05.10.2011

В Таганрогском издательстве «Лукоморье» вышла книга «Спасти и сохранить». Это вторая книга полковника запаса ФСБ России А.И. Зуева

Заказ книги

(8634)31-23-23 - 23-й телеканал

(8634)39-17-43, (8634)31-55-87 - редакция "Таганрогской правды"

(8634)39-37-07 - Центральный книжный магазин, пер. Итальянский, 6

(8634)61-11-91 - издательство "Лукоморье", пер.Гоголевский, 15

По вопросам приобретения книги за пределами Таганрога обращайтесь в Клуб ветеранов госбезопасности +7(916)750-6116.

О книге

«Спасти и сохранить» исторична и актуальна одновременно.

Описываемые события охватывают период трех последних веков, начиная с основания Таганрога и его специальных служб. Любопытная и поучительная история города создавалась усилиями императоров, политических руководителей, деятелей культуры, хозяйственных работников. Одни их решения приводили к судьбоносным событиям для страны, другие же к фактам неприятной исторической повторяемости, с тяжелыми последствиями для поколений.

Автором не ставилась цель рассказать в хронологическом порядке историю спецслужб, равно как и приурочить ее к какому-либо юбилею: в книге приведены факты, ранее не получавшие широкого освещения, а некоторые события приводятся впервые.

Соблазн удивлять читателей был вытеснен опытом работы в спецслужбах: преобладало желание показать их деятельность, как живой процесс, который непременно надо анализировать. Не предавать забвению, не «ковырять» раны, а извлекать конструктивные решения для сегодняшнего дня.

Такой подход, по мнению автора, позволит каждому из нас лучше осмыслить собственное участие в служении Отечеству, именно Отечеству, а не экспериментам над ним. Пришла пора уяснения личной роли и ответственности за верные выводы из исторических уроков для спасения страны, а значит и нас, от ошибок.

Об авторе

Зуев Алексей Иванович, родился в 1948 г. в г. Азове, Ростовской области.

В 1970 г. окончил государственный педагогический институт в Ростове-на-Дону. В феврале-декабре 1973 г. - Высшие курсы КГБ СССР в Минске.

С 1974 г. по 1993 г. работал на различных должностях в УКГБ по Ростовской области. С февраля 1986 г. по июль 1991 г. - начальник Таганрогского горотдела Управления КГБ СССР по Ростовской олбласти.

В 1979-1980 гг. был прикомандирован в КГБ СССР для выполнения мероприятий по обеспечению безопасности Олимпиады-80. В составе спецгруппы КГБ СССР участвовал в церемонии открытия и закрытия Олимпийских игр.

В 2008 году вышла первая книга Зуева Алексея Ивановича «Умная безопасность» - практическое пособие по организации безопасности бизнеса.

Алексей Иванович постоянный автор альманаха «Лубянка».

Содержание книги

• К читателям
• Глава 1
  • Рождение Таганрога. Заговор
  • Царский двор и стрельцы
  • Стрелецкий бунт
  • Бухта Таган-Рог
  • Заговор И. Цыклера
  • Раскрытие заговора
  • Казнь
  • Создание новых спецслужб. Преображенский приказ
• Глава 2
  • Благочиние. Добронравие. Порядок
  • Первые шаги реформы
  • "Если жандарма не любят - он бесполезен"
  • "Он ни с кем меня не поссорил."
  • Эпилог
• Глава 3
  • Оборона Таганрога. 1855 год
• Глава 4
  • "Наведение порядка"
  • Народничество в Таганроге
  • "Народная воля" В. Богораза
  • 1888 год
  • 1905 год
  • 1907 год
  • "Побороть преступность может только преступник"
  • "Сексот" - секретный сотрудник
• Глава 5
  • Казачество и Таганрог
  • "...Охранять Таганрог до последнего человека"
  • 1917-1920 годы
  • Сила казачества
  • Возрождение
• Глава 6
  • Музей чекистов в Таганроге. Экскурсия
  • Начало
  • Чехов - ученик Дзержинского
• Глава 7
  • Создание ВЧК в Таганроге
  • Долгий путь ВЧК в Таганрог
  • Таганрог "под немцами"
  • План похода на Москву разрабатывался в Таганроге
  • За власть Советов
  • Появление ВЧК в Таганроге
  • Чекист с котельного завода
• Глава 8
  • "Ведомство в лицах"
  • "Ведомство" в жизни Раневской
  • "Проклятое воспитание"
  • Чекист Яков Бухбанд
  • Агент таганрогского жандарма Велька
  • Юбилей ВЧК-ОГПУ в Таганроге
  • Первая мировая. Русский плен
  • Юбилей
  • ВЧК. 1919 год
  • Владикавказ, Пятигорск, Рыбинск, Кубань
  • 1937 год. Крым
  • "Комиссар арестов и обысков"
• Глава 9
  • 1941 год. Оккупация Таганрога
  • Накануне Второй мировой войны
  • 1941 год - оккупация. Опять "под немцами"
  • Спецслужбы, полицаи, пособники
  • Противодействие оккупантам
  • Разведчик Виктор Дюдин
  • Астрид Ларсон - советская разведчица
  • Освобождение
  • "Свой среди своих"
  • Почетный чекист А.М. Харитонов
• Глава 10
  • Это страшное слово - "террор"
  • Как это начиналось в 30-е годы
  • Несколько фактов проявлений терроризма в СССР
  • Взрывы в Москве 1977 года
  • "Славянский след..."
  • "Взрывника" искали по фрагментам
  • Небольшое послесловие
• Глава 11
  • Информация для урока истории
  • 1988 год. Таганрог
  • 1936 год. Таганрог
  • Необходимое послесловие
• Глава 12
  • Безопасная Олимпиада
  • О спорт, ты - ...мир? Бизнес?
  • Бойкот? Агрессия? Террор?
  • Москва предолимпийская
  • Гриф секретности снят
  • Группа "коррекции"
  • Не забывается такое никогда
  • Прощание с олимпийским Мишкой
  • Вместо эпилога
• Глава 13
  • Подрывная деятельность противника
  • Мания секретности
  • Шпион Курочкин из Таганрога
  • Агент КГБ Есаул против "агента ЦРУ"
  • Перестройка режимно-секретных мер
• Глава 14
  • Разведка
  • Джордж Блейк в Таганроге
  • Главное - служение Отчизне
  • Узник "Матросской тишины"
  • Первая встреча
  • Улица Базарная, 30
  • Таганрог - Пермь - Москва
  • Дипломат
  • Разведчик
  • Резидент
  • Голубь мира на щите с мечом
  • "Застойные 80-е"
  • Встречи с В.Ф. Грушко
  • Самолет на Красной площади
  • Контрразведчик
  • Уроки генерала
  • Узник "Матросской тишины-2"
  • Молитва матери
  • Исторические параллели
  • "Пути-дорожки"
  • Надежда на память
• Глава 15
  • Состязание с коррупцией
  • Все на борьбу с коррупцией
  • Борьба с коррупцией в 1803 году
  • Есть ли коррупция в Таганроге?
  • А как "у них" с борьбой?
• Глава 16
  • Анонимы
  • XX век. Москва
  • XVII век. Воздвиженское
  • XX век. Таганрог
• Глава 17
  • Таганрогский отдел - кузница кадров
  • В Каменск-Шахтинском отделе КГБ
  • В Таганрогском отделе КГБ
  • Почетные чекисты
  • Генерал-лейтенант А.А. Хлестков
  • Генерал-лейтенант Г.И. Воронов
  • Спорт в жизни чекистов Таганрога
• Глава 18
  Историческая миссия музея
• Глава 19
  • Последняя
  • Приложение 1
  • Приложение 2
  • Специальные термины
  • Список использованной литературы

Отрывок из 14 главы

Главное - служение Отчизне

Генералов в России жаловали всегда. На родине Виктора Федоровича Грушко, в Таганроге, их тоже любили, любили сильнее, чем везде. Свидетельство тому - чеховские впечатления в рассказе "Свадьба с генералом". Колоритные лица, характерная обстановка убеждают, что действие рассказа происходит именно в Таганроге, хотя городов-претендентов на историческую правду рассказа может быть и больше. В то время генералов было значительно меньше, чем свадеб. В провинциальном Таганроге, городе областного подчинения, генеральских должностей вообще не водилось, так как не положено было по статусу. Поэтому к носителю чина тянулись: свадебное, да и любое иное событие с участием генерала было вдвойне торжественнее.

...После событий 1991 года, когда Советский Союз уменьшился в размерах и население сократилось почти вдвое, число генералов, напротив, стало расти. Расширяя ряды, "генералитет" был вынужден доказывать право на свое существование. Тут вспомнили о реформаторстве. На практике все реформы свелись, в конце концов, к изменению габаритов головных уборов и перешиванию пуговиц. Зато "реформаторские дискуссии" о том, где размещать на форме талию, и каким - одно- или двубортным мундирам отдать предпочтение, велись на полном серьезе с привлечением известных кутюрье.

Под эту шумиху, затеянную людьми, призванными стоять на защите интересов Родины, все больше богатств вывозилось из страны, инвестируя экономику зарубежья. Девальвация воинских званий шла в ногу с девальвацией главных ценностей в обществе и святынь в человеке: патриотизма, долга, совести, чести, любви, верности данному слову.

Наш рассказ о генерале, оставшемся верным этим непреходящим ценностям, среди которых служение Отчизне было главным, несмотря на то, что власть "отблагодарила" его уголовным преследованием, сократившим годы жизни. Судьба разведчика, генерал-полковника В.Ф. Грушко, таганрожца, заслуживает нашего осмысления.

Узник "Матросской тишины"

Первый заместитель председателя КГБ СССР, генерал-полковник В.Ф. Грушко в связи с событиями 19 августа 1991 года - образованием Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению (ГКЧП) и последовавшим арестом председателя КГБ СССР В.А. Крючкова исполнял его обязанности. Профессионал высочайшего уровня, прошедший в органах путь от младшего лейтенанта разведки до генерал-полковника, знал, как управлять системой госбезопасности, ясно представлял пути ее совершенствования. Но самое главное - талантливый генерал был исключительно предан воспитавшей его Отчизне.

Утром 22 августа Президент СССР Горбачев в телефонном разговоре с Грушко подтвердил исполнение им обязанностей председателя КГБ СССР. Грушко немедленно созвал Коллегию и отдал необходимые распоряжения.

В полдень 22 августа Горбачев назначил председателем КГБ Шебаршина. Коллегия собралась вновь.

23 августа из Кремля сообщили, что председателем КГБ назначен Бакатин.

24 августа арестован Грушко.

Расправа Горбачева с руководством мощной и авторитетной в мире структуры обнажила суть его характера и проводимой им политики: усугубленная серьезными промахами во внешней политике, неоправданными уступками в вопросах разоружения, она вызывала все более нарастающее недовольство в стране. Чего стоило, например, одиозное поведение Горбачева в так называемом "германском вопросе".

