22.06.2011

340 лет назад был казнен Степан Разин

Кульминацией "бунташного" XVII века стало крестьянское восстание, охватившее огромную территорию от Волги до Дона. В нем участвовали не только донские казаки и "гулящие" люди, но и крепостные крестьяне, городские низы, бурлаки, "служивые", представители низшего духовенства.

Но в сентябре 1670 года под Симбирском бунтовщики были разбиты; сам предводитель восстания Степан Разин ушел на Дон, где через несколько месяцев был схвачен и казнен летом следующего года в Москве на Болотной площади. Та же судьба ждала большинство его соратников. "Кругом стояли виселицы; на каждой из них висело человек 40-50. В другом месте валялось множество обезглавленных, плавающих в крови. В разных местах находились посаженные на кол…" - так иностранный очевидец описывает расправу с повстанцами в Арзамасе.

Но история вполне могла развиваться и по-другому. Лишь благоприятное стечение обстоятельств позволило в относительно короткие сроки справиться с восстанием. А если бы, например, основные силы армии были скованы боями с извечным противником - Польшей или царь Алексей Михайлович внезапно скончался и в Москве началась бы внутренняя борьба за власть, неизвестно, смогли бы правительственные силы остановить Разина у Симбирска. А ведь там рукой подать до центральных районов страны, да и Москвы, куда так стремился вождь восставших.

Бунт за веру, царя и отечество

Впечатляющие успехи Разина были в значительной степени обусловлены его поразительно верноподданнической риторикой. Вождь восставших на полную катушку использовал традиционную веру народа в "хорошего царя" и "плохих бояр".

Царь и его семья были, по понятиям разинцев, неприкосновенны. Более того, бунтовщики собирались действовать от имени и якобы с одобрения государя. Среди соратников Разина было распространено убеждение, что "к нему прислана от великого государя грамота", в которой тот якобы повелел "прибрать" вольных людей для борьбы против изменников-бояр. Сам Разин распускал слух, что вслед за ним на Москву идет наследник, "благоверный царевич и великий князь Алексей Алексеевич". Что называется, за компанию Разин собирался "посадить на Москве на патриаршество по-прежнему" опального Никона. В общем, в огонь своей политической агитации он подкидывал любые смутные слухи, свидетельствовавшие о борьбе при дворе.

В своих так называемых "прелестных письмах" Разин призывал всех "кабальных и опальных" послужить "Богу и государю, да и великому войску, да и Степану Тимофеевичу". Разин обещал "вывесть изменников бояр и думных людей и в городах воевод и приказных людей", а также в буквальном смысле "передрать" все дела в Кремле - для неграмотных крестьян и посадских "бумаги" были символом кабалы и всевластия приказных.

На сторону разинцев переходили рядовые служилые казаки и стрельцы, испытавшие на себе произвол "начальных людей". В некоторых местах воеводам приходилось сажать под арест даже дворян, которые и не думали сдавать бунтовщиков, а пировали с ними и снабжали припасами. Священнослужители, немногим отличавшиеся от своих прихожан, встречали разинцев "с образами и с хлебами" и агитировали за них паству. Особо предприимчивые горожане тут же сделали на войне бизнес, наладив торговлю с "воровским" разинским войском.

Бунт в Поволжье был "интернациональным" и даже "межконфессиональным". Не случайно в одних грамотах Разин призывал отстаивать "веру православных христиан", в других - подняться во имя "Бога и пророка". При этом попытки поднять на "бояр" нерусские народы Поволжья обернулись бедствием для русского населения: в некоторых местах чуваши и марийцы устроили настоящий погром православных. Восставшие "переранили и побили" горожан, разорили и сожгли деревни, угнали в плен помещичьих крестьян и их жен. Разину пришлось в отместку "громить" калмыцкие улусы, с которыми он только что договаривался.

При этом ненависть к власть имущим обрушивалась на всех без разбору - и на виноватых, и на невинных. Воеводы, дворяне, чиновники, бояре, их жены и дети - казнь для всех была одинакова. Людей кидали в воду, связав по двое, они не успевали утонуть, как их закалывали. Не жалели даже церковнослужителей. Отряды разинцев порой грабили "в церквах на иконах оклады и церковную утварь и всякую монастырскую казну". Сражавшихся на стороне правительства стрельцов Разин запрещал исповедовать и хоронить по церковному обычаю.

Казачья утопия

Но вот город или волость захвачены, власти изгнаны, многие убиты. Что дальше? Царских воевод сменяли сходки по образцу казачьих "кругов"; появлялась выборная "казачья администрация". Позднее захваченные в плен повстанцы рассказывали, что до того, как стать "воровскими" атаманами и есаулами, они были дворовыми людьми, стрелецкими детьми, посадскими, беглыми помещичьими крестьянами из разных деревень.

Прекращался сбор податей. Победители "на кабацком дворе государево кабацкое питье разграбили и выпили" - как же не погулять на радостях. В занятых городах и селах вводились казачьи порядки; одних они радовали, других - вряд ли. Взяв, например, Астрахань, "домы разорили и животы пограбили", имущество свезли за город на стан в курени "для дувану". Во время этой своеобрзаной сходки и дележа награбленного бедняк мог стать обладателем "платья собольего и лисьего", дорогой посуды, персидского шелка; многие тут же продавали это добро, а на вырученные деньги покупали оружие, лошадей и другие нужные в хозяйстве вещи.

