лениным и Сталиным, победила Великая Октябрьская социалистическая революция.

В решающие дни и часы борьбы за победу социалистической революции, когда под руководством Ленина и Сталина началось вооруженное восстание в Петрограде, правительство Керенского возлагало немалые надежды на расположенные в столице казачьи части. Принятый Керенским 24 октября (6 ноября) авантюристический план захвата Смольного (где находились Петроградский Совет и ЦК партии большевиков) намечалось осуществить с помощью казаков (ИГВ, т. 1). Решение Временного правительства разгромить центр пролетарской революции оказалось обреченным на неудачу. Надежды Керенского на казаков явились тщетными. Как сообщалось 25 октября (7 ноября) 1917 г. в объявлении Военно-революционного комитета, «казаки отказались подчиниться Временному правительству» (Документы по ист. Великой пролет, революции).

Не желая признать своего поражения и разъяренная успехом вооруженного восстания пролетариата, контрреволюция предприняла попытку к захвату центра революции - красного Петрограда и свержению Советской власти.

10 (23) ноября войска Керенского и казачьи части донского генерала Краснова захватили Красное Село и Гатчину и завязали бои с красногвардейцами, матросами и революционными солдатами. Но здесь Керенского, Краснова и других корниловцев ждала новая неудача. Захваченные в плен казаки рассказывали о нежелании казачьих частей воевать против Советов. 13 (26) ноября у Пулковских высот войска генерала Краснова были разгромлены.

14 (27) ноября красногвардейцы и матросы под личным руководством Ленина завершили разгром антисоветского мятежа Керенского-Краснова. Переодетый в женское платье «главковерх» Керенский успел бежать, а генерал Краснов был взят в плен.

Лицемерно прикинувшись раскаявшимся грешником, Краснов добился того, что был отпущен на свободу под «честное слово» прекратить борьбу против Советской власти. Вскоре Краснов бежал на Дон и повел там активную борьбу против трудового народа.

Как во всей стране, так и на Дону рабочие и солдаты восторженно встретили весть об Октябрьском перевороте в Петрограде и образовании Советского правительства в лице Совета Народных Комиссаров во главе с великим вождём трудящихся В И. Лениным. По городам Дона прокатилась волна преисполненных энтузиазмом многолюдных митингов и собрании, приветствовавших победу Октября.

26 октября (8 ноября), немедленно но получении в Ростове известий из Петрограда об установлении Советской власти, Ростово-Нахичеванский Совет рабочих и солдатских депутатов образовал для руководства борьбой с контрреволюцией на Дону Ростовский Военно-революционный комитет (Ревком). Предложение об его организации внесла большевистская фракция Совета, и оно было принято вопреки отчаянному сопротивлению меньшевиков и эсеров. Вокруг Ревкома шла жестокая и упорная борьба. Однако твердая и принципиальная позиция большевиков обусловила рост авторитета Военно-революционного комитета в глазах рабочих и солдат, видевших в нем организацию, способную сплотить силы революции для борьбы с реакцией.

Не дремали и силы контрреволюции. Тотчас по получении в Новочеркасске известия о низложении Временного правительства и установлении Советской власти атаман Каледин от имени Войскового правительства заявил, что он намерен оказать полную поддержку коалиционному Временному правительству. Ввиду же того, что сообщение с последним оказалось прерванным, Каледин объявил, что, начиная с 25 октября (7 ноября), Войсковое правительство «приняло на себя всю полноту государственной власти в Донской области (ДГВ, 1). Тогда же т. н. товарищ войскового атамана М. П. Богаевский телеграфно просил атамана Дутова немедленно направить в Новочеркасск своих депутатов на совещание представителей войсковых правительств «по важным вопросам текущего момента» (ДГВ, 1). Речь шла об организации объединенного вооруженного выступления с превращением Донской области в плацдарм всероссийской контрреволюции.

И это также не было случайным. С первых же дней Великой Октябрьской социалистической революции в стране наметилось некоторое географическое размежевание между силами революции и контрреволюции. «Внутренняя Россия,- писал товарищ Сталин, - с ее промышленными и культурно-политическими центрами - Москва и Петроград, - с однородным в национальном отношении населением, по преимуществу русским, - превратилась в базу революции. Окраины же России, главным образом южная и восточная окраины, без важных промышленных и культурно-политических центров, с населением в высокой степени разнообразным в национальном отношении, состоящим из привилегированных казаков-колонизаторов, с одной стороны, и неполноправных татар, башкир, киргиз (на востоке), украинцев, чеченцев, ингушей и других мусульманских народов, с другой стороны, - превратились в базу контрреволюции» (И. Сталин. Соч., т. 4).

Когда контрреволюция начала активизироваться на Дону и стало совершенно очевидно, что Каледин идет на кровавую авантюру, готовит вооруженное контрреволюционное выступление, было признано целесообразным придать Ростовскому Ревкому функции Областного военно-революционного комитета.

Маневрируя под напором масс, стремясь заполучить влияние в Военно-революционном комитете, меньшевики и эсеры при поддержке правых капитулянтов заявили о своей готовности достичь соглашения с большевиками и войти в состав Областного комитета.

В итоге переговоров между Военно-революционным комитетом, Исполкомом Совета рабочих депутатов, союзами железнодорожников и почтово-телеграфных служащих, Военным комитетом неказачьих частей и другими организациями, 15(28) ноября 1917 г. был создан т. н. Областной военно-революционный комитет «объединенной демократии».

Как и следовало ожидать, это «объединение» оказалось построенным на песке. Меньшевики и эсеры продолжали вести и в Областном Ревкоме свою соглашательскую политику, тактику маневрирования и «осторожного выжидания».

По настоянию большевиков 19 ноября 1917 г. был опубликован приказ № 1 Областного военно-революционного комитета, в котором последний объявил себя «высшим органом власти в Донской области» и вменил всем в обязанность: «никаких приказов и распоряжений, исходящих от Войскового правительства или его агентов, не опубликовывать и не исполнять».

В лагере Каледина поднялась тревога. Зашевелилось и меньшевистско-эсеровское болото, представители которого поспешили заверить войскового атамана и его приспешников, что они, мол, не согласны с приказом № 1, не одобряют «крайностей» Ревкома.

Но, вместо решительной борьбы с белогвардейской контрреволюцией, комитет «объединенной демократии» вступил в переговоры с Калединым. Социал-соглашатели были готовы при этом признать власть контрреволюционного Войскового правительства. Все, чего они добивались от Каледина, сводилось, в сущности, к холуйским просьбам включить в состав этого правительства эсеро-меньшевистских представителей.

«Пока шли переговоры с «Военно-революционным комитетом «объединенной демократии», Каледин разоружил революционно настроенные пехотные полки в Новочеркасске и ст. Каменской и спешно стягивал надежные казачьи части для наступления на Ростов.

Партийная организация большевиков решила положить конец этим предательским переговорам. По постановлению партийного собрания, большевики, входившие в «Военно-революционный комитет, были обязаны прервать переговоры с Калединым и приступить к организации боевых действий» (П. В. Семернин, М. Н. Корчин, Я. Н. Раенко. - Очерки истории большевистских организаций на Дону, Ростиздат, 1948).

Узнав о решении большевиков, меньшевики, эсеры и им подобные 25 ноября (8 декабря) поспешили выйти из состава т. н. Комитета «объединенной демократии». Большевики не медля образовали в новом составе Областной Ревком, приступивший к проведению срочных мер для вооруженной борьбы с Калединым.

Как бы в ответ на приказ № 1 Областного военно-революционного комитета Войсковое правительство выпустило 24 ноября (7 декабря) 1917 г. специальное обращение к населению Дона, в котором оповещало о принятых им «исключительных мерах охраны». Ссылаясь на образование Военно-революционного комитета, правительство Каледина известило население, что им разоружены 272 и 273 пехотные полки в Новочеркасске и отправлены казачьи части «на юг области, к Ростову и Таганрогу, где много пехотных частей, подчиняющихся Военно-революционному комитету».

Боязнь верхов казачества потерять свое благополучие толкала их на путь сепаратизма - к мысли об отторжении Области Войска Донского от России, чтобы таким способом сохранить власть в своих руках и использовать ее для борьбы против социалистической революции. Именно поэтому возглавлявшееся атаманом Калединым Войсковое правительство поспешило войти в состав т. н. «Юго-восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей». Этот союз представлял собой контрреволюционную буржуазно-националистическую организацию, созданную в октябре 1917 г. во Владикавказе казачьими и горскими верхами для борьбы с Советской властью.

Каледин намеревался также добиться скорейшего соглашения с контрреволюционной Украинской радой (Центральная украинская рада была создана в Киеве в апреле 1917 года блоком буржуазных и мелкобуржуазных партий и групп. Отказавшись от признания советского правительства, Рада перешла к открытой борьбе против Советов, поддерживая с этой целью Каледина и других белогвардейских генералов на Дону).

Исчерпывающую характеристику областных «правительств» типа «Войскового правительства» Донской области мы находим у товарища Сталина.

Социалистическая революция, «начатая в центре, - пишет товарищ Сталин, - не могла долго оставаться в рамках узкой его территории. Победив, центре, она неминуемо должна была распространиться на окраины. И, действительно, революционная волна с севера с первых же дней переворота разлилась по всей России, захватывая окраину за окраиной. Но здесь она натолкнулась на плотину в виде образовавшихся еще до Октября «национальных советов» и областных «правительств» (Дон, Кубань, Сибирь). Дело в том, что эти «национальные правительства» и слышать не хотели о социалистической революции. Буржуазные по природе, они вовсе не хотели разрушать старый, буржуазный порядок, - наоборот, они считали своим долгом сохранять и укреплять его всеми силами. Империалистические по существу, они вовсе не хотели рвать с империализмом, - наоборот, они никогда не были прочь захватить и подчинить себе куски и кусочки территории «чужих» национальностей, если представлялась к тому возможность. Неудивительно, что «национальные правительства» на окраинах объявили войну социалистическому правительству в центре. Объявив же войну, они, естественно, стали очагами реакции, стягивавшими вокруг себя все контрреволюционное в России» (И. Сталин. Соч., т. 4).

Дон кишел в те дни врагами народа: белыми генералами и офицерами, крупными чиновниками царского правительства, помещиками, капиталистами и т. д. На Дон прибыли Деникин, Корнилов, Алексеев и другие генералы. Здесь контрреволюционные генералы встретились с вождями кадетов и монархистов - Милюковым, Родзянко, Шульгиным и им подобными.

Еще 15 (28) ноября, «ввиду развивающегося большевистского движения и пропаганды», Каледин объявил о переводе ряда округов и городов Области Войска Донского на военное положение. Войсковой атаман обратился к казачеству с прямым призывом о борьбе против большевиков. Так начался контрреволюционный мятеж Каледина, положивший начало длительной, упорной и жестокой борьбе на Дону между силами революции и контрреволюции, - борьбе, занимающей важное место в истории гражданской войны и иностранной военной интервенции в СССР.

Использование казачества в качестве оплота контрреволюции входило в расчеты не только внутренней, но и международной реакции. Предпринимая вооруженную интервенцию против Советской России, империалисты Запада в своих хищнических планах не упускали из виду казачество и возлагали на него немалые надежды.

По признанию матерого волка британского империализма и ярого врага Советской России Черчилля, еще 23 декабря 1917 г. «между Англией и Францией была заключена конвенция, которую выработали Клемансо, Пишон и Фош, с одной стороны, и лорд Мильнер, лорд Роберт Сесиль и представители английских военных кругов, с другой; эта конвенция имела целью установить дальнейшую политику обеих держав на Юге России. Конвенция предусматривала оказание помощи генералу Алексееву, находившемуся тогда в Новочеркасске, и географическое разделение сферы действий этих двух держав на всем том протяжении, какое они были в состоянии охватить... Французская зона должна была состоять из Бессарабии, Украины и Крыма, а английская - из территории казаков, Кавказа, Армении, Грузии и Курдистана» (Черчилль. - «Мировой кризис», М.-Л., 1932).

Каледин, Алексеев и Корнилов пользовались финансовой поддержкой русской буржуазии, а англо-франко-американские империалисты, кроме денег, снабжали их еще вооружением и боеприпасами. Только за 21/2 месяца через руки генерала Алексеева прошло около 151/2 миллионов рублей.

9 (22) декабря 1917 г. в газете «Социал-демократ» (органе Московского комитета большевиков) было опубликовано сообщение: «Уличено американское посольство в том, что оно непосредственно подготовляло заговор и находилось в прямой связи с Калединым и Корниловым».

Действительно, посол США в Петрограде Фрэнсис уже в начале декабря 1917 г. в своем донесении на имя Государственного департамента ходатайствовал об оказании помощи Каледину и получил уведомление о тайном предоставлении Каледину займа при посредстве правительства английского или французского. «Вы, конечно, понимаете, - сообщил в своей ответной телеграмме государственный секретарь США Лансинг, - что следует действовать без промедления и внушить тем, с кем вы будете разговаривать, необходимость держать втайне сочувствие и, тем более, финансовую помощь Соединенных Штатов движению Каледина» (М. Сейрес и А. Кан. - «Тайная война против Советской России», Гос. изд-во иностр. л-ры, М., 1947).

Страны Антанты предложили Каледину заем в 100 миллионов франков.

Большевики Дона проводили активную, решительную и смелую борьбу против попыток Каледина узурпировать власть и подавить революцию. Но работа большевиков встречала противодействие со стороны кучки правых оппортунистов, требовавших соглашения с меньшевиками и переговоров с Калединым. Однако созванная в Ростове 18 ноября (1 декабря) и руководимая большевиками конференция Советов рабочих и солдатских депутатов Дона отвергла предательски-соглашательскую линию капитулянтов и призвала «революцион, но демократические организации Донской области принять все зависящие от них меры для борьбы с вооруженным наступлением контрреволюционного лагеря».

Рабочие и солдаты области к этому времени в массе своей шли за большевиками, что нашло, в частности, свое яркое подтверждение в итогах выборов в Учредительное собрание 25-27 ноября (8-10 декабря) 1917 г. В Ростове за список большевиков подано 25529 голосов, тогда как списки меньшевиков и эсеров собрали всего лишь 12280 голосов. В Таганроге большевики получили 9352 голоса - почти в 4 раза больше, чем меньшевики и эсеры, в Александровск-Грушевском большевистский список получил 7117 голосов, тогда как за меньшевиков, эсеров и других было подано лишь 2210 голосов.

Задача объединения всех демократических сил для борьбы с Калединым выпала на долю большевистского Военно-революционного комитета при Ростово-Нахичеванском Совете рабочих и солдатских депутатов. В распоряжении Комитета имелся отряд ростовских красногвардейцев в составе свыше 200 человек. На стороне Комитета была, помимо этого, значительная часть проникнутых боевыми революционными настроениями солдат из 187, 249, 252 и 256 пехотных полков.

Однако умышленно распространявшиеся врагами провокационные слухи о наличии якобы у Каледина крупных сил вокруг Ростова (до 50000 казаков) сначала оказали известное воздействие на Ревком и обусловили нерешительность его действий.

Глава донской контрреволюции воспользовался всем этим и, выигрывая время, продолжал разоружение революционно настроенных пехотных полков и стягивал преданные ему казачьи части для овладения Ростовом. Белогвардейские офицеры и юнкера плели нити заговора в самом Ростове. Каледин также издал провокационный приказ о роспуске солдат пехотных полков по домам, и многие солдаты покинули Россию.

На самом же деле, как потом выяснилось, Каледин не имел под Ростовом не только 50 тысяч преданных ему казаков, но даже и 5 тысяч. И тогда большевики приступили, как указано выше, к подготовке военных действий против Каледина, уже было поздно. Слишком много времени было упущено.

К началу декабря численность красногвардейских отрядов, находившихся в распоряжении вновь созданного Ревкома, значительно увеличилась, особенно после прибытия из Азова и Тихорецкой двух отрядов с винтовками и патронами. За счет запасных пехотных полков был выделен боевой отряд в 800 человек, что вместе с красногвардейцами составляло уже до 2000 штыков. Из Новороссийска в помощь Ревкому прибыли военные корабли «Иаков», «Роза», «Федор», «Феофан» с отрядом революционных моряков и артиллерией. Однако сильно не хватало пулеметов и боеприпасов.

25 ноября (8 декабря) 1917 г. новый состав большевистского Областного военно-революционного комитета, объявившего себя высшим: органом Советской власти на Дону, предъявил Каледину ультиматум:

1) отказаться от власти;

2) отменить военное положение в Донской области и выпустить из тюрем арестованных за политические убеждения;

3) возвратить оружие разоруженным пехотным частям.

Представитель «пятой колонны» в Ростове генерал Потоцкий с офицерским отрядом разбойничьи напал 26 ноября (9 декабря) на помещение Ревкома (б. театр «Марс»). Белогвардейцы помышляли о расправе с большевистскими руководителями, с членами Военно-революционного комитета и штаба Красной гвардии, но просчитались. В момент нападения банды Потоцкого члены Ревкома находились «а заседании на аорту стоявшей в порту яхты «Колхида», которая была в руках революционных моряков. Убив нескольких большевиков и красногвардейцев (тт. Кунда, Казбирюка и др.) и разгромив помещение, отряд Потоцкого направился к ростовскому вокзалу и занял его.

Вечером этого же дня Военно-революционный комитет организовал штурм красногвардейцами здания вокзала. В результате короткого боя красногвардейцы разбили банду Потоцкого наголову. Остатки его отряда попали в плен вместе с самим Потоцким. Это была первая победа ростовского пролетариата и революционных солдат и матросов в открытой сооруженной схватке с силами контрреволюции.