Из книги В. Грушко "Судьба разведчика":

"...К встрече Горбачева с канцлером ФРГ Колем секретарь ЦК КПСС по международным вопросам Фалин подготовил основные моменты переговорных позиций. Во-первых, объединение не должно быть "аншлюсом", то есть поглощением одного германского государства другим. Ясно, какого и кем! Речь могла идти только о равноправном союзе. Во-вторых, предусматривалось, что объединенная Германия не будет являться членом НАТО, во всяком случае, не должна входить в военную организацию этого блока. Все соглашения о выводе иностранных войск из Германии, экономических аспектах, правах и обязанностях должны были подписываться участниками формулы "4+2", то есть державами-победительницами - СССР, США, Англией, Францией - и двумя германскими государствами. В любом случае должно было быть исключено обладание Германией или размещение на ее территории ядерного оружия. В этих рамках никто не собирался ущемлять прав Берлина и Бонна на самостоятельный поиск развязок своих взаимоотношений.

Чиновники внешнеполитических ведомств западных стран просто смеялись над нами, теми, кто должен выполнять решения Президента СССР. Было стыдно выслушивать упреки наших соотечественников и лицезреть награждение Горбачева Нобелевской премией мира, присуждение ему звания "лучшего немца года"...

В 1991 году Горбачеву уже доверяло чуть больше четырех процентов граждан страны. Позже эта цифра еще уменьшилась.

Для проведения в жизнь курса на окончательный развал системы государственной безопасности ему были нужны совсем другие люди. Поэтому, несколько раз за сутки поменяв мнение, власть поставила во главе КГБ партийного функционера Бака-тина, апофеозом деятельности которого стала выдача в декабре 1991 года послу США Р. Страусу технической документации и схем расположения современной техники съема информации в новом здании посольства США в Москве. Система съема информации была выдающимся достижением советских ученых, американские специалисты были не в состоянии их обнаружить, а тем более разгадать принципы функционирования. Американцы были шокированы таким подарком и вовсе не собирались дарить что-либо в ответ, согласно "новому мышлению" Горбачева и его сообщников. Затем последовало упразднение Комитета государственной безопасности. Вот и вся "основная деятельность" генерала, пробывшего три месяца в роли главного чекиста. Позже в книге "Избавление от КГБ" он не стал скрывать свою главную цель в то время - разрушение сложившейся системы органов госбезопасности.

Отчизна молча проглотила это предательство, как и не отреагировала на заключение в "Матросскую тишину" В.Ф. Грушко. Виктор Федорович был не единственным настоящим генералом, изолированным от Отечества на период смуты. Бездумное руководство Бакатина привело к тому, что масса талантливых разведчиков и контрразведчиков покинули в тот период КГБ.

Первая встреча

В июле 1985 года руководство УКГБ СССР по Ростовской области сообщило о решении назначить меня начальником Таганрогского отдела с января 1986 года. А в августе я замещал ушедшего в отпуск руководителя.

"Товарищ майор, к вам генерал из Москвы", - доложил дежурный.

?! (К нам и наш генерал из Ростова заглядывал редко - раз, может два раза в год. А тут из Москвы!)

Встречаю. Посетитель в гражданской одежде, но выправка - генеральская. "Моя жена, Валентина Петровна", - представляет он спутницу и протягивает мне служебное удостоверение. Благодаря Валентине Петровне, не сказавшей ни слова, но успокоившей меня приветливым взглядом, волноваться почти перестал. В ее глазах прочитал, что Виктор Федорович Грушко - не ревизор из Центра.

Просьба генерала была несложной. Возвращаясь в Москву с отдыха на Черном море, он остановился на пару дней, чтобы проведать маму. А здесь возникла проблема с приобретением билетов в спальный вагон. У меня отлегло от сердца.

Все получилось: билеты, вокзал, проводы, обмен телефонами. Проводив Виктора Федоровича, стал анализировать: заместитель начальника Первого Главного Управления КГБ СССР (разведка) - один из руководителей внешней разведки Советского Союза - наш земляк, в городе проживают его родственники, а мы и не знали™ Стал наводить справки у наших ветеранов - не получил ничего вразумительного в ответ.

У мамы генерала, Александры Михайловны Петропавловской, проживавшей с сыном Юрием в крохотном частном доме, бытовых проблем хватало - не было ни газа, ни телефона. Но высокопоставленный сын никогда не использовал своего влияния, чтобы их решить. И мама с братом его не просили. Такое воспитание...

Улица Базарная, 30

В этом доме 10 июля 1930 года родился Виктор Грушко. А в конце мая 1941 года сюда, на родину, в Таганрог, он приехал 10-летним школьником на каникулы из города Подлипки (Королев) Московской области. Там на оборонном заводе трудился его отец - Федор Ильич Грушко. Разразившаяся война, последующая оккупация города задержали школьника Виктора в Таганроге на 4 года.

После освобождения города Виктор продолжил обучение в железнодорожной школе (ныне Мариинская гимназия). Только занятия тогда проходили не в школьном здании, приспособленном под военный госпиталь.

А в 1945 году в Таганрог приехал отец, работавший всю войну в Перми, куда эвакуировался подмосковный оборонный завод. Увидеться им после долгой разлуки помог народный комиссар вооружений Д.Ф. Устинов. Дело было так. Федор Ильич добился заметных успехов в создании новых видов вооружений, получил ряд наград. В 1945 году ему поручили изготовить три миниатюрные пушки для подарка маршалам Тито, Эйзенхауэру, Монтгомери, что впоследствии и было сделано от имени И.В. Сталина. Макеты были действующими, только стреляли винтовочными пулями. Пришедший в восторг Д.Ф. Устинов показал их Сталину, которому они тоже понравились. Вознаграждением за мини-пушки для отца Виктора стал десятидневный отпуск в Таганрог.

Таганрог - Пермь - Москва

Родители Виктора были в разводе еще с довоенного времени. В Перми у отца была хорошая работа, а матери в условиях послевоенной разрухи в Таганроге приходилось нелегко. Предложение отца забрать к себе сына Александра Михайловна отдала на решение 15-летнего Виктора. Он решил ехать.

Жизнь в Перми в отличие от спокойного Таганрога бурлила. В годы войны на Урал эвакуировались не только заводы, институты, но и театры. Из Ленинграда прибыл знаменитый Кировский театр, который оставался некоторое время и после войны. Виктор увлеченно впитывал в себя все новое и интересное. Даже занимался в драматическом кружке, удачно сыграв роль молодого фронтовика, потерявшего боевых друзей и поклявшегося продолжить их дело в борьбе за интересы Отчизны.

Успешная учеба, активная общественная деятельность, знакомство с театром, поэзией Константина Симонова и Александра Твардовского давали Виктору духовную пищу, которая не могла не запасть в душу. От золотой медали выпускника Грушко отдалила досадная ошибка в сочинении. Вместо "Советский Союз - страж мира" он написал "стражник мира". Кому-то в экзаменационной комиссии это показалось подозрительным.

В 1949 году он приехал в столицу в Московский государственный институт международных отношений (МГИМО). Став студентом, переполненный радостью направил телеграммы в Пермь и Таганрог: "Экзамены сдал успешно. Зачислен в институт международных отношений. Целую и обнимаю. Виктор".

Еще во время учебы в школе, в один из приездов на каникулы в Таганрог, Виктор в городском парке познакомился с девушкой Валентиной, в которую влюбился с первого взгляда. Завязалась переписка. В 1950 году, после окончания первого курса, он вновь приехал в Таганрог, где у него в жизни всегда происходили поворотные события. И этот приезд не стал исключением. В августе они поженились.

Учеба в институте, конечно же, расширяла кругозор. Особенно запомнились студенту лекции академика Е.В. Тарле о внешней политике XIX века. У будущего дипломата созревало понимание национальных интересов Отечества. Но сама по себе учеба еще не гарантирует прочных знаний. Вторым домом, как вспоминает Виктор Федорович, для него стала Историческая библиотека в Армянском переулке, где он "поглощал книги одну за другой, причем, не только те, которые входили в списки вузовской программы". Главный вывод, который уже тогда сделал будущий дипломат и разведчик, сводился к ответственному подходу специалиста-международника к сведениям, которые ему становятся известными: "ни в коем случае не следует обходить и приукрашивать негативные и болезненные моменты в угоду вышестоящим. Если государство хочет избежать крупных неприятностей, оно не должно расправляться с гонцами, приносящими плохие вести".

Дипломат

"...Назначить на должность стажера посольства СССР в Норвегии Грушко Виктора Федоровича. В. Молотов". Таково было решение по выпускнику Института международных отношений. Получив направление на работу и положенный отпуск,

В. Грушко вместе с женой приезжает навестить родственников в Таганроге. Приезды в родной город становятся традицией, которую он не нарушал.

...Норвегия - союзница по НАТО Соединенных Штатов Америки, нашего главного противника. Идет холодная война. Теперь В. Грушко - на переднем рубеже фронта холодной войны и должен отстаивать национальные интересы своей страны.

Официально Норвегия и Советский Союз обвиняли друг друга во враждебности. Хотя в северной Норвегии ценили факт освобождения ее Красной Армией от фашистских оккупантов. Важно было и то, что Красная Армия немедленно вернулась на свою территорию.

Перед атташе по вопросам культуры В. Грушко была поставлена задача "оказывать всемерное содействие развитию двусторонних связей в условиях намечавшегося потепления международного климата". Поэтому начинающий дипломат занялся изучением норвежского языка, традиций, национальных обычаев страны.

В глаза бросались некоторые приятные особенности жизни в Норвегии: если в трамвае оказывались пустыми два-три места, никто не бросался сломя голову занимать их, норвежцы продолжали спокойно стоять в проходе. В ресторанах хлеб к обеду, как и крепкое спиртное, подается маленькими порциями. Норвежцы удивительным образом заботятся о чистоте водоемов, в которых, благодаря этому, рыба водится в изобилии. Воскресные прогулки за город пешком или на лыжах совершают буквально все жители Осло, включая короля.

Из книги известного норвежского историка и писателя Альфа Якобсена "Цена подозрительности. Война вокруг специальных служб" (издание 1995 года).

"Первое, что установила норвежская тайная полиция -это то, что прибывший дипломат советского посольства 24-летний Виктор Грушко постучался в дверь супружеской четы премьер-министра Эйнара Герхардсена с цветами в руках. Грушко только что окончил Московский институт международных отношений и в ноябре 1954 года получил назначение на работу в посольство в Осло в качестве стажера. Он относился к новому поколению советских людей, которое жаждало потепления международного климата и выступало за смягчение отношений с Западом после смены власти в Кремле. Он был сыном бедного токаря, родился в Таганроге, что на Азовском море. Обладал большой интеллигентностью, умением привлекать к себе людей и работоспособностью. Никто из сотен советских дипломатов и разведчиков, которые работали в Осло в послевоенное время, не причинял норвежским службам безопасности столько головной боли, сколько Виктор Грушко. Случилось так, что приветы, которые он передал в 1954 году супруге премьера Верне Герхардсен, стали началом редкой карьеры. Через 35 лет после первого скромного приезда в Осло он выдвинулся на выдающиеся роли в советской иерархии. Виктор Грушко стал генерал-полковником и первым заместителем председателя всего КГБ".

