К читателю

Отменная вежливость, с какой автор книги обращается к своему читателю, побудила и нас предварить публикацию несколькими замечаниями об авторе и его книге.

"История о донских казаках" принадлежит перу Александра Ивановича Ригельмана, первого историка донского казачества. Имя этого инженера, топографа и строителя крепостей, генерал-майора, любителя старины мало что говорит современному читателю, хотя без упоминания о нем и его книгах не обходится ни одно серьезное исследование по истории Дона, упоминается оно и в энциклопедиях как общего, так и специального характера.

А. И. Ригельман родился в 1720 году в семье немецких дворян на Черниговщине. Получил изрядное образование в Шляхетском корпусе в Петербурге, избрав беспокойную карьеру военного инженера, топографа и фортификатора. Как и многие деятели русского Просвещения, расцвет которого приходится на вторую половину XVIII века, проявил себя на разных поприщах: во время первой войны с Турцией (1735-1739) явил храбрость при атаке Силистрии, вел топографические работы на Украине, строил крепости на укрепленных линиях от Кизляра до Ишима, наконец в 1774-1782 годах командовал построенной им же крепостью Святого Дмитрия Ростовского, давшей начало городу Ростову-на-Дону. И одновременно с этим увлеченно занимался историческим разысканиями, написал несколько книг по истории Украины, донского казачества, над которыми не прекращал работу уже выйдя в отставку и поселившись в своем имении, вплоть до кончины в 1789 году. Основные его сочинения - "Летописное повествование о Малой России, ее народе и казаках вообще", "История о донских казаках" - были опубликованы в середине XIX века.

А. И. Ригельман не был кабинетным историком, наглядным доказательством чего и служит "История о донских казаках". Живя в гуще казачества, он жадно впитывал в себя впечатления и наблюдения над образом жизни этого удивительного народа, похожего и непохожего на своих соседей. Любознательность и дотошность, неподдельный интерес и аналитический склад ума, обнаруживаемые в исторических изысканиях автора, дополнялись верностью принципам "отца истории" Геродота, опиравшегося на "то, что он видел", "то, что он думает о виденном и слышанном" и "сведения, полученные путем расспросов". Все это вместе взятое породило книгу, в которой нашлось место легендам и подлинным грамотам, этнографическим наблюдениям и статистическим выкладкам, цитатам из работ предшественников, касавшимся донских казаков, и топографическим промерам, рассказам очевидцев и свидетельствам летописцев. И при этом - живой авторский интерес к изображаемому, стремление осмыслить услышанное или прочитанное.

Конечно, А. И. Ригельман был сыном своего века, в котором Просвещение соседствовало с абсолютизмом, бесконечными войнами и гигантскими народными выступлениями. Автор выказывает себя сторонником порядка и существующей власти, поэтому те казаки, которые расшатывали эту власть, не мирились с устоявшимся порядком вещей, попадают у него в разряд злодеев, извергов, изменников и т. д. Но, отдавая дань сословному чувству, Ригельман тут же преодолевает его. Рассказывая о расправах Стеньки Разина, Кондратия Булавина, Емельяна Пугачева над воеводами и боярами и осуждая их за жестокость, Ригельман рядом живописует и действия правительственных войск, едва ли уступающие по жестокости и числу жертв. За скупыми, почти лапидарными строками о походах донских атаманов против царя и бояр скрывается невольное восхищение автора этим "набродом", который оказывается способным не только противостоять регулярным войскам, но и одерживать над ними победу, а после поражений вновь возрождаться подобно сказочной птице Феникс. При этом в разбойники, злодеи попадают только предводители, и их оценка никак не распространяется на все войско Донское, на казаков, которые неизменно, по словам автора, "смелы, хитры, остроумны, храбры, горды, самолюбивы, пронырливы и насмешливы".

Естественно, последующие поколения историков во многом уточнили или даже по-новому описали события, о которых повествует Ригельман, дали им иные оценки, отбросили недостоверное и добавили документально установленное. Современный читатель может сравнить исторические сведения, приведенные в данной книге, с тем, что писали о донских казаках В. Д. Сухоруков и В. Броневский, А. П. Пронштейн, К. К. Хмелевский и многие другие, чтобы убедиться, как с течением времени углубились и расширились наши знания по истории донского края. Но у Ригельмана есть одно бесспорное и непреходящее достоинство, касающееся такой важнейшей черты этноса, как культура, понимаемая в широком смысле этого слова и касающаяся быта, верований, обычаев, обрядов, образа жизни - всего того, что принято называть народным менталитетом, т. е. народным сознанием, реализуемым как в материальной, так и в духовной областях бытия того или иного народа. Перед нами - свидетельство очевидца, бок о бок долгие годы жившего с казаками, наблюдавшего их в повседневной жизни, старательно записывавшего их предания и легенды, делавшего зарисовки их внешнего облика, старавшегося понять душу этого народа.

Наблюдения Ригельмана бесценны еще и потому, что они относятся к XVIII веку, своеобразному мостику между "рыцарской", по терминологии В. Броневского, эпохой донского казачества, когда происходило его формирование и закладывались основы самобытной культуры донцов, и XIX веком, стремительно изменявшим их образ жизни. Без обращения к "Истории..." картина народной культуры донских казаков, ее истоков и характерных черт, необходимость создания которой сейчас ясно осознается гуманитариями Дона, будет явно неполной.

Чтение предлагаемой книги потребует от читателя некоторый усилий. Публикуя ее, мы сохранили в неприкосновенности авторский стиль, осовременив лишь графику - заменив несуществующие в современном языке буквы, а также окончания. Тексты же грамот, приведенных А. И. Ригельманом, переданы с максимальной точностью за исключением написания "ять" через "е" (кстати, сам автор не употреблял этой буквы, ее ввели в текст первоиздатели) и "i" через "и". Значения устаревших и диалектных слов и выражений читатель найдет в "Кратком словаре", помещенном в конце книги.

Что касается комментария, то он большей частью посвящен тем сведениям, которые имеют отношение к культуре донских казаков-наименее изученной области знаний по истории Дона. Собственно исторический комментарий по объему, видимо, был бы равен тексту предлагаемой книги, к тому же у каждого читателя, интересующегося историей Дона, есть свое представление об описанных в книге событиях, изменение которого не входит в задачу настоящего издания.

Каждая река, какой бы большой и могучей она ни была, начинается с небольшого родника, озерца, ручья. У истоков реки под названием "История донского края" и находится книга Александра Ивановича Ригельмана "История о донских казаках". Возьмите ее, и вы окунетесь в живой и красочный мир наших предков. И станете богаче и мудрее.

Б. Н. Проценко, кандидат филологических наук

                     ИСТОРИЯ

                или повествование 

                   О ДОНСКИХ 

                    КОЗАКАХ 

    отколь и когда они начало свое имеют, и в какое 
      время и из каких людей на Дону поселились, 
     какие их были дела и чем прославились и проч., 

           собранная и составленная 

     из многих вернейших российских и иностранных 
    историев, летописей, древних дворцовых записок 
            и из журнала Петра Великого, 
                    через труды 
          инженер-генерал-майора и кавалера 

              Александра Ригельмана, 

                    1778 года. 

                      МОСКВА 
           В университетской типографии. 
                       1846

   По определению Общества 26-го октября, 1846 г. Москва 
                                    Секретарь О. Бодянский 

                      Издание 

 Императорского Общества Истории и Древностей Российских