В ответ на ультиматум Военно-революционного комитета Каледин отдал приказ о наступлении на Ростов.

Для Каледина и Алексеева овладение Ростовом было тем более важным, что оно позволило бы им обеспечить свой тыл с последующим перенесением центра тяжести удара на запад - против пролетарского Донбасса, и на север - против красных казачьих частей в радоне станицы Каменской. В случае успеха Каледин и Алексеев должны были, совместно с войсками Центральной украинской рады, повести крупное наступление на Советскую Россию с целью свержения власти Советов.

Красногвардейские отряды, при поддержке судовой артиллерии, атаковали калединцев, наступавших из Новочеркасска на Нахичевань, и в ночь с 27 на 28 ноября (с 10 на 11 декабря) овладели станцией Нахичевань. Белогвардейские отряды, действовавшие в районе Темерника, также потерпели поражение и стали откатываться к Новочеркасску.

В ночь на 29 ноября (12 декабря) калединцы, имея на своей стороне явное численное и техническое превосходстве, возобновили наступление на Ростов со стороны Новочеркасска и Таганрога. В помощь Военно-революционному комитету рабочие Таганрога объявили всеобщую забастовку.

Защитники Ростова стойко отбивали все атаки противника, и лишь нехватка боеприпасов (особенно артиллерийских снарядов) заставила оборонявшихся 29 ноября (12 декабря) отойти и закрепиться на окраинах города.

1 (14) декабря Каледин бросил в бой два свежих сводных казачьих полка из станицы Аксайской. Под прикрытием сильного тумана утром 2 (15) декабря контрреволюционные банды ворвались в Ростов. Упорные уличные бои продолжались до глубокой ночи, но изменить положение они уже не могли. Ростов-на-Дону перешел в руки Каледина. Военно-революционный комитет с остатками своих вооруженных сил отходил к станице Каменской.

Покидая Ростов, большевики выпустили листовку, озаглавленную «Мы еще придем». В городе осталось большевистское подполье.

Торжествовать победу калединцам было рано. Тщетно распинался на все лады присяжный белоказачий оратор, «донской златоуст», помощник войскового атамана Митрофан Богаевский, тщетно призывал, умолял, заклинал и приказывал сам атаман. Широкие массы трудового казачества не спешили идти в бой против Советской власти в защиту белогвардейской контрреволюции. По признанию Богаевского, Каледину приходилось ездить и уговаривать чуть ли не каждый полк и каждую батарею, но напрасно, - отношение трудового казачества к Войсковому правительству было отрицательное.

В то время, когда калединцы вступали в качестве победителей в Ростов, в Новочеркасске открылся третий Большой войсковой круг.

До третьего круга Каледин стоял во главе военного управления, а в области гражданской он являлся лишь председателем Войскового правительства, т. е. не имел здесь полномочий диктатора. Это связывало ему руки. «Атаману, - заявил Каледин в своей речи перед кругом, - нужны особые полномочия, атамана надо поставить вне правительства». Так рвался Каледин к установлению на Дону своей военной диктатуры.

Третий круг облек Каледина полнотой власти, предоставив ему право приостанавливать решения Войскового правительства.

Чтобы смягчить остроту крестьянского вопроса в Донской области, завуалировать сепаратистские устремления белоказачьей верхушки и создать видимость единения всех слоев населения вокруг Войскового правительства, круг заигрывал с иногородним крестьянством. Комедию «представительства» интересов крестьян на круге разыгрывал некий Мазуренко вместе с группой кулаков из Донецкого округа.

Характерно, что, принимая пресловутое решение ввести в правительство представителей неказачьего населения, круг подразумевал под последним только зажиточное крестьянство. Что касается представителей городов и, прежде всего, рабочих, было решено, пока что, в состав Войскового правительства их не вводить, ибо это «опасно». Как говорил один из участников круга, «население городов не является здоровым элементом».

Придя к власти, Каледин установил на Дону режим кровавой белогвардейской диктатуры и свирепого террора. Повсюду калединцы зверски расправлялись с большевиками, расстреливали и вешали рабочих и революционно настроенных крестьян. Шли повальные обыски, аресты; были разгромлены помещения профсоюзов; белоказаки чинили насилия над мирным населением.

В городах Дона в знак протеста против зверства белогвардейцев вспыхивали забастовки рабочих, множились акты саботажа. Ушедшие в подполье большевики готовили вооруженное восстание против Каледина, создавая с этой целью отряды вооруженных рабочих.

Партия большевиков и Советское правительство быстро и энергично готовили силы для ликвидации крупнейшего и опаснейшего в стране очага контрреволюции на Дону.

За подписью В. И. Ленина Совет Народных Комиссаров РСФСР опубликовал историческое обращение ко всему трудовому казачеству и постановление Советского правительства:

«Властью революционных рабочих и крестьян Совет Народных Комиссаров объявляет всему трудовому казачеству Дона, Кубани, Урала и Сибири, что рабочее и крестьянское правительство ставит своей ближайшей задачей разрешение земельного вопроса в казачьих областях в интересах трудового казачества и всех трудящихся на основе советской программы, принимая во внимание все местные и бытовые условия и в согласии с голосом трудового казачества на местах.

В настоящее время Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. Отменить обязательную воинскую повинность казаков и заменить настоящую службу краткосрочным обучением при станицах.

2. Принять на счет государства обмундирование и снаряжение казаков, призванных на военную службу.

3. Отменить еженедельные дежурства казаков при станичных правлениях, зимние занятия, смотры и лагери.

4. Установить полную свободу передвижения казаков.

5. Вменить в обязанность соответствующим органам при Народном Комиссаре по военным делам по всем перечисленным пунктам представить подробные законопроекты на утверждение Совета Народных Комиссаров» («Правда», № 213, от 13(26) декабря 1917 г.).

Ленинское обращение к трудовому казачеству сыграло огромную роль в ходе борьбы за привлечение бедняцкого и середняцкого казачества на сторону Советской власти.

В начале декабря на Дон прибыл кандидат в бонапарты генерал Корнилов, и 27 декабря было возвещено о создании «добровольческой» армии.

Партия отдавала себе полный отчет в том, что на данном этапе именно донская группировка контрреволюции представляет собой наибольшую угрозу для революции и что, наряду с ударами против войск Центральной украинской рады, Дутова и других, главный удар должен быть нанесен по вооруженным силам Каледина - Алексеева.

Товарищ Сталин говорил о необходимости беспощадного уничтожения самодержавия Каледина, «вокруг которого собрались все контрреволюционные силы России...» (И. Сталин. - Соч., т. 4). «Контрреволюционное гнездо Каледина, - писал товарищ Сталин, - должно быть разрушено» (И. Сталин. - Соч., т. 4).

На Дон с разных сторон шли на подавление контрреволюции отряды Красной гвардии, моряков и революционных солдат.

Разгром советскими войсками калединского мятежа был затруднен и замедлен тем обстоятельством, что тесно связанная с донской контрреволюцией буржуазно-националистическая Центральная украинская рада категорически отказывалась пропускать революционные войска Советов на Дон против Каледина. В то же время Рада свободно пропускала в ростов через свою территорию казачьи части и офицеров, со всех сторон стекавшихся к Каледину.

«В тот момент, - указывал товарищ Сталин, - когда наши товарищи расстреливаются в Ростове и в Донецком бассейне, Рада препятствует нам послать им помощь... Это изменническое поведение Рады не должно быть терпимо» (И. Сталин. Соч., т. 4).

24 декабря 1917 г. (6 января 1918 г.) И. В. Сталин выступил на заседании Совнаркома с докладом о положении на Дону, в котором дал глубокий анализ политического положения, настроения и поведения казачества и его различных социальных групп (И. Сталин. Соч., т. 4. «Биографическая хроника» {октябрь 1917-1920). Также «Борьба партии большевиков за упрочение Советской власти (1917-1918)». Политиздат при ЦК ВКП(б), М. 1940).

Вслед за этим 27 декабря 1917 г. (9 января 1918 г.) И. В. Сталин и Я. М. Свердлов приняли прибывших в Петроград делегатов левой части казачьего войскового круга Области Войска Донского и представителя 8-й казачьей дивизии. Разъясняя позицию Советского правительства по отношению к казачеству, товарищ Сталин говорил, что Советская власть ведет борьбу не с казачеством, а с контрреволюционной группой Каледина, и Советское правительство не сомневается, что в этой борьбе оно найдет себе полную поддержку трудового казачества и крестьянства Донской области.

«Революционным отрядам, идущим против Каледина, - говорил товарищ Сталин, - дана директива всячески избегать кровопролитий, брататься с казачьими отрядами, восстанавливать нарушенную калединскими отрядами политическую свободу, укреплять Советы и совместно с ними освобождать арестованных.

Если эти меры встретят сопротивление со стороны некоторых добровольных дружин Каледина, состоящих из юнкеров и беглых офицеров, - действовать со всей решительностью революционной армии.

В результате такой политики Совет Народных Комиссаров надеется, с одной стороны, укрепить дружбу наших отрядов с трудовым казачеством, с другой - добиться ликвидации самодержавия Каледина, одинаково ненавистного для крестьян и казаков. Мир с казаками, война с Калединым - таково требование революции» (Цит. по кн. «Борьба партии большевиков за упрочение Советской власти»).

Изо дня в день продолжали усиливаться формирование, концентрация и продвижение советских войск, шедших на раз гром Каледина.

Тем временем все больше и больше обнаруживались непрочность и шаткость тыла калединцев. Мятеж Каледина продемонстрировал полную оторванность белогвардейского Войскового правительства от трудовых масс. Он вскрыл глубокий и серьезный процесс революционизирования широких слоев трудового казачества, процесс классового размежевания сил в казачьей среде.

Как ни играли Каледин и его приспешники на чувствах казаков, как ни клеветали на Советскую власть, правое дело большевистской партии и народа брало верх над происками контрреволюции. Каледин надеялся на горячую и единодушную поддержку казачества в целом, но безраздельную поддержку о« нашел лишь е кулацкой и офицерско-чиновничьей верхушке казачества.

Основная же масса трудового казачества - середняков и бедняков - вела себя иначе. Одни стояли на перепутье. Преисполненные сомнений и колебаний, они не перешли яа сторону Советской власти, но не пошли и за Калединым, причем значительная часть таких казаков была более склонна к демократии, нежели к режиму военной диктатуоы войскового атамана. Другие, - а таких было немало и число их возрастало с каждым днем, - открыто рвали с белогвардейцами, жадно ловили каждое слово большевистских агитаторов и постепенно (в первую очередь - беднота) переходили на сторону Советской власти.

Огромную работу провела в среде донских казаков группа большевистских агитаторов в составе до 100 чел., которая была направлена на Дон по указанию Центрального Комитета партии. Группа состояла из казаков 1, 4 и 14 донских казачьих полков, расположенных тогда в Петрограде.

Изо дня в день прибывали в Новочеркасск сообщения о волнениях в казачьих частях, их отказе выступать против революционных рабочих и крестьян. Ввиду этих обстоятельств Каледин был вынужден заново создавать сводные казачьи части, в составе которых преобладали офицерство и представители кулацких верхов казачества.

Белогвардейскому командованию приходилось объявлять о роспуске казачьих полков одного за другим, а 24 января (6 февраля) 1917 г. последовал приказ Войскового правительства о расформировании всех казачьих полков, кроме шестнадцати, двух гвардейских и формируемого в Сальском округе калмыцкого полка.

Все эти явления отнюдь не свидетельствуют, конечно, о поголовной революционности и большевизации трудового казачества в те дни. Среди отказавшихся выступать на стороне Каледина было немало и таких, которые, не разобравшись в сложном водовороте политических событий, выжидали, прислушивались к голосу враждующих сторон, стремились поскорее возвратиться домой. Другие относились к Каледину л другим генералам с опаской и подозрением, начинали понимать антинародную сущность политики казачьих верхов, но отсюда было еще далеко до признания Советской власти, о которой у этой части казачества имелось пока смутное и, зачастую, искаженное представление.

В общем же в среде казачества шел глубокий и серьезный процесс переосмысления окружающей казака действительности, росли внутренние противоречия, продолжала обостряться классовая борьба, и надежды Каледина увлечь за собой всю массу казачества рухнули.

В связи с этим глава «добровольческой» армии генерал Алексеев взывал к руководителю французской военной миссии в Киеве о помощи, просил направить на Дон чехословацкий корпус, угрожая увести с Дона «добровольческую» армию, которая не в состоянии была отразить натиск большевизма. При этом генерал Алексеев был вьшужден сделать весьма ценные признания: «Я предполагал, - писал он 27 января (9 февраля 1918 г., - что при помощи казачества мы спокойно создадим новые прочные войска, необходимые для восстановления в России порядка и для усиления фронта. Я рассматривал Дон, как базу для действий против большевиков... Но я ошибся... Казачьи полки, возвращающиеся с Лронта, находятся в полном нравственном разложении. Идеи большевизма нашли приверженцев среди широкой массы казаков. Они не желают сражаться даже для защиты собственной территории, ради спасения своего достояния. Они глубоко убеждены, что большевизм направлен только против богатых классов-буржуазии и интеллигенции, а не против области, где сохранился порядок, где есть хлеб, уголь, железо, нефть» (ДГВ, 1; ПРД IV).

Еще, более отрицательное отношение к своей политике встретил Каледин со стороны трудового крестьянства.

Донская область была охвачена серьезными аграрными волнениями. Часты были случаи самовольного захвата земель крестьянами. Жестокие ответные репрессии властей лишь подливали масло в огонь. Крестьяне громили усадьбы помещиков. В Таганрогском округе, по словам ростовской газеты «Приазовский край», разгром «всюду производился по одинаковому плану. Обыкновенно рабочим имения за три дня дается знать о предстоящем разгроме, дабы все желающие могли к тому времени удалиться из имения. В назначенный день к имению прибывало 200-300 крестьянских подвод. Все имущество - хлеб, орудия, мебель, крупные и мелкие животные... погружается на подводы и вывозится, а дом и службы поджигаются и уничтожаются» (Газета «Приазовский край», 1918, № 8).

Только в январе 1918 г. в Таганрогском округе крестьянами было разгромлено 8 имений помещиков.

На ослабление морального духа калединцев и облегчение действий советских вооруженных сил, наступавших на Ростов, огромное влияние оказали революционные события в Таганроге, развернувшиеся еще во второй половине декабря 1917 г.

Вопреки предательской политике эсеров и меньшевиков, таганрогские рабочие одобряли линию большевиков, требовавших снятия объявленного Калединым военного положения, вывода из Таганрога опоры белогвардейцев - школы юнкеров, и передачи охраны города в руки рабочих. Отношения между рабочими и юнкерами были накалены до предела. В ответ на убийство одним из юнкеров рабочего котельного завода произошла на похоронах убитого многотысячная демонстрация рабочих. Таганрогские железнодорожники, объявив забастовку, приостановили движение поездов. 28 января (11 февраля) 1918 г. забастовка превратилась в общегородскую стачку. Три сотни казаков, получив приказ иодавить забастовку, отказались его выполнить, а 30 января (13 февраля) в городе, под руководством большевистского Военно-революционного комитета, началось вооруженное восстание. Уже через сутки в жарких схватках с рабочими юнкера были разбиты и обезоружены, а калединские части, снятые с фронта и брошенные к Таганрогу на помощь юнкерам, не выдержав натиска рабочих доужин, откатились от города.

1 (14) февраля 1918 г. в Таганроге была установлена власть Советов.

Огромная агитационно-пропагандистская работа большевистской партии среди казачества давала свои результаты.

Большое впечатление на казаков произвели рассказы ах товарищей, вернувшихся из Петрограда на Дон после беседы с И. В. Сталиным и Я. М. Свердловым.

Используя благоприятный момент, большевики решили организационно закрепить успехи агитационно-пропагандистской работы, созвав съезды трудового казачества в Воронеже (В Воронеже временно находился Донской областной Ревком после отступления Красной гвардии из Ростова 15 декабря 1917 г.), а затем - в станице Каменской.

На съезд в Воронеж прибыли представители ВЦИК РСФСР, Московского комитета партии, Московского Совета и штаба Московского военного округа. Однако, вследствие ряда затруднений, преодолеть которые не удалось, этот съезд, назначенный на 7 (20) января 1918 г., не состоялся; вместо него было проведено совещание, призвавшее трудовое казачество «объединиться с крестьянами и рабочими и единым революционным фронтом повести борьбу против Новочеркасского гнезда контрреволюции, за власть Советов».

Дом в Каменске, где находился первый на Дону Военно-революционный казачий комитет.

Все делегаты несостоявшегося воронежского съезда переехали в ст. Каменскую. На съезде фронтового казачества в Каменской, открывшемся 10 (23) января 1918 г., присутствовали также делегации от рабочих и крестьян. Съездом руководили большевики Дона.

Представители Советского правительства и штаба Московского военного округа передали восторженно встреченное съездом приветствие революционным казакам от имени Совета Народных Комиссаров и московских рабочих.

Сильное впечатление на участников съезда произвела речь большевика Е. А. Щаденко, выступившего от имени рабочих-горняков:

«За Советскую власть, - говорил Е. А. Щаденко, - стоит много миллионов рабочих и крестьян и, конечно, не кучке казаков справиться с народом».

Горячий призыв Щаденко к казакам выступить совместно с трудовым народом против Каледина нашел живой отклик у представителей фронтового, казачества.

С момента съезда фронтового казачества в ст. Каменской широкую известность получили имена Федора Подтелкова и Михаила Кривошлыкова, героев гражданской войны на Дону.

