С именем октября (Александр Черевков)

Если вы не были на Маныче, трудно ощутить аромат степных трав. Белые ромашки, ярко-красные воронцы, степные маки, дикие гвоздики... Нарвешь букет и не нарадуешься красоте и аромату. Серая полынь издает такой запах - голова идет кругом. А если полежать на копне свежего сена! Не убаюкает вас степь, она обернется какой-то новой, невидимой стороной. Утихнет жаворонок, начнет насвистывать свою нехитрую песню суслик, жужжат пчелы, собирая нектар, где-то рядом стрекочет кузнечик. Хорошо в приманычской степи!

Сорок один километр по границе колхоза "Красный Октябрь", чистым зеркалом блестит на солнце Маныч, со всех сторон обрамленный камышовыми зарослями, а как привольно здесь водоплавающей птице; утки, осторожные выпи, крикливые чибисы и другие пернатые спокойно живут в этом зелено-голубом царстве, выводят птенцов, нагуливают жирок.

Богата история Маныча, много сложено легенд, песен, народных сказаний. Помнит седой Маныч скифов - почитателей бога дождя, здесь сарматы воспевали и славили своего бога - Сворога, хазары считали, что их бог - Велес самый главный в этих местах, где разводили скот - их бог хранитель скота. Когда на Маныч пришли печенеги, все стали поклоняться богу грозы - Перуну. В честь своих богов племена устраивали праздники, на берегу реки совершались обряды, у каждого племени были свои уклады, свои песни.

Скифы в честь своего бога насыпали курган, пришли сарматы, решили, что их бог старше, и курган насыпали повыше; хазары, дабы возвеличить своего бога Велеса и свое племя, насыпали рядом курган еще выше, а печенеги насыпали самый высокий курган, чем утвердили на Маныче свою власть. Стояли эти курганы сотни лет, как свидетели былых походов; на них разводили костры, строили сторожевые балаганы. Мимо курганов проходили полчища татарского князя Чпанги, здесь проходила военно-дозорная дорога к крымскому хану, в Золотую Орду.

Казаки назвали курганы "Четыре брата" и стали здесь собирать войсковой круг, выбирать себе атаманов. Сюда, скрываясь от царских законов, в 1495 году с мужиками пришел Артемий Казан. Казаки ходили в походы отомстить за убитого отца, брата, выручать пленных; шел с ними в поход и Артемий, дабы поиграть копьем, потешиться в чистом поле. Славился Артемий не только как воин, но и мастеровым человеком, кузнечное дело знал, сапоги да шапку тачать умел, даже самое необходимое казаку - пику или шашку так скует, что не нахвалится казак. Обосновался Артемий на возлюбленном месте возле курганов, из земли да камыша курень себе соорудил, а через время кизячный дым закурился - начал ковать лошадей. Ехали сюда казаки со многих становищ и городков: Монастырского и Смагина, Кобякова городища и Сусатской крепости. Видимо, с тех пор и пошла легенда о "Четырех братьях", которые в нескольких километрах от центральной усадьбы колхоза; теперь они не столь величественно возвышаются.

Легенду о курганах хорошо знает один из рода старого кузнеца, Григорий Казанцев.

...Путник ли запоздалый, лихой ли казак на быстром коне, проезжавший мимо "Четырех братьев", старался проскочить это место побыстрей - на самом высоком кургане якобы светился огонек и что-то ухало. Женщины боялись подходить к курганам на несколько верст даже днем. И кто бы ни завел разговор о курганах, убедительно доказывал, что на одном из них зарыт клад. Много раз пытались люди откопать клад, но как придут, уханье утихает, а огонь тухнет. Однажды даже нашли клад, но как только лопата стукнула о что-то твердое, он исчез.