Известный писатель подвел итоги всему периоду работы В. Грушко в Норвегии. Он не знал, что в 1954 году в Норвегию прибыл не разведчик, а атташе по вопросам культуры В. Груш-ко, который максимально использовал возможности своего положения для расширения круга знакомств, выходя за пределы дипломатических и политических кругов. Дружба с семьей премьер-министра была искренней, и обе стороны ею дорожили.

В. Грушко:

"Подчас поведение семьи Герхардсен меня поражало. Моя жена Валентина однажды видела, как жена премьер-министра сама моет окна в своей квартире. Я искренне смеялся, когда пришел к ним домой до возвращения Эйнара с работы и услышал, как Верна звонит мужу в офис: "Слушай, Виктор уже пришел. Забеги по дороге домой в булочную и купи яблочный пирог". Через некоторое время появляется премьер-министр с пирогом в руках. Хотел бы я быть свидетелем подобной сцены, скажем, в семействе Горбачевых".

Именно глубокое знание культуры Норвегии сделало Виктора Грушко интересным собеседником и для политических деятелей этой страны. Он мог не только получать в беседах интересующую информацию, но и, что особенно важно, давать ее своим собеседникам. В таких случаях контакты становятся желательны, имеют развитие, и теперь уже норвежцы сами будут искать встреч с Грушко. Умение вести диалог важно любому человеку, а будущему разведчику особенно. Личные беседы дают больше, чем любая, даже грамотно составленная аналитическая справка. В беседах многое значат манера, жест, подтексты. Умение слушать друг друга - архиважно: многие беды в семье, коллективе, обществе или стране начинаются с нежелания слушать друг друга.

Это четко усвоил начинающий дипломат Грушко, успешно поддерживая намерение руководства Норвегии иметь добрые и сбалансированные отношения с восточным соседом - СССР. Хотя в стране имелись серьезные трудности из-за сил, стремившихся дискредитировать такой курс.

Подготовка визитов заместителя Председателя Совета Министров СССР А.И. Микояна в Осло и премьер-министра Норвегии Э. Герхардсена в Москву помогли наведению мостов для снижения существовавшей угрозы третьей мировой войны.

Задача посольства СССР выполнялась успешно: Норвегия не размещала на своей территории ядерного оружия, что в определенной степени и в совокупности с другими факторами делало ее слабым звеном в системе НАТО.

В тот период В. Грушко еще не в полной мере понимал, что его жизненная и профессиональная позиция так востребованы в разведке. В дипломате Грушко уже созревал разведчик Грушко.

Разведчик

Москва. Август 1959 года. Позвонивший Грушко представился полковником КГБ. При встрече хорошо осведомленный о жизни Грушко чекист без всякого предисловия предложил подумать о переходе на службу в политическую разведку. Имевший смутное представление о КГБ 29-летний В. Грушко попросил неделю на обдумывание. Он понимал, что в разведку не приглашают, туда отбирают.

Ответил согласием. Имело значение и мнение его руководителя, заведующего отделом скандинавских стран МИД СССР К.К. Родионова: "Я советовал бы вам согласиться и с удовольствием рекомендую вас. Полагаю, что на этой службе вас ждет большое будущее".

Зачисление в органы госбезопасности состоялось в августе 1960 года. Присвоение звания "младший лейтенант" означало начало учебы. Кадры разведки готовили в "школе № 101", известной как "лес", расположенной в большом закрытом районе под Москвой. За время годичного обучения Грушко изучил основы разведывательного ремесла: противодействие прослушиванию, микрофотографирование, навыки работы с людьми, умение достигать психологического превосходства над собеседником, устанавливать первичный контакт, изучать то или иное лицо, определять наличие разведывательных возможностей у иностранцев, их пригодность к возможному негласному сотрудничеству. Значительное внимание уделялось обработке, анализу и оформлению документальной, собранной из различных источников информации. Завершал учебу практический экзамен, усложняемый по ходу выполнения задач новыми и новыми вводными. Разведшкола была окончена на "отлично".

Летом 1961 года молодой разведчик В. Грушко впервые поднялся на девятый этаж здания на площади Дзержинского, где тогда находилось Первое главное управление КГБ СССР (разведка). (Летом 1979 года, спустя 18 лет, таким же путем поднимался к своему месту работы на этот же девятый этаж и автор этих строк. Приятно сознавать, что пришлось ходить по "маршруту" Виктора Федоровича Грушко).

Разведка помолодела - ее приходилось выстраивать практически заново. Сотрудники разведки не принимали участия в сталинских репрессиях, наоборот, они сами несли тяжелейшие потери из-за бесконечных чисток: многие сотрудники Главка и резидентур были физически уничтожены. Выдающиеся разведчики, добывавшие ценнейшие сведения о подготовке Германии к войне против Советского Союза, поплатились жизнью за свои подвиги. Чистки проходили регулярно. Очередная прошла при Хрущеве.

Выяснилось, что в Центре не было ни одного специалиста по Норвегии. Это давало определенное преимущество В. Грушко, к которому с самого начала стали относиться с определенной долей уважения. Стало ясно, что через год основным местом его работы станет резидентура в Норвегии. В пользу этого говорило и то, что у него практически была готова "легенда", то есть прикрытие, под которым работает разведчик. Ведь выдавать себя в Норвегии, скажем, за журналиста-международника для Грушко было бы нелогично. Он ранее работал на дипломатической должности, на нее и вернулся с некоторым повышением ранга. Оставалось зале-гендировать год учебы в "лесу". Было принято решение развед-подготовку Грушко объяснять занятиями в Высшей дипломатической школе, что было достаточно надежно.

Резидент

Накануне нового, 1962 года В. Грушко прибыл в Норвегию, позвонил на квартиру премьер-министра Норвегии и был приглашен ими на обед. Это зафиксировала норвежская контрразведка.

Самое интересное было дальше. В силу своего нового положения он теперь обязан был докладывать каждый свой шаг в Центр. На Лубянку ушла шифровка о встрече с премьер-министром и его женой на обеде в их доме. Один из руководителей разведки с удивлением прочитал сообщение о том, что только что прибывший в страну разведчик-стажер нанес частный визит премьер-министру и отобедал у него! Не зная разведывательного псевдонима В. Грушко, которым была подписана телеграмма, руководитель не удержался от вопроса: "Кто это?".

С этого времени и по 1972 год - целое десятилетие - Груш-ко предстояло быть связанным с Норвегией другим, особым образом. Прежний атташе по вопросам культуры стал вторым секретарем посольства. Это была "легенда". С точки зрения страны пребывания его подлинная работа являлась противозаконной, так как она заключалась в добывании всеми имеющимися способами иностранных государственных секретов для Советского Союза. Разведчик Грушко имел дипломатическое прикрытие, дающее возможность избежать суда в случае провала. В таких случаях разведчиков, находящихся под дипломатическим прикрытием, высылают из страны за "несовместимую с их статусом деятельность с закрытием въезда". Лиц с дипломатическим иммунитетом спецслужбы более тщательно опекают, полагая, и в большинстве случаев обоснованно, их принадлежность к спецслужбам.

В. Грушко:

"Главной целью внешней политики любого государства является защита своих национальных интересов. Важнейшей задачей разведывательных органов страны были и всегда будут ориентирование высшего политического руководства о возможностях достижения этой цели и максимальное содействие ему с использованием специфических средств".

Правительства всех без исключения стран хотят знать скрытые процессы принятия решений конкурентами на государственном уровне. Это заставляет их проверять искренность официальных заявлений, выявлять недружественные намерения. Не была исключением и Норвегия, хотя с ней и поддерживались сбалансированные отношения. Скрытое влияние США и НАТО на правительство Норвегии могла выявить только разведка. Вот она и должна снабжать такой информацией руководителей СССР. А без агентурного проникновения этого сделать нельзя. Объекты разведывательного интереса выглядели внушительно: американское посольство в Норвегии, государственные органы Норвегии, осуществлявшие сотрудничество с северо-атлантическим блоком; МИД Норвегии, Управление по делам НАТО, где были тысячи документов, с которыми хотела познакомиться советская разведка; главный объект НАТО в Норвегии в Колсове под Осло.

В беседах с Виктором Федоровичем автор, не отваживаясь спрашивать прямо о нюансах работы разведчика, учился фрагментарно раскрываемым некоторым методам работы: для встреч с источниками информации Виктор Федорович использовал, как правило, позднее вечернее время. Полученные материалы прятал простым и известным способом - под ремень брюк, прикрывая пиджаком.

Супруге перед уходом на явку сообщал ориентировочное время возвращения. Если в течение трех часов после обозначенного времени домой не приходил, она знала, по каким телефонам, кому звонить и о чем говорить. Разведчику трудно было работать незамеченным в Осло - каждый такой поход на встречу был испытанием для обоих.

Были конспиративные встречи и в дневное время. Для этого нужно было выходить с территории посольства, которую бдительно контролировала служба наружного наблюдения контрразведки Норвегии. В связи с этим для безопасного вывода разведчика в город на встречу с источником информации применялся веерный метод выезда машин из посольства. Суть его в том, что разведчик выезжал в одной из трех-четырех машин, разъезжавшихся в разные стороны. Грушко, понимая, что за ним особый контроль, уводил за собой основную массу машин контрразведки, чтобы позволить своим подчиненным беспрепятственно выйти на важную операцию. Бригада наружного наблюдения, естественно, терялась и могла упустить того разведчика, который в данный момент выходил на операцию и в относительно спокойной обстановке мог совершить задуманное.

Из практики известно, что такой метод не по душе службам наружного наблюдения. Сотрудников могут наказать, лишить премиальных, то есть серьезно обозлить их на разведку. Мести от них долго ждать не придется, и сделают они это с удовольствием, ведь они - дома. У разведчиков был в ходу негласный принцип - "нужно давать работать всем". Пусть следящие за вами контролеры фиксируют время выхода, маршрут передвижения. Главное для них - показать в отчетах, что разведчика не упустили из виду. А что тот сделал (провел ли зрительный контакт, поставил ли метку, получил ли документы в толпе) - не самое главное для "топтунов". Пусть оформленную ими сводку-отчет изучают специалисты-аналитики. Поэтому сотрудники служб наружного наблюдения уважали разведчиков, надевавших яркую одежду, в которой их невозможно было потерять из виду.

В. Грушко:

"Сферой моей ответственности в резидентуре в Осло была политическая разведка. Что такое "политика" в понимании Первого главного управления? Помимо "чисто" политических вопросов она на практике охватывает весь комплекс общественных тенденций и явлений, влияющих на поведение руководства страны. Социальный климат, гуманитарные проблемы, военные амбиции, мероприятия в сфере национальной безопасности - все, что определяет положение в государстве и его отношения с другими нациями. Внешняя разведка включает и другие направления работы - от добывания научно-технической информации до обеспечения собственной безопасности. Но, будучи относительно самостоятельными, эти виды деятельности создавали необходимые предпосылки для политической разведки и дополняли ее, потому что разработка новых видов вооружений, особенно ядерных, направленность и активность работы иностранных спецслужб против нашей страны - это практическое выражение внешней политики государства".

