20.04.2018

Имя казака Тимофея Шапкина носила одна из центральных улиц Душанбе

Генерал-лейтенант Тимофей Тимофеевич Шапкин, имя которого до недавних пор носила одна из центральных улиц Душанбе, такую честь получил не просто так: будучи донским казаком, он основал в нашей столице ипподром, построил несколько конезаводов, конных станций и сделал для Таджикистана еще много чего полезного.

А еще история Шапкина до боли похожа на историю другого знаменитого казака, только литературного – Григория Мелехова из «Тихого Дона».

Тимофей Тимофеевич Шапкин – потомственный донской казак. Он родился в 1885 году на хуторе Семимаячном Донского округа; после трех лет учебы в сельской школе на хуторе Грушевском продолжил учиться уже в гимназии города Грушево-Александровка (сейчас Шахты). Потом был призван на военную службу, проходил ее в одной из самых подготовленных элитных казачьих частей - пятой сотне восьмого Донского полка, расквартированного в Одессе.

«Прирожденный военный», - говорили о Шапкине друзья и сослуживцы. И действительно, военная служба давалась ему легко. В 1907-м, сдав все экзамены на отлично, он по окончании полевой школы получает звание младшего урядника, а буквально через год становится вахмистром своей сотни. Во время Первой мировой войны он с самого ее начала на фронте. Воевал серьезно и за проявленное мужество был награжден сразу тремя Георгиевскими крестами и Георгиевской медалью.

Как особо отличившегося в военных действиях за отечество командование армии направило его в Новочеркасское казачье юнкерское училище. Окончив его, он продолжал воевать в должности командира сотни.

По стопам Григория Мелехова

После революции 1917-го полк Шапкина был разоружен и распущен по домам. Тимофей Тимофеевич тоже вернулся домой – на Дон. И то, что он увидел здесь, Шапкина потрясло: с казачеством советская власть не церемонилась. Тогда есаул Шапкин вступил в ряды добровольческой армии Деникина. На стороне белых он командовал казачьей бригадой, участвовал в рейде военачальника царской армии генерал-лейтенанта Мамонтова по красным тылам, нанеся ряд поражений коннице самого Будённого.

Но в 1920-м году случилось что-то, о чем советские источники тех лет пишут примерно так: «переосмыслив ситуацию, осознав правое дело большевиков», Шапкин оставил армию Деникина.

Об этом в своих мемуарах писал и Будённый: «В марте 1920-го под станицей Кореневской сложила оружие и прекратила сопротивление казачья бригада трехполкового состава под командованием Шапкина». Эту бригаду, конечно, расформировали, но вот самому Шапкину вдруг доверили эскадрон.

Чуть позже, во время очередных сражений, был тяжело ранен командир полка, и Шапкину было поручено принять соединение под свое командование. Когда он подъехал к строю и поздоровался, на его приветствие никто из красноармейцев не ответил, показывая неприязнь к новому командиру как к бывшему белому офицеру. Тогда Шапкин слез с коня и, взяв на кончик шашки землю, съел ее перед строем, что по казачьему обычаю означало доказательство преданности Родине.

Затем он вскочил на коня, скомандовал: «Полк, за мной!», и все устремились следом.

В этом бою полк Шапкина первым форсировал реку Буг, успешно обошел фланг противника под Дубно, уничтожил два батальона противников.

Командование 1-й конной армии высоко оценило его боевые заслуги, наградив орденом Боевого Красного Знамени; а павший в бою знаменитый комдив Пархоменко перед смертью завещал Шапкину свою дивизию. Так он и возглавил 14-ю кавалерийскую дивизию. И, по словам Будённого, она была лучшей в 1-й конной армии.

«Через несколько часов я телеграфировал съезду, что Гарм освобожден»

В Таджикистан Шапкин попал в 1921 году. В республике всё ещё сопротивлялись новой власти, и генерала направили сюда для наведения порядка. Здесь он принял командование 7-й отдельной Туркестанской бригадой, позже преобразованной в 20-ю Таджикскую горно-кавалерийскую дивизию.