Съезд фронтовых казаков в станице Каменской (ныне город Каменск) имел огромное значение для дальнейших судеб донского казачества. Решения съезда и последовавшие после него мероприятия ускорили разгром калединско-корниловской контрреволюции и установление на Дону Советской вла сти. В принятой единодушно резолюции указывалась, что съезд решил «взять на себя революционный почин освобождения трудового (населения и, прежде всего, трудового казачества от гнета контрреволюционеров» - генералов, помещиков и капиталистов. Съезд провозгласил низвержение власти Каледина, объявил ему войну и образовал Донской казачий Военно-революционный комитет как орган высшей революционной власти на Дону. Председателем Комитета был избран Ф. Подтелков, секретарем - М. Кривошлыков.

Михаил Кривошлыков

Короткой, но значительной была деятельность Подтелкова и Кривошлыкова на путях революции. Они не были свободны от отдельных ошибок и заблуждений (вполне понятных и естественных для воинов, приобщившихся к активной борьбе за дело трудового народа уже в огне и бурях двух революций 1917 г., «на ходу» освобождавшихся от груза вековых предрассудков и традиций казачьей среды). Но не эти ошибки и заблуждения характерны для Подтелкова и Кривошлыкова, а их кипучая и бесстрашная деятельность во имя социалистической революции.

Съезд фронтовых казаков послал своих делегатов в Петроград для участия в III Всероссийском съезде Советов.

Избранный на съезде в ст. Каменской Военно-революционный комитет послал приветствие Совету Народных Комиссаров, указав в нем, что съезд постановил признать единственной центральной государственной властью ВЦИК РСФСР. Съезд, в свою очередь, сообщил в Москву о том, что он рассматривает казачий Военно-революционный комитет в качестве временной власти в Донской области и что в ближайшее время будет созван областной съезд Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов для избрания постоянного органа власти на Дону.

Военно-революционному комитету пришлось немедля начинать свою боевую жизнь. Вооруженные силы Ревкома атаковали белых со стороны Каменской и, развивая успех, 13 (26) января заняли станции Лихую и Зверево, а затем и Глубокую.

Военно-революционный комитет за подписями Подтелкова и Крнвошлыкова направил следующий ультиматум главе авантюристического контрреволюционного «Войскового правительства» Каледину:

«1. Вся власть в Области Войска Донского над войсковыми частями в ведении военных операций от сего 10 января 1918 т. переходит от войскового атамана к Донскому казачьему Военно-революционному комитету.

2. Отозвать 15 января сего года все партизанские отряды, которые действуют против революционных войск, и рязору жить как их, так и добровольческие дружины, юнкерские училища и школы прапорщиков; выслать всех участников этих организаций, не живших на Дону, из пределов Донской области на места их жительства.

Примечание: Оружие, снаряжение и обмундирование должны сдать комиссару Военно-революционного комитета. Пропуск на выезд из Новочеркасска должны получить от комиссара Военно-революционного комитета.

3. Город Новочеркасск должны занять казачьи полки, по назначению Военно-революционного комитета.

4. Объявить членов Войскового круга неправомочными с 15 января с. г.

5. Отозвать всю полицию, поставленную Войсковым правительством, из рудников и заводов Донской области.

6. Объявить по всей Донской области станицам и хуторам о добровольном сложении Войсковым правительством своих полномочий, во избежание кровопролития, и о немедленной передаче власти Областному казачьему Военно-революционному комитету впредь до образования в области постоянной трудовой власти всего населения» (ДГВ, 1).

Ленин и Сталин внимательно следили за работой съезда фронтового казачества. Владимир Ильич отмечал, что «на Дону 46 казачьих полков на съезде в станице Каменской объявили себя правительством, воюют с Калединым» («Ленинский сборник», XI).

В своем докладе на Чрезвычайном Всероссийском железнодорожном съезде 13 (26) января 1918 г. В. И. Ленин говорил: «... Сегодня как раз мы получили одно особенно наглядное подтверждение, мы получили известие с Дона (в ночной телеграмме) о том, как собрался съезд части казаков в Воронеже и съезд 20 казачьих полков и 5 батарей в станице Каменской. Фронтовое казачество собрало свой съезд, потому что видит, что вокруг калединцев собираются офицеры, юнкера и сынки помещиков, которые недовольны тем, что в России власть переходит к Советам, и которые желали бы, что бы самоопределился Дон. Там составляется партия Каледина, называющего себя первым атаманом. Пришлось этот съезд фронтового казачества разогнать. На это они ответили тем, что соединились с Воронежским съездом - это первое, объявили войну Каледину - второе, арестовали атаманов - третье и заняли все главные станции - четвертое.

Пускай теперь господа Рябушинские, которые туда миллионы направляли и здесь миллионы давали, чтобы саботажники получали свое жалованье и творили помеху Советской власти, пускай теперь господа Рябушинские с господами капиталистами Франции и Англии и с румынским королем, пускай печалятся и плачутся на свою судьбу: последняя их ставка бита даже на Дону, где всего больше зажиточных крестьян, живших наемным трудом, эксплуатирующих чужой труд, поставленных в постоянную борьбу с пришлым населением крестьянским, которое приведено туда издалека нуждой, - даже там, где всего больше эксплуататорского крестьянства, даже там люди возмутились этой организацией юнкеров, офицеров и собственников, решивших пойти против Советской власти...» (В. И. Ленин. Соч., т. 26, изд. 4-е).

Как только приехавшие в Петроград на III Всероссийский съезд Советов делегаты от фронтового казачества известили по телефону Владимира Ильича о своем приезде, В. И. Ленин сообщил о желании немедленно принять делегацию и направил за ней в гостиницу автомобиль.

Делегаты-казаки волновались в ожидании встречи с великим Лениным. Когда их в Смольном пропустили в кабинет Ильича, представитель делегации торжественно сказал: «От имени донского революционного казачества приветствую Председателя Совнаркома Советской России», на что Ленин ответил в тон, с достоинством: «От имени Советской России приветствую донское революционное казачество» (ПРД, IV).

Встреча с основателем и вождем большевистской партии и Советского государства произвела на казаков огромное впечатление.

Владимир Ильич Ленин среди казаков

Прощаясь с делегацией, Ленин рекомендовал ей выступить с сообщением о событиях на Дону на заседании Петроградского Совета и в записке на имя Я. М. Свердлова просил предоставить слово представителю делегации от казаков. Свердлов пригласил делегацию на заседание съезда Советов. И в Петроградском Совете и на III съезде Советов делегаты революционного казачества были выслушаны с большим вниманием и сочувствием.

Выступая на III Всероссийском съезде Советов с докладом о деятельности Совета Народных Комиссаров, В. И. Ленин, характеризуя положение дел на Дону, говорил: «... Крестьянский съезд воочию показал, что дело Каледина - дело безнадежное, трудящиеся массы против него. Опыт Советской власти, пропаганда делом, примером советских организаций берет свое, и внутренняя опора Каледина на Дону теперь падает не столько извне, сколько иввнутри.

Вот почему, смотря на фронт гражданской войны в России, мы можем с полной уверенностью сказать: тут победа Советской власти полная и совершенно обеспеченная» (В. И. Ленин. Соч., т. 26, изд. 4-е).

Чрезвычайно красочную страницу в истории гражданской войны на Дону представляет собой встреча «объединенного» Войскового правительства во главе с Калединым, с одной стороны, с делегацией казачьего Военно-революционного ко­митета во главе с Подтелковым, с другой.

Делегация Ревкома была направлена в Новочеркасск после того, юак в станицу Каменскую прибыл член Войскового правительства с предложением «уладить» конфликт мирным путем, для чего вступить в переговоры с Калединым. Этим маневром войсковой атаман рассчитывал выиграть время и подготовиться к разгрому революционной части казачества.

Два лагеря противостояли в этой встрече друг другу: лагерь калединской контрреволюции и лагерь поднимавшейся, на борьбу с ней, в защиту Советской власти, наиболее сознательной части трудового жазачества Дона.

В Новочеркасске большой зал областного правления, где происходила встреча, был переполнен преимущественно военными и чиновниками.

Подтелков, казак-фронтовик с пышным чубом на лбу и в кожаной куртке, держался уверенно и спокойно.

Федор Подтелков

В напряженной тишине изредка нарушаемой негодующими возгласами разъяренных белогвардейцев, Подтелков произнес страстную, гневную, бичующую речь. Он обвинял Войсковое правительство в фальсификации выборов в круг, говорил, что оно ведет двойную игру в отношении и казаков и крестьян. Подтелков обвинял Каледина и его клику в том, что они дают убежище на Дону всем врагам народа и втя­гивают казачество в войну с Советской Россией, заставляя казаков, подобно тому, как это было в 1905 г., лить кровь за интересы помещиков и капиталистов. «Войсковое правительство, - говорил Подтелков, - продалось белогвардейским генералам и втягивает казаков в братоубийственную войну. Только мы - фронтовое казачество - сможем заключить братский союз с войсками, идущими с севера, только мы восстановим мир в Донской области... Войсковое правительство должно немедленно сложить с себя власть и передать ее Революционному комитету».

Речь Подтелкова была исполнена потрясающей силы. Каледин растерялся. Некий есаул истерически кричал, что Подтелков - простой казак - забыл, где и перед кем он находится, что он должен стоять перед Калединым... навытяжку, что надо арестовать делегацию. На Подтелкова и его товарищей посыпались преисполненные лютой злобой и ненавистью клеветнические обвинения.

В ответ на эти злобные выпады и провокационные выходки один из членов делегации - фронтовой казак с георгиев­скими крестами и медалями на груди, подняв руку вверх и добившись минутной тишины, произнес твердым голосом: «Вы можете говорить все, что хотите, и делать с нами все что пожелаете, но пусть нас рассудит история».

Каледин объявил перерыв. Долго и нудно заседала удалившаяся на совещание казачья часть Войскового правительства.

В 12 часов все еще продолжавшееся совещание было прервано одним из его членов, торжественно объявившим текст только что полученной телеграммы: «Есаул Чернецов (активный калединец. - Б. Л.) перешел в наступление и занял станцию Зверево. Неприятель отступил на север». Ответ Войскового правительства был, собственно, уже не нужен. На Дону продолжала разгораться жестокая и длительная гражданская война.

Нападение Чернецова на Зверево и Лихую вынудило Военно-революционный комитет перейти из станицы Каменской на станцию Миллерово и просить содействия у советских войск, находившихся вблизи от границ Донской области. Командование советских войск немедленно заявило о своем согласии оказать всемерную помощь Ревкому при условии, если он подтвердит признание им Советской власти.

Ревком ответил на этот запрос краткой, но выразительной телеграммой: «да, да, да!».

Тем временем московская колонна советских войск, перейдя в наступление, выбила чернецовские заставы из Лихой и Зверево. Получив подкрепление за счет прибывшего из Новочеркасска отряда офицеров и юнкеров в составе 500 человек, Чернецов, понеся тяжелые потери, вновь занял Лихую и Зверево и повел наступление на ст. Глубокую, где сосредоточивались отошедшие из Каменской войска Донревкомa. Потесненные бандами Чернецова на север от Глубокой, войска Донревкома (27 и 44 казачьи полки и 14-я батарея) соединились с воронежской колонной советских войск, усиленной к тому времени луганским красногвардейским отрядом.

Преждевременно торжествовали победу Каледины и чернецовы! На рассвете объединенные силы советских войск перешли в энергичное наступление по фронту и на флангах. В длившемся несколько часов ожесточенном бою отряд Чернецова был окружен и разбит наголову, а сам есаул с 40 офицерами оказался в плену и по дороге был убит за попытку покушения на Подтелкова (Ср. журн. «Красный архив», М., 1936, № 3).

В начале февраля 1918 г. в своей речи перед агитаторами, посылаемыми в провинцию, В. И. Ленин указывал: «... нам остается небольшая борьба с жалкими остатками контрреволюционных войск Каледина, которому на своем Дону, кажется, приходится спасаться от революционного казачества» (В. И. Ленин. Соч., т. 26, изд. 4-е).

Поведя энергичное наступление на Таганрог, советские войска установили 21 февраля связь с большевиками этого города (В дни калединщйны большевика Таганрога развертывали активную боевую деятельность. Делегаты местной партийной организация побывали в Петрограде, были приняты в Смольном Лениным, который советовал большевикам Таганрога создавать для борьбы с Калединым вооруженные полки из рабочих. Для вооружения рабочих было направлено из тульских заводов оружие, которое, однако, не удалось доставить в занятый Калединым Таганрог). Было условлено, что рабочие Таганрога в помощь советским войскам нанесут удары по тылам белых. Атакованные с фронта и тыла, белогвардейцы покинули Таганрог и в беспорядке отошли на Ростов. На рассвете 23 февраля 1918 г. советские войска торжественно вступили в Таганрог.

Наступил конец калединщйны. Ростов и Новочеркасск оказались в кольце советских войск. Яростное сопротивление офицерских отрядов уже не могло изменить положение дел в пользу белых, а разрушение ими железных дорог отсрочило развязку лишь на несколько дней.

Ленин и Сталин зорко следили за ходом военных действий на Дону. 23 февраля командованием советских войск была получена телеграмма за подписью В. И. Ленина: «Сегодня во что бы то ни стало взять Ростов».

Выполняя ленинский приказ, окрыленные уже одержанными победами над белогвардейщиной, воодушевленные сознанием своей высокой ответственности перед партией и народом, советские войска наносили последние удары по врагу.

Стремительной атакой советские войска, с помощью батайских красногвардейцев, овладели 23 февраля станицей Гниловской и в ночь на 24 февраля вступили в Ростов. После жестоких уличных боев, сопровождавшихся штыковыми схватками, к вечеру 24 февраля 1918 г. Ростов-на-Дону был окончательно очищен от белых. «Армия» Корнилова, бросая по дороге награбленное в Ростове и Новочеркасске имущество, бежала через Аксай к станице Ольгинской, откуда стала пробираться, во главе с Корниловым, на Кубань (так называемый «Ледовый поход»).

Казачья бригада Донревкома 24 февраля заняла станицу Кривянскую (близ Новочеркасска), а утром 25 февраля выбила калединцев из Новочеркасска. Первыми вступили в Новочеркасск революционные казаки 27 полка. Сломив упорное сопротивление войсковой группы белогвардейского генерала Абрамова, московская и воронежская колонны советских войск подошли к Новочеркасску и 26 февраля также вступили в город.

Незадолго до занятия Новочеркасска советскими войсками главарь донской контрреволюции атаман Каледин, понимая, что дальнейшее сопротивление обречено на провал, сознавая всю безнадежность белогвардейской контрреволюции, 11 февраля 1918 г. застрелился.

После самоубийства Каледина его место занял генерал Назаров. Им был издан приказ об объявлении Ростова на осадном положении и мобилизации на борьбу с Советской властью казаков в возрасте от 18 до 50 лет. Но и Назарову не суждено было спасти черное дело белогвардейской контрреволюции от неизбежного краха.

Ареной упорной классовой борьбы на Дону суждено было стать также Сальскому округу, где преобладало крестьянское население, среди которого особенно велико было число бедняков и батраков.

С первых же дней февральской революции в Сальском округе начались острые столкновения между крестьянской беднотой и батрачеством, с одной стороны, и казачье-иногородне-калмыцкой кулацкой верхушкой, с другой стороны. В своей борьбе с кулачеством крестьянская беднота встречала сочувствие беднейшей части казачества.

Уже в марте 1917 года в Великокняжеской (ныне - ст. Пролетарская, тогда - центр Сальского округа) по инициативе железнодорожных рабочих был создан Совет рабочих депутатов.

На большевизацию крестьянской и казачьей бедноты огромное влияние оказывали здесь возвращавшиеся с фронта домой солдаты и казаки, находившиеся под впечатлением большевистской агитации в армии.

В январе 1918 г. в станицу Платовскую возвратился с фронта Семен Михайлович Буденный.

Совместно с группой товарищей-фронтовиков Буденный организовал в станице Совет рабочих и крестьянских депутатов. С. М. Буденный провел также большую работу по созданию хуторских Советов.

Казачьи верхи Дона принимали энергичные меры к тому, чтобы удержать в Сальском округе свою власть. Однако в ночь на 2 (15) февраля 1918 г. руководимые большевиками рабочие вместе с солдатами расквартированного в районе узловой ж.-д. станции Торговой (ныне г. Сальск) полка совершили переворот и образовали Окружной революционный Комитет на травах окружного органа Советской власти.

Ревком созвал на 14 (27) февраля 1918 года в Великокняжеской окружной съезд Советов.

С. М. Буденный принимал в работах съезда активное участие и был избран заведующим земельным отделом окружного Исполкома.

В это время на территорию Сальского округа вступили бежавшие из Новочеркасска после разгрома калединского мятежа вооруженные белогвардейские банды генералов Гнилорыбова и Семилетова. Захватив 23 февраля (8 марта) станицу Платовскую, белогвардейцы учинили здесь зверские расправы над мирным населением. 3а 4 дня только в станице Платовской имя было расстреляно и замучено до 365 человек сторонников Советской власти. Белоказачьи банды не щадили даже женщин и детей.

Уйдя из Великокняжеской, С. М. Буденный организовал в хуторе Кузюрином небольшой отряд фронтовиков и 28 февраля (13 марта) 1918 г. изгнал белобандитов из станицы Платовской, освободив находившихся там под арестом советских людей, которым угрожала смертная казнь. Захваченные в станице трофеи С. М. Буденный использовал, создавая свой вооруженный конный отряд. Впоследствии этот отряд стяжал себе своими героическими подвигами легендарную славу и послужил ядром красной конницы Буденного - зачатка созданной осенью 1919 года по инициативе товарища Сталина 1-й Конной армии.

