19.05.2012

О судьбе донского пейзажиста Ивана Крылова…

…Я не спешу открыть дверь этого дома, купленного когда-то с торгов в кредит, стою на крыльце. Какая странная нынче весна: то приходила, поднимаясь по стволам деревьев, то вновь отступала глубоко в корни. Но природа взяла свое. Я дышу благоуханием сирени, пышно цветущей в зеленом дворике. С двух сторон к нему подступили современные жилые здания, составляя с ним своеобразное целое. В первом этаже одного из этих зданий воссоздана находившаяся прежде во дворе мастерская художника. Рассказывают, что подлинная мастерская представляла собой строение светло-серого камня со стеклянной крышей. Внутри она была сплошь завешана картинами, этюдами, рисунками. Тут и там на столиках лежали разноцветные тюбики и баночки, палитры, казалось - со свежими, лоснящимися красками. Углы и проходы были заняты свернутыми холстами и альбомами. В мастерской находилось более тысячи работ Крылова.

Здесь, на крыльце дома, я вспоминаю историю, которою не раз приходилось слышать в Ростове. Эта история была болью всех, кому дорог Крылов, кого приветливо встречала в доме художника его дочь. Лина Ивановна много рассказывала гостям об отце, о его друзьях бывавших в доме, об учениках. Прощаясь, накидывала на плечи старенький платок, подаренный ещё Иваном Ивановичем, провожала до калитки.

План застройки горда предусматривал строительство на месте крыловского дома новых пятиэтажных зданий. Подогнали бульдозер, он уже снес мастерскую художника, на следующий день намечался снос и самого дома. Но утром работа была остановлена - пришло срочное распоряжение сохранить дом и взять его под государственную охрану.

Человек, много сделавший, чтобы сохранить дом, известный писатель, лауреат государственной премии РСФСР А.В. Калинин написал:

"…Художник это крупнейший, и не только донской, а российский, точнее - всероссийский… В свои молодые годы в Новочеркасске, бывая в нашем музее, я, что называется, очарованный стоял у полотен его… Ещё в юности запали мне в сердце его полотна, краски, свет его столь любящей Дон кисти… Не может быть, чтобы потом это не сказалось и в строке, хотя и не могу сказать, каким образом…"

Сказалось творчество Крылова и в музыке. Им навеяна "Степная" симфония композитора И.П. Шишова.

В доме Крыловых всё просто: гостиная, тут же - рабочий стол. Художник работал много и напряженно, иногда даже при гостях, но они не обижались, знали, что иначе он не мог. Книжный шкаф, откуда доставал Крылов томики любимых авторов; качалка, где сидел тихими вечерами и смотрел, как по стеклу стекают струйки дождя, или слушал шепот серебристого тополя под окном.

Гостям были рады здесь всегда. А в знаменитые крыловские пятницы в доме становилось особенно оживленно. Собирались друзья, ученики художника; играли в шахматы, музицировали, читали стихи, шутили. Последнее лучше других умел Александр Иванович Куприн. Подчас затевались горячие споры. Когда спорщики очень уж входили в азарт, и дом наполняли звуки удалого казачьего марша. Или пробивалась сквозь шум дискуссии негромкая мелодия. Постепенно она завладевала присутствующими.

Ой да, понизехунька, е-ой,
Солнушка, она стала сади…ей,
Стала садиться.
Ой да, что под мо…
		что под молодцем, е-ой,
Конечек, вот, стал он станови… ей,
Стал становиться.
Ой да, ну, при пиру,
	     при беседушке, е-ей,
Друзьёв братьев всегда много… ей,
Всегда было много…

В доме можно было услышать игру скрипача-виртуоза Константина Михайловича Думчева, бравшего уроки у Петра Ильича Чайковского. Приезжая в Новочеркасск на гастроли, всегда бывал у Крылова профессор Киевской и Московской консерваторий Михаил Гаврилович Эрденко. Позже он писал художнику: "Всё, что осталось лучшего из воспоминаний о Новочеркасске, - всё в Тебе".

Я листаю альбом с карандашными набросками, сделанными Крыловым в разные годы. Точно путеводитель, сделанными Крыловым в разные годы. Точно путеводитель разворачивает передо мной страницы жизни художника.

