В десанте моряков (Н. Щербаков)

Шел 1944 год. Наш отдельный батальон морской пехоты вышел к реке Южный Буг у села Богоявленского. Моряки получили приказ высадить десант в городе Николаеве.

В десантный отряд отбирали проверенных, испытанных в боях. Большинство составляли коммунисты и комсомольцы. Командиром был назначен боевой офицер - старший лейтенант Ольшанский.

Мне тоже посчастливилось: я попал в десант. Да, я не оговорился - каждый считал для себя честью быть с теми, кому предстояло первыми вступить в новый бой.

Отряд разбили на две группы: одна отбирала и готовила снаряжение, оружие, боеприпасы; другая заботилась о плавсредствах. У первой дела шли хорошо, у второй - хуже. На корабли и катера рассчитывать, конечно, не приходилось. Выручила матросская смекалка и находчивость.

Отделение старшины первой статьи Лисицина отправилось на поиски рыбачьих лодок. Оно облазило все побережье Южного Буга, и вскоре лодки были доставлены в "доки" - погреба и подвалы домов, занятых батальоном.

Лодки имели ветхий, запущенный вид. Их надо было капитально ремонтировать: наращивать борта, сделать сиденья. Это поручили отделению старшины Шпака.

Нелегко оказалось подготовить рассохшиеся, полусгнившие лодки к боевому плаванию! Лес, правда, матросы нашли быстро, но смолы не было. Конопатили тряпками, щели заливали гудроном. Однако отремонтированные таким образом лодки не выдержали испытаний. Тогда кто-то предложил растоплять гудрон с резиной. Попробовали - вышло. Зато в "доках" стало очень трудно работать: накапливалось столько дыму, что приходилось надевать противогазы. Тем не менее дело шло.

Наступил день, когда командиру отряда было доложено: плавсредства готовы. Осматривая лодки при лунном свете, он озабоченно опрашивал:

- Как думаете, выдержат до Николаева?

- Дойдут! - уверенно докладывал главный ремонтник - старшина Шпак. - Лодки что надо! Лучше не придумаешь!

Выступление было назначено на ближайшую ночь. А днем начал крепчать ветерок, потом разыгралась настоящая буря. Нас это не пугало. Наоборот, мы считали, что непогода нам на руку: темная ветреная ночь - лучшее прикрытие.

Точно в назначенный час 25 марта 1944 года десант на семи рыбачьих лодках вышел по реке Южный Буг. В лодках разместилось шестьдесят семь человек.

Восточный ветер не унимался, густые тучи низко плыли над рекой. Беспросветный мрак ночи плотно окутывал караван. В лицо брызгали холодные волны. Наши суденышки бросало, как щепки, но моряки строго держали кильватерный строй.

Чем дальше мы шли, тем больше ухудшалась погода. Полил дождь, сменившийся вскоре мокрым снегом. Моряки изо всех сил нажимали на весла, гребцы часто сменяли друг друга. Мы плыли по середине реки - оба берега находились в руках фашистов. Там то и дело взлетали в небо ракеты.

Гитлеровцы не видели нас, но на всякий случай обстреливали реку. Несколько шальных пуль достали и лодки. Появились раненые. Мы уж решили, что десант замечен, однако вскоре убедились: враг стрелял наугад.

Затем прибавилась новая беда: в лодках обнаружилась течь, появилась вода. Помогал в этом и дождь. В ход пустили все, что могли, даже шапки.

Вспоминая об этой ночи, я каждый раз думаю, что начало подвига, который совершили моряки в Николаеве, было здесь, на реке. Плыть трудно, опасно, но десантники думали лишь об одном: как бы быстрее добраться до города, дорваться до боя.

О многом подумалось в ту ночь каждому. Далеко, в хуторе Мелюзовка, Неклиновского района, жилая моя мать - Анна Ивановна. Как и все матери, она ждала от меня весточки, ждала сына с победой. Знала ли она, каким трудным путем идет к победе ее сын?

У меня было одно желание - скорее вступить в бой. Враг Родины был и мой личный враг. Он посягал на самое дорогое - на наш народ, на Советскую власть. А кем бы я был без нее?

Мне не было и двенадцати лет, как умер отец. Советская власть помогла матери вырастить и воспитать меня, дала образование. Я окончил сначала неполную среднюю школу, потом школу ФЗО в Таганроге, собирался учиться в институте. Нападение гитлеровцев нарушило эти планы: я ушел на фронт. Я обещал тогда, что буду до конца защищать свою страну.