В 1552 году, после разгрома на Арском поле, подле Казани, конных полчищ татарского князя Чпанги, возвратились четыре брата Казанцевых на место жительства своего деда к курганам. Отыскали развалившийся курень, подремонтировали его и занялись ремеслом. Старший брат кузнечным делом занялся, средний - сапоги да шапки тачать, а младшие из серебра да меди кольца да серьги мастерить стали. Теперь к курганам не златоискатели, а окрестных хуторов да станиц казаки пошли: кто сапоги шить, кто мастерством братьев полюбоваться, а кто просто - добрых людей навестить. Радовались братья казакам, чаем с отвара степных трав угостят, сапоги на полу- высоком каблуке со специальными ремнями для шпор стачают, а если надо, то и серьги или кольцо для невесты с медной деньги так отчеканят, что с золотом не различишь. Тридцать лет дарили братья добро людям, и слава о них далеко разнеслась по берегам Дона и Маныча, а хорошие, душевные их жены подарили двенадцать сыновей и четыре дочери мужьям своим. Жили братья дружно и весело, со всех сторон тянулись к курганам дороги. Но когда донским казакам было суждено совершить новый великий подвиг - присоединить к российской земле громадное царство Сибири, положить основание Сибирскому казацкому войску, в 1582 году одиннадцать сыновей проводили братья Казанцевы под руководством Ермака Тимофеевича в поход. Под каждым конь лихой, уздечки узорами шиты, сабли серебром да медью чеканены.

Суждено было братьям провожать в поход сыновей, да не суждено встречать: не стало братьев, их зверски убили ремесленники, пришедшие на Дон из внутренних губерний на заработки, убили за доброту людскую, боясь, что заработок их на сапожных и кузнечных делах мал будет. Похоронили добрые люди братьев Казанцевых на курганах: старшего, Дорофея, на самом высоком кургане, среднего, Григория, на меньшем, а младших, Степу и Кузьму, на одинаковой высоте. Не идут больше темной ночью к "Четырем братьям" кладоискатели, народ знает, что не золото по ночам блестит на самом высоком кургане, а доброта человеческая огнем пылает, озаряя путникам дорогу к беззлобной жизни. Говорят, что с тех пор на Маныче стали стихать войны и набеги, а земля - привлекать к себе земледельцев. И первым, кто пришел сюда не как завоеватель, а земледелец, был Егор Чапля.

Жадный по своей натуре человек, прослышал, что на Маныче сотни тысяч непаханых десятин плодородной земли. Травы растут - конь скроется. Оставив в Черниговской губернии своих домочадцев, запряг пару лошадей, уложил самое необходимое в возок, увязал соху с железным ножом и в 1870 году выехал на вольные земли со своим зятем Митрохой. Ровно через два месяца после отъезда остановился Егор Егорович у "Четырех братьев". Переночевал, что бог дал, позавтракал, сел верхом на коня и поехал вдоль Маныча. Рвал и подолгу рассматривал травы, пробовал на язык землю, а вернувшись, скомандовал: "Запрягай, Митрофан, лошаденку, будем отмерять себе землю, отрежем бороздой сколько осилим - наша земелюшка будет". Егор Егорович взял под уздцы гнедого и начал размашистым шагом мерить землю, а Митрофан правил сохой, строго следил, чтобы борозда была поглубже. Оглянется назад, словно коридор прорезала соха, легкий ветерок колышет седой ковыль, вперед глянет - лошадь идет через красные, желтые, лиловые тюльпаны, в сторону посмотрит - море тюльпанов, кажется, что поле покрыто разноцветным ковром. "Какая красота!" - думал Митрофан. А лошадь шла, шла и шла вперед. Егор Егорович оглянется назад, прищурит глаз на длинную полосу чернозема и еще большими шагами меряет на восход солнца. Сколько бы старик отмерил земли - трудно сказать, но выдохся, упал, протянул руки вперед и крикнул из последних сил: "Режь, Митрофан, борозду по руки и в правую сторону загонку гони". Умер Егор Егорович, сердце радости не вынесло.

Похоронил Митрофан тестя на самом высоком кургане, соху припрятал в заброшенном курене, а сам в дальний путь на родину тронул.

Через двадцать лет черниговские мужики сделали вторую попытку освоить заветную землю. Ехали они на Маныч семьями, со всем домашним скарбом, кур везли, коровы привязаны за арбы, собаки шли следом. Вел их Митрофан Евтухович Павленко. Не доехали переселенцы, не удалось пахать манычские земли. Возле Веселовской слободы их встретил приказчик конезаводчика Королькова - Ефимка Свириденко и завернул назад, пригрозив, что если хоть одна душа появится на Маныче, генерал Корольков отберет лошадей и коров, а мужиков калмыки будут гнать плетями до самого Чернигова. Так и шумели ковыльные Манычские степи, не тронутые человеком, только изредка паслись табуны лошадей конезаводчика Королькова да несколько отар помещика Чернова. С каждым годом менялась разноцветная окраска ее, безжалостное солнце меняло изумруд трав.