Но едва ли уничтожение государственного аппарата и "показаченье" населения было шагом к новому общественному устройству. Скорее возвращением назад - к патриархальному равенству без социальной розни, "приказных людей", налогов и "бумаг". Православный царь в далекой Москве - это тоже хорошо и правильно, главное - избавиться от местных бояр, которые "не велят ходить на море и на Волгу, и оттого мы стали наги и голодны". В сущности, главной причиной недовольства разинцев была попытка ограничить их "бандитскую вольницу" с непременными походами "за зипунами", по сути представлявшими собой самый обыкновенный грабеж.

Архетип народного протеста

Русское крестьянство представляло собой парадоксальный феномен. С одной стороны, на протяжении веков оно было источником постоянного социального напряжения, с другой - оставалось наиболее консервативной частью населения страны и в последние десятилетия империи самой надежной опорой монархии.

Народ против Разина

Но далеко не всех привлекала идея всеобщего "уравнения" и "дувана". Так, жители Красной Слободы, что на территории нынешней Мордовии, в декабре 1670 года были в осаде и бились с восставшими. Неподалеку, в вотчине князя Черкасского, крестьяне во главе с боярским приказчиком встретили разинцев оружием и "учинили с теми воровскими казаками великой бой". И едва ли это случилось от большой любви к знатному боярину. Просто многие разинские атаманы вслед за помещиками и их приказчиками имели обыкновение грабить население и "лутчих (т.е. зажиточных) крестьян мучить и, мучив, сечь".

Неудивительно, что далеко не все охотно шли в казацкое войско даже за жалованье "по пяти рублев да по зипуну". Атаманам приходилось прибегать к угрозам, обещая "порубить" всех, кто откажется.

В этих условиях жители некоторых мест старались соблюдать "нейтралитет", не портя отношений ни с восставшими, ни с властями, а другие и вовсе сдавали "защитников народа" правительственным силам. В одном селе подьячий с посадскими людьми собственноручно посадил в тюрьму 64 повстанца, которых затем каратели казнили. В другом месте жители сдали войскам атаманшу Алену - "старицу, которая с ворами вместе воровала".

Политических очков восставшим все это не прибавляло. И это неудивительно, учитывая, что они умудрялись нарушать даже свою нехитрую "программу". Оказалось, что даже среди ненавистных "начальных людей" есть "добрые". К ним Разин относил, например, тех, кто некогда гостеприимно принимал и щедро угощал казаков в Москве. Более того, вместе с выходцами из низших слоев общества атаман звал на свою сторону людей знатного происхождения и даже в ультимативной форме требовал от черни "тех дворян, и детей боярских, и мурз ничем не тронуть и домов их не разорять". До основания разрушив старый мир, он затем, похоже, собирался его восстановить, поменяв лица, но не систему.

Новые бояре

Лихой атаман - гроза знати - сам как-то сказал: "А я чем вам не боярин?" Уже в ходе восстания у Разина появилось что-то вроде канцелярии или штаба, откуда рассылались десятки воззваний; была налажена переписка с азовским пашой, украинским гетманом и крымским ханом.

Нетрудно представить себе, как казачья утопия после захвата столицы быстро обернулась бы привычной российской антиутопией. Новые хозяева страны стали бы, вероятно, азартно и ожесточенно делить власть между собой. И со временем эта борьба в новой казачьей "верхушке" закончилась бы реставрацией традиционных государственных институтов, как это было после Смуты.

Единственный вопрос - сохранилось бы крепостное право или после радикальной отмены новая власть не решилась бы на его восстановление? Но в любом случае Россия XVII века еще не достигла такого уровня развития, чтобы вместо помещика и крепостного могли появиться будущие фермеры и предприниматели. Так же сомнительно и появление развитого городского самоуправления: из казачьего "круга" вышел бы скорее атаман-воевода, а не бургомистр с магистратом и независимым судом. Стихийный народный протест сам по себе не вел к созданию гражданского общества.

Далеко за примерами ходить не надо. На Украине в середине XVII века казацко-крестьянское движение под предводительством Богдана Хмельницкого ликвидировало польское "панское" землевладение и администрацию. Но затем началось формирование "новой" знати - уже из числа казацкой "старшины". Недавние вожди восставшего народа быстро стали землевладельцами и добились стеснения крестьянских вольностей.

Ничего подобного Разину не удалось. Но зато он остался в памяти многих поколений крестьян, в легендах и песнях, давая надежду на свободу. Именно такую, как они мечтали, - "по чисту полю красно походить, сладко попить да поесть, на добрых конях поездить". Мечта эта пережила петровские преобразования, превращение Московии в европейскую империю, эпоху Просвещения. Ровно через сто лет после поражения Разина заполыхал огонь восстания Емельяна Пугачева.

Игорь Курукин

Источники:

1. 'Олбест'