Но борьба - жестокая и кровавая - за утверждение Советской власти на Дону только начиналась, и понадобилось немало времени и сил, чтобы и над территорией Сальского округа, как и над всей донской землей, навеки заполыхало знамя Советов, знамя Ленина - Сталина.

Взятие Ростова и Новочеркасска Красной Армией нанесло сильный удар не только по донской, но и по всей южнорусской контрреволюции. Для ррагов Советской власти в Закавказье и на Северном Кавказе оплот белогвардейцев на Дону являл собой своего рода «северный тыл». «Падение Ростова и Новочеркасска, - писал по этому поводу товарищ Сталин, - служивших убежищем Каледина-Корнилова, расшатало в корне «северный тыл»... Волна советской революции, идущей с севера, бесцеремонно вторглась в царство закавказской коалиции, угрожая его существованию» (И. Сталин. Соч., т. 4).

Главнейшая задача стратегического плана большевистской партии - разгром донской контрреволюции - была выполнена. Центры донской контрреволюции - Новочеркасск и Ростов - были заняты советскими войсками. По всей Донской области установилась Советская власть. Окончательная ликвидация остатков белогвардейских войск была возложена на Юго-Восточную армию и революционные отряды на Кубани.

Донревком призывал трудящихся области продолжать борьбу с контрреволюцией, создать и крепить Красную гвардию, настойчиво проводить в жизнь решения II и III Всероссийских съездов Советов и постановления Советского правительства и немедля приняться за работу по экономическому возрождению Дона - добиться того, чтобы ни одна полоса земли не осталась на Дону незасеянной.

Так, благодаря руководящей, направляющей и организующей роли большевистской партии и мудрой политике великих вождей партии и народа - Ленина и Сталина, был осуществлен разгром донского очага всероссийской контрреволюции и обеспечена победа Великой Октябрьской социалистической революции на Дону.

Ни одно событие, ни одно язление в политической жизни Дона не ускользнуло от внимания Ленина и Сталина. Вожди партии внимательно прислушивались, аз частности, к мнениям, высказывавшимся работавшими на Дону товарищами о необходимости автономии Донской области, а также о том, что казачье и крестьянское население очень волнует вопрос о земле.

С восторгом и благодарностью рабочие, трудовые казаки и все труженики освобожденного Дона встретили посланную в Ростов 28 февраля 1918 г. телеграмму Ленина и Сталина:

«Наш горячий привет всем беззаветным борцам за социализм, привет революционному казачеству. В ответ на Вашу телеграмму из Новочеркасска сообщаем: «пусть уполномоченный съезд городских и сельских Советов всей Донской области выработает сам свой аграрный законопроект и представит на утверждение Совнаркома. Будет лучше. Против автономии Донской области ничего не имею. Географические границы этой автономии должны быть определены по соглашению с населением смежной полосы и автономной республики Донецкого бассейна... Ленин, Сталин» (В. И. Ленин. Соч., т. XXIX).

Так на Дону, с одобрения и согласия Ленина и Сталина, была образована Донская Советская Социалистическая Республика с центром в Ростове.

В воззвании 10 (23) марта 1918 г., исходившем от Областного военно-революционного комитета, говорилось:

«Мир (имеется в виду Брестский мир. - Б. Л.) подписан. Несмотря на это, немецкие белогвардейцы продолжают наступать, встречая дружную поддержку среди украинских и русских контрреволюционеров. Для защиты завоеванных революцией свобод Областной военно-революционный комитет, как высшая власть на Дону до полномочного съезда Советов, объявляет самостоятельную Донскую советскую республику в кровном союзе с Российской советской республикой и вы­деляет Совет Народных Комиссаров» («Известия» Ростово-Нахичеванского на-Дону военно-революционного комитета, № 22, март 1918 г.).

В городах и станицах, селах и хуторах Донской республики развертывалась работа по созданию и укреплению местных Советов. Работа эта стоила немалых жертв. На каждом шагу приходилось преодолевать яростное сопротивление генеральско-офицерских кругов, казачьего и иногороднего кулачества, меньшевиков, эсеров и анархистов.

25 марта (7 апреля) 1918 г. в Ростов прибыл один из лучших сынов славной большевистской партии, выдающийся ее деятель, верный соратник Ленина и Сталина Григорий (Серго) Константинович Орджоникидзе. «Чрезвычайному комиссару Совета Народных Комиссаров т. С. Орджоникидзе, - говорилось в декрете за подписями Ленина и Сталина, - поручается организовать Временный чрезвычайный комиссариат южного района, объединяющий деятельность Крыма, Донской области, Терской, области, Черноморской губернии, Черноморского флота и всего Северного Кавказа до Баку.

Чрезвычайный комиссар юга России Серго Орджоникидзе

Цель комиссариата: неуклонное проведение директив центральной Советской власти на суше и на море, концентрированная борьба с буржуазной контрреволюцией, упрочение Советской власти в районе своей деятельности, поддержание прямой связи с Советом Народных Комиссаров».

Неоценимой была помощь Серго Орджоникидзе большевикам Дона. Он помогал им насаждать революционный порядок, дисциплину и организованность, вести беспощадную борьбу с антисоветскими элементами. Под руководством Серго Орджоникидзе на Дону была организована Рабоче-Крестьянская Красная Армия. Под его руководством завершилась большая и кропотливая работа по подготовке созыва I съезда Советов Донской республики («Донские известия», № 13, 12 апреля 1918 г.

Собирая материалы о пребывании и работе на Дону Серго Орджовикидзе, автор настоящей книги обращался с запросами к жене Григория Константиновича - 3. Орджоникидзе. Нас интересовало, в частности, где жил в Ростове С. Орджоникидзе в 1911, 1018 и 1926 гг. Вот что любезно сообщила нам 3. Орджоникидзе в своих впервые публикуемых здесь письмах от 5 мая и 14 июля 1939 г.: «О том, где Серго жил (в Ростове) в 1911 г., я не знаю, а в 1918 г. мы жили в гостинице «Паласотель» (по Таганрогскому, ныне - Буденновскому проспекту, уг. Пушкинской улицы. - Б. Л.), где и находился штаб. Наш номер был напротив кабинета Серго, на втором этаже... Что касается 1926 г. (когда Г. К. Орджоникидзе являлся секретарем Северо-Кавказского крайкома партии), то мы жили... на улице (Большой) Садовой, д. № 132, кв. 4» ).

I съезд Советов Донской республики открылся в Ростове 28 марта (10 апреля) 1918 г. На нем присутствовало 759 делегатов, из которых 656 - с решающим голосом и 103 - с совещательным (к концу съезда за счет дополнительно прибывших делегатов общее количество их достигло 838 человек).

Бурной овацией встретили делегаты предложение избрать почетным председателем съезда великого Ленина. Председателем съезда был избран казак Виктор Семенович Ковалев, член большевистской партии с 1905 г., активный участник революционного движения, отбывший по приговору царского суда 12 лет каторги. После революции 1917 г. В. С. Ковалев руководил казачьим отделом при ВЦИК РСФСР и в феврале 1918 г. вернулся на Дон.

С напряженным вниманием слушал съезд горячую приветственную речь, произнесенную Серго Орджюникидзе от имени ЦК партии большевиков и Совета Народных Комиссаров РСФСР. «Я думаю, - говорил Серго, - что не будет преувеличением сказать, что сегодняшний день - есть день торжества Советской власти. Здесь собралось трудовое казачество. А известно, что когда на севере буржуазия была разбита, то она бежала на Дон, здесь она хотела воздвигнуть свой трон. Но Совет Народных Комиссаров верил, что трудовое казачество не пойдет против власти Советов и в этом Совет Народных Комиссаров и вся трудовая Россия не обманулись. Подтверждением этого является настоящий съезд, на котором почетным членом избран товарищ Ленин» («Донские известия», № 15, 14 апреля 1918 г.).

Приветствуя в лице съезда трудовое казачество Дона, Г. К. Орджоникидзе указал, что перед трудящимися Донской республики стоят две задачи: первая - дать отпор западноевропейским империалистическим хищникам, вторая - построить новую жизнь в Донской советской республике.

Серго Орджоникидзе призывал трудовое казачество и крестьянство идти вместе со всей Советской Россией и под руководством большевиков бороться за укрепление диктатуры пролетариата.

Съезд с большим вниманием выслушал также приветствия представителей большевиков Украины, донской партийной организации и Донецкого окружного съезда горнорабочих.

Дни работы съезда совпали с периодом напряженной борьбы партии большевиков за завоевание мирной передышки, периодом жестокой борьбы против предателей и врагов партии - Троцкого и «левых» коммунистов - в связи с подписанием Брестского мира.

Как известно, Брестский договор был одобрен VII съездом партии и Чрезвычайным IV Всероссийским Съездом Советов.

Вопрос о Брестском мире был стержнем доклада о текущем моменте на I съезде Советов Донской республики. Вопреки проискам троцкистов, правых оппортунистов и «левых» коммунистов, меньшевиков и эсеров, съезд большинством голосов заявил, что он «принимает и одобряет мирную политику Совета Народных Комиссаров, рассматривая Донскую республику как часть «Российской Федеративной Советской Республики, и считает для себя Брестский мирный договор обязательным».

Третий и четвертый дни работы съезда прошли в работах секций: транспортной, промышленной, народного образования, здравоохранения и других. Несмотря на сложную, тяжелую обстановку гражданской войны, съезд уделял много внимания вопросам расширения школьной сети, организации рабочих техникумов, бесплатного питания учащихся, создания единой социалистической трудовой школы. В работе съезда много места занимали также вопросы увеличения сети больниц, амбулаторий, введения бесплатного лечения трудящихся, улучшения продовольственного снабжения городов, упорядочения финансов.

Съезд декларировал введение рабочего контроля на транспорте и в промышленности, установление 8-часового рабочего дня. Ряд крупных промышленных предприятий был национализирован. Помещичьи земли перешли в руки крестьянства, причем намечались мероприятия по всестороннему разрешению земельного вопроса на Дону.

По инициативе большевиков съездом была открыта запись в отряд, предназначавшийся для борьбы с контрреволюцией.

Работы I съезда Советов Донской республики протекали в обстановке горячего сочувствия и поддержки со стороны широких масс трудящихся Дона.

Пристально следили за работами съезда Ленин и Сталин. Серго Орджоникидзе по прямому проводу информировал товарища Сталина о ходе съезда: «Вчера открылся съезд. Присутствует 759 делегатов. Председателем единогласно избран казак-большевик... Я приветствовал съезд от имени Совнаркома и ЦИК... Съезд объявил себя верховной властью на Дону. Съезд протекает при необыкновенном подъеме».

Съезд принял к неуклонному исполнению все декреты Совнаркома РСФСР, признавая, что «необходима самая энергичная работа по налаживанию народного хозяйства и созданию на развалинах капиталистического строя новой, социалистической России».

Приветствуя грядущую мировую социалистическую революцию, съезд указывал, что «Советская власть должна быть готова к тому, что империализм всех стран не остановится перед новым нападением на нее, и ни одна минута не должна пропасть даром»...

Съезд заявил, что «признавая Брестский мирный договор, рабочие, трудовое казачество и крестьянство не остановятся ни перед чем для защиты границ Донской республики и все как один, с оружием в руках, восстанут в случае вторжения в пределы Донской республики чужеземных войск».

Съезд указывал также, что «свержение режима казачьих генералов является лишь началом победы революционного союза рабочих, беднейших крестьян и трудового казачества. Для полного торжества Советской власти необходимо победоносно закончить разрастающуюся на Дону борьбу с кулацкими элементами казачества. Главной задачей рабоче-крестьянского правительства в данный момент, - говорилось в резолюции съезда, - является создание революционной советской армии и привлечение всех сил к борьбе с хозяйственной разрухой».

Свержение режима казачьих генералов, действительно, было еще лишь началом борьбы. Все ближе и ближе подходили к Дону полчища германских интервентов. В Ростове орудовали банды анархистов. Во время работы съезда, 14 апреля (Здесь и дальше все даты указаны по новому стилю), есаул Фетисов с отрядом белоказаков поднял мятеж в станице Кривянской, ворвался в Новочеркасск и, воспользовавшись малочисленностью охранявших город советских войск, захватил его в свои руки. Фетисов со своей бандой был изгнан из Новочеркасска взявшими оружие в руки делегатами съезда и рабочими-красногвардейцами, во главе с Серго Орджоникидзе. К концу работы съезда стало известно, что контрреволюция поднимает голову в станицах Мечетинской, Кагальницкой, в 1-м Донском и Черкасском округах. I съезд Советов Донской республики избрал Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров ДонОСР. В состав избранного на заседании ЦИК президиума вошли Серго Орджоникидзе, Ковалев, Подтелков и другие. Председателем ЦИК ДонССР был избран В. С. Ковалев, а председателем Совета Народных Комиссаров - Ф. Подтелков. На заседании ЦИК 14 апреля 1918 г. были образованы комиссариаты: внутренних дел, земледелия, продовольствия, труда, просвещения, финансов, юстиции, путей сообщения, почт и телеграфов и другие. Комиссарами съезд избрал преимущественно большевиков.

В своем обращении к рабочим, трудовым казакам и крестьянам ЦИК ДонССР именем съезда Советов Донской республики призывал «стать на страже великих завоеваний трудового народа и вооруженной рукой под руководством Советов подавить контрреволюцию» («Донские известия», № 15, 14 апреля 1918 г.).

Руководимый большевиками I съезд Советой Донской Советской социалистической республики - важнейшая веха в истории борьбы за установление Советской власти на Дону.

«Уже с февраля месяца существует автономная Донская Советская Республика, объединяющая вокруг себя громадное большинство населения области. Ни для кого не тайна, - писал товарищ Сталин, - что на областном съезде в апреле, собравшем более 700 делегатов, громогласно была подтверждена неразрывная связь с Россией, автономную часть которой составляет Донская республика» (И. Сталин. Соч., т. 4).

Возникновение Донской Советской республики вызвало ярость у Красновых, богаевских и иных врагов Советской власти. Переставшее существовать авантюристическое «Донское войсковое правительство» поспешило напомнить устами Краснова и Богаевского о своем существовании и даже направило... «ноту» протеста. Потерпевшие поражение белогвардейские генералы вопили теперь о том, что Донская Советская республика возникла... «незаконно»!

Смехотворные и наглые претензии изгнанных самими же казаками палачей трудового народа вызвали гневную и достойную отповедь ЦИК Донской Советской республики, который 28 мая 1918 г. за подписью председателя ЦИК В. Ковалева сделал в Царицыне (Ростов был уже занят тогда немецкими оккупационными войсками) заявление о том, что он «доводит до сведения Совета Народных Комиссаров и мирной конференции в Киеве, что никакой власти на Дону нет, кроме Центрального Исполнительного Комитета и его президиума. Всякое другое правительство, которое себя объявило или объявит, есть государственные преступники, которые будут преданы народному суду за государственную измену».

Товарищ Сталин в своей статье «О Донщине и Северном Кавказе», напечатанной в «Правде» 1 июня 1918 г., жестоко высмеял потуги Красновых и богаевских. Говоря о «ноте» Краснова и Богаевского как о ноте «загадочного» донского «правительства», товарищ Сталин вместе с тем указывал, что «... нет ничего невероятного в том, что в ближайшее время Красновы и Богаевские, руководимые и снабжаемые немцами, двинутся на Россию, на «освобождение» Дона, причем немцы постараются лишний раз поклясться в верности Брестскому договору» (И. Сталин. Соч., т. 4).

Так оно и случилось.

Избранные I съездом Советов Донской республики органы власти не успели и не смогли развернуть своей деятельности. На Дон шли немецкие оккупанты. Это окрыляло белогвардейцев и толкало их на новые авантюры, на продолже­ние вооруженной борьбы с Советами.

Использовав благоприятный для себя момент продвиже­ния немецких оккупационных войск на юг России и встречая полную поддержку со стороны немецкого командования, белогвардейцы активизировали свою деятельность.

Закрытие I съезда Советов Донской республики проходи­ло под доносившийся до Ростова гул орудийных выстрелов.

Для защиты молодой Донской Советской республики ЦИК создал Чрезвычайный штаб обороны во главе с Серго Орд­жоникидзе. 16 апреля 1918 г. решением ЦИК ДонССР Ростов был объявлен на военном положении.

На Дону вновь завязалась жестокая борьба за власть Советов против помещичье-буржуазной контрреволюции и иностранной интервенции.

Трудное для Советской власти на Дону положение усугублялось и тем, что в марте-апреле 1918 г. в ряде южных казачьих станиц вспыхнули контрреволюционные антисоветские восстания. Восстания произошли в станицах Егорлык-ской и Кагалымщкой, затем - в станицах Кривянской под Новочеркасском, в Бессергеневской, Раздорской, Заплавской. В последующем начались также восстания казаков в ряде населенных пунктов северных округов Дона. В станицах и хуторах ликвидировались ревкомы и Советы, восстанавливалась атаманская власть; озверелое кулачество чинило дикие расправы над сторонниками Советской власти.

Контрреволюционные восстания были обусловлены тем, что по мере углубления революции стал на очередь вопрос о наделении землей безземельных иногородних крестьян за счет кулацких верхов казачества. Изъятие из станиц и хуторов хлебных излишков для прокормления городов также вызывало озлобление среди зажиточного казачества, и антисоветская кулацкая агитация находила для себя благоприятнейшую почву.