Если верить легенде, то наш хутор - Казачий Хомутец - самый старый на Маныче. Знатоки утверждают, что населен он в один год с Новочеркасском еще при Матвее Платове, другие называют дату его заселения 1837 год, когда Дон посетил царь Николай Первый. До наших дней не сохранились записи, но известно, что поселились здесь казаки на большаке, который шел на таможню, что была основана в устьях Темирника, там, где недалеко от урочища "Богатый колодец" была построена крепость Дмитрия Ростовского.

Поселил казаков здесь атаман станицы Бессергеневской по ходатайству конезаводчика Королькова и передал их в его подчинение. Жили здесь казаки не богато, но дружно. У хутора по дороге на Ростов останавливались гонщики скота. Здесь хорошие выпаса и панский пруд, постоялый двор, где можно заночевать. Больше всех новостей от проезжих знают местные казаки, и лучше их в округе Маныча никто не играл частушки. Бывало, казачинские молодайки соберутся на посиделках да так споют и спляшут, что далеко, далеко по Манычу откликнется. Но прославился частушками старый казак Матвей Колпаков, а не девчата и ребята. А было это так: в хуторе Ажинове, на средства прихожан, построили большую кирпичную церковь, с подвалом, позолоченными крестами, и решил тогда конезаводчик Корольков купить у ажиновцев старую, деревянную церковь и поставить ее в Казачьем. Обоз в пятьдесят подвод отправился в Ажинов. Казаки разобрали церковь, уложили бревна и подтаварники на подводы, забрали старые образа и отправились в обратный путь. Так в хуторе Казачьем, на самом почетном месте, между лавками и винным погребом, на широкой площади решили построить церковь. Черкасская епархия прислала священника - отца Василия, псаломщика на месте подобрали, а звонарем назначили Семку Рябкина, человека, обладающего большими музыкальными способностями. Первая литургия в казачинской церкви состоялась 7 апреля - на благовещенье. Отец Василий долго рассказывал, как богоизбранная Мария, родившаяся от праведных родителей Иоакима и Анны, предалась молитвам, чтению Библии, а когда достигла того возраста, в котором девушек выдают замуж, ее обручили со старцем Иосифом. Затем отец Василий рассказал об архангеле Гаврииле, который приходил приветствовать деву Марию с рождением сына - бога, а когда кончилась заутреня и народ повалил с душной церкви на свежий весенний воздух, вся хуторская знать пошла на обед к отцу Василию и, усевшись на веранде поповского дома, любовалась, как гуляла казачья беднота возле Архиповой лавки, а сами ели жареных гусей и пили медовуху.

Во второй половине дня подвыпившие казаки решили осмотреть деревянную колокольню. Впереди по крутой лестнице восползал Семка Рябкин, а за ним, восхваляя всех святых и мучеников - шесть казаков. С церковной колокольни хутор смотрелся особо красивым, ровные квадраты улиц и переулков, дома утопали в деревьях, только начинающих распускать листья, а на веранде дьяк Порфирий размахивал руками, как бы дирижируя граммофону.

- Заводи частушку, - сказал Матвею Семка,- а я на колоколах мотив отобью.

И вот, на площади, при всем честном народе, Семка ударил в колокола, а Матвей запел:

 Долой, долой монахов, 
 Долой, долой попов. 
 Взберемся мы на небо, 
 Разгоним всех богов.

Отец Василий вскочил с лавки, словно ужаленный, кинул салфетку в граммофонную трубу. "Гони их, нехристей, с божьего храма",- крикнул он дьяку. Порфирий потихоньку слез со ступенек и, качаясь, зашагал через площадь, поднимая рясу.

О случившемся в хуторе Казачьем узнали в окрестных хуторах, и долго в народе рассказывали, как казаки пели частушку под перезвон колоколов.

Старая Анастасия Рыбакова объяснила этот случай так: "В хуторе не было церкви, казаки крещеные и им-де, мол, все равно, что на постоялом дворе частушки играть, что в церкви богу молиться". Казаки по- своему истолковали - жили без церкви и еще проживем.

Хутор готовился к косовице жита, потихоньку стали забывать, как казаки на благовещенье пели частушки, Семка Рябкин уже служил на общественной конюшне конюхом, и, вдруг, еще одно приключение.

