12.04.2012

12 апреля 1866 года скончался поэт Микаэл Налбандян

Родился Микаэл Лазаревич Налбандян 14 ноября 1829 года в Нахичеване-на-Дону (ныне Пролетарский район Ростова). С детства он испытал на себе благотворное влияние великих творцов русской литературы. Пушкина и Лермонтова Налбандян переводил на родной язык, чтобы донести замечательное наследие великих поэтов России до широкого круга армянских читателей.

В Ростове, в доме № 12 на 26-й линии расположен дом, в котором жил М. Л. Налбандян. Здание представляет собой маленький домик, крытый розовой черепицей. В нем пять комнат: кабинет, спальня, гостиная и другие помещения. Вблизи этого дома долгие годы проживала племянница писателя Ефросинья Эммануиловна Налбандян. Умерла она в августе 1954 года в возрасте 83 лет.

Ефросинья Эммануиловна десятилетиями бережно хранила рукописи, книги, письма, уникальные вещи, принадлежавшие писателю. Опасаясь преследований, Микаэл Лазаревич хранил свои книги в специальном шкафу, имеющем тайники. Все эти ценные документы племянница писателя передала в дар Музею литературы и искусства Академии наук Армянской ССР.

С малых лет влекло будущего поэта к книгам. Но в родительском доме кузнеца Лазаря Налбандяна их было не так-то много, и потому каждая встреча с новым печатным словом была праздником для любознательного мальчика. На это пристрастие к книгам обратили внимание родные и знакомые семьи. Рука отрока потянулась к перу...

Микаэл Налбандян получил образование в школе священника Габриэла Патканяна, который был очень начитанным и образованным педагогом, прекрасно владевшим русским и иностранными языками. Способности мальчика привлекли внимание Патканяна, и он принял большое участие в становлении Налбандяна.

Г. Патканян значился в кругах армянских клерикалов "крамольным священником", бунтарем за активное участие в общественной жизни и демократические взгляды. Вскоре, подверженный гонениям со стороны местной знати, он вынужден был покинуть Нахичеван и переехать в Тифлис. Там он стал издавать газету "Арарат", в которой, кстати, опубликовал и первые стихи своего ученика Микаэла Налбандяна "Мнение глупцов об учении". На этой работе лежит явный отпечаток влияния грибоедовской комедии "Горе от ума", рукописная копия которой сохранилась в архиве М. Налбандяна.

Налбандян в течение нескольких лет работал секретарем предводителя армянской епархии. Эта служба давала возможность поближе познакомиться с общественно-политической жизнью того времени. Молодой Налбандян объехал армянские колонии в Крыму, Бессарабии, Одессе, узнал жизнь различных слоев народа.

В двадцать лет он разоблачает злоупотребления нахичеванского магистрата и решает отказаться от службы в епархии. Однако духовные власти не удовлетворили просьбу Налбандяна, за ним устанавливаются слежка и строгий надзор. Сатирические стихи "Мнение глупцов об учении" привлекли к себе внимание, вызвали негодование духовенства и "вольнодумца" Налбандяна решили призвать к ответу.

В 1853 году поэту пришлось покинуть юг и отправиться в Москву. У него было рекомендательное письмо на имя основателя и попечителя Лазаревского института восточных языков. Но для получения должности учителя нужно было свидетельство, подтверждающее право на преподавание. За таким документом Налбандян выезжает в Петербургский университет, где на восточном факультете была кафедра армяноведения. Успешно сдав экзамены и получив свидетельство о праве преподавания, он возвращается в Москву и поступает в Лазаревский институт на должность младшего учителя. Институт был в то время очагом армянской культуры в Москве. А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов слушали там лекции о Востоке. И. С. Тургенев учился в гимназических классах Лазаревского института, позже с этим учебным заведением был связан К. С. Станиславский. В годы молодости Налбандяна там работал Мкртыч Эмин, профессор, который ещё будучи студентом Московского университета, впервые перевел на армянский язык при жизни Пушкина поэмы "Кавказский пленник" и "Бахчисарайский фонтан", а также открыл армянскому читателю произведения Крылова, Гоголя, Тургенева.

Начало педагогической деятельности Налбандяна совпало с периодом николаевской реакции. Налбандян был поборником передовых идей. Он выступал за демократизацию армянской литературы, боролся против схоластики в преподавании армянского языка, против бессмысленной зубрежки грамматики мертвого древнеармянского языка ("грабар"), разделял и поддерживал взгляды Хачатура Абовяна - великого армянского писателя и просветителя, призывавшего покончить со старокнижным языком, который отгораживал литературу от народа. Сам Абовян свой знаменитый роман "Раны Армении" написал на народном языке. М. Налбандян высоко ценил этот роман и, характеризуя его значение, указывал на реалистичность, с которой изображена жизнь народа. И отметая критику С. Восканяна (который писал, что о книге Абовяна нельзя судить "по европейскому канону", потому что она написана на языке простолюдинов и не является литературным творением), Налбандян пишет, о романе "Раны Армении": "В нем, словно в волшебном зеркале отражены писателем печальные, неутешительные картины национальной жизни народа" и что достоинство произведения должно быть оценено "по европейскому канону, который всегда обращает внимание на идею произведения и на то, в какой степени сумел автор понять и разрешить поставленную перед собой задачу".

