16.07.2010

Личность Атамана Краснова требует объективной оценки

Трудно однозначно оценить ту роль, которую сыграл Атаман Краснов в годы Русской смуты, трудно оценить и вклад его повестей и романов в русскую литературу.

Он вошел в историю как атаман Всевеликого Войска Донского, хотя имя его было известно и до 1917 года. По службе - командир Конного корпуса, по журналам - беллетрист, публицист, чьи корреспонденции с русско-японской войны и рассказы привлекали к себе внимание читающей публики, - генерал Петр Николаевич Краснов, тем не менее, стал по-настоящему широко известен только с момента избрания его Донским Атаманом.

Выдвинувшись в момент всеобщего подъёма Донцов, вызванного политикой вражды и розни, принесенной на Дон Красными отрядами, атаман Краснов в отличие от всех других вождей Белого движения, повел явно выраженную германофильскую политику. Это вызвало резкую неприязнь к нему и - что ещё хуже - к Донцам в целом со стороны Добровольческой армии. Роман Гуль вспоминал, как покоробил, как резанул глаза вид немецких солдат и офицеров на улицах Донских станиц, представившийся взорам только что вернувшейся из тяжелейшего Ледяного похода Добровольческой армии.

Действительно, Гражданская война ломала многие традиционные представления, заставляла предпринимать шаги немыслимые в обычных войнах. Но и в самых трудных условиях большинство белогвардейских командиров старались лишь сохранять нейтралитет по отношению к германским войскам; Атаман же Краснов заявил о "союзе Дона с Германией"… Атаман Краснов не только принимал от германского командования боеприпасы, необходимые для борьбы с большевиками, но и со странной бравадой отвечал на доходившие до него упреки: "…Это я, Донской Атаман, беру от германцев снаряды и, омыв в волнах Тихого Дона, чистыми передаю Добровольческой Армии…"

Трудно понять, как Донской атаман, русский генерал решился пойти на этот поступок. Ведь Краснов не только генерал: он ещё и писатель, беллетрист, что, казалось бы, предполагает достаточно тонкую душевную организацию. Ведь это его перу принадлежит такая трогательная картина, относящаяся к 1907 году: "Государь взял на руки Наследника и медленно пошел с ним вдоль фронта казаков. Я стоял во фланге своей третьей сотни и оттуда заметил, что шашки казаков первой и второй сотни качались... И по мере того, как Государь шел с Наследником вдоль фронта, плакали казаки, и качались шашки в грубых мозолистых руках, и остановить это качание я не мог. И не хотел"

Как мог генерал Краснов через 11 лет объявить о союзе с императором Вильгельмом, который заключая Брестский мир с большевиками, тем самым признал советскую власть де-факто и развязал ей руки для последующих действий в отношении Царской Семьи?

Можно бесконечно задавать такие вопросы и не получать на них ответы. И поневоле вновь приходится обращаться к биографии генерала, пытаясь найти ответы в ней.

После неудачных военных действий, после выступления Верхне-Донских казаков, открывших красным фронт (чуть ли не в подготовке этого выступления Краснов обвинил героев степного похода В.И. Сидорина и Э.Ф. Семилетова), после постоянной критики в отношении А.И. Деникина и Добровольческой армии, Краснов вынужден был оставить Атаманский пост. Эмигрировав, он целиком посвятил себя литературе.

Литератором он был действительно, незаурядным. Вот, как характеризовал его воспоминания "На внутреннем фронте", изданные в Советской республике в 1927 году, автор предисловия х этому изданию С. Пионтковский.

"Воспоминания Краснова написаны живым, литературным языком, читаются легко. Они интересны по содержанию… Краснов предпочитает давать описание общего фона событий, и здесь ему удается передать движение, динамизм жизни…" - такая оценка, данная явным недоброжелателем Атамана-мемуариста, говорит сама за себя. Пусть Краснов и не был высокоталантливым писателем, но он обладал неплохим стилем, а главное - знал и любил то, о чем писал.

Он знал и любил свой родной Тихий Дон и славное казачество… и тем более странным кажется, что во время Второй мировой войны престарелый генерал в ослеплении и ненависти к большевикам выступил на стороне нацистской Германии.

Нам не понять и не почувствовать во всей полноте накала той борьбы, и трудно представить то безумие ненависти, которое толкает человека на непоправимые ошибки. И никогда уже не ответить нам на вопрос: как мог русский генерал верить, что освобождение России может быть принесено германскими штыками? Как мог русский писатель пойти с иноземной армией, которая шла разорять русские села и города, порабощать и убивать русских людей?

Сдавшийся в 1945 году англичанам и выданный ими советскому командованию, генерал Краснов был казнен в 1947 году. Зловещая легенда гласит, что умер он будучи подвешен за ребра на крюке - жуткая средневековая казнь бериевских застенков.

Так как же относиться к Краснову?

Легко осудить человека, посылавшего на смерть русских против русских, совершавших страшные непростительные ошибки.

Трудно осуждать человека, отдавшего за это свою жизнь.

Одно бесспорно: нужно попытаться сейчас наиболее объективно подойти к личности Краснова, как и других вождей Белого и Красного лагеря. И, не принимая позиции генерала Краснова, и отдать должное даровитому литератору, чьи произведения проникнуты любовью к Донскому казачеству, и восхищением его историей.

А. Кручинин

Источники:

1. Альманах 'Казачий круг' 1991