В известном письме из Царицына на имя В. И. Ленина товарищ Сталин объяснял причину антисоветских восстаний «поворотом фронтовика, «справного мужика», в октябре боровшегося за Советскую власть, - против Советской власти (он ненавидит всей душой хлебную монополию, твёрдые цены, реквизиции, борьбу с мешочничеством)» (И. Сталин. Соч., т. 4).

В. И. Ленин писал, что «... колебания мелко-буржуазного населения там, где меньше всего влияние пролетариата, обнаружились... с особенной яркостью: сначала - за большевиков, когда они дали землю и демобилизованные солдаты принесли весть о мире. Потом - против большевиков, когда они, в интересах интернационального развития революции и сохранения ее очага в России, пошли на Брестский мир, «оскорбив» самые глубокие мелко-буржуазные чувства, патриотические. Диктатура пролетариата не понравилась крестьянам особенно там, где больше всего излишков хлеба, когда большевики показали, что будут строго и властно добиваться передачи этих излишков государству по твердым ценаад» (В. И. Ленин. Соч., т. 30, изд. 4-е).

Антисоветские восстаний окрылили белоказацкие верхи я уже 15 апреля 1918 г. они вновь образовали «временное правительство» («Совет обороны») Дона с назначением генерала Полякова командующим Донской армией, хотя эта армия фактически еще не существовала. Власть перешла в руки походного атамана Попова. Вооруженные банды Попова, до этого два месяца бродившие по степям Задонья (после их изгнания из Новочеркасска в феврале), составили «Северную группу». Из казаков восставших станиц Задонья образовалась «Задонская группа»; из отрядов, действовавших в районе станицы Заплавской, - «Южная группа». Эти три группы и послужили ядром создававшейся белой Донской армии.

В связи с приближением немцев к Ростову и Таганрогу, руководимые большевиками Советы этих городов принимали все меры к усилению организации революционных частей для обороны Донской Советской республики. 22 апреля в Ростове был издан приказ о вооружении рабочих и проведении военных занятий в рабочих дружинах, а в Таганроге образована Чрезвычайная комиссия по обороне границ Донской республики с объявлением города на осадном положении.

26 апреля ЦИК ДонССР обратился к рабочим, трудовым казакам и крестьянам с призывом сплотиться на защиту власти Советов от иностранных интервентов и белогвардейской контрреволюции. 27 апреля в Таганроге была объязлена всеобщая мобилизация трудящихся от 18 до 40 лет, и сформированные из рабочих отряды Красной гвардии вместе с членами Совета рабочих депутатов выступили, по заводским гудкам, на фронт. 30 апреля Чрезвычайный штаб обороны Донской Советской республики объявил мобилизацию мужчин пяти призывных возрастов.

Силы, однако, были слишком неравны. 1 мая вооруженные до зубов полчища немецких оккупантов, вместе с белогвардейскими отрядами, вступили в Таганрог. В тот же день войска белых открыли орудийную стрельбу по Ростову.

Для усиления и активизации военных действий против интервентов надо было поднять на борьбу трудовое казачество северных округов Донекой республики, верховьев Дона, где Советская власть пользовалась наибольшим сочувствием и поддержкой широких масс казаков. Для выполнения этой задачи трудно было подыскать более подходящую кандидатуру, чем Федор Подтелков, который к тому же прекрасно знал местности верховьев Дона. Так и сделали.

Штаб обороны выделил чрезвычайную мобилизационную комиссию. В ее состав вошли Федор Подтелков, Михаил Кривошлыков и другие. Комиссия эта, возглавляемая Подтелковым, была направлена, по распоряжению Серго Орджоникидзе, в Усть-Медведицкий и Хоперский округа.

Так начала свой путь известная «экспедиция Подтелкова». В ее составе насчитывалось свыше 100 человек, в том числе 20 большевиков. С большим трудом, в непрекращающихся перестрелках с белогвардейскими бандами, отряд Подтелкова добрался до разъезда у ст. Белая Калитва. Отсюда Подтелков решил двинуться в направлении к Усть-Медведицкому округу, где рассчитывал поднять на борьбу за власть Советов трудовое казачество и, прежде всего, казачью бедноту.

Развал железнодорожного транспорта, частые перестрелки, обстрел с воздуха германскими самолетами делали путь экспедиции Подтелкова весьма тяжким.

У разъезда возле Белой Калитвы участники экспедиции высадились из поезда и продолжали путь пешком.

В хуторе Калашниковой белогвардейцам удалось разоружить отряд Подтелкова. Развязка наступила в хуторе Пономаревом, Краснокутской станицы, где озверевшее белогвардейское отродье учинило жестокую расправу над Подтелко-вым, Кривошлыковым и их боевым отрядом. «Судили» Подтелкова «выборные» от хуторов Каргиновской, Боюовской и Краснокутской станиц во главе с лютым белогвардейцем есаулом Поповым.

10 мая 1918 г. было вынесено постановление «суда»: «... поименованных в списке ниже, всего в числе 80 человек, подвергнуть смертной казни через расстреляние, причем для двух из них - Подтелкова и Кривошлыкова, как главарей... - смерть применить через повешение...».

Среди приговоренных к смерти были казаки, рабочие, служащие. Был и старый питерский большевик, известный своей работой на Урале и на Дону, Константин Кирста, статистик по профессии, по партийной кличке - «Дедушка», 36 лет своей жизни отдавший делу рабочего класса. Трое из 80 осужденных не пожелали назвать своих имен.

Приговоренных к смерти раздели и, оставив в нижнем белье, разделили на четыре группы, по 20 человек в каждой. Для принятия причастия явился священник, но подавляющее большинство приговоренных категорически отказались от его «услуг».

Чтобы подбодрить гибнущих сотоварищей, Подтелков и Кривошлыков просили казнить их последними.

Группу за группой подводили к яме. Расстреливали «в очередь», человек по восьми. Подтелков и Кривошлыков встретили смерть геройски. В предсмертном своем слове у виселицы Федор Подтелков говорил об обманутых казаках, о своих расстрелянных товарищах, о неизбежной победе Советской власти.

«Вы убили личности, - мы убьем классы» - гласила надпись на скромном памятнике, установленном в 1919 году в хуторе Пономаревом на месте гибели отряда Подтелкова.

Тучи над молодой Донской Советской республикой продолжали сгущаться. После захвата Таганрога немецкие войска 2 мая заняли станцию Морскую (по% железной дороге Таганрог-Ростов).

Как только немцы стали подходить к Ростову, десятитысячная белоказачья армия во главе с походным атаманом Поповым обрушилась на Новочеркасск, но встретила ожесточенное сопротивление революционных казаков новочеркасского гарнизона, усиленного подкреплением из Ростова, высланным по инициативе ростовских большевиков. Бои уже клонились в пользу защитников Новочеркасска, но к городу подошел белогвардейский добровольческий отряд Дроздовского. Появление этого отряда дало возможность войскам атамана Попова перейти в контратаку и занять Новочеркасск.

Таким образом, власть в Новочеркасске перешла в руки сборища белогвардейских офицеров, кулаков и чиновников, присвоившего себе наименование «Круга спасения Дона». 3 мая «круг» вручил атаманский пернач лютому врагу трудового народа и ярому монархисту - генералу Краснову (по его собственному признанию - «личному другу императора Вильгельма II»). Одновременно «круг» объявил мобилизацию пяти возрастов донских казаков. Характерно, что, оккупировав территорию Дона, германские империалисты в Новочеркасск не ввели своих войск: здесь находился их верный слуга и ставленник - атаман «независимого Всевеликого Войска Донского» - Краснов.

«Круг спасения Дона» наделил Краснова всей полнотой власти, чем этот палач и предатель и не преминул воспользоваться.

Уже 4 мая белогвардейский отряд Дроздовского завязал бой под Ростовом и в ночь на 5 мая ворвался в город. Однако к утру 5 мая белогвардейцы были выбиты из него. Революционные отряды дрались геройски, самоотверженно. Удерживая Ростов, они обеспечивали переброску за Дон, в Батайск, подвижного состава, с помощью которого вывезли ценности, военное снаряжение, боеприпасы, артиллерию.

Враг, однако, непрестанно усиливал свой натиск. 5 мая войска германских интервентов заняли станицу Каменскую, а белогвардейский генерал Щербачев повел наступление на Нахичевань со стороны Салов. Белые несли тяжелые потери, их ждал неминуемый разгром, но в этот момент на помощь белогвардейцам пришли оккупанты. Немецкая пехота повела наступление на Ростов со стороны Синявской и Мокрого Чалтыря, и 7 мая немецкая артиллерия начала обстрел города. Однако и в этот день все атаки белогвардейцев и интервентов были отбиты. Под жестоким вражеским огнем; продолжалась эвакуация эшелонов из Ростова в Батайск.

Подтянув крупные силы, интервенты и белогвардейцы под прикрытием ураганного огня перешли в решительное наступление на Ростов. Противник обладал огромным перевесом и по своей численности и по обилию боевой техники. Красные части начали оставлять Ростов.

В эти решающие часы Серго Орджоникидзе находился на передовых позициях. Он покинул Ростов лишь в самую последнюю минуту, до конца возглавляя руководство отходом советских войск из города, 8 мая белые вошли в Ростов с востока, а части 11-го армейского пехотного корпуса немцев - с запада.

Чудеса доблести и героизма проявили вооруженные отряды горняков, защищавших свой родной Александровск-Грушевский. Пять раз белогвардейцы пытались захватить город, и каждый раз их пехота и конница отступали, неся крупные потери. Бои шли за каждую шахту, за каждую улицу, за каждый дом. Окруженные со всех сторон превосходящими силами белоказаков и интервентов, шахтеры держались до 11 мая, когда врагу удалось сломить сопротивление защитников Александровск-Грушевского.

Советские войска отступили к близлежащему Батайску, где под руководством Серго Орджоникидзе шло переформирование отрядов Красной Армии. Рабочий Батайск оказал яростное сопротивление германским войскам. Ураганный огонь и сильные атаки немцев оказались безрезультатными. Понеся тяжелые потери, немцы вынуждены были отказаться от дальнейшего продвижения в сторону Батайска.

Назначенная Серго Орджоникидзе мирная делегация (для выполнения условий Брестского договора) четыре раза переезжала линию фронта, направляясь из Тихорецка в занятые немцами Ростов и Таганрог. В итоге заключенного перемирия удалось установить демаркационную линию между германскими и советскими войсками.

Прекращение военных действий на батайском фронте позволило Серго Орджоникидзе снять отсюда значительные вооруженные силы и бросить их в помощь войскам, защищав­шим Екатеринодар, на который вела яростное наступление вооруженная с помощью немцев белогвардейская «добровольческая» армия генерала Деникина, сменившего убитого в боях с Красной Армией Корнилова.

Сейчас же по вступлении немцев в Ростов состоялось назначение двух комендантов города: немецкого и белоказачьего, а на следующий день население Ростова было «осчастливлено» следующим объявлением немецкого коменданта полковника Фромма: «С сегодяшнего дня власть в городах Ростове и Нахичевани на Дону перешла в руки германских войск... Мы вас предупреждаем оставить всякую агитацию против германского начальства». Далее шли обычные угрозы интервентов: немедленно применить оружие против тех, кто будет «портить железные дороги, телеграфы, телефоны, разрушать сооружения, рудники и заводы и всякие предприятия... или своей плохой работой уничтожать старания благожелательных лиц».

Наступил кошмарный период кровавого засилия немецких интервентов и их верных слуг - предателей родины и народа - белогвардейцев.

Приход свой к власти с помощью германских штыков атаман «Всевеликого Войска Донского» Краснов «ознаменовал» отменой всех законов не только Советской власти, но даже буржуазного Временного правительства, введением законов царского времени и восстановлением деятельности военных судов. Были распущены все рабочие организации, начались повальные обыски, массовые аресты, дикие пытки и издевательства над всеми, кто попадал под подозрение в сочувствии большевизму, не говоря уже о тех, кто принимал какое-либо участие в деятельности органов Советской власти или в борьбе с контрреволюцией. В белогвардейских застенках расстреливали, замучивали до смерти сотни лучших сы­нов трудового народа.

Развертывая активные действия против интервентов и Краснова, командование Красной Армии предприняло смелую попытку высадить под Таганрогом, со стороны Азовского моря, сильный десант, чтобы с помощью его выбить интервентов и белогвардейцев сначала из Таганрога, а затем и из Ростова. Высадка была првизведена 9-10 июня 1918 г. в таком порядке: 3500 чел. высадилось между деревнями Русской и Долрхово; 2000 чел. - у Поляковки; 800 чел. - вблизи имения помещика Лакиера. Численность высадившихся советских войск быстро стала увеличиваться за счет вливавшихся в их ряды рабочих и крестьян Таганрогского округа. 10 июня было предпринято наступление на Таганрог. Хотя немецкие войска упорно сопротивлялись, но наступление на протяжении 10-11 июня развивалось вполне благоприятно.

Исход борьбы решило предательство авантюриста Сорокина. Вместо того чтобы выполнить приказ командования и повести в помощь десанту наступление силами своей армии на Ростов со стороны Батайска, Сорокин отдал предательский приказ об уходе с фронта под Батайском. Этим тотчас же воспользовались интервенты и белогвардейцы. Крупные силы были срочно переброшены ими в Таганрог, и вражеские войска перешли в контрнаступление.

В жестоком неравном бою 13 июня десант был отброшен к морю. Посадка на суда происходила под ураганным огнем противника, и погрузилось на суда не более 200 чел. Остальные геройски погибли в боях или были расстреляны интервентами и белогвардейцами.

Тем временем на Дону продолжал свирепствовать генерал Краснов, вся деятельность которого была проникнута ярко выраженными сепаратистскими тенденциями. Продавшись германским империалистам, став вассалом кайзера Вильгельма II, Краснов на все лады воспевал необходимость отделения Дона от России.

Краснов надеялся, что возглавляемые им контрреволюционные силы Дона смогут явиться ядром федеративного «казачьего государства» в составе донского, кубанского, терского и астраханского казачьих войск и Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана. Попытки претворить этот план в жизнь предпринимались на протяжении всего 1919 г., наталкиваясь, однако, на сопротивление Деникина, который, проводя политику великодержавного империализма («Россия единая и неделимая»), отказывался предоставить Дону даже мнимую «независимость» и все время требовал, чтобы Донская армия подчинялась возглавлявшейся им «добровольческой».

Хотя Краснов пользовался полной свободой действий в расправе над трудовым народом, в осуществлении програм­мы восстановления на Дону капиталистического строя, действительными хозяевами богатейшего, плодородного донского края все же являлись немецкие оккупанты. Руками своего ставленника Краснова германские империалисты осуществляли бесстыдный грабеж и бешеную эксплоатацию трудового населения Дона. Понимая, что без поддержки германских вооруженных сил белоказачья контрреволюция не сможет устоять, Краснов с редким цинизмом торговал донским краем «распивочно и на вынос».

После своего «избрания» на пост атамана Краснов обратился с униженно-льстивым письмом к кайзеру Вильгельму II. Выклянчивая у главы империалистической Германии помощь оружием, снарядами и пр. для борьбы против Советской власти, новоиспеченный атаман предлагал в обмен поставить на службу Германии все экономические ресурсы Дона.

Краснов писал Вильгельму: «За услугу Вашего императорского величества... Всевеликое войско Донское предоставляет германской империи права преимущественного вывоза избытков... хлеба, зерном и мукой, кожевенных товаров и сырья, шерсти, рыбных товаров, растительных и животных жиров и масла и изделий из них, табачных товаров и изделий, скота и лошадей, вина виноградного и других продуктов садоводства и земледелия...». Кроме того, Краснов обещал, что правительство «Всевеликого Войска Донского предоставит германской промышленности особые льготы по помещению капиталов в донские предприятия промышленности и торговли, в частности, по устройству и эксплоатации новых водных и иных путей» (ЦАОР, ф. 1261, п. 9-10 (цит. по статье: В. Трусова - «Немецкие интервенты в Донской области в 1918 году», «Исторический журнал», М., 1941 г.; см. также журн. «Красный архив», М., т. 67.

Остается добавить, что Краснов до конца жизни сохранил свою лакейскую преданность германскому империализму, не теряя надежды расправиться с его помощью с ненавистной ему Советской властью. В дни, когда гитлеровские полчища терзали землю нашей Родины и зверски истребляли сотнями тысяч советских людей, не щадя стариков, женщин, детей, изменник Краснов, живший все время в Германии, выступал как заклятый враг нашей Родины. Палач не избежал, однако, супового возмездия. В период разгрома гитлеровской Германии он был захвачен советскими войсками, судим и по приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР в январе 1947 г. повешен за свои злодеяния и измену Родине).

Между империалистической Германией и Красновым шел бесстыдный торг. В Новочеркасск и Ростов начались визиты посланцев командующего германскими оккупационными войсками на Украине фельдмаршала Эйхгорна. Под руководством и по указке генерала фон Арнима, назначенного командующим немецкими войсками на Дону, разрабатывались все планы военных действий вооруженных сил Краснова. Майор фон Кохенгаузен, командированный для ведения переговоров с Красновым, фактически бйл приставлен к атаману для наблюдения за ним и за действиями «Войскового правительства».

Пресмыкаясь перед главой германского империализма, Краснов в то же время заигрывал с англо-французско-американскими империалистами по принципу: «кто больше заплатит за продаваемую Родину».

«От Англии, - свидетельствует Краснов в своих мемуарах, - приехали генерал Пуль и полковник Кисе, от Франции - капитаны Фукэ, Бертелло и др. Они шли до Мариуполя на миноносцах, а потом по железной дороге на Таганрог, Ростов и Новочеркасск...» (Начало гражданской войны. Мемуары, М., 1926).