Вопреки устоявшейся традиции, Налбандян обучал своих питомцев живому народному языку ("ашхарабару").

Работая в институте, Налбандян сблизился с профессором С. Назаряном, который впоследствии издавал армянский журнал "Юсисапайл" (Северное сияние).

В январе 1854 года по настоянию Нахичеванского городского магистрата и по личному приказу Воронцова Набандян был арестован. За недоказанностью обвинения его освободили, однако директор института - главноуправляющий полковник Зеленый решил, что присутствие Налбандяна "может развить вредные начала в восприимчивых сердцах юношей". Налбандян был отстранен от занятий. С большим трудом он поступает вольнослушателем в Московский университет на медицинский факультет.

В 1854-1855 годах он под влиянием эстетической концепции Белинского пишет свой первый значительный труд "Речь об армянской словесности". Работа эта была направлена против защитников "грабара". В 1857 году Налбандян издает в Москве свой перевод первой книги романа Эжена Сю "Агасфер" на новоармянском языке с приложением к нему статьи "Иезуиты", в которой раскрыл изуверскую сущность ордена иезуитов. В ответ на это в 1859 году последовал донос архимандрита министру внутренних дел, характеризовавший Микаэла Налбандяна "безбожником, безнравственным человеком, мятежником, бунтарем и сеятелем смуты в народе". Он приказал закрыть журнал "Юсисапайл", в котором печатаются "преступные статьи" Налбандяна.

В 1858 году происходит личное знакомство с Николаем Гавриловичем Чернышевским. Налбандян, как свидетельствуют доносы агентов третьего отделения, часто бывал в квартире Чернышевского, был близким помощником его в делах подпольной революционной организации.

24 марта 1859 года Налбандян вынужден был покинуть Россию. Он выехал из Москвы в Варшаву, а оттуда в Берлин, затем в Лондон. В Лондоне он пытался создать вольную армянскую типографию. В письме от 5 мая 1859 года к Г. Салтикяну он писал: "Я надеюсь, что вы все, правдивые и благородно мыслящие соотечественники и друзья, окажете мне помощь и поддержку возобновить "Юсисапайл" в другом месте, если её запретят в Москве... Я надеюсь и надежда моя велика".

Результатом этой поездки стали стихотворения, в которых он убеждает в необходимости свержения тирании. В стихотворении "Свобода" он пишет:

 Свобода? - эхом прозвучав, 
 Судьба сурово вопросила. - 
 Свободы воином навек 
 Ты хочешь стать, а хватит силы? 
 Тернист и тяжек будет путь 
 Отдавшего себя народу. 
 Мир узок, тесен для того, 
 Кто полюбил свободу!

В Лондоне Налбандян сблизился и завязал тесную дружбу с Герценом и Огаревым, которые видят в нем единомышленника. Фактически Налбандян выполнял роль связного между петербургским и лондонским революционными центрами.

Вернувшись из Европы, он отправился в Армению. Прожив некоторое время в араратской долине, он близко познакомился с повседневной жизнью, своими глазами увидел заботы и нужды армянского крестьянства. Тяжелую участь народа он отразил в своем памфлете "Несколько строк".

В июне 1860 года Налбандян защитил в Петербургском университете кандидатскую диссертацию на тему "Об изучении армянского языка в Европе и научном значении армянской литературы". Диссертация была написана на русском языке. Ученая степень понадобилась Налбандяну для осуществления своего намерения создать в Нахичеване национальную школу. Но этим мечтам не суждено было осуществиться...

Налбандян своей деятельностью приводил в ярость жандармов, которые требовали его ареста, подозревая в авторстве книги "Земледелие как верный путь". Книга, критикующая реформу 1861 года, содержит, в частности, такое высказывание: "Пусть, если угодно, сорок раз меняют форму правления, но там, где одна часть общества владеет землей, а другая остаётся нищей, - там царит насилие".

Прямого обвинения выдвинуть не удалось, потому что книга была издана под псевдонимом Симеон Маникян.

В мае 1862 года Налбандян возвращается в Петербург. Приезд его совпал с арестом эмиссара лондонской группы революционных демократов, у которого были конфискованы письма с поручениями от Герцена, Огарева и Бакунина к Серно-Соловьевичу и Налбандяну. 10 июля 1862 года Налбандян прибыл в Нахичеван, но на следующий же день его арестовали приехавшие из Екатеринослава два полковника и четыре жандарма. Приказ об аресте был подписан царем 7 июля 1862 года. По обвинению в связи с группой Герцена и Огарева Налбандян был заключен в Алексеевский Равелин Петропавловской крепости, где провел три года. Тяжело больной, он в крепости пишет ещё одну работу - "Национальное бедствие", которую ему удается через тайные связи переправить на волю и напечатать.