…Станица Елизаветинская. Здесь Крылов открыл для себя мир, пока ещё по-детски воспринятый. Но впечатления детства окажутся настолько сильными, что много лет спустя не будут давать художнику покоя. Детство позовет его - он вновь вернется в родные места и уже больше не захочет расставаться с ними.

Отец - фельдшер, отправляясь в объезд участка, брал Ваню с собой. Случалось, встречали день в степи. Разлив Дона, заставшие как бы над водой каюки, виднеющиеся сквозь утреннюю дымку хуторские курени… Бричка тряслась, вздрагивала, бесконечная лента дороги уходила всё дальше и дальше в степь. Краски запечатлевались в памяти, а карандаш выхватывал из окружающего силуэты, очертания6 в альбоме появлялись контуры лодок, журавля, лошади.

После станичного приходского училища мальчика отвезли в Новочеркасск. Годы, проведенные в Платовской мужской гимназии, были годами нужды и лишений. Кроме Ивана, в семье подростали ещё двое детей, фельдшерского звания не хватало. В третьем классе Иван стал сам зарабатывать на учение. Чтобы вносить плату в гимназию, он давал уроки рисования сыновьям зажиточных атаманов. Изредка из дому передавали посылки и деньги, которых едва хватало на жизнь. В уголке посылки мальчик находил аккуратно сложенное матерью письмо. Родители наставляли сына, они уже видели в нем врача или юриста. Тоскуя по дому, перечитывал Иван эти весточки, но всё яснее сознавал, что родительским мечтам не суждено сбыться.

Когда кончались занятия, он подолгу бродил по улицам Новочеркасска. Вечер заставал его где-нибудь на самой окраине, откуда как на ладони были видны окрестности. Звонили к вечерне. Смеркалось. Сдвигались объёмы и очертания, уплотнялись, вытесняя воздушное окружение: всё вокруг делалось доступней, ближе - протяни руку, и в ней очутится шар заходящего солнца. В эти минуты особенно хотелось рисовать - солнце, его последние блики, отчетливые на фоне темнеющего неба контуры города, хорошо прочертившуюся линию горизонта; рисовать, улавливать притихающую жизнь природы.

Вместе приходила грусть. Размышления о жизни, о своем призвании, которое чувствовал пальцами, когда брал кисть, Иван остро сознавал необходимость дальнейшего художественного развития. Хотелось бросить всё, не ждать, пока минут эти бесконечные два года до окончания гимназии, уехать в Петербург. "Когда родители узнали о моем стремлении быть художником, - вспоминал впоследствии Крылов, - они отнеслись к этому с ужасом". Однако неотступная мысль об Академии художеств объединила в себе внутреннюю потребность и представление о счастье с понятием гражданского долга, который видел он в служении людям.

"Много пришлось перешагнуть порогов, выслушать грубого недоверия и наставлений, пока, наконец, удалось разжалобить в добрую минуту новочеркасское купечество, чествовавших вернувшихся с войны балканских героев…", - писал позже в автобиографическом очерке Иван Иванович. С альбомами и рисунками приходил юноша к влиятельным лицам, просил о материальной помощи для поступления в Академию. Одни обращи внимание на работы, в которых уже чувствовался талант, но не хотели ничем помочь; другие не удосуживались даже взглянуть, с издевкой выпроваживали за дверь. Всё же он раздобыл 50 рублей. С ними и отправились в путь.

Три месяца подготовки в школе рисования Общества поощрения художеств - и наступает долгожданное событие: в январе 1878 года семнадцатилетний Иван Крылов становится студентом императорской Академии художеств. Каждый день теперь, подходя к главному входу, украшенному статуями Геркулеса Фарнезского и Флоры, он ненадолго задерживается , поднимает голову и читает уже знакомую надпись: "Свободным художествам".

Учиться в академии было нелегко. По словам художника, приходилось жить "в крайней, сказочной нужде". Лишь спустя два года, по ходатайству директора Новочеркасской гимназии С.С. Робуша, он стал получать ежемесячную стипендию - 30 рублей. Однако, закончив общеобразовательный курс, Крылов отказался от неё. В противном случае он связал бы себя обязанностью служить чертежником или учить рисованию в юнкерском училище.