... Наконец, над темными берегами реки показались силуэты домов. Еще одно усилие - и десант у места высадки.

Командир отряда послал вперед группу разведчиков. Возвратившись, они доложили: берег пуст. Гитлеровцы были спокойны за безопасность своего тыла в такую ненастную ночь.

Отряд быстро высадился, бесшумно сняв на берегу трех фашистских часовых. Выслав во все стороны дозоры, мы двинулись вперед, к элеватору, заняли ближние к нему здания.

На рассвете наши саперы, осмотрев элеватор, обнаружили, что он подготовлен гитлеровцами к взрыву. Командир отряда приказал произвести разминирование, а отряду занять оборону. Мы приступили к инженерному оборудованию позиций: окапывались, в стенах пробивали бойницы. Окна и двери закладывали кирпичом, камнями, ящиками с песком.

Закончив работу, мы заняли свои места и, организовав круговое наблюдение, стали ждать начала боя.

Задача перед отрядом была поставлена нелегкая. На подступах к Николаеву развернулись тяжелые бои. Наш десант должен был навязать бой противнику с тыла, отвлечь на себя как можно больше сил его, создать у гитлеровцев панику.

Часов в девять утра к элеватору подъехали две машины фашистов - закрытая и открытая. В открытой сидели гитлеровцы. Подъехав, они стали быстро разматывать провод, чтобы подключить его к фугасу. Обнаружив, что элеватор разминирован, удивились, но тут же принялись таскать новые ящики со взрывчаткой. Их работу прервали моряки. Пулеметчики перебили подрывников, подбили и зажгли одну из машин. Другой удалось скрыться.

Было ясно, что гитлеровцы постараются скорее выбить отряд. Старший лейтенант Ольшанский приказал:

- Быть начеку, усилить наблюдение! Приготовить оружие к бою!

Без команды не стрелять!

Фашисты не заставили себя долго ждать. Сначала их было не больше роты. Автоматчики во главе с офицерами во весь рост шли боевым порядком, будто собираясь прочесать занятый десантом район. Мы подпустили их поближе и открыли огонь. Вражеские солдаты заметались, ища укрытий, но пули настигали их всюду. Через несколько минут наступила тишина, подступы к элеватору были усеяны трупами немцев.

- Чисто сработано! - шутили моряки.

Передышка была недолгой. Едва мы успели подготовить боеприпасы, наблюдатели передали: со стороны фронта - группы фашистов. Сначала мы думали, что гитлеровцы начали отступать под ударами наших войск. Однако это были подкрепления атаковавшим нас. Теперь немцы сразу наступали двумя ротами с трех сторон.

Мы были готовы к бою. Как только враг подошел на сто - сто пятьдесят метров, отделение Бочковича ударило с тыла, другие - с флангов и с фронта. Гитлеровцам не оставалось ничего, другого, как уйти в укрытия и накапливать силы.

Вскоре мы увидели у них крупнокалиберные пулеметы, гранатометы и мелкие минометы. Начался обстрел окон, дверей, амбразур. Затем фашисты снова ринулись в атаку. Они, оказывается, думали, что имеют дело с партизанами. Мы отбили и этот штурм.

На некоторое время огонь притих. Слышались лишь одиночные выстрелы да изредка короткие пулеметные очереди.

Потом опять начался огневой налет. По элеватору ударил первый снаряд. Вокруг нас немцы установили пушки, минометы, подтянули свежие пехотные подразделения.

Артиллерийский и минометный обстрел продолжался не менее получаса. От разрывов снарядов и мин рушились стены, обваливались потолки. Начался пожар.

Командир отряда вызвал на помощь группу штурмовиков - "илов". Они проутюжили огнем позиции гитлеровцев, но, как только улетели, фашисты возобновили обстрел. Мы вели сильный ответный огонь. Метко стреляли по автоматчикам Гривенюк, Медведев, Миненков, Куприянов, Павлов. Несколькими выстрелами из противотанкового ружья Хакимов уничтожил крупнокалиберный пулемет и вывел из строя вражескую пушку.

И все же отдельным группам гитлеровцев удалось приблизиться к нашим позициям. Тут, наконец, они разглядели матросские тельняшки и подняли крик:

- Русиш матроз!

В это время меня отбросило в сторону взрывной волной. Вскочив, я стал искать пулемет. Он лежал в стороне - целый, только диск изуродовало. Запасные диски пришлось откапывать, их завалило камнями и штукатуркой.