Причастность к группе не была установлена, тем не менее, в 1865 году сенат выносит приговор: "Оставить в сильном подозрении и затем как личность неблагонадежную, предоставить министру внутренних дел выслать в один из отдаленных городов России под строгий надзор полиции". Налбандяну предстояло быть сосланным в Вятскую губернию, но при вмешательстве друзей удалось заменить место ссылки. Большое участие принял в этом деле профессор медицины С. П. Боткин. Он направил петербургскому генерал-губернатору медицинское свидетельство, в котором отмечал, что состояние здоровья Налбандяна крайне тяжелое и ему необходим теплый климат. В 1865 году Микаэл Налбандян был сослан в Камышин Саратовской губернии. В письме оттуда он писал о своем тяжелом состоянии.

31 марта (12 апреля) 1866 года Микаэл Налбандян умер. Похороны были совершены в его родном городе, в монастыре Сурб-хач (Святой крест). Местная полиция была чрезвычайно встревожена и писала, что гроб Налбандяна был встречен народом с большим почетом.

III отделение по этому поводу отмечало в своем ответе тифлисскому жандармскому управлению на запрос о "политическом преступнике Налбандянове", что он "умер в апреле месяце 1866 года и тело его, перевезенное на родину в г. Нахичеван, встречено было с необычайным торжеством при стечении всего населения города и предано земле в Армянском Кресто-Воздвиженском монастыре, в котором до того времени никто погребен не был".

Царское правительство запретило печатать произведения Налбандяна, но в 60-70-х годах в России и за рубежом тайно распространялись фотографии Налбандяна с отпечатанным на них стихотворением "Свобода".

Царский цензор "Азово-Донского календаря" на 1884 год писал: "Вычеркнул два стихотворения ("Свобода" и "Песня итальянской девушки") и зачеркнул фотографию писателя М. Налбандяна. Одно стихотворение написано в патриотическом направлении, другое возбуждает турецких армян к восстанию... Стихотворения и портрет Налбандяна считаю неудачным для напечатания".

Были запрещены для напечатания даже такие стихотворения, как "Музе муз", "Студент богач" и перевод стихотворения Лермонтова "Пророк".

Даже умерший Налбандян представлял угрозу для монархического строя. В годы советской власти возродился интерес к творчеству революционного поэта. Его атеистические взгляды совпали с идеологией государства.

Налбандян - материалист в понимании природы. Рассматривая человека как продукт развития материи, он говорил, что "человек, прежде чем явиться на свет, прежде чем жить, прежде чем изучать и осмыслить собственную личность, свою жизнь, своё прошлое, настоящее и будущее, - прежде всего этого нуждается в материи. Прошли те времена, когда окутанное туманом человеческое воображение из ничего создавало вселенную, Ex nihilo nihil fit" (из ничего ничего не получается), - повторяет нынче каждый младенец".

Отстаивая материалистическое понимание природы, М. Налбандян опирается на данные таких наук, как эмбриология, химия и т.д. он верил, что развитие химии раскроет тайну перехода он неорганической природы к живой материи. "Эмбриология - это... великолепная наука, правда, она ещё молода, но какая будущность ожидает её - это словами почти выразить нельзя, у благочестивых идеалистов волосы дыбом поднимутся, а в Испании, пожалуй что снова запылают костры инквизиции!"

В своих работах "Иезуиты", "Мхитар Себастаци и мхитаристы" и других он разоблачает лицемерие, ложь армянского духовенства, направляемого Ватиканом.

Интересны высказывания Налбандяна о нации. Он выступает против угнетения одной нации другой. "Мы не рады тому, что одна нация угнетает, эксплуатирует другую и силой своего оружия завладевает её землями. Но так как наша скорбь - ничто в сравнении с порядками, существующими доныне, то мы свои силы посвящаем защите свободы нации… Но, утверждая это, мы вовсе не хотим защиту нации превратить в фанатическое дело".

Горячо любя свой народ, он стоял на защите его интересов. Он боролся за народность литературы, за то, чтобы она была понятна и доступна. Литература должна выражать чаяния, стремления простых людей, правдиво описывать жизнь народа.

"...Литература, - писал Налбандян, - не что иное, как протокол разума.

Литература - это дневник, некое вместилище, где сосредоточиваются завоевания человеческого разума, творения человеческой души; и можно ли допустить, чтобы народ, не имея литературы, дерзал думать, что он находится в ряду просвещенных народов на земле или что его существование имело какой-то смысл в истории человечества?"

Душа литературного дела заключается в том, говорил Налбандян, чтобы проникнуться живыми действенными вопросами своего времени. Он встал на защиту реалистичного направления литературы, своим творчеством помог становлению таких замечательных армянских писателей второй половины XIX века, как П. Прошян, Г. Агаян, Раффи, Ов. Туманян и др.

М. Налбандян сыграл большую роль в развитии армянской литературы как литературный критик. Он стремился поднять уровень литературной критики до передовых идей времени. В своей "Критике" он писал: "Народ, не имеющий критике, не имеет и литературы, ибо литература без критики всё равно, что тело без души".

Михаил Андриасов

Источники:

1. 'Дон' ноябрь 1979