Дело было в обычное воскресенье. Заканчивалось служение, отец Василий говорил напутственную проповедь, как подошел к нему дьяк Порфирий, наклоняясь, что-то тихо сказал.

- Вы, прихожанки, идите домой,- сказал отец Василий,- а вы, прихожане, останьтесь.

Сбиваясь небольшими кучками, казаки тихо разговаривали, уточняли, зачем они понадобились попу. Казак Степан Марков, указывая пальцем на образ Николая Угодника, молвил односумам: "Я не усматриваю разницу между иконами и идолами и вере мало сочувствую, в церковь иду за компанию". Высокий рябоватый казак Михей Громов тихо хихикнул. "Сюда, ближе к паперти подходите, разговор мужской будет", - промолвил священник. Казаки подошли, успокоились, наступила тишина, только слышны шаги ктитора Афанасия, который осторожно длинной палкой тушил свечи. "Так вот, казаки,- начал отец Василий,- дьяк рассказывает, что недозволенными делами занимаетесь. Надысь казак Морозов на кулачки выходил, тестя своего, уважаемого в хуторе человека, плетью по ланитам седалища бил. А казак Емельян Михайлов женку свою вокруг караулки гонял, она, бедная, к Якову в половник спряталась, да так до утра в полове и просидела. Барин наш Корольков приходил, жаловался, что рыбу в пруду ловите без его позволения, хуже того, сказывают, что многие из вас непристойным делом занимаются - бражку пьют, а за этим делом и барскую службу забывают. Ходите к богохульнице Матрене, бражку пьете, что оная в неугоду господу богу делает".

Стоявший рядом дьяк Порфирий вдруг выпрямился, поднял вверх указательный палец и радостно крикнул:

- Вспомнил! Батюшка, вспомнил, где мы на прошлой неделе кадило-то забыли. Зараз сбегаю, принесу... Вот окаянная богохульница!

Наутро конезаводчик Корольков выехал в Новочеркасск с прошением закрыть церковь. "Неблагонадежный народ,- объяснял он благочинному служителю епархии,- в бога не веруют, а так могут и храм божий опозорить. На неука узду не наденешь без аркана, на этих казаков нужен покрепче аркан, чем церковь, арапник хороший, тогда, может, перекрестят свою казачью образину, ведь недаром же мой покойный батюшка поселил их через пруд от нашего имения".

Не удалось Королькову накинуть аркан на казаков.

Прославил себя хутор Казачий Хомутец в годы Великой Октябрьской социалистической революции именем легендарного героя Бориса Мокеевича Думенко. Здесь вырос Борис, хуторяне воспитали его смелым и отважным воином, боевым командиром. Именно из казаков и иногородних хутора Казачий Хомутец Борис Думенко сформировал отряд, который стал основным ядром Первой Конной армии.

Борис Думенко первым поднял Красное знамя борьбы за идеи трудового народа на Дону и Кубани, создал не одну добровольческую часть, с которыми разбил гнездо и оплот контрреволюционной банды, рубил врагов напропалую, жил только боем. Личная храбрость, знание военного дела и ошеломляющие победы подняли его над вооруженной крестьянской массой, поставили во главе конницы. Таков наш земляк, житель хутора Казачий Хомутец, Борис Мокеевич Думенко.

Старики утверждают, что если тихим вечером взойти на один из курганов "Четырех братьев", то слышен шум Ленинграда - города-героя, колыбели Великой Октябрьской социалистической революции. Так ли это, не знаем, но выстрел 25 октября 1917 года на Маныче слышали. Его произвел из носового, шестидюймового орудия крейсера "Аврора" матрос Евдоким Огнев. Громким раскатом он прогремел по Неве, над всей Россией, у нас на Маныче.

Евдоким Огнев воевал за нашу землю, здесь, у берега Маныча, его предательски убил белогвардеец. Друзья похоронили матроса на одном из курганов и назвали его "Огнев курган". Приезжали сюда люди поклониться праху, был здесь и комиссар легендарной "Авроры" А. В. Белашев вместе с группой боевых друзей Евдокима Павловича. В нашем хуторе могила "пушкаря революции" простояла безвестно более пятидесяти лет; за ней заботливо ухаживали хуторяне; теперь мемориальный комплекс из гранита и мрамора построили благодарные хуторяне. На борту крейсера "Аврора" стоит моряк. Сюда едут делегации военных моряков, курсанты училищ, пионерам вручают комсомольские билеты.