В апреле 1929 года была нарушена государственная граница: на территорию Таджикистана из соседнего Афганистана проникла вооруженная группа, которая двинулась к Гарму. В это же время в республике проходил II съезд Советов Таджикистана. Ликвидировать проникшую из Афганистана группу доверили Шапкину. Вместе с комиссаром бригады Фединым и уполномоченным особого отдела Шестопаловым, взяв с собой четырех пулеметчиков, они на двух самолетах типа «Фоккер» вылетели в Гарм. Посадочная площадка отыскалась лишь в 5 километрах от Гарма. Пулеметчика Малиновского Шапкин оставил на посадочной площадке охранять самолеты и летчиков, а сам с остальными членами своей небольшой группы, навьючив пулеметы и боеприпасы на лошадей, двинулся к поселку, куда вошла группа вооруженных людей. Сам Шапкин в своих воспоминаниях «Храбрые пулеметчики», опубликованных в газете «Коммунист Таджикистана» 30 апреля 1939 года, рассказывал эту историю так: «Примерно в полукилометре от Гарма дорога поднимается на небольшой перевал, вершина которого образует так называемые Гармские Ворота. Перевалив Ворота, мы увидели не совсем обычную картину: Гарм был совершенно пуст, к Воротам выдвигалась небольшая группа отстреливавшихся советских работников и красноармейцев. Тогда пулеметчика Тимошенко я послал на одну из сопок в сторону от Гарма, откуда было удобно обстреливать басмачей, а сам с двумя другими пулеметчиками и комиссаром Фединым пошел в атаку. За Гармом мы увидели уже отступающие в беспорядке басмаческие банды. Расстреливая их из пулеметов, мы нанесли им большие потери. Наших пулеметчиков нисколько не смутил огромный численный перевес противника. Через несколько часов я телеграфировал съезду, что Гарм освобожден».

«Своего коня Амброса к соревнованиям всегда готовил сам»

Впрочем, генерал Шапкин не только воевал; рожденный в семье донского казака, он был созидательным человеком, благодаря которому в Таджикистане было сделано много чего полезного.

Например, по его указанию бойцы и командиры 7-й отдельной Туркестанской кавалерийской бригады в свободное от службы время восстанавливали разрушенные в годы гражданской войны ирригационные сооружения, выделяли безлошадным дехканам лошадей, помогали пахать землю и убирать урожай. По распоряжению Шапкина в тех кишлаках и поселках, где располагались гарнизоны, силами их личного состава строились начальные школы и медицинские пункты. Он организовал конную станцию на 15 плугов, по его инициативе в республике было организовано и несколько конезаводов - знаменитый Кокташский и Султанабадский конезаводы. Со своим водителем Тимофей Тимофеевич лично объезжал территории конезаводов и держал над ними строгий контроль.

Организованные под его руководством курсы трактористов для демобилизованных бойцов Красной Армии стали первой кузницей столь необходимых народному хозяйству республики кадров механизаторов.

Кстати, душанбинский ипподром в 1934 году тоже был построен по инициативе Шапкина. Комбриг лично выбрал место для его обустройства и принимал самое активное участие в его строительстве.

В 1933 году Шапкин был отозван на учебу в Москву. Там окончил курсы при Военной академии Генерального штаба и получил назначение командовать дивизией на Дальнем Востоке. Но в 1938-м был снова переведен в Таджикистан, в родную, как он говорил, 20-ю таджикскую горно-кавалерийскую дивизию. По воспоминаниям сослуживцев, Шапкин пользовался огромным авторитетом среди своих кавалеристов; к Тимофею Тимофеевичу можно было обращаться по любому вопросу.

Шапкин увлекался конным спортом и принимал участие во всех конно-спортивных праздниках, которые проводились в Душанбе. Своего коня Амброса к соревнованиям он всегда готовил сам.

В период Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Шапкин командовал 4-м кавалерийским корпусом, сформированным в Таджикистане. 19 ноября 1942 года советские войска приступили к окружению 6-й немецкой армии. На другой день в 10 часов вечера в прорыв вошли дивизии корпуса Шапкина (в составе которого воевала 61-я кавалерийская дивизия, сформированная в Душанбе).

22 марта 1943 года Тимофей Шапкин скоропостижно скончался от кровоизлияния в мозг в городе Батайске, находясь на командном пункте командующего фронтом Малиновского.

Дожить до дня Победы ему, увы, не удалось.

Гафур ШЕРМАТОВ

Источники:

1. Asia-Plus