Любая контрразведка, понимая, что разведчик вынужден добывать информацию, "спешила ему на помощь". Не избежал контактов с подставными источниками информации и разведчик Грушко. В таких случаях перед разведчиком всегда дилемма: особенно если это "инициативник", то есть лицо, предлагающее разведке свои услуги. Вдруг окажется, что он искренне желает помочь. Ведь такие случаи были, поэтому такой шанс упускать нельзя. Нельзя недооценивать и действия контрразведки и по подготовке "подстав". Тогда возможна провокация, высылка из страны, политический скандал.

Поэтому такие "доброжелатели" тщательно проверяются. Лучшая проверка - это, конечно, качество поступающего от них материала, а не рассуждения о желании быть полезными.

У Грушко такие контакты из числа американцев, работавших на объектах НАТО в Норвегии, были. Но и даже через годы он не мог с уверенностью сказать, были ли американцы искренними. Основанием для сомнений являлось то, что от них не поступала значимая информация.

Влияние США и стран НАТО в Норвегии усиливалось. Норвежские военные аэродромы использовались американцами для разведывательных полетов над территорией СССР. Впоследствии это вынуждено было признать руководство Норвегии, особенно после известного инцидента со сбитым над территорией Советского Союза разведывательным самолетом У-2 с летчиком Пауэрсом, когда было доказано, что маршрут самолета-разведчика должен был завершиться на норвежском аэродроме Буде. Премьер Норвегии Э. Герхардсен заверил тогда советскую сторону, что в дальнейшем подобное не повторится.

Советский лидер Хрущев был крайне недоволен поведением норвежцев и не мог упустить случая, чтобы лишний раз им об этом напомнить. Во время одного из приемов в Москве он подошел к одиноко стоявшему норвежскому послу Гундер-сену, который держал руки в карманах. "Покажите, что у вас в кармане", - просит Хрущев. Посол достал носовой платок. "А в другом?" Посол извлек связку ключей. "Все в порядке, -с наигранным облегчением вздыхает советский премьер, -я просто хотел убедиться, не скрываете ли вы от нас что-нибудь еще", - и, не удовлетворившись этим, отвел посла к стене и нарисовал воображаемую карту: - Это - Советский Союз. А это -Норвегия. Вот тут - Буде. Если то, что произошло, повторится еще раз, Буде больше не будет".

В 1964 году неоднократно переносившийся визит Н.С. Хрущева в Норвегию наконец состоялся. Центр поручил Грушко лично докладывать премьеру добываемые разведкой сведения в порядке текущего информирования. Такие доклады несут на себе груз высокой ответственности. Необходимо все поступавшие сведения сформулировать четко и кратко. Кроме того, необходимо было помнить, что встречи происходили в норвежской правительственной резиденции, где не исключалось наличие средств подслушивания и негласного фотографирования. Поэтому Хрущев читал документы, не вынимая их из специального полураскрытого чемоданчика. Такой же чемоданчик с копией материалов находился и у Грушко. Хрущев, по словам В. Грушко, проявил себя достаточно конспиративным. Он не проронил ни слова, которое могло бы выдать содержание текста. Его удовлетворенность материалами разведки вылилась одной фразой: "Хорошо. Спасибо". А по завершении визита премьер подарил Грушко наручные часы и миниатюрный радиоприемник.

Чуть позже он выразил свою благодарность разведчику еще раз.

В. Грушко:

"В числе других сопровождающих лиц я летал с Хрущевым в Берген. Все пассажиры - и наша делегация, и норвежцы, включая премьер-министра Герхардсена, - сидели в одном салоне. Верна Герхардсен подвела меня к Хрущеву и сказала: "Господин Хрущев, это - Виктор Грушко, которого мы хорошо знаем. Он наш добрый друг и достойный представитель Советского Союза, который много знает и много нам помогает". "Очень приятно, - ответил Хрущев, похлопав меня по плечу, - но я его уже давно знаю. Хорошо, что в нашем посольстве работают такие люди".

В 1966 году в связи с необходимостью учебы на курсах усовершенствования и подготовки руководящего состава Первого главка у Виктора Грушко выдался перерыв в длительной командировке в Норвегию. Перед занятиями полагался отпуск, часть которого разведчик провел в родном Таганроге.

Занятия проводили опытные разведчики, в основном те, кто помогал добывать для Советского Союза американские ядерные секреты.

В. Грушко:

"...Одним из них был Владимир Барковский, работавший в свое время в Англии и имевший непосредственное отношение к Киму Филби и другим участникам "великолепной пятерки". Нам было известно, что Барковский имеет большие заслуги в получении информации по атомному проекту "Манхэт-тен", но он никогда не хвастал этим. Такие скромно вершившие большие дела люди приходились по душе моему поколению. В отличие от В. Барковского, организатор покушения на Л. Троцкого П. Судоплатов опубликовал в 1994 году воспоминания, в которых много выдумок и преувеличений".

После окончания курсов в январе 1968 года капитан Грушко вновь отправился в Норвегию. Воинское звание не соответствовало его новой должности - первый секретарь посольства. Если воспользоваться лексикой военнослужащих, то первый секретарь посольства - "полковничья" должность. Возникшая диспропорция между должностью и воинским званием будет успешно устранена.

Именно в этот период норвежская контрразведка активизирует свою работу по документированию разведывательной деятельности Грушко. Шеф контрразведки Асбьерн Брюн во время одной из встреч с Грушко неожиданно произнес: "Господин Грушко, мы хорошо осведомлены о вашей деятельности". Такое заявление носило в определенной степени провокационный оттенок - увидеть реакцию собеседника. Поддержав разговор, Грушко удалось смягчить тональность слов шефа контрразведки и свести потенциальный инцидент к нулю.

А намерение у спецслужб Норвегии в отношении него были самые серьезные. Координационный совет Норвегии по вопросам разведки и контрразведки рассматривал вопрос о высылке Грушко из страны за "проведение деятельности, несовместимой со статусом дипломата". За ним было установлено усиленное наблюдение, но достаточных оснований добыть не удалось. Об этом позже признался преемник А. Брюна на посту начальника контрразведки Г. Хорстад в своей книге воспоминаний "В секретной службе" (1988 год).

Вопрос об истинной роли Грушко мучил не только контрразведку. Будущий министр иностранных дел К. Фрюденлунд однажды прямо спросил Грушко, не является ли он резидентом КГБ.

В таких непростых условиях приходилось работать. Плюс ко всему были и проблемы в самой резидентуре.

В. Грушко:

"...Резидентура была хронически недоукомплектована. Политической разведкой занимались 3-4 человека. Имелись офицер безопасности, оперативный водитель, шифровальщики, оперативно-технический сотрудник.

Таким составом мы не могли, конечно, достичь агентурного проникновения во все интересующие разведку объекты. Цель состояла в том, чтобы создать сеть агентуры и других информационных источников - небольшую, но эффективную, надежную. Достаточно было иметь лишь несколько человек, но в ключевых местах, с нужными связями и доступом к интересующим нас документам. Создать такую сеть и поддерживать ее работоспособность было непросто, поскольку норвежская контрразведка работала активно и изобретательно. Разведчику трудно "спрятаться" в маленьком советском коллективе и "раствориться" в относительно небольшой норвежской столице. Но мы получали разведывательную информацию по различным каналам практически со всего мира".

От руководителя резидентуры требовалось запутать контрразведку, т.е. отвлечь ее внимание на проверку второстепенных вопросов. Одним из таких способов было установление максимального количества связей, контактов, среди которых основная масса должна быть просто фоном. Учитывая, что контрразведка контролирует практически каждый шаг разведчика и обязана проверять все без исключения связи, работы ей было невпроворот. Вот почему впоследствии спецслужбы жаловались, что В. Грушко причинял им много головной боли.

Важное место в период последней командировки занимала тщательно проводимая подготовка к визиту в Норвегию Председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина 5 декабря 1971 года.

Резидент Грушко ежедневно лично и в письменной форме представлял ему сводки разведывательной информации, в то время как посол делал сообщения устно. Это серьезный момент. Письменная речь отличается от устной более точными, выверенными формулировками.

После успешного выполнения насыщенной программы поездки А.Н. Косыгин перед отлетом счел возможным сказать добрые слова послу Романовскому и резиденту Грушко за удачную организацию визита.

Командировка в Норвегию подходила к концу. Разведчик В. Грушко, талантливо выполняя свою работу резидента, порядком извел терпение спецслужб Норвегии. В местных газетах можно было прочесть, что он "является опасным для Норвегии человеком".

А правая газета "Моргенбладет" в день приема в советском посольстве по случаю завершения командировки В. Грушко в Норвегии поместила статью с его портретом и фотографией квартиры в Осло под заголовком: "Здесь живет резидент КГБ в Норвегии".

Своей цели отпугнуть гостей публикация не достигла. На прием пришли все приглашенные, включая премьер-министра Эйнара Герхардсена.

Голубь мира на щите с мечом

Англо-скандинавский отдел разведки - так назывался третий отдел Первого главного управления на повседневном языке. В сферу деятельности отдела входили также Австралия, Новая Зеландия, Ирландия и Мальта. В этом отделе В.Ф. Грушко проработал вначале заместителем, потом начальником вплоть до 1980 года.

Одним из объектов приоритетного внимания отдела была Швеция - страна, история которой, как и история нашей страны, хранит память о военных противостояниях друг другу. Швеция провозгласила себя нейтральной страной. Поэтому разведывательная деятельность на ее территории велась осторожно, чтобы не спровоцировать шведское правительство на пересмотр политики, несмотря даже на то, что ее нейтралитет имел ярко выраженный проамериканский характер. Третий отдел располагал информацией, что территория Швеции использовалась в качестве плацдарма для шпионской деятельности против Советского Союза. Имелись неопровержимые данные, что Швеция, занимаясь разведывательной деятельностью, вторгалась в воздушное пространство и территориальные воды Советского Союза во взаимодействии с Центральным разведывательным управлением (ЦРУ) США. Вместе с США шведские спецслужбы затевали провокационные игры, разыгрывая карты сбитых самолетов и странных подводных лодок. Благодаря своевременной информации, поставляемой разведкой руководству СССР, нагнетаемое провокациями напряжение удалось серьезно уменьшить. Помогала этому и взвешенная политика лидера Швеции Улофа Пальме.

Перевод опытного разведчика В. Грушко на англо-скандинавское направление преследовал перспективные, в том числе и политические цели. Политическое противостояние начала семидесятых требовало выдвижения новых подходов в мировой политике. Начиналась подготовка важнейшего политического события международного уровня - совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ).

В подготовке к совещанию на стадии разработки документов принимали участие представители многих ведомств. В. Грушко представлял советскую разведку, которая активно помогала подготовке к совещанию на всех этапах. На его плечи легла солидная доля ответственности за подготовку СБСЕ.