Коренной перелом в жизни Казачьего Хомутца внесла большевистская весна 1930 года - началась коллективизация сельского хозяйства, упорно заговорили о создании колхоза и на Маныче...

Собрались хуторяне в небольшой общественной хате послушать партийного представителя Федора Трубина, задали множество вопросов и единодушно решили - объединиться в колхоз, а название колхозу было дано "Красный Октябрь".

Началось обобществление имущества товарищества по совместной обработке земли: две конных сенокосилки, грабли, три лобогрейки, две сноповязалки, 16 пар быков. Многие пожелали сдать в колхоз то, что принадлежало им на правах собственности. Организатор комсомольской ячейки Иван Череп составил похозяйственную книгу, куда произвел точную запись всех вступивших в колхоз, сданного имущества и скота.

С первых дней организации колхоза перед его коллективом была поставлена задача - разводить и поставлять лошадей в Красную Армию. Коневодство стало основной отраслью, уже в 1932 году колхоз выставил на смотре в городе Сальске чистопородных лошадей линии Анелина и Крепыша, лошадей арабской, терской и донской пород.

Тяжелым для колхоза сложился 1933 год. Еще толком не окрепшее хозяйство постигла засуха, неурожай, а затем голодовка. К весне стояли пустые амбары, скот истощен. Поговаривали, как быть дальше, чем сеять, где брать семена.

Государство оказало колхозу своевременную и бесплатную помощь. Выделены семена, пришли тракторы. Организованно колхозники провели сев, однако поздняя и холодная весна почти на 20 дней задержала созревание хлебов, и это в то время, когда народ ждал хлеба.

Любая жатва - это всегда напряженный труд, хлеб никогда не дается легко, но жатва 1934 года - это была особая жатва. Истощенный народ работал изо всех сил, убирая богатый урожай. Это был год, когда колхозники поверили в силу коллективного хозяйства, год, когда каждый колхозный двор получил по 50 пудов хлеба на заработанные трудодни. В каждом доме пекли пироги, варили лапшу, жарили пирожки с горохом и картошкой.

Зима 1934 года пришла раньше обычного. Мороз сковал землю, раньше времени замерз Маныч. Началась зимовка общественного скота, для которого было запасено достаточное количество сена и соломы, а из камыша построены сараи и затишья. В один из декабрьских вечеров Саша Матлашов с друзьями шел в избу-читальню, небо было темное, ветер волком завывал в трубах приземистых хат, занесенных снегом. Ветер задрал угол чакановой крыши только что построенной школы и с силой стал раскрывать ее, уносить туго связанные пучки. Саша быстро залез на крышу и затянул притутину. Душераздирающий крик остановил ребят. Кричал колхозный бригадир. Буран сорвал крышу, завалил стены конюшни, ушли быки и кони. В одно мгновенье были подняты на ноги колхозные комсомольцы, побежали к базу - спасать приваленных быков.

Лишь на третьи сутки утих буран. Среди юных друзей не было весельчака и запевалы Саши Матлашова, а в базу не хватало трех пар быков. Колхозные комсомольцы искали Сашу, ездили по степи, сутками звонили в колеса из лобогрейки, облазили камыши, побывали за Манычем, но не нашли комсомольского секретаря. На восьмые сутки нашлись быки - спрятались от бурана в Альмутинской балке. А Саши нет. Поиски длились месяц, два, и лишь начал таять снег, нашли Сашино тело возле Маныча...

В 1936 году колхоз напоминал строительную площадку. Начали строить клуб, школу. Кучи самана, глины; слышен стук топоров и молотков. Председатель колхоза Петр Кузьмич Кислица, высок, голос с хрипотой, разводит руками; радовался, что за последние годы много изменилось и в облике и в жизни села не без его участия, его неугомонного характера.

Вот несколько строк из старой официальной справки райкома партии: "...колхоз "Красный Октябрь" крепкое экономическое хозяйство, урожайность зерновых составляет по 36 пудов с гектара, имеется 200 дойных коров, 5 тысяч голов овец, главное внимание здесь придается коневодству, на высоком уровне ведется культурно-бытовое строительство..."