Наладив пулемет, я открыл стрельбу по фашистам, пробиравшимся к занятому нами зданию с гранатометом. Они так и остались лежать на полпути.

Атака была затяжной. Мы потеряли многих товарищей, однако фашистам не удалось проникнуть в здание.

Перед новой атакой гитлеровцы принялись обстреливать занятые нами здания прямой наводкой термитно-зажигательными снарядами. В наступление их пошло уже до двух батальонов. Они окружили район нашей обороны плотным кольцом и, видимо, предполагали, что встретят вялый огонь усталых людей, - ведь отряд вел бой уже много часов.

И снова не оправдались их расчеты. Из окон и дверей, из амбразур и многочисленных пробоин в стенах раздались очереди пулеметов и автоматов, полетели гранаты. В который раз за этот день гитлеровцы откатились на прежние позиции.

Очередную паузу немцы использовали, чтобы подбросить подкрепления, технику и боеприпасы. Обратно машины тоже шли не пустые - увозили раненых и убитых. Вокруг дома, в котором мы оборонялись, вся земля была изрыта воронками, валялись десятки трупов гитлеровских вояк.

Гитлеровцы спешили. Они хотели покончить с десантом до наступления ночи. Не дремали и мы, готовили связки гранат на случай танковой атаки, заряжали автоматные и пулеметные диски, перевязывали раненых. А раненые, как могли, помогали здоровым товарищам.

Еще одна атака. Немцы повели ее под прикрытием шквального огня по нашим позициям. Снаряды, мины, гранаты - все обрушилось теперь уже на одно здание в несколько десятков квадратных метров. Казалось, еще минута - и взлетит на воздух и дом, и мы с ним.

Гитлеровцам удалось поджечь здание. Все, кто мог, бросились тушить пожар. И тут дом потряс сильный взрыв. Когда рассеялся дым, на месте, где только что располагался штаб отряда, мы увидели груду кирпича и камней.

Я кинулся туда. Удалось спасти командира отряда и радиста Лютого. Радиостанция была повреждена, но Лютый недаром славился как мастер своего дела. Он быстро наладил ее и установил связь с Большой землей.

Донесся крик наблюдателя:

- Танки!

У всех на лицах ожидание: не наши ли прорвались через фронт? Нет, на башнях белые фашистские кресты. Старший лейтенант Ольшанский скомандовал:

- Приготовить противотанковые гранаты! Зарядить бронебойные и бронебойно-зажигательные патроны!

Танков было шесть. Они били по дому прямой наводкой. Под их прикрытием вплотную к зданию подошла пехота.

Моряки не дрогнули.

Всю жизнь мне будет памятен подвиг Валентина Ходарева. Взрывом снаряда у него оторвало левую руку. Несмотря на это, со связкой гранат в уцелевшей руке Валентин бросился под головной танк. Танк взорвался вместе с героем.

Через минуту остановился и второй подбитый фашистский танк. Остальные повернули назад. Это придало нам бодрости.

Наступивший вечер не принес покоя. Фашисты в темноте приблизились к дому и пустили в ход огнеметы и дымовые шашки. В доме загорелись рамы, потолки, полы. Помещение наполнилось удушающим дымом. Мы сбивали пламя бушлатами, плащпалатками, забрасывали камнями. Многие из моряков получили ожоги, но огонь был побежден.

Тем временем, пользуясь ослаблением нашей обороны, гитлеровцы проникли внутрь здания. Их уничтожали гранатами.

В этой схватке я не участвовал: мое место было у окна. Здесь тоже приходилось жарко. Увидев приближающуюся группу фашистских солдат, я дал по ним несколько очередей из автомата и успел бросить две гранаты...

Дальше я ничего не помню. Сноп искр вспыхнул перед глазами, и, тяжело раненный, я потерял сознание. Пришел в себя только в госпитале. Товарищи из десанта не отдали дом немцам, вели бой до подхода советских войск.

Позже десантники подсчитали, что они отбили восемнадцать атак, убили и ранили более семисот гитлеровцев, подбили два танка и несколько орудий, уничтожили десятки пулеметов противника.

Страна высоко оценила боевые действия моряков-десантников. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1945 года наиболее отличившимся было присвоено звание Героя Советского Союза. В числе других и я был отмечен высшей наградой Родины. Ей, народу, Коммунистической партии, членом которой я состою, и сейчас принадлежит моя жизнь. Честь и долг каждого советского человека - беззаветно защищать нашу социалистическую Отчизну.

Н. Щербаков