Информация Первого Главного управления оказала существенное влияние на взгляды высшего руководства страны. Материалы разведки показывали, что намерения Запада не расходились кардинальным образом с национальными интересами Советского Союза. Серьезное внимание хельсинкскому процессу уделял председатель КГБ Ю.В. Андропов, который детально знакомился с основными положениями подготовленных соглашений, особенно тех, в которых учитывались рекомендации разведки. Заслушав доклады руководителей разведки, в том числе и В.Ф. Грушко, Ю.В. Андропов в присутствии участников совещания позвонил в ЦК КПСС и проинформировал доверенное лицо Л.И. Брежнева (им был в то время К.У. Черненко) о том, что по линии разведки сделано все необходимое для успешного осуществления миссии. Это означало признание высокого профессионализма В. Грушко и его подчиненных.

Становилось очевидным, что, наряду с традиционными задачами получения информации для доклада высшему руководству страны, у разведки стала выходить на первый план совершенно новая функция - поиск, выработка и практическая реализация способов мирного урегулирования конфликтов в мировом масштабе. На эмблему спецслужб "Щит и меч" стал проситься голубь мира.

Дальнейшие успешные события при подписании Хельсинкского соглашения показали, что разведывательная работа может и должна успешно содействовать поиску компромиссов в международных делах. Особенно когда эти отношения политики заводят в тупик и делают вероятной угрозу жизни на планете Земля.

Мировое сообщество признало важность хельсинкских соглашений, высокий вклад в которые внесли и спецслужбы стран, подписавших международные документы.

Разведка способствовала сближению Востока с Западом. Это было самым серьезным политическим успехом за три десятилетия после Второй мировой войны. Благодаря разведке появилась правовая и моральная основы для сотрудничества между странами.

Высоко была оценена и работа В.Ф. Грушко, который приступил к работе в комиссии в 1972 году в звании майора. После совещания в Хельсинки, в августе 1975 года, он был награжден орденом Дружбы народов и представлен к званию полковника.

"Застойные 80-е"

Наступили 80-е годы. Для разведки, как и для всей страны, это было сложное время. Особенно проявлял себя "застой" в экономике и политике. Ослабло экономическое могущество СССР, не было перспективных шагов и в политике. КГБ СССР имел крепкую профессиональную репутацию в мире. Но любая спецслужба является всего лишь инструментом политики государства, а не силой, осуществляющей управление страной. Беда в том, что дряхлеющий ЦК КПСС уже не был способен управлять государством, в том числе и его политикой на международной арене.

Этим воспользовались западные страны, которые стали навязывать нам свою волю. Обострения между Востоком и Западом увеличивались, размывая те мосты сотрудничества, которые были выстроены в Хельсинки. Ведь мало построить отношения, нужно еще и поддерживать, оберегать их. Так же, как и в обыденной жизни мы ухаживаем за вновь построенным домом. В противном случае - разрушение, быстрое или медленное, но всегда болезненное. Примерно такая же картина сложилась и в мировой политике. Это привело к тому, что страна стала поддаваться на провокации. Примером может служить ввод советских войск в Афганистан. Следующим проявлением мирового кризиса стал бойкот московской Олимпиады Соединенными Штатами Америки и их последователями.

Объяснялось это главным образом состоянием советского руководства. Генеральный секретарь Брежнев был настолько болен, что избегал публичных выступлений, а те, что были, стали впоследствии хорошим материалом для анекдотов.

В феврале 1984 года, когда после недолгого пребывания у власти ушел из жизни Андропов, никто из Политбюро не выступил против избрания смертельно больного Черненко. Никто. А ведь перемены назрели. Неужели у нас и впрямь такая национальная особенность - бояться перемен? Момент истины был упущен, за что впоследствии пришлось расплачиваться дорогой ценой.

Тревогу вызывала еще одна проблема международной политики. Увидев ослабление руководства СССР и самой страны, США стали нагнетать гонку вооружений, разместив, в частности, ракеты среднего радиуса действий в Западной Европе. Высокоточные ракеты "Томагавк" и "Першинг" до цели на европейской территории СССР могли долететь за 6-8 минут. В случае конфликта они были способны вывести из строя или серьезно ослабить управление стратегическими объектами европейской части страны. СССР был вынужден искать адекватные ответы, что привело к наращиванию военных расходов и, как следствие, больно ударило по экономическим интересам страны. В результате - снижался жизненный уровень советских людей.

В. Грушко:

"... В этой обстановке требовалось постоянно иметь исчерпывающую информацию о положении дел в Европе. Работая в руководстве разведки, а впоследствии и КГБ в целом, я убедился в том, насколько хорошо мы были информированы о планах и намерениях США и НАТО. Возьму на себя смелость утверждать, что мимо нас не прошел ни один имевший значимость натовский секретный документ".

Однажды по прибытии в Москву я получил приглашение от Виктора Федоровича встретиться в его кабинете на Лубянке. Он живо интересовался городскими новостями, делами молодого начальника Таганрогского отдела КГБ. Узнав, что у меня вечер свободен, пригласил к себе на дачу.

Хлебосольная Валентина Петровна (она ведь таганрожен-ка!) приглашает за стол, Виктор Федорович опускает в рюмку орден и по доброй офицерской традиции предлагает его "обмыть". Смотрю - орден Боевого Красного Знамени. В мирное время им награждают за особые заслуги. Позже я узнал, что под его руководством были добыты значимые секретные документы НАТО и США о масштабной дезинформационной акции спецслужб против СССР через подставные источники. Советский Союз мог быть заведомо втянутым в орбиту пустых трат огромных финансовых средств и еще более усугубить свое и без того сложное экономическое положение. Частью этой выявленной разведкой "акции" была "стратегическая оборонная инициатива" (СОИ) или "программа звездных войн", рекламированных в 80-е годы как реальный прорыв в области стратегического противостояния...

Встречи с В.Ф. Грушко

В мае 1986 года в Москве проходило Всесоюзное совещание руководящего и начальствующего состава органов и войск КГБ. Они проходили, как правило, после съездов партии и служили для уточнения задач чекистской деятельности. Непременным было участие в совещании Генерального секретаря ЦК КПСС. УКГБ по Ростовской области всегда представлял только руководитель Управления. На этот раз персональное приглашение принять участие в работе совещания пришло и в мой адрес, что немало удивило руководство Управления.

Перед началом совещания в клубе им. Дзержинского, по существовавшей традиции, его участники выстраиваются по одну сторону ковровой дорожки, ведущей в зал заседаний. Чем-то это напоминает открытие кинофестивалей, только нет журналистов и трансляции по телевидению.

Стоим с генералом и мы. Едва слышный гул возвещает о приближении руководства КГБ. Все подтягиваются и направляют взоры на руководителей. Вижу В.Ф. Грушко. Вижу, что он отделяется от группы и направляется ко мне.

Становится немного страшно. Виктор Федорович жмет руку мне и моему прямому начальнику Юрию Николаевичу Кузнецову, говорит, что рад видеть меня на совещании и просит позвонить в конце дня.

- Мы с вами непременно встретимся вечером у меня дома. Валентина Петровна и я будем рады узнать вести из Таганрога. Я пришлю за вами машину.

Помню удивленные глаза начальника Управления: как оказалось, удивляться еще было чему.

Идет следующая группа генералов. Завидев нас, от нее отделяется генерал В.И. Бетеев. Юрий Николаевич, будучи с ним знаком, делает движение навстречу. Но генерал, к которому я стою ближе, первым обнимает меня со словами "Здравствуй, Леша!". Затем дружески пожимает руку Кузнецову и снимает с его лица застывшее напряжение:

- Мы ведь с Лешей работали на Олимпиаде. Он был в моем отделе. Просил его остаться в Москве, но он решил вернуться в родные места.

Когда мы остались вдвоем, я "прочитал" все так и не вырвавшиеся из уст Кузнецова слова, сдобренные сочной русской народной лексикой. Свойственная Юрию Николаевичу интеллигентность удержала их внутри. Но движение губ и мимика говорили больше, чем слова. Настолько, что я понял: теперь он ждет чего угодно, даже Горбачева, который подойдет ко мне с приветствиями!..

Несколько раз мы встречались с Виктором Федоровичем в Таганроге, в том числе у меня дома. Наши беседы велись не только на служебные темы. Его речь, человека очень широкого кругозора, завораживала: ведь он дружил с Шолоховым, встречался со многими интересными людьми, бывал в разных странах, где отдавал свободное время изучению их культуры и искусства. Мы сходились в вопросах изучения истории, культуры: это было не просто хобби, а важная составляющая нашей работы. Общаясь с Виктором Федоровичем, я убедился, что культура - это важнейший показатель состоятельности любого руководителя, независимо от того, в какой сфере он трудится. Позже мне пришлось даже ввести в свою практику такое понятие - "культура безопасности", без чего не может, на мой взгляд, состояться успешная работа по обеспечению безопасности.

Я чувствовал, что наши симпатии взаимны. Генерал тактично занимался повышением моей квалификации, в чем я сильно нуждался, став начальником крупного отдела, каким был в то время Таганрогский отдел КГБ. Утверждение на эту должность, а она предусматривала звание полковника, происходило в Москве, где в течение нескольких дней меня собеседовали в различных подразделениях Комитета на предмет пригодности к руководящей работе. Мне было 37 лет. Для такой должности, по критериям КГБ, это был слишком молодой возраст, который я обещал со временем исправить. Мне поверили.

Виктор Федорович, видя волнение молодого начальника, не боялся признаться, что такие же чувства испытывал сам, став одним из руководителей советской разведки. После назначения заместителем начальника разведки он, по его признанию, почувствовал себя отрезанным от важных дел. Знакомство с отчетными документами помогало мало. Это было следствием так называемого "фрагментарного" принципа разведки, когда сотрудник допускается к строго ограниченной информации.

Будучи начальником третьего отдела, Виктор Федорович лично знал почти всех офицеров разведки своего отдела, все вербовочные разработки резидентур за рубежом, но не владел никакой информацией по другим направлениям. Такая система ограниченного доступа характерна для всех разведок. Она призвана защитить разведку от тяжелых последствий в случае предательств, что, к сожалению, имеет место.

Оставив высокопоставленный кабинет, Грушко провел сотни часов в поездках, командировках, беседах с резидентами и сотрудниками всех подчиненных ему резидентур, деятельность которых ранее изучал по документам.

Многократно выезжал за рубеж, где принимал участие в вербовочных и других активных мероприятиях. Это было необходимо для того, чтобы чувствовать работу каждого подчиненного и на этой основе принимать необходимые управленческие решения.

Самолет на Красной площади

В День пограничника 28 мая 1987 года на Красной площади в Москве приземлился на маленьком спортивном самолете восемнадцатилетний гражданин Западной Германии Руст. Гуляющие по площади люди думали, что это составная часть праздника или съемки фильма, поэтому просили автографы у улыбающегося летчика.

Последовавшие за этим полетом серьезные разбирательства привели к не менее серьезным выводам. Виктор Федорович входил в рабочую группу КГБ по расследованию инцидента.