Коммунисты и комсомольцы первыми с жаром брались за дело, работали дружно, весело, никому не хотелось отставать от соседей. И хотя не все ладилось на первых порах, но сдача новостроек шла своим чередом, круглый год. Люди сообща пережили самую трудную пору - организационный период. Богаче становился колхоз, зажиточней становились колхозники, а значит, стала приходить пора веселий и праздников. За последние три года отпраздновали более 20 свадеб, ликует народ в Первомайские и Октябрьские дни, но самым интересным зрелищем были скачки. Собирались нарядно одетые колхозники за хутор, на отведенное для этого место, любовались ловкостью, смотрели, как лихо скакали, рубали лозу, преодолевали препятствия конники, а самым ловким считался Василий Кузьмич Черномуров. На кобылице Зекальная мчится он с озорством по степи, а она повернет к наезднику уши, будто прислушиваясь, что он скажет, а Василий, слитый воедино с седлом, вздрагивает от удовольствия быстрой езды, легонько посвистывает.

Скачет Иван Латышов, люди удивляются, почему так послушен его конь, им казалось, что приходили к финишу уставшими оба, но в быстром беге конь накапливал силу, а Иван получал удовольствие. На всех представительных скачках колхозные жокеи завоевывали призы и занимали почетные места. В Краснодаре на республиканских скачках, Сальском и Ростовском ипподромах испытывали колхозных лошадей и заносили их в государственную племенную книгу, этим гордились все колхозники.

В 1935 году вступила в колхоз большая семья Сафроновых, главой которой являлся восемнадцатилетний Алексей. Пошла работать в поле мать - Анастасия Захаровна, сестры Федора и Шура, нашел занятие по душе и брат Иван. Человек всегда должен работать - поучали старики Алексея, сколько будет дней в твоей жизни, отдай их труду на благо народа.

Хлеб! Земля! Эти слова дедушка Алексея Захар Дмитриевич произносил всегда с особым уважением и научил внука беречь хлеб, не оставлять крошки на столе. Поэтому работал Алексей лучше своих сверстников, зубарил на молотилке, пас скот, пахал зябь на волах, а самого на трактор тянуло.

- Я люблю землю, как мой покойный дедушка,- сказал как-то он матери,- но боюсь открыться председателю о заветной мечте - стать трактористом.

- Каждому свое, Алеша,- молвила мать,- бог даст, может, и ты человеком станешь. Последнее отдам, только учись, на тракторе сподручней будет.

Утром всей семьей пошли упрашивать председателя послать Алешку на тракториста учиться. Сестра Федора всплакнула, просила за брата, больно, мол, склонность большую к технике имеет.

Провожали Алексея на курсы трактористов уже зимой. Выпавший мягкий пушистый снег укрыл поля. Алексей надел новые валенки, фуфайку, в сумку харчей набрал и напрямик, через балку пошел в Маныч-Веселовскую МТС. И не только Алешка был доволен, этому событию даже радовались хуторцы. Пошел в люди Алешка, говорили они, теперь и Анастасии подмога будет. Учился Алексей хорошо, десятки раз собирал и разбирал карбюратор, наизусть знал диаграмму газораспределения, научился шабрить баббитовые подшипники, хорошо ездил на тракторе. В феврале 1936 года сдал экзамены на отлично. Принял трактор СТЗ. Работал с увлечением, добивался высокой выработки, о нем говорили в колхозе, МТС, писали в газете, фотографировали на доску Почета.

В 1939 году Алексея Ивановича назначили бригадиром тракторной бригады, и дружный коллектив механизаторов стал твердо в число передовых тракторных бригад МТС. В 1940 году на каждый трактор в бригаде Алексея Ивановича Сафронова выработали по 1600 гектаров мягкой пахоты, а земля, хорошо обработанная умелыми руками, дала высокий урожай - 63 пуда с каждого гектара. Колхоз "Красный Октябрь" сдал государству более 1800 тонн зерна. Работа знойным летом, когда горячие ветры вздымали столбы пыли - это героический труд механизаторов-трактористов. Алексей Сафронов и тракторист Иван Соколенко получили путевки на сельскохозяйственную выставку в Москве.

В 1937 году колхоз облетела весть - тракторист Василий Афанасьев купил велосипед. Приходили тогда в дом смотреть покупку. Велосипед стоял в зале, на самом почетном месте возле сундука, блестевший никелем. Василий выкатывал его на улицу и пытался ехать, хуторские ребятишки вереницей бежали вслед, каждому хотелось подтолкнуть, прикоснуться рукой к велосипеду. А когда Василий уверенно стал крутить педали и твердо сидеть на велосипеде, при встрече говаривал: "Это, брат, не на тракторе... Того и смотри, упадешь, от быстрой езды даже в голове крутится".