Крылов учился одновременно в трех классах: батальном, пейзажном и портретном - стремился как можно полнее проявить себя (на протяжении всей жизни вынашивал он замысел батального полотна). Он сразу стал одним из любимых учеников выдающегося художника - педагога Павла Петровича Чистякова. Чистяков учил молодых живописцев точно передавать натуру, владеть цветом, чувствовать перспективу. По свидетельству однокашников, Крылов быстро зарекомендовал себя как хороший рисовальщик и прекрасный колорист. Помимо академического курса, он много занимался самообразованием, увлекался историей искусств, философией, литературой.

В Академии Крылов сблизился с виднейшими впоследствии живописцами Николаем Дмитриевичем Кузнецовым, Кириаком Константиновичем Костанади, Николаем Никаноровичем Дубовским. Вместе с Дубовским в летние месяцы ездили на родину, работали - писали окрестности Новочеркасска.

Получив диплом классного живописца и три серебряные медали, Крылов окончил Академию вполне сформировавшимся художником, тонко чувствующим цвет, искусно владеющим кистью. Об этом свидетельствует, в частности, картина "Лед на Неве", которая получила премию имени А.И. Куинджи. (Директор дома-музея Крылова М.С. обнаружил это полотно в Ленинграде в одной личной коллекции. Картину удалось приобрести. Теперь она находилась в музее).

Как-то уже на последнем курсе, Крылов с товарищами был в гостях, Крылов с товарищами был в гостях, на даче известного петербургского инженера И.И. Бургарта. Там и познакомился с Елизаветой Ивановной Бургарт. Их взаимному чувству суждено было выдержать испытания. Родители девушки были против неравного брака. Венчались молодые люди тайно…

Перевернем ещё одну страницу альбома художника. Крыловы поселились на станции Сиверской, под Петербургом. Некоторое время жили в деревне Даймище, у родственников Елизаветы Ивановны. Здесь художник окончательно определился как пейзажист. "Осень в деревне", "Последний снег", "Бани Батово", "Зимний мотив", "В лесу", "Весна на Севере", "Перед дождем", "Среди зелени", "Блуждающая тучка", цикл этюдов "Мотивы в деревне под Петербургом", "Окрестности Сиверской"… Есть, пожалуй, нечто общее, что роднит южнорусскую степь с северными пейзажами. Это колористическая "выстроенность" в пределах одного цвета , тональная успокоенность, внутренняя постепенность движения вприроде и неброскость его проявлений. Здесь, на севере, художнику стали особенно дороги беловато-серебристые и серо-голубые краски зимы, желтовато-охристая осень, напоминающая выжженную зноем степь. Крылов не писал картин-воспоминаний, но в его работах отзывалась родина. Манерой письма, направленностью творчества, способом видения мира. Поэтому работы, написанные на Севере, - не отдельный самостоятельный цикл, а лишь период в окончательном определении Крылова-пейзажиста. Они органично соединяются со всем, что написано позже.

Наездами, но подолгу, художник жил в Москве, затем и переселился туда, приобретя на окраине города мастерскую. Наметился отход его от петербургских художественных кругов и сближение с московскими. Крылову были сродни новая реалистичная школа русского пейзажа, такие мастера, как Левитан, Коровин, Архипов, Клодт. Увлечение Москвой находит отражение в его творчестве - "Уголок Москвы", "В Сокольниках", "Березовая рощица", "Москва Бутырки", "Воробъёвы горы", цикл лирических этюдов.

В работах Крылова этого периода заметно стремление разнообразить гамму тонов, сделать более красочной палитру. Давала себя знать и поездка на Кавказ в середине 90-х годов. Для художника характерна возвышенная романтичность в восприятии южной экзотики, обращение к сюжетной картине. Позже после неоднократных поездок на юг, Крылов придет к более спокойному пониманию кавказского пейзажа, в соответствии со своим творческим темпераментом. Это будет уже его Кавказ.

С 1893 года на протяжении многих лет жизни Крылов был действительным членом Московского общества любителей художеств, почетными членами которого состояли Л.Н. Толстой, И.Е. Репин, В.М. Васнецов, В.И. Суриков.

