08.06.2010

315 лет назад Петр I вступил в Первый Азовский поход

1 мая (ст. ст.) 1695 г. из Тамбова в направлении реки Хопер выехал генерал Патрик Гордон – самый заслуженный и удачливый из иностранных военных специалистов, подвизавшихся в России во второй половине ХVII века. Выехал Гордон вслед за своим корпусом, выступившим несколькими днями ранее и составлявшим около 10 000 человек, принадлежащих к собственному гордоновскому Бутырскому полку, 7 стрелецким московским полкам, 4 полкам тамбовских стрельцов, и снабженным 10 полупудовыми мортирами, 12 гаубицами, 31 фальконетом, 6000 пудами пороха, 4600 ядрами и 4000 гранатами.

Весь этот корпус, в свою очередь, составлял лишь часть совокупных сил, выдвинутых на войну с Турцией. Так, 10 мая из Белгорода выступил корпус Б. П. Шереметева, состоявший главным образом из поместной конницы – дворян и их боевых холопов, явившихся на государеву службу "конно, людно и оружно". А еще ранее – 28 апреля – из Москвы выступили двадцатитысячные основные силы похода – 13 000 под командованием Ф. Лефорта и около 7000 под командованием Автонома Михайловича Головина – именно с этими войсками в поход отправились царь своей персоной и подобающие случаю сопровождающие лица, включая певчих дьяков.

Части Шереметева направлялись в сторону Крыма – примерно туда же, куда двигались русские войска в двух предыдущих неудачных походах Василия Голицына 1687 и 1689 г.г. Однако, это было лишь отвлекающим маневром, призванным обезопасить от нападения крымских татар основные силы русской армии на направлении главного удара. Этим направлением был выбран Азов – турецкая крепость в устье Дона, на северной границе владений Османской империи. Крепость, блокирующая выход в Азовское море гребных флотилий донских казаков и, тем самым, обеспечивающая безопасность черноморской хлебной торговли – жизненно важной для Стамбула. Эту крепость уже захватывали донские и запорожские казаки в 1637 г., удерживали ее до 1642 г, после чего оставили, так и не сумев вовлечь Россию в войну с Турцией.

Надо сказать, что выбор цели похода 1695 г. был сделан Петром под влиянием целого ряда обстоятельств. Здесь не только нежелание повторять фиаско Василия Голицына, но также и стремление пробиться к манящим морским просторам. А также то, что можно бы назвать увлечением сложными техническими играми, – именно осады и штурмы крепостей репетировали петровские потешные полки в ходе знаменитых Семеновских и Кожуховских маневров, именно борьба с крепостями казалась молодому царю квинтэссенцией европейской военной и технической мысли – на ниве которой хотелось прославиться.

Итак, в разгар весны 1695 г. значительные силы русской армии двинулись в поход. Здесь стоит сказать об уровне тогдашнего русского военного искусства в целом. Принято считать, что до петровских реформ Россия уступала основным европейским странам в военной культуре: русские войска не умели так стойко, эффективно и управляемо сражаться в регулярном полевом сражении, а технологии борьбы с крепостями были довольно отсталыми, даже несмотря на наличие западноевропейских инженеров. Все это, наверное, так, однако вместе с этим русская армия имела дольно серьезный набор и уникальных навыков. В самом деле: многие ли европейские армии могли похвастать ведением серьезных кампаний силами до сотни тысяч человек на удалении в 500-1000 км от своих баз, при том, что эти километры приходятся на крайне слабо заселенные степи, порой похожие на безводную пустыню, а порой – на непроходимое болото. Русские довольно хорошо умели обеспечивать такую самодостаточную логистику, перебрасывать большие воинские контингенты и их обозы по рекам на сколоченных по случаю судах, умели противостоять крайне изнурительным набегам татарской конницы. Так, корпус Гордона на своем пути к Азову вынужден был: форсировать Хопер,берег Дона. А 18 июня корпус переправился по сооруженному мосту через реку Маныч. 26 перешли засохший ручей Батай и достигли левого притока Дона Койсуги, где тотчас же начали строить пристань для выгрузки артиллерии, идущей водою. Отсюда уже был виден Азов. затем форсировать Дон возле Усть-Хоперска (где получили провиант, доставленный водой из Воронежа), после, еще через два дня - форсировать Чир по семи наведенным мостам, а после, еще через четыре дня - Северский Донец (это заняло тоже четыре дня). Затем, 13 числа, возле станицы Раздоры, используя подошедшие барки с припасами, корпус переправился на левый