Хронология полета Руста над СССР выглядела так:

• пограничники первыми зафиксировали нарушение воздушного пространства, хотя они контролируют только сухопутные и морские границы;
• пункт противовоздушной обороны зафиксировал на радарах летящий объект и срочно сообщил об этом наверх;
• электроника не позволяла сделать идентификацию объекта, так как он был небольших размеров;
• вышестоящее начальство предположило, что речь идет о стае птиц, и сняло объект с контроля;
• над Смоленском самолет Руста обнаружили еще раз. Экипажи поднятых самолетов-перехватчиков доложили, что видят под собой спортивный самолет, а поскольку не имели информации о нарушении границы, то и не заподозрили в пилоте иностранца.

Закончилось все печально для министра обороны маршала Соколова, вынужденного уйти в отставку. Среди специалистов, спецслужб и военных ходило мнение, что Горбачев воспользовался случаем избавиться от неуступчивого министра, который не шел на компромиссы в стратегических вопросах разоружения.

Запад тоже подлил масла в огонь, выставив свою версию о том, что полет Руста был спланирован в СССР с целью смещения Соколова.

Руководителей КГБ вынудили отрабатывать версию о злом умысле. Особенно возбужденно обсуждалась обнаруженная в кабине пилота карта части Советского Союза от Ленинграда до Москвы, на которой крупно красовался гриф "Секретно". Объяснению Руста, что он купил ее в рядовом магазине в ФРГ, не верили.

По указанию В.Ф. Грушко резидентура КГБ в Бонне получила задание купить в указанном Рустом магазине аналогичную карту. На следующее утро набор различных карт Советского Союза с грифом "Секретно" лежал на столе у руководителя группы. Следователи отметили полное совпадение с картой немецкого пилота.

Оказывается, предприимчивые немцы на основе карт Вермахта 1940-45 годов изготовили для продажи точные копии карт. Для привлечения покупателей сохранили гриф, для пущей важности нанесли даже цели для бомбометания.

Русту вынесли несуровый приговор. Дело было завершено. Так авантюра 18-летнего парня вызвала паническое настроение у высшего руководства великой державы. Возникал вопрос: а что же предпримет оно в случае реальной угрозы? Ответ был получен четыре года спустя, в августе 1991 года: нужно заточить себя в Форосе и вызволиться оттуда, увидев, кто победил в схватке, чтобы примкнуть к победителю.

Контрразведчик

Когда в октябре 1988 года состоялось назначение председателем КГБ СССР В.А. Крючкова, освободившуюся должность начальника разведки мог занять его первый заместитель В.Ф. Грушко.

Но Виктору Федоровичу поступило другое предложение. Такого повышения никто не ожидал. На первый взгляд оно казалось нелогичным - возглавить контрразведку СССР, так называемый Второй Главк. Руководитель Главка являлся одновременно и заместителем председателя КГБ. Замысел был простым: разведчик, вербовавший агентов за рубежом, должен знать, как выявлять иностранных шпионов.

Помимо этой классической задачи контрразведки, серьезное внимание уделялось приведению правовой базы контрразведывательной деятельности в соответствие с процессами демократизации и гласности. Разработка Закона о КГБ была делом необычным, ведь комитет - специальная служба со своеобразными формами и методами работы. Оперативная работа по-прежнему должна была проводиться секретно, поскольку борьба со шпионажем или мафией требует внедрения офицеров и агентуры, что сопряжено с риском для жизни.

В контрразведке появилась и другая проблема - началось частичное сокращение личного состава по причине бюджетных трудностей. В определенной мере это было оправдано, так как "балласт" сотрудников и агентуры существовал.

Он был в любом подразделении УКГБ по Ростовской области, в том числе и в Таганрогском отделе. Но руководство Управления не считало нужным приводить собственные силы и средства в соответствие с оперативной обстановкой без указания сверху. Такой подход позже привел к паническому сжиганию документальных свидетельств "балласта".

...Мне запомнилась беседа с Виктором Федоровичем о будущем органов КГБ. В то время он уже был заместителем председателя КГБ. Тогда супруги Грушко гостили в Таганроге и любезно приняли наше с женой приглашение поужинать у нас дома. В ходе обычной беседы за столом Виктор Федорович попросил меня уделить ему несколько минут для приватного разговора, и мы прошли в кабинет.

Вопрос генерала поразил масштабностью: "Как вы представляете себе реформирование органов КГБ, есть ли в этом целесообразность?". Виктор Федорович хотел знать, что об этом думает начальник Таганрогского отдела. И я ответил, хотя передо мной был не только один из руководителей КГБ, но и член ЦК КПСС: "Нужно изменить принцип построения системы органов госбезопасности, который в настоящее время привязан к ЦК КПСС и дублирует систему партийного строительства".

Пояснил, что практически везде, где находятся республиканские, областные, краевые, городские, районные комитеты партии, обязательно наличие подразделений КГБ. У нас, в Ростовской области, например, были самостоятельные подразделения в городишках и поселках, где и не пахло полем деятельности контрразведки. Толку никакого, но они создавались, как нам говорили, по просьбе партийных органов. Такое "строительство" могло привести к утрате профессионализма, не говоря уже о престиже профессии. Предложил другой подход, который применялся в Вооруженных силах: создавать свои округа в зависимости от оперативной обстановки, строить управленческие центры с учетом угроз безопасности государства. Тогда в основных точках сотрудники КГБ уже точно будут заниматься разведкой и контрразведкой, а не оказанием помощи партийным органам в руководстве промышленностью и сельским хозяйством.

Виктор Федорович удивил меня дважды. Во-первых, он очень внимательно слушал и ни разу не перебил. Во-вторых, в конце беседы задал несколько поясняющих вопросов, по которым я понял, что он разделяет мою позицию.

Третий раз в этот вечер меня удивила жена. Проводив гостей, она сказала, что очень переживала за меня, так как наша беседа с глазу на глаз длилась не несколько минут, а более часа.

Успокоила ее Валентина Петровна, сказав, что это "Виктор Федорович уговаривает Алексея Ивановича переехать на работу в Москву". Пришлось успокоить жену, сказав, что поступавшие предложения мною, как мы с ней договаривались, были вежливо отклонены...

Проблема сокращений в КГБ имела и еще одну сторону. Тогда многие "специалисты" (политики и демагоги) разносили информацию о якобы сумасшедших расходах советских органов безопасности в сравнении с Центральным разведывательным управлением (ЦРУ) США.

Они не утруждали себя уяснением, что ЦРУ занимается исключительно разведкой, а КГБ включал в себя, кроме разведки, контрразведку, охрану государственной границы (в погранвойсках служило 220 тысяч человек), безопасность высших должностных лиц государства, правительственную связь, шифрование, создание современных технических средств для оперативной деятельности. Бюджет КГБ (на все перечисленное) составлял 4 миллиарда рублей. Бюджет ЦРУ (только разведка) равнялся 30 миллиардам долларов. Не считая Федеральное бюро расследований (ФБР), Агентство национальной безопасности, разведку Государственного департамента, секретную службу министерства финансов, службу береговой охраны и т.д.

Каким же образом КГБ, считавшийся одной из наиболее эффективных спецслужб мира, выдерживал конкуренцию с американцами и их союзниками? Ответ один, и ответ единственный - за счет высокого профессионализма сотрудников.

В конце 80-х годов в стране стала набирать рост организованная преступность.

В. Грушко:

"...Резкий рост организованной преступности на фоне нарастающего кризиса в экономике оказался не по силам органам внутренних дел, прокуратуре и судам. Мафиозные группы, сколотившие огромные капиталы, стали рваться к политической власти, продвигать в ее структуры своих людей, прибирать к рукам коррупционеров. В 1989 году один из таких "крестных отцов" вместе с сообщниками был арестован КГБ. Удалось установить, что они объединяли усилия всего преступного сообщества в одном из регионов для выдвижения своих людей в народные депутаты СССР. К сожалению, этот факт не был единичным.

Со стороны мафиозных кругов отмечались нарастающий вызов и нажим на конституционные органы власти и управления. А одной из задач контрразведки была именно защита государства от таких посягательств. К тому же отечественные мафиози сделали ставку на укрепление связей с международными преступными кланами, резко увеличили масштабы валютных спекуляций. Только в 1989 году было арестовано около 300 преступников, у которых изъятые деньги составляли астрономические суммы. За первые пять лет перестройки благодаря усилиям контрразведки перед судом предстало полторы тысячи человек, в том числе около 70 иностранцев, за незаконные валютные операции и контрабанду. Государству были переданы огромные денежные средства в рублях и валюте, драгоценные металлы и камни, произведения искусства, являющиеся национальным достоянием, такие как полотна Айвазовского и Левитана, уникальные изделия Фаберже, античные эмалевые миниатюры"...

Летом 1989 года Совет национальной безопасности США принял решение о расширении агентурной сети в Советском Союзе. В этот же период увеличились вложения США и в технические средства разведки, причем увеличились значительно. Все происходящее на нашей территории регистрировалось спутниками-шпионами, которых было около 40. Кроме того, постоянно в воздухе вдоль границ СССР находилось несколько десятков специально оборудованных электроникой самолетов. Около двух тысяч наземных станций радиоперехвата отслеживали эфир, находясь в непосредственной близости от наших границ. Специальная служба радиоперехвата находилась и в посольстве США в Москве с радиусом перехвата несколько десятков километров. Американцы могли фиксировать содержание всех радиопереговоров, кроме шифрованной связи.

Дополнительная информация о результатах работы Второго Главка:

• на телефонном канале правительственной связи между ПГУ и другими объектами обнаружена американская техника съема информации;
• на одном из оборонных предприятий была обнаружена закамуфлированная в телефонном щитке управляемая компьютером техника подслушивания;
• в Охотском море выявлено гигантское устройство с радиоизотопными элементами, прикрепленное к подводным телефонным кабелям, соединявшим Камчатку с материком. Этой телефонной линией пользовались местные власти и вооруженные силы. Стоимость аппаратуры - 20 миллионов долларов. Вес - 12 тонн;
• выявлены контейнеры, направлявшиеся через территорию СССР из Японии в Западную Европу, оборудованные техническими средствами разведки, в том числе средствами фотосъемки;
• для связи с агентами из числа советских граждан американцами применялись миниатюрные радиопередатчики, выстреливавшие в эфир до предела сжатую информацию. Во время работы с таким передатчиком в Москве был задержан американский разведчик Осборн.

Наращивание американцами разведывательной деятельности становилось очевидным всем. Тем не менее, архитекторы перестройки продолжали утверждать, что наши страны из "главных противников" превратились в "партнеров".

В. Грушко:

"... С наступлением периода гласности для американцев стала характерной также разработка советских политических деятелей и других контактов, которые могли оказывать влияние на ход событий в стране... Председатель КГБ В.А. Крючков в 1991 году представил Горбачеву материалы, свидетельствовавшие о том, что американцы рассматривали в качестве своего агента ни много ни мало Александра Яковлева, недавнего члена Политбюро и бывшего посла в Канаде. Крючков лично доложил Горбачеву суть дела и запросил санкцию на проведение оперативного расследования с целью перепроверки сведений. Президент не нашел ничего лучшего, как перепоручить руководителю органов госбезопасности лично переговорить с Яковлевым! Приказ есть приказ. Яковлев, который был ознакомлен с докладной запиской президенту, не смог сказать ничего вразумительного. Ему было дано время подумать. И ничего не случилось. Яковлев сохранил свои посты. Расследование было прекращено".

