21.04.2010

К юбилею Победы: казачка повторила подвиг Зои Космодемьянской

Катя Мирошникова родилась в хуторе Дубровском на левобережье Дона. В семье была старшей. Отец работал в колхозе бухгалтером, мама занималась хозяйством и воспитывала детей (всего она вырастила восьмерых и получила впоследствии орден "Мать-героиня"). Устинья Ильинична, вспоминая старшую дочь, говорила, что она была всегда ласковой, внимательной к родителям, сама, без просьб и напоминаний, помогала по хозяйству: и воды натаскает, и картошку прополет, и за живностью присмотрит. "Добрая была, - рассказывала сестра Кати Валентина Александровна. - Заботилась о нас, меньших, не давала в обиду".

Потом семья переехала в Мигулинскую, расположенную на правом берегу Дона, где у отца жило много родни и где в то время находился райцентр. В школе Катя училась хорошо, была пионервожатой. Потом окончила Вешенское педучилище, год проработала в начальной школе хутора Водянского, который ныне, к сожалению, уже не существует. Она была хорошим педагогом, её любили дети, уважали родители.

Когда грянула война, Екатерину Мирошникову комсомольцы избрали секретарем ВЛКСМ. По свидетельству ветерана комсомола Ивана Сергеевича Молошина, она зарекомендовала себя энергичным инициативным комсомольским работником, делала всё для того, чтобы мобилизовать молодых на трудовой подвиг во имя будущей Победы.

Фронт приближался к Верхнедонью. Когда над Районом нависла угроза оккупации, райком партии начал организовывать партизанский отряд. Отряд назвали "Донской казак".

Фашисты вошли в станицу Мигулинскую 16 июля 1942 года. Накануне партизаны собрались в здании райкома и наметили план действий. Ночью двинулись в лес. Расположились. Они видели, как на Дону разгораются ожесточенные бои. Вскоре стало ясно, что он надолго, если не на всегда, стал для фашистов непреодолимой преградой. В этих условиях партизаны не могли вести боевые действия, оставаясь на правом берегу. Ведь отряд находился вблизи передовой, где было легко себя обнаружить и где сосредоточились крупные силы врага. Уйти вглубь района партизаны также не могли, поскольку там не было лесов. Оставалось одно продвигаться к своим, оборудовать лагерь на левобережье, помогая нашим регулярным частям держать оборону и ведя разведку и пропагандистскую работу среди населения в оккупированном районе. Так и было сделано.

Вспоминает бывший боец отряда Сергей Георгиевич Разбойко:

- Мы заняли позицию на передовой, стали по трое-шестеро ходить в разведку. В это время я увидел Катю, котороую знал раньше. На ту сторону она уходила всегда одна. В укромном месте её переплавляли на долбленке через Дон, и она шла дальше, по станицам и хуторам, собирая сведения о численности и дислокации вражеских войск, расположении огневых точек. Данные, которые разведчица приносила передавались советскому командованию и были крайне ценными. Они очень помогли как в дни боев на Дону, так и потом, когда наши войска перешли в решительное наступление.

Она уходила на задание из дома, в котором когда-то появилась на свет. Так совпало, что штаб отряда находился в Дубровке, куда вернулись на время оккупации Мирошниковы. Оденет простое платьице, возьмет корзинку, будто бы по ягоды отправляется или к родне. Мать только вздохнет: "Ты уж там поосторожней доченька". А она улыбнется: "Ничего, мам, я везучая!.."

Вспоминает Ольга Ивановна Коновалова учительница-пенсионерка:

- Мы были подругами с педучилища. Когда пришли фашисты, я оставалась в Мигулинской. Катя не раз заходила ко мне, ночевала в нашем доме. Вскоре я знала, зачем она приходит на эту сторону, и как могла помогала ей. Показала три огневые точки. Сразу же после того, как Катя ушла за Дон, наши открыли огонь, и одну из них подавили. Провожала её к реке. В те дни она оставалась веселой задорной. Мы мечтали о том, какая прекрасная жизнь будет после войны. Я знала, что на каждом шагу её подстерегает опасность, видела, что кругом полно полицаев, и всё-таки не могла поверить, когда её схватили…

Многие земляки догадывались, зачем ходила по верхнедонским поселкам комсомольский секретарь райкома. Догадывались, откуда попадают в их руки драгоценные листки со сводками Совинформ бюро, с призывами всеми способами вести борьбу с ненавистным врагом, номера районной газеты. Оттуда, где были Катины командиры и товарищи, с совсем крохотной части территории области, не занятой фашистами, приходила правда, вера в победу. И сердца земляков наполнялись радостью, надеждой на скорое освобождение. Не один из них дал Кате еду, ночлег, показал безопасную тропку. Но нашелся-таки один подонок из полицаев, который желая выслужиться перед чужеземными хозяевами, выдал отважную разведчицу.

В октябре её схватили в Мигулинской. Повели в хутор Коноваловский, где находилась районная комендатура. Она не сказала ничего, хотя над ней издевались целых восемь дней. Она знала на что шла, когда вступала в отряд. Знала, что во имя победы, во имя счастья всего человечества не должна, не имеет права щадить себя.

Враги спешили. Они боялись её, хрупкую безоружную девушку. Они боялись народного гнева, мести Катиных товарищей. Её задушили тайком в балке за хутором. Лишь полгода спустя было найдено её тело…

Врагам не удалось избежать расплаты. Совсем скоро в декабре 42-го, мощные залпы известили о начале наступления советских войск на Верхнем Дону. Грозные проклятия посылали врагу тезки героини - боевые "катюши". На заснеженных полях нашли свою погибель тысячи фашистов. Полицай, выдавший Катю был расстрелян сразу же, как только наши ворвались в Мигулинскую.

Катю Мирошникову похоронили в станичном парке, где она так любила гулять вечерами с подругами. У её обелиска всегда цветы.

Источники:

1. Комсомолец 1983 г.