Царь с корпусами Головина и Лефорта двигался водою. Прямо в столице войско было посажено на струги, которые поплыли вниз, по Москве-реке, Оке, через Рязань к Нижнему, где вышли в Волгу и через Казань спустились до Царицына. По дороге караван пополнялся припасами, а в Царицыне к нему присоединились и полки, переброшенные от Астрахани. Затем был изнурительный марш по степи, примерно там, где ныне проложен Волго-Донской канал, замысленный, кстати говоря, еще Петром Великим. Достигнув Дона 14 июня, войско погрузилось на заготовленные заранее суда, одновременно оборудовав обширный склад продовольствия и припасов. Каковых, кстати говоря, подрядчики не поставили в оговоренных количествах – в частности, совсем не привезли соли, хотя должны были поставить ее 8000 пудов. Отсюда отправились лишь 18 июня, а к цели прибыли только 30-го. Как видим, весьма непростая логистическая задача была решена русской армией довольно удовлетворительно.

5 июля войска подошли к городу и, обложив его, начали строительство осадных сооружений. Уже на следующий день начался обстрел Азова. 14 числа был осуществлен успешный штурм одной каланчи, а с 15 на 16 после интенсивного обстрела, турки покинули и вторую. Увы, это оказались едва ли не самые большие успехи за весь поход. Затем последовали неудачи: того же 14 числа к туркам перебежал некий голландский матрос Янсен, знавший царя лично и нанятый им в Архангельске. Он сообщил осажденным, что русские имеют обыкновение спать после полудня. Турки тут же воспользовались таким сокровенным знанием, устроив внезапную вылазку на позиции Гордона: более 300 человек было убито, 16-пушечная батарея уничтожена – часть пушек заклепали, часть – увезли в крепость. Кроме того, осаждающим постоянно угрожала татарская конница, отвлекавшая часть сил и затруднявшая снабжение войск. А к самому городу постоянно подвозили подкрепления и припасы по морю – и лишенные флота русские не могли ничего с этим поделать.

28 числа была предпринята попытка предложить крепости капитуляцию, отклоненная осаждающими, заявившими, что готовы стоять насмерть. Тогда, 5 августа, был предпринят первый штурм Азова – также не принесший результата. Плохо скоординированная атака нескольких отдельных колонн была отбита осажденными с большими потерями для русских – одних убитых насчитали более 1500 человек. Сказалось отсутствие жесткого руководства, взаимная неприязнь Гордона и Лефорта, ревновавших друг друга к царю, а также двусмысленная позиция самого Петра – не то руководившего всем предприятием, не то командовавшего одним из отрядов, не то делегировавшего общее командование Гордону. Сам же Гордон, напротив, считал, что его профессиональное мнение не было учтено, а в ходе штурма он и вовсе не имел достаточных полномочий. На военном совете 6 августа многие были за снятие осады, однако Петр настоял на ее продолжении. Было решено сделать акцент на инженерных работах, попытавшись подвести мины под турецкие укрепления. Работа закипела – при том, что турки не давали покою ни на день. Все время делались вылазки – порой весьма успешные – контрминирование, обстрелы. 25 сентября начался новый штурм. Взрывы мин имели относительный успех – хотя от них было ранено или погибло до 100 своих же солдат и офицеров. На этот раз удалось ворваться в город, однако из-за все той же несогласованности действий штурмующих туркам удалось отбить нападение.

Уже на следующий день стало ясно, что осаду пора снимать – не было сил даже для захвата форта Лютик. Уже 28 числа начали снимать пушки с позиций, а 1 октября русская армия пустилась в обратный путь.

На этом, обратном пути, Петр Первый осознал необходимость блокады Азова с моря. Царь понял, что второй такой неудачи легитимность его власти может и не пережить, как не пережила неудачи Голицына легитимность режима царевны Софьи. Царю пришлось признать, что даже проверенные специалисты в отсутствие его царской воли могут только конфликтовать между собой. А значит, во все вопросы надо вникать самому, брать всю ответственность на себя, учиться, добиваясь компетенции на высшем из доступных уровней, а затем присутствовать лично всегда именно там, где происходит главное. Именно так этот монарх и процарствовал последующие тридцать лет своей жизни.

Лев Усыскин

Источники:

1. Полит.ру