В хуторе стали появляться радиоприемники, патефоны, даже мотоцикл. За высокие показатели в работе комбайнер Василий Афанасьев премирован кировскими наручными часами. Он тогда убрал за сезон комбайном С-1 720 гектаров хлебов; это была самая высокая выработка по зоне Маныч-Веселовской МТС. Успех пришел, конечно, не сам по себе. Комбайнер отнесся к жатве серьезно - рассчитал по часам и минутам, собственно, внедрил почасовой график уборки урожая.

Механизаторы знают, что на Маныче год году рознит. В противоположность теплой весне и жаркому засушливому лету, 1940 год баловал Манычские степи щедростью солнечных лучей и частыми дождями. Посереет небо, окутается грозовыми тучами, и тогда жди проливного дождя. Хлеба росли буйные, обещали хороший урожай, а затем, в июне, погода резко изменилась; стал ложиться хлеб, надвигалась опасность урожаю. На спасение его вышли все; были мобилизованы сноповязалки, конные сенокосилки; двести мужчин взяли косы в руки. Хлеб спасли, до зернышка убрали, хотя не уходили с поля ни стар, ни мал. Сдали тогда государству более двух тысяч тонн зерна, переходящее Красное знамя райком партии вручил колхозу. Василий Афанасьев и в тот год убрал более семисот гектаров.

На славу выросли хлеба в сорок первом. Шли последние приготовления к выезду в поле. До начала жатвы оставались считанные дни. Подогнаны ярма, смазаны косогоны. В битву за хлеб вступают 30 лобогреек, из МТС притянули два комбайна; комбайнеры тщательно проверяли машины. А едва забрезжил рассвет, хутора облетела страшная весть - война. В самый разгар хлебоуборки на колхозном поле остались старики, женщины и дети. Колхоз проводил на защиту Родины 480 своих сынов.

Жутко стало в хуторах. Работали до темной ночи; женщины возвращались домой подоить коров, накормить детей, привести в порядок домашнее хозяйство. Они делали все: работали на тракторах, комбайнах, косили на лобогрейках, пахали, скирдовали солому и косили сено. Уборка проведена, фронту отправлено 1810 тонн зерна, но женщины на этом не остановились. Они провели сбор средств для фронта, внеся в Фонд обороны 150 тысяч, колхоз внес 68 тысяч рублей, средства переданы на строительство танковой колонны "Донской казак".

Женщины не только труженицы и хлебосолы. И когда по заснеженным полям и нераспаханной целине рыскают непуганые волки и вой вселяет страх в души редких прохожих или проезжих, путь которых лежал на Ростов, они спешили добраться до "Красного Октября", зная, что здесь их приютят, обогреют, сена дадут лошадям, самих угостят куском душистого хлеба - такой уж народ наши женщины, сами знают, почем фунт лиха.

Мужественно воевали посланцы "Красного Октября" на всех фронтах Великой Отечественной войны и много совершили боевых подвигов. Яков Хомяков, сражаясь до последнего патрона, мужественно погиб в бою с фашистами, посмертно награжден орденом Отечественной войны; с первого и до последнего дня защищал Малую землю Михаил Чеботарев, за боевые заслуги награжденный орденами и медалями; защищал Ленинград Михаил Шапкин; расписывался на рейхстаге Иван Савенко. А когда отгремел салют Победы, вернулись 290 человек; они принесли домой более тысячи боевых наград. 189 казачинцев пали смертью храбрых при защите Родины. Их имена высечены на мраморных плитах памятника погибшим землякам, который благодарные колхозники поставили в центре хутора. У подножья памятника - живые цветы, венки, в торжественные дни горит Вечный огонь, сюда почтить память земляков приходят все живые. Когда будешь проходить мимо, сними перед ними шапку и прочти: "Степан Орыщенко - сражаясь за нашу Родину, как герой, сгорел в танке"; "Семен Мешков - пулеметчик - трижды раненный, погиб в бою..."