В контрразведке Виктору Федоровичу неоценимую помощь оказывал его опыт разведчика, заключавшийся в умении не только выявлять за собой слежку и уходить от внимания контрразведки, но и анализировать ситуации. Это помогало в главном - предвосхищать замыслы и намерения противника. Особенно это было важно для разработки резидентуры ЦРУ, действовавшей в Москве под прикрытием посольства США. Отличительной особенностью работы резидентуры стал интерес к вербовке научных работников, разрабатывавших новые виды вооружений, современных технологий. Особый интерес к системам управления ракетами. Разведка получила материалы, свидетельствовавшие о том, что США хорошо осведомлены о деятельности закрытых НИИ. Пришлось сместить акценты в контрразведке. В течение короткого времени удалось выявить, арестовать и разоблачить около 30 агентов ЦРУ и спецслужб других государств из числа советских граждан. В несколько раз больше предотвращено попыток советских граждан передать секретную информацию за рубеж.

Уроки генерала

В моей жизни было много наставников, но по-настоящему усвоить профессию чекиста помогли двое. Один из них - Виктор Федорович Грушко.

Он всегда глубоко вникал в суть обсуждаемых вопросов. Его ценные советы по установлению и закреплению контактов с иностранцами в целях получения от них интересующей нас информации были успешно реализованы. Он научил, как вести себя в случае выявления фактов двурушничества оперативных источников из числа иностранцев. Многое для меня значили его советы по выстраиванию отношений руководителя с подчиненными, между руководителями.

Интеллигентный, высокообразованный практик, он привел меня к пониманию совершенствования чекистской деятельности: венцом этой деятельности является аналитический продукт, который должен находить практическое применение в соответствии с поставленными задачами. Это тем более важно, что местные органы КГБ зачастую отдавали предпочтение объему информации, оставляя без должного внимания ее качество. А в потоке поступавших материалов были и такие, которые к задачам органов не относились. Чекистский смысл оперативной деятельности терялся.

Меня удивило, что Виктору Федоровичу в самом начале карьеры пришлось столкнуться с теми же проблемами, что и нам в территориальных органах: так называемый информационный "вал", подходы к организации агентурной работы, критерии оценки деятельности работников. Нам также спускали таблицы - кто сколько получил информаций, отдельно от агентуры, доверенных лиц, иных источников, выводились процентные соотношения. При такой "бухгалтерии" творческий характер оперативной деятельности нивелировался, на первый план могли выйти сотрудники, умеющие жонглировать цифрами. У нас так увлекались сравнением показателей, что на полном серьезе хотели организовать социалистическое соревнование между подразделениями. А однажды из Ростова нашему отделу привезли и вручили вымпел "Победителю в социалистическом соревновании". Как часть истории вымпел занял свое место в музее.

Почему-то по всем оценочным критериям предпочтение отдавали информации, получаемой от агентов. Виктор Федорович разделил мое мнение о том, что ценность информации нельзя ставить в зависимость от источника ее получения. Иногда доверительные связи, официальные контакты могут привести к получению наиболее полезной информации. А практика цифрового жонглирования, существовавшая во всех правоохранительных органах, наносила ущерб реальной работе.

В начале 1991 года В.Ф. Грушко был назначен первым заместителем председателя КГБ. Его назначение способствовало укреплению взаимодействия между Первым и Вторым Главками. К сожалению, сейчас они разделены по примеру американских спецслужб.

В конце 80-х Виктор Федорович много внимания уделял вопросам гласности, большей открытости в работе органов КГБ. В один из приездов в Таганрог я показал ему музей городского отдела и рассказал, что мы используем музей как для воспитания молодых чекистов, так и для ознакомления жителей города с историей создания и деятельности горотде-ла. Генерал искренне удивился, оставил добрые пожелания в книге отзывов и просил не прекращать этой важной работы.

Узнал он и о том, что мы активно выступаем в местной печати, на страницах заводских многотиражек, а Ростовское телевидение записало мое интервью о работе чекистов Таганрога по выявлению агентуры разведслужб Германии, оставленной в городе "на оседание" (его так и не показали в эфире). И здесь была получена полная поддержка.

В свою очередь Виктор Федорович рассказал о своих выступлениях перед депутатами и журналистами, в том числе зарубежными. Одно такое интервью продолжительностью более часа транслировалось по Центральному телевидению (видеозапись его храню). Общаясь с аудиторией, Виктор Федорович сразу устанавливал контакт со слушателями. Не уходил от острых вопросов, спокойно давал разъяснения, не любил оказываться в плену у цифр, но тогда, когда это было действительно необходимо, приводил их для более полного и яркого представления о сути изложенного.

...По взаимной договоренности перед каждым своим приездом в Москву я всегда созванивался с Виктором Федоровичем. Телефонными переговорами старался не злоупотреблять. И всегда волновался перед тем, как набрать мало кому известный прямой номер, в том числе и закрытой связи. Но волнение тут же отступало, когда я слышал его голос. Никогда в жизни я не встречал такого собеседника, как Виктор Федорович. Придавала уверенности и его удивительная тактичность. Однажды, подняв трубку ВЧ связи, он поинтересовался, есть ли у меня возможность перезвонить через определенное время. Ответил утвердительно, а позже узнал, что Виктор Федорович проводил важное совещание с участием членов Коллегии КГБ СССР. А как часто в аналогичных случаях звучат ответы типа "Я занят, у меня совещание" и т.п. (хотя на самом деле это могут быть и малозначимые разговоры о житье-бытье!).

Общение с Виктором Федоровичем Грушко выкристаллизовало мысль, которая впоследствии переросла в убеждение: национальная идея России - в культуре, в культуре отношений, принятия и выполнения решений. Тогда и политика с экономикой излечатся от кризисов. Тогда и страна будет спасена от катаклизмов.

Узник "Матросской тишины-2"

Заместитель Генерального прокурора СССР Кравцев объявляет В.Ф. Грушко об аресте, отбирает у него удостоверения члена ЦК КПСС и первого заместителя председателя КГБ СССР. Причина задержания не называется. Следует традиционная фраза: "Следствие покажет".

Приходит осознание того, что решение об аресте принято на самом высоком уровне, то есть Горбачевым, и ожидать можно чего угодно.

В камере, куда помещают Грушко, уже находятся четверо. Реакция сокамерников на знакомство напоминает сцену из гоголевского "Ревизора". Никто из них с генералом в камере не сидел.

Сокамерники к Грушко избирают уважительное обращение. Он понемногу рассказывает им о работе органов государственной безопасности. Сокамерники время от времени показывают на потолок, давая понять, что камера прослушивается. Напрасное беспокойство, т. к. Грушко этим не удивишь, да и он знает, что можно рассказывать. Но забота приятна.

С 6 утра и до 10 вечера по радио в тюремной камере нескончаемым потоком льется клевета обо всем, что связывается с чрезвычайным положением.

Нервы напрягаются до предела: если подтвердится хотя бы тысячная часть из того, что говорится по радио, грозит расстрел.

Выясняется, что следствие ведется по статье 64 Уголовного кодекса, предусматривающей высшую меру за измену Родине.

Тревога нарастает, когда становится очевидной легкость, с которой следователи обращаются с законами. Обостряется болезнь, но врача не приглашают.

Появляются мысли о самоубийстве. Маршал Ахромеев и министр внутренних дел Пуго уже добровольно ушли из жизни.

Молитва матери

После ареста Виктора Федоровича я немедленно позвонил его жене Валентине Петровне. Утешить, внушить надежду, что весь этот абсурд скоро кончится. Благодарная Валентина Петровна поддержала разговор, находя, видимо, в нем моральную опору. Оставшись без кормильца, она проявила стойкость в помощи мужу. Приходилось тяжело: семь тысяч рублей в сберкассе были моментально поглощены инфляцией и известной реформой цен. Расходы на жизнь и оплату услуг адвоката пришлось обеспечивать за счет комиссионной продажи нажитого. Из нажитого остались только книги да домашняя утварь. Дачи, автомобиля, гаража у генерала не было - их приобретение в его планы не входило.

Потрясение Александры Михайловны сменилось решимостью противостоять страшной несправедливости. "Я знаю молитву, - сказала нам она, - которая спасет сына даже со дна морского". И хрупкая от возраста, но удивительно сильная душой мать стала молиться за избавление сына от напастей. Мы помогали ей как могли...

Принимается решение отогнать мрачные мысли и сосредоточиться на борьбе за доказательство невиновности.

Первые допросы. Задаются малозначащие, второстепенные вопросы. Прокуратура присылает письменное уведомление о том, что В. Грушко подозревается в участии в заговоре с целью захвата власти в стране.

Адвокат начинает работу, убеждается в полной невиновности подзащитного и пишет письмо в прокуратуру с требованием немедленного освобождения.

Назначается новый следователь, снова задаются "неумные" вопросы. Грушко дает советы следователю, как проверить информацию, повышая тем самым его квалификацию, чем ставит "правдоискателя" в неудобное положение. После этого следователь не появляется несколько недель. Становится ясно, что ему дали безнадежное дело, и он должен нести ответственность за тот фарс, который спровоцировали другие.

Осенью 1991 года Верховный Совет России принимает Декларацию о защите прав человека. В ней говорится, что любой подследственный может в судебном порядке требовать подтверждения обоснованности решения прокуратуры о лишении его свободы в качестве меры пресечения. В Верховный Суд России от адвоката идет требование передать вопрос о правомерности заключения В. Грушко в судебные органы. Председатель Верховного Суда Лебедев дает поручение рассмотреть этот вопрос в присутствии В. Грушко, с участием адвоката и представителя обвинения.

Прокуратура игнорируют вызов в суд. Генеральный прокурор Степанков заявляет, что "суд не должен принимать поспешных решений", что прокуратура и суд делают "общее дело" и что "если арестованный будет освобожден из-под стражи в зале суда, он будет вновь задержан прокуратурой сразу после выхода из этого зала".

Генеральный прокурор не может предъявить конкретных обвинений, но амбиций у него много. Поэтому в ход идет версия, что Грушко "имел какие-то необычные, конспиративные отношения и преступные контакты с обвиняемым Крючковым". То есть нарушение закона состоит в том, что у Грушко были нормальные рабочие отношения со своим непосредственным начальником. Следственный тупизм крепчал.

24 декабря 1991 года по настоянию врачей Грушко, перенесший инфаркт миокарда, спровоцированный и углубленный диабетической декомпенсацией, переводится в госпиталь КГБ. В госпитале он находится под присмотром десяти охранников, работающих в несколько смен. Два охранника постоянно находятся с автоматами в палате больного.

Серьезная болезнь Грушко помогла органам прокуратуры выйти из следственного тупика. Им удалось сделать это путем подрыва здоровья невиновного человека. Они не захотели брать на себя ответственность за возможную смерть генерала Груш-ко. Поэтому 10 января 1992 года начальник следственного изолятора объявляет о снятии охраны. Все охранники отдают генералу честь. В палате подключается телефон, разрешается посещение родственниками в любое время.