... «Мы ожидаем вас в Москве! - говорил лакей прибывшим господам. - Мы ожидаем вас, чтобы под звуки тор­жественных маршей и нашего гимна вместе войти в Кремль» (Начало гражданской войны. Мемуары, М., 1926).

В ответных речах представители стран Антанты заявляли, что «союзники помогут всеми силами и всеми средствами, не исключая и войск, донским казакам и Добровольческой армии» (Начало гражданской войны. Мемуары, М., 1926).

Английский генерал Пуль приветствовал намерение Краснова объединить для борьбы против Советов все силы белогвардейцев, опирающихся на помощь Антанты.

Безропотно исполнял Краснов волю и требования своих хозяев. Немцы получили право закупить и вывезти в Германию все запасы шерсти из Ростова и Нахичевани по цене 350 руб. за пуд, а так как пуд шерсти стоил тогда на рынке 700 руб., Краснов заверил германское командование, что, в случае, если владельцы шерсти не пожелают продать ее по столь низкой цене, она будет реквизирована и отдана немцам бесплатно.

«Войсковое правительство» обязалось поставить австро-германским властям за год от 75 до 100 тысяч голов крупного рогатого скота. Кроме того, немцы получили от «Войскового правительства» право забирать у хлеборобов Дона одну треть всего хлеба. При этом нередко они забирали не одну треть, а половику урожая.

Во всех городах и селениях, занятых германскими интервентами, телеграф и почта перешли в их руки, и переговоры местных белогвардейских властей по прямому проводу могли происходить лишь с разрешения уполномоченных на то гер­манских офицеров. Немцы ввели также надзор за выходящей «а Дону печатью.

Всюду, где были расквартированы германские войсковые части, населению вменялось в обязанность продавать хлеб и другие продукты только немцам и только по установленным для них низким ценам. За малейшее неповиновение немецким оккупантам жителей арестовывали, пороли, расстреливали. Хутора и селения предавали огню.

Алчность германских интервентов не знала предела. Продукты сельского хозяйства выкачивались с помощью Краснова в Германию в таких количествах, что на Дону, славившемся до этого своими хлебными и другими богатствами, начался голод. В особо тяжелом положении оказались рабочие городов.

Недовольство оккупационным режимом немцев и противонародной политикой Краснова все более охватывало трудовое население Дона. Никакие угрозы и расправы не могли приостановить забастовок рабочих и железнодорожников. Крестьяне и трудовые казаки утаивали хлеб от поставок его немцам, уклонялись от мобилизации в армию Краснова.

С помощью германских империалистов Краснов летом 1918 г. развернул активные военные действия против Советской власти.

Молодая Советская Россия переживала тогда один из наиболее тяжелых периодов в своей жизни. Над ее окраинами нависла грозная военная опасность. Враг отрезал ее от украинского и сибирского хлеба. Надвигался голод. Чтобы спасти революцию, нужно было добыть хлеб.

По инициативе В. И. Ленина, товарищ Сталин «был командирован Центральным Комитетом партии на юг в качестве облеченного чрезвычайными правами общего руководителя продовольственного дела на юге России.

6 июня 1918 г. Сталин с отрядом рабочих прибыл в Царицын» (Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография, 2-е изд., Госполитиздат, М., 1947).

Царицын приобрел тогда огромное стратегическое значение, являясь политическим и экономическим центром борьбы на юге России. Царицын разъединял южную контрреволюцию с восточной и тем самым мешал созданию интервентами и белогвардейцами сплошного фронта от Дона до Астрахани и Южного Урала через Волгу. Царицын стоял на путях движения сил контрреволюции к сердцу Советской России - к Москве. Помимо этого, Царицын, как крупный пролетарски» пентр, был опорой Советской власти на юге России, оказывая сильное революционизирующее влияние на казачье » крестьянское население южных районов. Через Царицын, наконец, шло снабжение голодающих районов центра РСФСР хлебом, а промышленности - нефтью Баку и Грозного.

Именно поэтому Краснов и ставил своей целью нанести решающий удар по Царицыну.

«... Оно и понятно, ибо взятие Царицына и перерыв сообщения с югом, - указывал товарищ Сталин, - обеспечило бы достижение всех задач противников: оно соединило бы донских контрреволюционеров с казачьими верхами астраханского и уральского войск, создав единой фронт контрреволюции от Дона до чехословаков; оно закрепило бы за контрреволюционерами, внутренними и внешними, юг и Каспий; оно оставило бы й беспомощном состоянии советские войска Северного Кавказа...

Этим, главным образом, и объясняется то упорство, с каким стараются белогвардейцы юга взять Царицын» (И. Сталин. Соч., т. 4).

Под руководством товарища Сталина выросла «у ворот контрреволюционного Дона красная, большевистская крепость» (К. Е Ворошилов. - Сталин и Красная Армия, Воениздат, М., 1937).

В короткий срок товарищ Сталин создал армию защитников Царицына. В состав знаменитой 10-й армии, доблестно защищавшей эту «большевистскую крепость», влились: - 10000 царицынских рабочих; 30000 донецких шахтеров и украинских крестьян, которые во главе с К. Е. Ворошиловым пробились с боями к Царицыну; отряды казачьей и крестьянской бедноты, приведенные с Дона С. М. Буденным. Товарищ Сталин укрепил тыл и наладил снабжение армии.

Член Реввоенсовета Первой Конной армии К. Е. Ворошилов

Уже в начале августа 1918 г. 60-тысячная Донская армия Краснова перешла в наступление на Царицын. Организованная товарищем Сталиным упорная и активная оборона города измотала и обескровила силы врага. Переход красных войск в контрнаступление закончился разгромом армии Краснова. 6 сентября товарищ Сталин в телеграмме Совнаркому сообщал: «Противник разбит наголову и отброшен за Дон. Положение Царицына прочное. Наступление продолжается» (И. Сталин. Соч., т. 4).

Оправившись от удара и накопив новые силы, красновские банды 4 октября вновь ринулись на Царицын с таким расчетом, чтобы, переправив часть своих сил через Волгу, ударить по городу с тыла.

Разгадав замысел врага (прорвать фронт на узком участке и овладеть Царицыном), товарищ Сталин сосредоточил крупные силы войск и артиллерии на направлении главного удара противника в районе Ельшанки. Отбив атаку противника, советские войска перешли в наступление и вновь отбросили разгромленные красновские части за Дон (Напомним, что по приказу Сталина вое население Царицына было мобилизовано на оборону города. В числе мобилизованных оказались инженеры изыскательской партия, находившиеся в Царицыне в связи с разработкой одного из проектов канала Волго-Дон. Местный Совет поддержал ходатайство освободить от мобилизации инженеров, чтобы они могли продолжать работу над проектом. На докладной записке по этому вопросу была наложена резолюция И. В. Сталина и К. Е. Ворошилова: «Канал пророем после утопления кадетов в Волге и Дону». (Цит. по кн. «История СССР», изд. 9-е, Учпедгиз, М., 1950)).

То была выдающаяся победа молодой Красной Армии. Битва за Царицын представляет классический пример взаимодействия всех имевшихся тогда родов войск: пехоты, конницы, артиллерии, бронепоездов, речной волжской флотилии. Под Царицыном по инициативе товарища Сталина были организованы и первые соединения советской конницы, которой, в последующих сражениях на фронтах гражданской войны суждено было сыграть огромную роль.

В речи на митинге в Народном доме я Петрограде 13 марта 1919 г. В. И. Ленин говорил по поводу побед Красной Армии над Красновым: «... казаки Краснова держались все время при помощи иностранного золота: сначала германского, потом англо-французского. Но это им не помогло. Наша победа над казаками обеспечена. В настоящее время мы держим в своих руках линию Царицын - Лихая, ту линию, которая соединяет запасы хлеба и запасы угля. Итак, мы имеем два источника запасов - Украину и Дон...».

Далее Ленин отметил, что «... наши победы на Дону стали возможны исключительно благодаря усилению партийной и культурно-просветительной деятельности в рядах Красной Армии. - Это вызвало психологический сдвиг, и в итоге наша Красная Армия завоевала для нас Дон...» (В. И. Ленин. Соч., т. 29, изд. 4-е).

Одной из сильнейших сторон Красной Армии в боях за Царицын являлась сознательная дисциплина и высокая организованность в ее рядах. «Успехи нашей армии, - говорил, товарищ Сталин в беседе с корреспондентом «Правды» 6 ноября 1918 г., - объясняются, прежде всего, её сознательностью и дисциплиной. Солдаты Краснова отличаются поразительной тупостью и невежеством, полной оторванностью от внешнего мира. Они не знают, за что воюют. «Нам приказали, и мы вынуждены драться», - говорят они на допросах, попадая в плен.

Не то наш красноармеец? Он гордо называет себя солдатом революции, он знает, что воюет не за барыши капиталистов, а за освобождение России, он знает это и смело идёт в бой с открытыми глазами. Жажда порядка и дисциплины среди красноармейцев доходит до того, что нередко они сами наказывают своих «непослушных» и малодисциплинированных товарищей» (И. В. Сталин. Соч., т. 4).

Вторично потерпев жестокое поражение под Царицыном, Краснов не переставал взывать о новой помощи к своим хозяевам - германским империалистам. Но было уже поздно. Каждый день приближал крах немецких оккупантов...

Первая мировая война завершилась поражением Германии.

По призыву партии Ленина - Сталина началось изгнание немецких захватчиков из пределов нашей Родины. 13 ноября 1918 г. советское правительство торжественно объявило об отмене грабительского Брестского договора.

Германские захватчики вынуждены были спешно убраться и с территории Дона. В декабре 1918 г. немцы оставили Ростов.

К зиме 1918-1919 гг. вооруженные силы Краснова еще насчитывали в своих рядах 31 тысячу солдат, 1282 офицера, 79 орудий, 267 пулеметов, 14 бронепоездов, 450 самокатов и пр. Потрейанный атаман «всевеликого войска» пытался сколотить новую «Донскую армию» и продолжать борьбу с Советской властью. Но красновщина явно шла к своему неизбежному и бесславному концу.

Все более ненадежным и шатким становился тыл Краснова. Сообщения газеты «Правда» того времени говорят о ряде случаев отказа казаков поддерживать Краснова и даже о фактах открытого их перехода на сторону большевиков против Краснова.

Еще более активные антикрасновские настроения проявлялись среди трудового крестьянства Дона. Издававшаяся в Новочеркасске белогвардейская газета «Вечернее время» сообщала о таких фактах, когда крестьяне собирали по хуторам и селам сходы, на которых выбирали Советы крестьянских депутатов.

Крупное революционизирующее влияние на массу трудового казачества и крестьянства оказало «Письмо к донской бедноте» Военно-революционого Совета Царицынского фронта. Оно было подписано И. В. Сталиным и К. Е. Ворошиловым.

В тылу Краснова неутомимо работало большевистское подполье. Особенно активную деятельность оно развивало в Ростове-на-Дону. Еще при отступлении Красной Армии в мае 1918 г. Ростово-Нахичеванский комитет РКП(б) оставил здесь для подпольной работы ряд товарищей, в их числе молодого рабочего, бесстрашного большевика Егора (Георгия) Мурлычева. За короткое время Мурлычев стал душой ростовского большевистского подполья. Была установлена связь с подпольными большевистскими группами Таганрога, Сулина, Александровск-Грушевского, Новочеркасска. Большевики вели активную работу не только среди рабочих в городах Дона, крестьян и казаков в деревнях и станицах, но и в войсковых частях белой армии. Под влиянием большевистской агитации в городах начались открытые выступления рабочих.

По указаниям ЦК РКП(б) руководство подпольной работой на Дону было возложено на специально организованное «Зарубежное Донское Бюро РКП(б)» (Донбюро), находившееся в гор. Курске.

В середине сентября 1918 г. на первой нелегальной партийной конференции в Ростове был избран подпольный Ростово-Нахичеванский комитет.

Успешно действовала подпольная типография. Большевистские прокламации все чаще и чаще попадали в руки красновских солдат и казаков. Часть прокламаций и листовок Ростово-Нахичеванский комитет выпускал на немецком языке. Их распространяли среди германских солдат. Деятельность героического большевистского подполья расшатывала тыл белых. Рабочие и все трудящиеся поднимались на борьбу с интервентами и белогвардейцами.

В ночь на 8 декабря 1918 года подпольный Ростово-Нахичеванский комитет потерпел провал. Белогвардейским властям удалось арестовать Георгия Александровича Мурлычева. В контрразведке подвергали Мурлычева нечеловеческим пыткам, но сломить волю и мужество пламенного большевика белым палачам так и не удалось.

Величайшей радостью для находящегося в тюрьме Мурлычева было получение им листовки, напечатанной во вновь созданной подпольной типографии. В пересланной на волю записочке бесстрашный революционер писал: «Товарищи! Я прочел вашу листовку. У меня сильнее забилось сердце и прибавилось силы. Я не сомневаюсь, что вы будете продолжать начатое дело. Я умру с твердой уверенностью, что вы так же будете идти до конца, до полной победы. Пожелаю вам успеха. Да здравствует Красная Армия! Да здравствует Российская коммунистическая партия большевиков! Я немного болен. Привет всем. Целую вас. Егор Мурлычев» (По приговору белогвардейского военно-полевого суда Мурлычев был казнен 20 февраля 1919 г. В предсмертном послании на волю Мурлычев писал: «Прощайте, товарищи, я приговорен полевым судом к расстрелу, но я умираю эа светлое дело и надеюсь, что вы будете продолжать его. Егор Мурлычев»).

Вскоре деятельность подпольного Ростово-Нахичеванского комитета большевиков возобновилась. В декабре 1918 г. в Ростове состоялась нелегальная областная партийная конференция, избравшая новый состав комитета. Большую помощь в развертывании его работы оказали направленные зарубежным Донбюро РКП(б) в Ростов 18 подпольных работников, благодаря которым удалось укрепить на местах окружные партийные организации и создать ряд новых партийных ячеек.

Значительную организаторскую и агитационно-пропагандистскую роль в помощь большевистским организациям сыграла подпольная газета «Донская беднота».

Уход немцев из пределов Донской области выбил у Краснова почву под ногами. 14 февраля 1919 г. после вынесенного «кругом» вотума недоверия командующему Донской армией генералу Денисову Краснов ушел в отставку и был заменен на посту атамана генералом Богаевским.

Донская армия стояла в это время перед угрозой полного разгрома. Части VIII и IX советских армий, преследуя остатки разбитых белоказачьих полков, вышли на рубеж реки Донца, а X Красная Армия направляла свой удар на Великокняжескую. На заседании Войскового «круга» 7 марта было указано, что «из 100-тысячной армии... может быть, осталась едва 1/5 часть» и что налицо «безнаказанное дезертирство, отсутствие дисциплины в войсках, недовольство населения в тылу».

Но с крушением красновщины далеко еще не кончилась на Дону борьба между силами революции и контрреволюции.

В ожесточенной борьбе с Советской властью место Краснова занял другой палач трудового народа - ставленник американо-английских империалистов генерал Деникин.

Еще в тот период, когда Краснов готовил свое первое наступление на Царицын, в районе станиц Мечетинской-Егорлыкской активизировала свою деятельность «добровольческая» армия Деникина. Численно эта армия белых быстро росла. К середине 1918 г. она насчитывала лишь 7 тысяч штыков и сабель, а к концу июля Деникин уже располагал армией в 20000 чел. Она имела хорошее вооружение, артиллерию, броневики, полученные через Краснова от немцев. В августе 1918 г. Деникин захватил Екатеринодар и отбросил главные силы советских войск за р. Кубань. Екатеринодар сделался ставкой Деникина и его штаба. Опираясь на линию Новороссийск-Ставрополь, Деникин вскоре занял Армавир и Ставрополь.

Временные успехи Деникина были тем более опасны, что к осени 1918 г. международная обстановка изменилась коренным образом.

Военное поражение Германии значительно облегчило положение молодой Советской России (возможность аннулировать Брестский договор, прекратить платежи по контрибуциям, очистить от немцев захваченную ими часть советской территории); под влиянием революции в Германии начался революционный подъем в других странах Европы. Но в тоже 1время капитуляция Германии давала государствам Антанты «... возможность усилить интервенцию и организовать блокаду Советской страны, потуже затянуть петлю вокруг Советской власти» («Краткий курс истории ВКП(б)»).

14 ноября 1918 г. военный кабинет Антанты решил помогать Деникину оружием и военным снаряжением.

В это же время правительство США, жадно тянувшееся к богатствам юга России, тайно предложило Англии и Франции план полного расчленения России. Этот план совпадал с империалистическими замыслами Антанты и Японии. Американское правительство осуществило широкое финансирование антисоветских походов держав Антанты.

В. И. Ленин заклеймил американских империалистов как кровавых палачей и душителей молодой Советской республики. Он говорил, что англо-американский империализм, почувствовав, что большевизм стал мировой силой, «старается удушить нас с максимальной быстротой, желая сначала расправиться с русскими большевиками, а потом со своими собственными».

Партия большевиков и Советское правительство готовили страну к длительной гражданской войне, изо дня в день укрепляя Красную Армию.

Весной 1919 г. начался первый поход Антанты против Советской республики. Главную надежду в этом походе империалисты возлагали на своего ставленника - адмирала Колчака.

Разгром героической Красной Армией Колчака побудил руководителей Антанты ускорить подготовку «похода 14 государств» против Советской России. К осени 1919 г. все внимание империалистов запада было сосредоточено на помощи генералу Деникину. Теперь американо-англо-французская реакция делала на него основную ставку.