Начало века - хлопоты, переезд, покупка дома. И вот - Новочеркасск. Сюда стремилась душа художника. Здесь, на родине, талант его раскроется с полной силой, а новочеркасский период станет порой расцвета его творчества.

Крылов весь отдается работе. "Разлив Дона", "Песчаная коса", "Ночной Дон", "Лодки на Дону", "Лодки Дона в полдень", "Каюк на берегу", "Берег Дона у станицы Раздорской", сотни этюдов, эскизов. Его пейзажи воспроизводят в зрительных, живых образах чеховские картины южнорусской природы: "Едешь час-другой… Попадается на пути молчаливый старик-курган и каменная баба, поставленная бог ведает кем и когда, бесшумно пролетит над землей ночная птица, и мало-помалу на память приходят степные легенды, рассказы встречных, сказки няньки-степнячки и все то, что сам сумел увидеть и постичь душою. И тогда в трескотне насекомых, в подозрительных фигурах и курганах , в глубоком небе, в лунном свете, в полете ночной птицы, во всем, что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной, суровой родине, и хочется лететь над степью вместе с ночной птицей".

Художник путешествовал с этюдником по окрестным станицам. Бессергеновская, Аксайская, Старочеркасская. Плавал на баркасах ходил пешком. "Аксайская пойма", "Бывшая архиерейская дача", "Станица"… Надолго уезжая из родных мест, он грустил, сравнивал Венецию с донскими разливами. Часто видели его у Триумфальной арки при въезде в город.

Особенно любил Крылов Мишкинскую балку, по дороге на хутор Малый Мишкин. Там писал, оставаясь наедине с природой, слушая её. Так появлялись картины одного эмоционального состояния природы и художника, рождалась полифония: цвета природы и душа художника, их слитность, сгармонировонность… смена настроений и одновременность их существования. Художник тихо перебирает цветовые аккорды. Они то сливаются, перемежаясь, то беззвучно вторят друг другу. Есть здесь что-то и неродившееся, лишь грезящееся, пока размытое, неясное, но уже готовое родиться… К художнику приходит особое ощущение цвета. Оно передано в его картинах тончайшими переходами и одновременным преобладанием перламутрового колорита общего приглушенного тона.

Ряд работ Крылов посвятил Таганрогу и его окрестностям: "Берег мря в Таганроге", "Таганрог - мол", "Маяк ночью", "Таганрогская лестница". Результатом поездок в сальские степи стала галерея типов степных кочевников-пастухов. Там же написаны картины "В степи", "Калмыцкий хурул в степи Сальского округа".

На Кавказ Иван Иванович ездил сначала работать, потом - лечиться, но и тогда писал. Привуозил много эскизов, иногда картины. А однажды три месяца прожил в высокогорном ауле, где написал большую картину "Аул Джирахи", жанровое полотно "В горах". Но лучше всего ему работалось дома. На следующий же день по приезде вставал до рассвета. С закинутым за плечи этюдником, складным стулом и зонтом в чехле, прихватив завтрак, отправлялся по суходолам и балкам.

Уже в 1913 году донской цикл занял главенствующее место в творчестве художника. Его степные пейзажи стали новым словом в русской живописи. Вот что писал об этом А.С. Серафимович в предисловии к каталогу выставки, посвященной 25-летию творческой деятельности Крылова:

"Как у каждого человека - свое лицо, так и у природы - свое лицо. И как к человеку нужно уметь подойти, нужно иметь глаз, чтобы выделить в толпе его характерные черты, так нужно иметь глаз, чтобы уметь выделить лицо природы… и вот пришел художник, сам - степняк, и глаз его чутко уловил то, что проскальзывало у других бесследно. Уловил лицо степи, уловил внутреннее, затаенное не кричащее в красках, а в громадности и, казалось бы, скучном однообразии… И во всех небольших по объёму вещах, в этих осколках степи, таких простых внешне и со своей характерной, особенной внутренней жизнью. Чувствуется, что художник нашел свое живое, трепещущее, ещё не сказанное другими и здесь он пока один".