Молитва матери помогла вызволить сына из заключения. Теперь нужно было сохранить силы. Впереди были долгие месяцы восстановления здоровья, лечение многих серьезных болезней, спровоцированных тюрьмой. Жена, дети, внуки тут же окружают Виктора Федоровича вниманием. Не остаемся в стороне и мы. Моя жена Ольга Николаевна посещает Виктора Федоровича в госпитале. Слова поддержки подкрепляются подарком из Таганрога - звукозаписью духовной музыки в исполнении таганрогского хора "Лик", в создании которого жена принимала непосредственное участие. Генерал сразу оценил высокий уровень песнопения, назвав творчество "Лика" "исцеляющим средством", нашел слова благодарности и веры в будущие успехи талантливого коллектива.

Исторические параллели

В марте 1906 года невозможно было найти морского офицера, согласного командовать расстрельной командой для казни капитана II ранга П.П. Шмидта. Их нравственное состояние не позволяло содействовать произволу. А спустя десятилетие Россия была ввергнута в страшный водоворот братоубийственной войны. И желающих творить произвол появлялось все больше и больше. Они получали должности, звания и другие холуйские привилегии.

Их "подвиги" были осуждены, а жертвы произвола 30-х годов были реабилитированы - правда, не сразу, а через несколько десятилетий.

Поразительно, но наряду с этим дух безнравственности ощущался и в начале 90-х годов. Все прекрасно понимали надуманность обвинений, но современные прокуроры и следователи согласились быть орудиями подавления и бездумно исполняли "руководящие указания" новой власти. Многие руководители в этих условиях оставляли службу в правоохранительных органах. Но освободившиеся места немедленно заполняли желающие сделать карьеру на служении беззаконию. Рецидив 30-х? В таких рецидивах мы теряем главное - НАРОД.

В. Грушко:

"Скажу больше, чтобы предостеречь современников: фактически после событий августа 1991 года власти на время безнаказанно вернулись к произволу 30-х годов".

После расстрела российского парламента в октябре 1993 года Государственная Дума предоставила амнистию всем арестованным по "делу ГКЧП". Известно, что согласие на амнистию может расцениваться как косвенное признание вины. Не желая принять такой жест от власти, бывший заместитель министра обороны СССР, герой Великой Отечественной войны, настоящий генерал Валентин Иванович Варенников, принимавший участие в Параде Победы в 1945 году, отказался от "амнистии" и выдвинул контробвинения. В августе 1994 года суд вынужден был подтвердить, что обвинение против него было лишено оснований. Таким образом "дело о ГКЧП" лопнуло.

Как бы того ни хотелось, а стоит задуматься над своей историей, чтобы лучше себя понять.

Виновными в репрессиях 30-х годов объявили Сталина, Берию и других. В 1991 году ни Сталина, ни Берии не было. А произвол был. Правда, прикрывался он "демократическими преобразованиями". Значит, не только Сталин виноват в репрессиях. Ему позволили. Как позволили и в 1991 году.

Поэтому сегодня высшее руководство страны осторожно употребляет термин "демократические преобразования", справедливо полагая, что термин "демократия" в России серьезно скомпрометирован.

Демократия - это такое состояние общества, когда каждый гражданин надежно защищен от произвола государства и его чиновников. Это и есть путь возрождения самосознания НАРОДА.

Этот путь на протяжении веков обозначали гениальные умы России, среди которых поэты и писатели с мировым именем - Пушкин, Достоевский, Толстой, Чехов, Шолохов...

"Пути-дорожки"

Великий писатель Михаил Александрович Шолохов сыграл заметную роль в духовной выучке В.Ф. Грушко.

30 декабря 1969 года, прощаясь с Грушко и предчувствуя, что они уже больше не увидятся, Шолохов подарил ему сборник "Донские рассказы" с надписью: "Дорогому Вите Грушко с жаждой потоптать еще не одну путь-дорожку вместе и рядом".

Михаил Александрович не мог и предположить, что уважаемый им "сынок", блестящий дипломат и преданнейший России гражданин, пройдет почти по такой же "пути-дорожке", по которой в 30-е годы прошелся он сам...

Произведения Шолохова покорили мир и вошли в сердца читателей как литература, способная не только поражать степенью таланта, но и оказывать сильное влияние на мировоззрение и понимание исторических процессов. Никому не удалось описать так Гражданскую войну, как Шолохову, хотя сам писатель подчеркивал: "то, что на самом деле происходило во время Гражданской войны, было такой трагедией, которую невозможно передать ни в романе, ни в кино". Вывод романа "Тихий Дон" очевиден - нельзя унижать свой народ, нельзя проводить над ним эксперименты. Роман Шолохова - это высокохудожественный исторический учебник, показывающий, к каким последствиям может прийти государство, не защищающее своих граждан от произвола власти.

Война с собственным народом, война своих против своих, может привести к разрушению семейных и родственных связей, то есть как раз того, на чем строится любое государство.

Советы Шолохова хорошо усвоили во многих ныне процветающих странах. А в России увлеклись борьбой с писателем, с его взглядами и с его героями. Поэтому живучесть произвола власти периодически дает о себе знать.

Шолохов сам пережил полосу репрессий. Его первая книга "Тихого Дона" была встречена дружной критикой "литературного братства" страны. Тучи над Шолоховым сгущались. Вопрос теперь уже был не столько о судьбе романа, сколько о судьбе автора, был на волосок от гибели.

Дружно прописанный в Москве писательский актив, видимо продолжая портить себя "квартирным вопросом", не только не высказался объективно о растущем писателе, но и косвенно способствовал появлению впоследствии сомнений в авторстве Шолохова. Ярлык плагиата, приклеенный к Шолохову, сопровождал его до самой смерти. И даже после нее, когда правительство России выкупило за рубежом доказывающие авторство шолоховские рукописи "Тихого Дона", из тех же уст по-прежнему неслись отзвуки обвинений в плагиате.

Величие Шолохова подтвердили не на его родине, а за рубежом, когда шведские исследователи с помощью компьютерной техники сделали вывод, что авторство романа "Тихий Дон" принадлежит именно Шолохову.

Писатель, конечно, болезненно относился к ярлыку "плагиат". Но защищал себя так, как может защитить себя мудрый человек. Мы нигде не встретим и намеков на то, чтобы он оправдывался. Он никогда не апеллировал к мировой общественности, как это любили делать другие авторы. Шолохова защищали его книги, его герои, снискавшие искреннее сочувствие и любовь читателей во всем мире. А в 1964 году его защитил французский коллега и ровесник Жан Поль Сартр, отказавшийся от получения Нобелевской премии по литературе по той причине, что Нобелевская премия еще не была присуждена Шолохову. Голос великого француза был услышан, и ошибка была исправлена - в 1965 году "за художественную силу и цельность эпоса о русском казачестве в переломное для России время" Шолохов стал нобелевским лауреатом.

В то время в Норвегии в одну из встреч Шолохова с Грушко произошел забавный эпизод. Михаил Александрович, будучи осведомленным о "шпиономании" в зарубежной прессе, высказал соображение, что среди сотрудников советского посольства должны быть чекисты. Проанализировав вслух многие кандидатуры,

Шолохов остановился на одном из сотрудников, отметив, что у того под пиджаком "лычки светятся". Названный сотрудник никакого отношения к спецслужбам не имел.

Серьезно увлекались творчеством Шолохова и офицеры из близкого окружения Виктора Федоровича Грушко. Председатель КГБ СССР В.А. Крючков находил в нем подлинную силу жизненной мудрости. Он тепло и уважительно отозвался о писателе, когда в свой день рождения получил из Таганрога большой альбом о Шолохове и миниатюрный, удивительный по простоте и качеству исполнения портрет писателя.

Произвол власти разрушительно прошелся и по судьбе В.Ф. Грушко. В тюрьме книги Шолохова с надписанными его рукой пожеланиями были рядом с генералом. По странному сопряжению судеб обоим нашим землякам были уготованы очень схожие "крестные пути".

Надежда на память

После нескольких месяцев, проведенных в тюрьме, освобожденный "за невиновностью" 62-летний генерал Грушко, до этого выдерживавший сумасшедший график служебных нагрузок, мог едва двигаться. Теперь он был вынужден заниматься своим здоровьем, подорванным несколькими инфарктами, сахарным диабетом, ухудшающимся зрением. Длительное и сложное лечение не позволяло ему приехать к матери в Таганрог, о чем он мечтал. Матери мешал выехать к нему ее преклонный возраст. Поддерживали друг друга перепиской и телефонными переговорами. Александра Михайловна, певчая церковного хора храма на старом кладбище, продолжала молиться за сына.

Виктор Федорович, не привыкший сидеть без дела, взялся за написание мемуаров. Его книга "Судьба разведчика" издана в 1997 году. Презентация книги на норвежском языке была проведена Виктором Федоровичем в Осло, после того как высшие власти Норвегии гарантировали его безопасность. Экземпляр книги с автографом подарен таганрогской библиотеке имени А.П. Чехова.

Благодарные коллеги Грушко, покинувшие к тому времени службу в органах, приняли его к себе в коллектив - Виктор Федорович работал вице-президентом "Русского страхового центра". Ему был предоставлен служебный автомобиль, составлен удобный график работы. Виктор Федорович дорожил таким вниманием и в беседах со мной не скрывал радости за офицерское братство, проявленное по отношению к нему бывшими подчиненными.

С мамой В.Ф. Грушко мы отмечали в ее маленьком домике все ее дни рождения; нужно сказать, что все вкусные угощения Александра Михайловна всегда готовила сама. Ей было дорого внимание, она чувствовала поддержку старшего сына и его семьи. Их отношения были темой номер один всех наших бесед.

Александра Михайловна обладала удивительной памятью и ясным умом. Мы делали аудиозапись ее воспоминаний, которыми она делилась с нами. Она помнила очень многое, в том числе из детства, проходившего в Таганроге. Их род был родом тружеников и долгожителей, некоторые из родни перешагивали и за 100 лет. Она молилась, чтобы ее Виктор тоже не был обделен радостью долголетия и пережил мать.

Этому не суждено было случиться. Виктор Федорович умер на 72-м году жизни. Горе матерей, которые переживают своих детей, постигло Александру Михайловну. Прожив без сына 3 года, она тихо скончалась 96 лет от роду.

В Москве продолжает заботиться о детях и внуках Валентина Петровна: нашли себя в жизни сыновья Алексей и Александр (заместитель министра иностранных дел России). Достойно строят свою жизнь, продолжая дело деда, внуки.

Память не имеет свойства стареть. Имя дипломата и разведчика В.Ф. Грушко широко известно в мире политики и спецслужб. Под началом Виктора Федоровича служили нынешние премьер-министр России Путин, вице-премьер Иванов, директор службы внешней разведки Лебедев. Список можно продолжить...

Есть надежда, что теперь имя Виктора Федоровича Грушко будут помнить и на его малой родине - в Таганроге, по крайней мере те, кто читает эти строки. И еще есть надежда, что когда-нибудь на карте города появится улица генерала Грушко.