Особенно щедро поддерживали Деникина английские и американские империалисты. Один из главных вдохновителей антисоветской интервенции небезызвестный Черчилль говорил по адресу войск Деникина: «Вот моя армия!» Генерал Деникин получил от английских империалистов для своей армии полное обмундирование, свыше 100 самолетов, тысячи орудий, сотни тысяч винтовок, большое количество танков и автомобилей. На вооружение и снабжение деникинской армии английское правительство ассигновало 15 миллионов фунтов стерлингов. По собственному признанию Деникина, его армия после февраля 1919 г. редко испытывала недостаток в боевом снабжении.

Не ограничиваясь снабжением Деникина американскими материалами, империалисты США стремились использовать для снабжения вооруженных сил русской контрреволюции даже германскую военную промышленность. Под покровительством США в Берлине действовала «антибольшевистская лига» немецких реакционеров и русских белогвардейцев. Лига по указке из Вашингтона осуществляла снабжение Деникина немецким вооружением.

Решающая роль в планировании и осуществлении Деникиным военных операций все время принадлежала находившимся при его штабе английским представителям. Отправляя в мае 1919 г. на юг России нового главу британской миссии генерала Хольмана, Черчилль писал Деникину: «Я надеюсь, что вы отнесетесь к нему с полным доверием... В согласии с политикой правительства его величества, мы сделали все возможное, чтобы помочь вам во всех отношениях». Подвизался при штабе Деникина в качестве военного советника и представитель США - адмирал Мак-Келли.

Широкая помощь иностранных империалистов Деникину усилила его позиций и влияние на Дону, и уже в январе 1919 г. он перенес свою ставку из Екатеринодара в Таганрог.

Несмотря на то, что ко времени второго похода Антанты процесс классового расслоения казачества зашел очень далеко и число трудовых казаков, активно поддерживавших контрреволюцию, уменьшалось все более и более, все же казачество в целом еще продолжало занимать видное место в антисоветских планах Деникина и его зарубежных хозяев. «Особенностью деникинской армии, - писал В. И. Ленин, - является обилие офицерства и казачества. Это тот элемент, который, не имея за собой массовой силы, чрезвычайно способен на быстрые налеты, на авантюры, на отчаянные предприятия, в целях сеяния паники, в целях разрушения ради разрушения» («Все на борьбу с Деникиным». Ленин и Сталин. Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. II).

О роли и месте донского казачества в армии Деникина свидетельствует показания самого Деникина о том, что к октябрю 1919 г. «Войско Донское выставило на фронт 48 тыс. бойцов, что составляло 32 проц. всех вооруженных сил юга».

К лету 1919 г. в руках Деникина находилась уже вся левобережная Украина, Донская область и Крым. В Поволжье войсками Деникина были захвачены Царицын и Камышин.

Опьяненный своими временными успехами, Деникин 3 июля 1919 г. дал свою т. н. «московскую директиву» - приказ о наступлении на Москву.

Чтобы ускорить захват Москвы, Деникин бросил в рейд конницу Мамонтова, которая орудовала в тылу Красной Армии южного фронта. «Троцкий развалил работу на южном фроите, и наши войска терпели поражение за поражением!» («Краткий курс истории ВКП(б)»). 20 сентября 1919 г. деникинские войска захватили Курск, 13 октября - Орел, оттуда двинулись к Туле. Белые приближались к Москве.

«Опасность есть величайшая, - писал В. И. Ленин 3 октября 1919 г., - никогда не было такой» (Ленинский сборник, т. XXIV).

Партия Ленина - Сталина мобилизовала на борьбу с Деникиным все силы советской страны. Ленин бросил клич: «Все на борьбу с Деникиным».

Миллионные массы трудящихся поднялись на борьбу против белой армии. Борьба разгоралась все более и более и в тылу у врага, в частности, - на Дону.

Ставленник помещиков и капиталистов и агент иностранных империалистов Деникин на занятой им территории вводил дореволюционные порядки, возвращал помещикам их земли, капиталистам - фабрики и заводы. В губерниях он восстанавливал власть губернаторов, в казачьих областях-атаманов. Национальные меньшинства лишались всех прав, дарованных им Октябрьской революцией.

Положение трудящихся захваченных Деникиным районов ухудшалось с каждым днем и часом. Деникин и его приспешники оказались неспособными вывести экономику из хаоса и разрушения. Владельцы промышленных предприятий, в тревоге за завтрашний день, предпочитали обычно распродавать по частям свои фабрики и заводы вместе с оборудованием. В промышленных центрах юга России безработица росла не по дням, а по часам.

Рабочие подвергались зверской эксплоатации и жестокому угнетению. На это они отвечали забастовками и саботажем.

Тыл Деникина кишел паразитическими элементами, мародерами, биржевыми и торговыми спекулянтами. «Вместо того, чтобы спасти родину..., - писала в августе 1919 г. белогвардейская газетенка «Донские ведомости», - у нас спекулируют без конца». Хищения казенного имущества достигли невиданных размеров. Сам Деникин признавался в том, что «казнокрадство, хищение, взяточничество стали явлением обычным» и что его тыл «представлял из себя в широком масштабе настоящий вертеп». Под предлогом реквизиций шли массовые грабежи населения. Деньги обесценивались все более и более. Нехватало станков для печатания денежных знаков.

Помещики мстили крестьянам, облагали их контрибуциями, заставляли работать на них бесплатно. По законам деникинского «правительства» крестьяне были обременены высокими денежными и натуральными налогами.

Трудовое крестьянство на своем горьком опыте быстро поняло сущность деникинщины. Начался новый поворот трудового крестьянства к большевизму, к Советской власти. К осени 1919 г., когда Деникин добился наибольших военных успехов, его тыл оказался охваченным массовыми крестьянскими волнениями.

К октябрю 1919 г. он провел мобилизацию в белую армию всех мужчин в возрасте до 30 лет, а на Дону - до 48 лет. Массовые мобилизации усиливали разложение армии Деникина. «Пока его армия была классовая, - говорил В. И. Ленин, - пока она состояла из добровольцев, ненавистников социализма, эта армия была крепка и прочна... Крестьяне, набранные в армию Деникина, произведут в этой армии то же самое, что произвели сибирские крестьяне в армии Колчака, - они принесли ему полное разложение» (В. И. Ленин. Соч., т. 29, изд. 4-е).

Каждый новый шаг Деникина к тому, чтобы упрочить свое положение, вызывал рост ненависти рабочих и крестьян к его террористическому режиму. «Я должен признать, - говорил Деникин 26 октября 1919 г. в Таганроге, - что борьба внутренняя для меня теперь тяжелее, чем борьба на фронте».

Огромную роль в углублении и ускорении распада деникинского тыла сыграла самоотверженная деятельность большевистского подполья, в частности, - деятельность большевиков Дона. Подпольный Ростово-Нахичеванский большевистский комитет развернул массовую агитацию среди рабочих, крестьян, солдат и казаков, а существовавший при комитете Военно-революционный штаб проводил диверсии, организовывал военную разведку. Комитет был тесно связан с подпольной партийной сетью - в Батайске, Азове, Таганроге, Новочеркасске, Миллерово - и оказывал ей всемерную помощь. В начале 1919 г. на Дону подпольные партийные организации и группы существовали в 30 населенных пунктах. Только в Ростове насчитывалось 25 партийных ячеек.

Под влиянием большевистской агитации три полка деникинской армии (Богучарский, Югославянский и Хоперский) полностью перешли на сторону Красной Армии.

В феврале 1919 г. под руководством большевиков развернулось массовое восстание крестьян Таганрогского округа. Восстание охватило район с населением до 50 тысяч человек. Был создан повстанческий комитет. Центр восстания - Федоровка - был взят белогвардейцами лишь после ожесточенных, упорных боев.

Только в мае 1919 г. и лишь с помощью провокаторов белогвардейская контрразведка сумела напасть на след большевистского подполья в Ростове и нанести ему серьезный ущерб. Но даже этот жестокий провал, лишивший подполье ряда активных и преданных товарищей, только на самый короткий срок вызвал перерыв в деятельности партийной организации.

25 июня 1919 г. в глубокой конспирации состоялось подпольное собрание (пленум) Ростово-Нахичеванского комитета с участием представителей областного и окружных военных штабов. На повестке дня стоял вопрос о внешнем и внутреннем положении России, об оживлении работы парторганизации и создании другой подпольной типографии. Было избрано новое бюро комитета. Менее чем через месяц было созвано второе расширенное собрание, на котором присутствовали делегаты партийных организаций Таганрога, Новочеркасска и Сулина. Работа по разложению белогвардейского тыла - стала развертываться еще более активно.

В августе 1919 г. во вновь созданной подпольной типографии началось печатание газеты «Пролетарий». Выпускались также прокламации. В то время в Ростове действовали три подпольных районных комитета партии: Городской, Темерницкий и Нахичеванский (Ср. М. Н. Корчин. - Борьба за Советы на Дону, Ростиздат, Р. н-Д., 1947).

И все же осенью 1919 г. деникинская армия еще представляла собой внушительную силу.

Организацию разгрома рвавшихся на Москву деникинских полчищ пленум Центрального Комитета партии, по предложению В. И. Ленина, поручил 26 сентября 1919 г. товарищу Сталину.

Товарищ Сталин увидел на южном фронте безотрадную картину. Подлый враг народа Троцкий разваливал работу в армиях, насаждал путаницу в управлении фронтом и снабжении его. В штабах царило засилье обанкротившихся ставленников Троцкого. Как писал на имя Ленина Г. К. Орджоникидзе (назначенный членом Реввоенсовета 14-й армии южного фронта), здесь творилось «что-то невероятное, что-то граничащее с предательством. Какое-то легкомысленное отношение к делу, абсолютное непонимание серьезности момента...» (Г. К. Орджоникидзе. - Избранные статьи и речи, 1911-1937, Госполитиздат, М., 1939).

В кратчайший срок товарищ Сталин навел на фронте большевистский порядок. По его требованию ЦК партии отстранил Троцкого от руководства операциями Красной Армии на юге. Для укрепления войсковых частей партия направляла на фронт политработников, коммунистов, комсомольцев, рабочих. Состояние войск южного фронта резко изменилось к лучшему, и дальнейшее продвижение Деникина было приостановлено.

Но задача заключалась не только в том, чтобы остановить врага. Его надо было разгромить и уничтожить.

Гений Сталина с успехом решил эту задачу.

«До приезда тов. Сталина командование южного фронта совместно с Троцким разработало план, по которому главный удар наносился Деникину от Царицына на Новороссийск, через донские степи, где Красная армия встретила бы на своем пути полное бездорожье и должна была проходить по районам с казачьим населением, значительная часть которого находилась тогда под влиянием белогвардейцев» («Краткий курс истории ВКП(б)»).

Творец новой, советской военной науки - товарищ Сталин выдвинул и осуществил гениальный стратегический план разгрома Деникина, вошедший в историю, как классический пример сталинского научного предвидения, искусства организации победы, как образец применения марксистского диа­лектического метода в военном деле.

Вся полководческая деятельность товарища Сталина на южном фронте служит образцом творческого, новаторского, революционного подхода к военному делу и военной теории.

Решительно и смело ломал он старые традиции, каноны и догмы, создавая в огне гражданской войны основы новой военной науки.

Организованная и проведенная под личным руководством И. В. Сталина операция по разгрому Деникина явилась одной из самых трудных и наиболее замечательных стратегических наступательных операций Красной Армии в ходе гражданской войны.

Свой план разгрома Деникина товарищ Сталин изложил в письме В. И. Ленину от 15 октября 1919 г.

«На днях Главком дал Шорину директиву, - писал товарищ Сталин В. И. Ленину, - о наступлении из района Царицына на Новороссийск через донские степи по линии, по которой может быть и удобно летать нашим авиаторам, но уже совершенно невозможно будет бродить нашей пехоте и артиллерии. Нечего и доказывать, что этот сумасбродный (предполагаемый) поход в среде враждебной нам, в условиях абсолютного бездорожья - грозит нам полным крахом. Не трудно понять, что этот поход на казачьи станицы, как это показала недавняя практика, может лишь сплотить казаков против нас вокруг Деникина для защиты своих станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может лишь создать армию казаков для Деникина, т. е. может лишь усилить Деникина.

Именно поэтому необходимо теперь же, не теряя времени, изменить уже отмененный практикой старый план, заменив его планом основного удара из района Воронежа через Харьков - Донецкий бассейн на Ростов. Во-первых, здесь мы будем иметь среду не враждебную, наоборот - симпатизирующую нам, что облегчит наше продвижение. Во-вторых, мы получаем важнейшую железнодорожную сеть (Донецкую) и основную артерию, питающую армию Деникина, - линию Воронеж-Ростов (без этой линии казачье войско лишается на зиму снабжения, ибо река Дон, по которой снабжается донская армия, замерзнет, - а Восточно-Донецкая дорога Лихая - Царицын будет отрезана). В-третьих, этим продвижением мы рассекаем армию Деникина на две части, из коих: добровольческую оставляем на съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл. В-четвертых, мы получаем возможность поссорить казаков с Деникиным, который (Деникин) в случае нашего успешного продвижения постарается передвинуть казачьи части на запад, на что большинство казаков не пойдет, если, конечно, к тому времени поставим перед казаками вопрос о мире, о переговорах насчет мира и пр. В-пятых, мы получаем уголь, а Деникин остается без угля.

С принятием этого плана нельзя медлить, - писал в письме В. И. Ленину товарищ Сталин, - так как главкомовский план переброски и распределения полков грозит превратить наши последние успехи на Южфронте в ничто» (И. В. Сталин. Соч., т. 4).

Товарищ Сталин применил классовый подход в оценке роли народных масс в войне, рассматривая население в полосе военных действий с позиций классовой борьбы.

Основной базой комплектования Донской армии Деникина живой силой служили районы донского и кубанского казачества, откуда шли пополнения, особенно в кавалерийские части. В течение февраля-апреля 1919 г., еще когда фронт проходил под Новочеркасском, произошел контрреволюционный мятеж в районе донского казачества, оказавшемся в тылу советских войск, в частности, в станице Вешенской.

В районе же Донецкого бассейна, т. е. в тылу Деникина, имелась сила, готовая взорвать тыл интервентов и белогвардейцев. Этой силой были пролетариат Донбасса и других городов юга, беднота украинских деревень и южных губерний России.

Эти обстоятельства - морально-политический фактор - были учтены товарищем Сталиным при разработке плана разгрома Деникина.

Характеризуя план товарища Сталина, К. Е. Ворошилов пишет:

«Комментарии к этому документу излишни. Обращает на себя внимание, какою мерою Сталин измеряет кратчайшее оперативное направление. В гражданской войне простая арифметика бывает недостаточна и часто ошибочна. Путь от Царицына до Новороссийска может оказаться гораздо длинней, потому что он проходит через враждебную классовую среду. И, наоборот, путь от Тулы до Новороссийска может оказаться гораздо короче, потому что он идет через рабочий Харьков, через шахтерский Донбасс. В этой оценке направлений сказались основные качества товарища Сталина как пролетарского революционера, как настоящего стратега гражданской войны» (К. Е. Ворошилов. - Сталин и Красная Армия).

Сталинский план разгрома деникинских полчищ (схема)

Заслуживает особого внимания то, с какой гениальной прозорливостью определил товарищ Сталин в своем плане разгрома Деникина неоднородность вооруженных сил белогвардейцев, противоречия в лагере врага и как он использовал эти противоречия в интересах победы Красной Армии.

Известно, что главной ударной силой деникинских полчищ служила «добровольческая» армия, костяком которой являлись офицеры и юнкера. Именно эта армия наносила основной удар в направлении Орел - Тула - Москва. И товарищ Сталин видел в ней главную, наиболее опасную группировку противника.

Правее «добровольческой» армии действовала Донская армия, состоящая из казаков. Неоднородность состава этой армии заключалась в том, что в ней, наряду с кулацко-казачьей верхушкой, имелись казаки-середняки и даже бедняки, которых казачьим верхам удалось на известный период обмануть и повести за собой под лозунгом «защиты» Дана от большевиков.

Но как только Деникин провозгласил «поход на Москву», значительные массы казаков стали высказываться против продвижения за пределы Области Войска Донского, и в связи с этим уже к началу октября 1919 г. Донская армия стала весьма сильно отставать в темпах продвижения от «добровольческой» армии. Учитывая это, И. В. Сталин и предложил, чтобы наступление Красной Армии рассекло армию Деникина на две части, еще больше усилив этим противоречия в лагере врага. Товарищ Сталин предвидел, что намечаемый им удар заставит Деникина при успехе нашего наступления передвинуть казачьи части на запад, т. е. оторвать их от Донской области, на что основная масса казаков не пойдет.

Сталинский план разгрома деникинских армий был одобрен В. И. Лениным и утвержден Центральным Комитетом партии.

Дальнейший ход событий полностью подтвердил гениальные предвидения товарища Сталина. Если еще в начале октября 1919 г. армии Деникина представляли собой опасную для молодого советского государства силу, то к началу 1920 г. они уже были разгромлены Красной Армией и тремя изолированными группами беспорядочно отходили в разных направлениях, преследуемые и добиваемые советскими войсками. К этому времени все более и более росло число трудовых казаков, сражавшихся на стороне Советской власти против Деникина.

Великая правда партии Ленина-Сталина проникала в сознание широких мacc казачества. На их глазах росла и крепла мощь Красной Армии, и все попытки разложившегося белогвардейского отребья противостоять Советской власти становились все более и более безнадежными. Чем больше затягивалась гражданская война, тем больше упрочивалась Советская власть и, наоборот, - слабели позиции ее врагов.