С переездом Крылова на Дон совпала его проба в декоративной живописи. Он много работал как театральный художник. В автобиографическом очерке Крылов писал: случайно познакомившись с конструкцией театральной сцены, сделал крупный макет (детально разработанный) и демонстрировал его на одной из выставок, что привело к заказам на постройку сцен и оборудованию их декорациями в Ростове, Нахичевани, Тихорецкой, Минеральных водах, Пятигорске, Железноводске и других городах. Всего написал декорации до 30-ти тысяч квадратных аршин…" До нас дошел лишь перечень этих работ и несколько небольших этюдов.

Крылов много выставлялся в России и за границей. Картина "Пора домой" побывала в Париже, в Берлине, отмечалась премиями. Она проникнута теплым лирическим чувством и легким юмором. Художник сам как-то оказался свидетелем, положенной в основу этой жанровой картины. На зеленеющую степь опустились вечерние сумерки. Отара овец притихла в ожидании. Но старый пастух заснул на бугорке. К нему подошел козел-вожак, он как будто зовет: "Пора домой!".

Поистине вершиной творчества И.И. Крылова, его программным произведением стала "Степь ковыльная". В 1913 году на Всемирной выставке в Париже она получила золотую медаль, позже премировалась в Берлине, в Брюсселе, на отечественных выставках. Бесконечное небо подобно самой степи… Они охвачены единым движением: вечный ветер клонит седой ковыль и гонит по небу белые облака. Художник через постижение природы приходит к пониманию жизни человечества, его истории в этом приобщение к вечности мироздания, космизм полотна. Картина как бы зрительно продолжает строки М.А. Шолохова: "Ветер упруго приминал его (ковыль. - Е.Б.), наплывая шершавил, бугрил, гнал то к югу, то к западу сизо-опаловые волны. Там, где проплывала текучая воздушная струя, ковыль молитвенно клонился, и на седой его хребтине долго лежала чернеющая тропа…"

В картинах Крылова всегда одно движение природы. Оно шире, значительнее, чем смена времен года, дня и ночи. Может быть, поэтому художник выводит из картин источник освещения, не пишет солнца. Он лишь выстраивает в воздушно-линейной перспективе жизнь природы. И это - часть оставшегося за пределами полотна единого мира гармонии.

Недавно сотрудники музея обнаружили недописанную работу - натюрморт. Изображен поднос с фруктами: виноград, груши, персик, рядом - зеленоватый кувшин и свеча. На переднем плане - опрокинутая корзина с яблоками. Поражает свежесть и яркость красок особенно переднего плана. По характерным признакам установили принадлежность натюрморта Крылову. Было опровергнуто мнение о том, что передний край картины написан сравнительно недавно (Крылов умер в 1936 году) - в личных вещах художника хранятся остатки таких красок, привезенных, видимо, из-за границы.

Натюрморт привлекает и необычностью световой перспективы, что оставляет не до конца разгаданную его историю. Корзинка - словно лучом прожектора выхвачена из затемненного фона. Такого освещения не могла дать свеча - рефлексы от неё незначительны, стало быть, главный источник света выведен из картины. Возможна и другая трактовка: работа осталась незаконченной, и свеча должна была изменить свето-воздушную перспективу полотна.

Судьба многих картин Крылова, купленных с выставок в разных городах, остается неизвестной, как не до конца известны многие обстоятельства его жизни. Сотрудники музея составляют единый каталог его работ. В ходе переписки с художественными музеями страны попутно выясняется время создания картин, их история. Эта работа откроет нам ещё не одну страницу творчества Крылова.

…"Теперь, оглядываясь назад с глубоким сожалением о неиспользованных возможностях создать более крупные произведения, - писал Крылов в завещании, - я всё же передаю всё мое художественное достояние в музей и школы Новочеркасска, в полной надежде, что это принесет пользу новому поколению". Произведения Крылова учтены в многотомном собрании "Художественные сокровища СССР". Картины художника - предмет гордости Ростовского областного музея краеведения и Новочеркасского музея истории донского казачества. Художник шагнул в будущее - будущее воспетой им донской земли.

Елена Баранчикова

Источники:

1. 'Дон' 1981 сентябрь