О Булавинском возмущении на Дону

Он, пришед в оную, объявил себя и то бывшее приключение свое, но однако с тем, что он по присланной от войска грамоте должен был повиноваться и до того выискивания с Дону людей не допускать, а в противном случае и вооруженною рукою поступить, как то и воспоследовало. А сколько ему известно и заподлинно знать дано, что Атаман с четырьмя старшинами за дозволение в выискивании у них на Дону беглых людей взяли с Князя Долгорукова 5000 рублей, но чтоб войско на них без роптания о той выдаче было, прислали о недопущении и убийстве грамоту к нему; ныне ж, по исполнении того, чтоб самим от приговора и сего наущения вывернуться, объявили его и всех тех Козаков, кои повиновались той грамоте, бунтовщиками и возмутителями противу Государя и, чтоб совсем угасить то возженное ими дело, чрез присланных от войска более тысячи Козаков команду его, состоящую до 500 человек храбрых Козаков, побили и его поймать или убить хотели, но, якобы по невинности его в том, счастье сохранило, и, сколько ему известно, они писали об оном и к Государю, обвиняя его и сообщников в том возмущении противу воли Царской, а себя безвинными представляют, и чтоб Царским войском бунтовщики сокращены были. Для которого предупреждения, под видом сим, чтоб всем им безвинно не погибнуть, возмутил там живущих Козаков и всех в верховых станицах противу находящихся в Черкаском старшин, и, склоня их на свою сторону, пошел, собравшись, вооруженною рукою на низ по Дону, и там живущих же по станицам тою лжею почти всех к себе склонил, к чему пристал и Есауловской станицы станичный Атаман Игнатий Некрасов с шайкою своею, которого поставил полковником над всеми приклонившимися по Дону станицами, так равно и над Донецкими юртами определил из Гультяйной шайки своей Якима Голого, препоруча им все городки оные, а сам в Трехизбенской станице находиться стал.