Партия большевиков указывала трудовому народу единственно возможный и правильный путь разрешения извечных вопросов, волновавших умы и сердца трудящихся. Большевики звали казака-труженика под знамена Советской власти. Рабочие и крестьяне Советской России протягивали братскую руку казаку-бедняку и казаку-середняку.

И как ни трудно было казаку вырваться из плена традиций и предрассудков старого мира, - он делал это. Все большее и большее число трудовых казаков не только шло на примирение с Советской властью, но и вступало в ряды активных борцов за торжество дела Советов, вливаясь в ряды бойцов Красной Армии.

Состоявшийся в Москве в конце 1919 г. VII Всероссийский Съезд Советов уделил много внимания казачеству.

Съезд принял обращение к трудовым казакам Дона, Кубани, Терека, Урала, Сибири и Оренбурга, в котором: говорилось: «Советская власть чужда мести. Она готова предать забвению ваши заблуждения, ваши прошлые грехи, ваше преступное участие в борьбе с рабоче-крестьянской Россией.

Пусть же раша совесть и ваш разум скажут вам, что пробил для вас двенадцатый час. Бросайте ряды белогвардейских банд, порывайте ваш преступный союз с генералами, помещиками и фабрикантами, переходите на сторону красных войск, - и Советская власть протянет вам руку примирения, встретит вас, как раскаявшихся братьев. От имени десятков миллионов тружеников и тружениц города и села мы говорим вам: пробудитесь, опомнитесь, одумайтесь, казаки. Идите к нам, - тогда мир, спокойствие и благоденствие наступят на Дону, на Тереке, на Кубани, на Урале, в Сибири и во всей стране...

Да здравствует нерасторжимый союз рабочих, крестьян и казаков всей России!» (Съезды Советов Всероссийские и Союза ССР в постановлениях и резолюциях, изд-во «Власть Советов», М., 1935).

20 сентября 1919 г., выступая на митинге военнопленных и обращаясь к казачеству, М. И. Калинин говорил:

«Я вам скажу ясно и определенно от имени (Советской) власти, что все те честные казаки, которые будут бороться за Российскую Советскую Республику, - а это значит бороться, чтобы фабрики и заводы остались в руках русского народа, чтобы имения остались в руках русского народа, - таких казаков мы сразу же выпустим, с таких казаков мы снимаем все их прежние прегрешения.

Все те, кто будет лойялен, кто не будет разводить контрреволюцию, кто не будет поднимать восстаний... такие лица нами будут распущены по станицам, пусть они едут и расскажут, что делается в Советской России, пусть они едут и налаживают станичную жизнь.

Мы хотим, чтобы станицы были наполнены хлебом, чтобы они были наполнены окотом... Мы спокойную жизнь и добро умеем ценить не хуже, чем царские генералы. Царские генералы не знали и не знают, какого труда стоит вырастить быка, лошадь, а мы знаем это... Мы стремимся наладить жизнь каждого человека...

Командующий Первой Конной армией С. М. Буденный

И я думаю, - говорил Калинин, - что когда вы хорошо ознакомитесь с Российской Советской Республикой, то увидите, что вы, участвуя в белогвардейской войне, были... пособниками американского, английского и французского капитала, что вы, участвуя в этой войне, собирали богатства капиталистам.

Вы должны продумать, за кем итти, и если вы решите, что ваше место - с крестьянами и рабочими, то приходите, и вы будете приняты как товарищи» (М. И. Калинин. - За эти годы. Статьи, беседы, речи. Книга вторая, ГИЗ, М.-Л., 1926).

Огромную роль в осуществлении разгрома деникинских полчищ суждено было сыграть 1-й Конной армии, созданной товарищем Сталиным в ноябре 1919 г. Командующим 1-й Конной армией был назначен С. М. Буденный, членом Реввоенсовета - К. Е. Ворошилов.

«Конная армия, - говорит быв. комдив ее 6-й дивизии И. Р. Апанасенко, - которую создал Сталин в сражениях в годы 1918-1920, - это авиация и танки, бронемашины и конница; все, что было подвижным, что было возможным создать в то время, - воплотилось в Конной армии» (И. Р. Апанасенко. - Из боевого прошлого, Ташкент, 1938).

В рядах Конной армии геройски сражались красные конники-казаки.

Миллионам трудящихся хорошо известен путь 4-й имени К. Е. Ворошилова и 6-й имени С. М. Буденного дивизий советского казачества. За исключительный героизм все полки этих дивизий были награждены знаменами ЦИК СССР, а каждая дивизия в целом - орденом Ленина и орденом Красного Знамени.

Выполняя указания товарища Сталина, 1-я Конная армия повела стремительное наступление в направлении Донбасс - Ростов и рассекла деникинский фронт на две части. Быстро выходя на фланги и в тыл противника, красная конница громила его войска, не давая им закрепиться где-либо для обороны.

В итоге 1-я Конная армия, разгромив деникинцев в Донбассе, вышла к побережью Азовского моря в районе Таганрога и Ростова.

В написанном 7 января 1920 г. в Курске посткриптуме к своей статье «К военному положению на юге» товарищ Сталин указывал, что «... теперь, после прорыва фронта Деникина, когда добровольческие дивизии отрезаны от донской и кавказской армий Деникина, когда за два дня боев на подступах Таганрога (1-2 января) наши войска отобрали у противника свыше двухсот орудий, семь бронепоездов, четыре танка и массу других трофеев, когда наши войска, освободив Таганрог, осаждают очаги контрреволюции - Новочеркасск и Ростов, - теперь можно с уверенностью сказать, что разгром деникинских армий идет на всех парах.

Еще удар, - и полная победа будет обеспечена» (И. Сталин. Соч., т. 4).

Так и свершилось. Преследуя белых, 1-я Конная армия 6 января 1920 г. в результате ожесточенного боя заняла Таганрог.

Для прикрытия Ростова и Новочеркасска белогвардейцы создали линию обороны по р. Чалтырь, укрепив ее проволочными заграждениями и усилив артиллерией и танками. Однако красная конница смяла здесь белых, пленив у Чалтыря свыше 10 тыс. солдат и офицеров.

Вслед за этим войска 1-й Конной армии выбили противника с его позиций в районе между речками Бирючья и Мокрый Самбек, в районе слободы Б.-Крепкая и к 3 часам дня 8 января вышли к Генеральскому Мосту - последнему сильно укрепленному району обороны белогвардейцев на ближних подступах к Ростову. Противник имел здесь, на участке протяжением в 15 километров, не менее 15 тыс. пехотинцев, многочисленную кавалерию, свыше 100 орудий, 21 танк и пр.

К. Е. Ворошилов и С. М. Буденный отдали приказ: «4-й дивизии сегодня же вступить в Нахичевань со стороны Гене, ральского Моста, 6-й - войти ночью же в Ростов с северо-запада».

Приказ был выполнен. Полки Конной армии 8 января 1920 г. в 8 час. вечера вступили в Ростов со стороны Нахичевани.

В телеграмме Ленину и Сталину по поводу взятия Ростова тт. Ворошилов и Буденный сообщали: «Красной Конной армией 8.I-20 в 20 часов взяты города Ростов и Нахичевань.

Наша славная кавалерия уничтожила всю живую силу врага, занимавшую осиные гнезда дворянской буржуазной контрреволюции. Взято в плен больше 10.000 белых солдат, 9 танков, 32 орудия, около 200 пулеметов, много винтовок и колоссальный обоз. Все эти трофеи взяты в результате кровопролитных боев...» (Истпарт Ростовского обкома ВКП(б). «Борьба за Советский Дон» Ростиздат, 1939, стр. 121. (Цит. по кн. Г. Н. Захарьянц, Г А. Иноземцев, П. В. Семернин, - Ростов-на-Дону (1749-1949), Ростиздат, Р. н-Д., 1949)).

Ростовская операция южного фронта (схема)

10 января 1920 г. Ростов был полностью очищен от белых. На следующий день трудящиеся Ростова во главе с вышедшей из подполья городской большевистской организацией на состоявшемся смотре двум кавалерийским дивизиям восторженно приветствовали бойцов и командиров героической Конной армии, освободившей центр советского Дона от белогвардейских палачей.

Разгром Деникина имел огромное военно-политическое значение. Он позволил быстро очистить от контрреволюционных сил также Украину и Северный Кавказ. Он сорвал блокаду нашей страны иностранными интервентами, укрепил международное, а также внутреннее политическое и экономическое положение Советской России.

Тщетными были усилия Деникина задержать дальнейшее продвижение Красной Армии. Сосредоточив крупные силы белой конницы (до 25000 сабель) в районе станицы Егорлыкской, Деникин повел наступление в направлении на Белую Глину, но в решительном сражении с красной конницей потерпел поражение, и войска его стали безудержно откатываться к берегам Черного моря (Характерно, что американские империалисты упорно не хотели мириться с поражением Деникина, с гибелью которого исчезала надежда на порабощение американскими империалистами народов России. Уже после освобождения Дона от интервентов и белогвардейцев, в январе 1920 г., военный советник Деникина американский адмирал Мак-Келли извещал начальника штаба деникинской армии генерала Лукомского об ожидаемом прибытии в Новороссийск американского парохода с 5000 тонн военных материалов. «Надо полагать, - писал Мак-Келли, - что получение этих грузов должно иметь большое значение для армии генерала Деникина». (Цит. по кн. А. Березкин - «США - активный организатор и участник военной интервенции против Советской России (1918-1920 гг.)», Госполитиздат, М., 1949)).

Дон был навсегда освобожден от кровавого владычества интервентов и белогвардейцев, навсегда установилась здесь власть трудового народа, власть Советов.

Великим напутствием казачеству и всем труженикам Дона прозвучали слова В. И. Ленина в его речи 1 марта 1920 г. на 1-м Всероссийском съезде трудовых казаков в Москве. Владимир Ильич говорил: «И трудящимся крестьянам, и казакам после борьбы против Колчака и Деникина стала ясна та правда, что необходимо сплочение, и они становятся вместе с рабочими, и в рабочем классе видят своих руководителей...

... Война кровавая закончена, теперь мы ведем войну бескровную, против разрухи, против разорения, нищеты и болезней, в которые нас повергла четырехлетняя империалистическая война и двухлетняя гражданская» (В. И. Ленин. Соч., т. 30, изд. 4-е).

И труженики Дона, следуя призыву большевистской партии и ее великих вождей Ленина и Сталина, пошли в бой против голода, холода и разрухи.

К 20 марта 1920 г. вся Донская область была очищена от белогвардейских войск. Уже задолго до этого, по мере очищения от деникинских банд территории области, в освобожденных городах и станицах шло восстановление Советской власти. Еще в сентябре 1919 г., когда Красная Армия вступила в пределы Дона и начала свое победоносное продвижение в глубь области, по указанию Центрального Комитета большевистской партии и Советского правительства был создан Донской Исполнительный Комитет как высший орган Советской власти на Дону. В ряде мест, на периферии, восстановление Советской власти осуществлялось по почину самих широких масс рабочих, трудового казачества и крестьянства. Возникавшие по воле масс местные Советы устанавливали контакт с Донисполкомом и работали под его руководством.

Спустя, примерно, две недели после освобождения Ростова, когда белые еще находились в Батайске, Донисполком прибыл в Ростов и под руководством Донского комитета РКП(б), по директивам ЦК партии большевиков стал развертывать свою работу.

Вскоре на всей территории Донской области уже имелись временные Советы - станичные, хуторские, сельские, волостные. В марте 1920 г. действовали уже и окружные исполнительные комитеты - Ростово-Нахичеванский, Новочеркасский, Донецкий, Александровск-Грушевский, 1 и 2 Донские, Верхне-Донской, - Сальский.

Крупную роль в советизации Дона сыграл изданный 25 марта 1920 года декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР о строительстве Советской власти в казачьих областях. Декретом учреждались «общие органы... предусмотренные Конституцией РСФСР и Положением ВЦИК о сельских советах и волостных исполкомах». Казачьи станицы приравнивались по декрету к волостям. Отдельные Советы казачьих депутатов не создавались, но для усиления политической работы среди казачества областным исполкомам разрешалось создавать при местных советах казачьи секции. Последующими законодательными актами того же года на казачьи области, включая Донскую область, были распространены все действовавшие в РСФСР законы Советской власти о землеустройстве и землепользовании. Всем этим был положен конец существованию донского казачества, как особого военного сословия.

Трудовые казаки наравне с коренными и иногородними крестьянами получали все права граждан Советского государства.

17 июля 1920 г. в Ростове-на-Дону в торжественной обстановке открылся II Донской областной съезд Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов: это был первый съезд Советов в условиях, когда вся территория Донской области была полностью очищена от бело-гвардейщины.

На съезде присутствовало 239 делегатов, в подавляющем своем большинстве - коммунистов. В составе делегатов было 59 рабочих, 74 казака, 95 крестьян.

По предложению фракции коммунистов съезд принял следующий порядок дня: 1) текущий момент, 2) отчет Донисполкома, 3) советское строительство на Дону, 4) земельный вопрос, 5) продовольственный вопрос, 6) экономическое строительство на Дону, 7) культурное дело и народное образование, 8) выборы в Донисполком.

Партия большевиков поставила перед II Донским областным съездом Советов основную задачу: мобилизовать и сплотить вое силы тружеников Дона на выполнение решений IX съезда РКП(б) по вопросам хозяйственного и культурного строительства.

Из отчета Донисполкома видно было, что за короткий срок, с сентября 1919 г. по июнь 1920 г., Областной Исполнительный Комитет, опираясь на трудовые массы Дона, широко вовлекая рабочих, казаков и крестьян в работу Советов, сумел добиться немалых успехов.

Города и станицы Дона очищались от враждебных Советской власти элементов: белогвардейцев и их прихвостней - меньшевиков и эсеров, спекулянтов, мародеров. В Ростове и в других городах вводилась трудовая повинность по принципу: «кто не работает, тот не ест»; буржуазия облагалась налогами.

Большая и плодотворная работа была проделана в области сельского хозяйства.

Земельный отдел Донисполкома организовал около 400 с.-х. ремонтных мастерских среднего типа и до 80 крупных. Было собрано и отправлено на места около 8000 пудов запасных частей к сельхозмашинам. Площадь посевов была увеличена, в сравнении с 1919 г., на 5%.

Ко времени открытия II съезда Советов на Дону уже имелось около 75 совхозов и 130 находились в стадии организации. По почину самих масс было организовано до 100 коллективных хозяйств - первых колхозов на Дону. Развернулась большая и сложная работа по землеустройству.

Донской Совет народного хозяйства сосредоточил в своих руках все имевшиеся в области запасы промышленной продукции и регулярно снабжал ими армию и население. Постепенно пускались в ход маслобойные, мыловаренные и другие предприятия; возрождалась кустарная промышленность.

Не были забыты и вопросы народного образования, культурного строительства. Шла горячая работа по устройству единой трудовой школы; были открыты курсы для подготовки учителей; намечалось открытие рабфаков в Ростове и Новочеркасске. В Ростове развернули работу 16 клубов для взрослых и подростков. По области было создано 240 библиотек. Уделялось внимание работе театров, музыкальных школ.

II съезд Советов Донской области единодушно признал, что Донская область - советская область, органическая и неотделимая часть Советской Страны, Советского государства. Съезд подчеркивал, что основной задачей советского строительства на Дону является всемерное укрепление союза рабочего класса с трудовым казачеством и крестьянством.

С исключительным вниманием отнесся съезд к нуждам и запросам трудового казачества, к важнейшей задаче вовлечения широчайших масс казаков-бедняков и середняков в строительство Советской власти на Дону.

Съезд объявил всех военнопленных казаков, происходивших из среды трудового казачества, равноправными гражданами РСФСР. Этим важным политическим актом подчеркивалось, что Советской власти чужда месть и что она, власть рабочих и крестьян, прощает трудовому казачеству его тяжелые заблуждения - участие в преступной войне на стороне контрреволюции против Советской власти.

«…Областной съезд Советов, - гласила его резолюция, - призывает все трудовое рабочее, крестьянское и казачье население Донской области вместе с нашей славной Красной Армией, все силы направить к тому, чтобы в ближайшие месяцы закончилась победой борьба на наших двух фронтах - боевом и трудовом...

Пусть все трудящиеся Дона поймут, что тяжелое хозяйственное положение РСФСР будет исправлено, когда все трудовое население России объединится вокруг своих рабочих, крестьянских и казачьих Советов, когда оно своими напряженными усилиями придет на помощь Красной Армии, когда основную свою задачу будет видеть в помощи разоренным и голодающим губерниям рабоче-крестьянской России, когда одновременно с созданием крепкого боевого положения наших армий на польском фронте будет укреплен тыл, будет вестись в тылу напряженная работа по борьбе с транспортной, продовольственной и промышленной разрухой... Война русских рабочих, крестьян и казаков с помещичьей белогвардейской Польшей есть война за независимость социалистической России, за ее союз с рабоче-крестьянской социалистической советской Польшей, за союз со всем международным пролетариатом.

Да здравствует победа РСФСР на боевом и трудовом фронтах!

Да здравствует трудовая власть Советов во всем мире!» (Газ. «Советский Дон», № 104, 19 июня 1920 г. (Ср. ст. М. Л. Масаловой - 2-й Донской областной съезд Советов, Известия Рост, обч музея краеведения, вып. 2, Р. н-Д., 1940)).

II областной съезд Советов сыграл крупную роль в деле советизации Дона. Его решения легли в основу дальнейшего хозяйственного и культурного строительства на Дону.

Ведомые великой партией Ленина - Сталина, рабочий класс, трудовое крестьянство и казачество Дона рука об руку со всеми трудящимися страны Советов уверенно выходили на широкий и славный путь строительства коммунизма.