Крючков Д. Д., Туркин П. Ф., Хомяков А. П., Чуев П. И., Щупко А. Е. - все фамилии произносите гордо, они достойны славы, никто из них не бежал с поля боя, их дети и внуки гордо смотрят в глаза людям и гордятся подвигами своих отцов и дедов. Имена погибших земляков святы, они вдохновляют на подвиги в труде молодое поколение, а внукам своим, которые служат в Советской Армии, говорят: "Берегите Родину, любите ее, помните, мы отдали жизнь, чтобы жили вы".

Война унесла не только человеческие жизни, осиротила детей, в своем жерле она сожгла все, что было сделано людьми, стерла с лица земли весь человеческий труд. Фашисты угнали скот, вывезли хлеб, разграбили колхозное добро. Вернулись с фронта люди всех профессий, война научила их мастерски управлять техникой, строить; не отвыкли они обрабатывать землю, взялись за восстановление разрушенного колхоза с большим желанием и энергией. В первый послевоенный год было обработано 2970 гектаров земли. Это большой труд, уже трудовая победа фронтовиков. Урожай выдался высокий. Люди соскучились о земле, отдали ей свои силы.

Стосемилетний старик Дмитрий Яковлевич Беев вспоминает, как в 1945-м вернулся с фронта Павел Ильич Добрыднев, как чествовали его тогда земляки. Героически воевал Павел, семь орденов и медалей украшали его грудь; не раздумывая, он стал работать вместе со своими братьями. Большая семья Добрыдневых представляет почти все сельскохозяйственные профессии: Нина Филипповна - доярка, Алексей Кузьмич - скотник, Вера Федоровна - телятница, Сергей Павлович - тракторист. Кузьма Ильич - ветеринарный фельдшер, Василий Иванович - чабан, теперь семья Добрыдневых пополнила колхозные ряды еще четырнадцатью сынами. Много рассказывает Дмитрий Яковлевич о своих земляках, самому невдомек, что примером для них является он сам. 90 лет назад Дмитрий Яковлевич четырнадцатилетним пареньком начал батрачить у помещика Курбакова, пасти овец, да так и проходил за отарой более 70 лет. Сначала арбичным, а затем чабаном. Всю свою сознательную жизнь проработала с овцами его дочь - Анастасия Дмитриевна; работают чабанами его внуки, Николай и Иван. Дмитрий Яковлевич - активный участник гражданской войны, завоевывал Советскую власть вместе с Борисом Думенко.

Много приходилось работать в послевоенные годы. Вручную вели прополку хлебов и сбор черепашки, уборку сена и его скирдование, мотыжили и прорывали новую для наших мест культуру - хлопчатник, круглосуточно охраняли урожай, конными граблями вели сгребание колосьев. Все это повышало урожайность колхозных полей, и уже в 1948 году колхозники получили по 3 килограмма зерна на каждый трудодень и по 4 рубля 20 копеек деньгами, а колхозу было присуждено переходящее Красное знамя.

С каждым годом на полях работало больше и больше тракторов и комбайнов, повышалась культура земледелия, урожайность полей и продуктивность скота. Сейчас, когда речь идет о послевоенных годах, вы не забудьте вспомнить тех, кто в сорок пятом вернулся в серых шинелях, снял погоны и взялся за труд.

Когда говорят о человеке "доброе у него имя", оценивается не красивое, звучное имя, а прежде всего, дела этого человека. Владимир Ильич Катасонов - и есть такой. Свое имя он прославил честным трудом. У него пытливые глаза, открытое лицо, на просьбу рассказать о себе он улыбнется и ответит:

- Биография у меня самая простая... Просто люблю технику, работу. Добавлю, когда мне доверили комбайн, хотелось летать по воздуху, сделать все, чтобы убрать до зернышка урожай, выращенный руками моих земляков. Я готов обнять весь мир, своих друзей, весь трудовой народ. Я благодарен Родине за счастливую жизнь.

Родина! Как велика ты и богата, как много ты сделала сынам своим и как не благодарить тебя русскому человеку, которого спасла от нищеты и бесправия.

Тысяча девятьсот девятнадцатый год - суровая и голодная зима, на Донщине свирепствовал тиф. В доме Катасоновых ни крохи хлеба, нет соли и керосина; дети просят хлеба, началось наливаться лицо отеком. Хлеба. Хлеба. С тех памятных дней знают в семье цену хлеба. Владимир Ильич поднимет на дороге зернышко, найдет его в копне, положит на зуб и тщательно разжует. Вот уже двадцать с лишним лет убирает он хлеб, убирает по-хозяйски, не спеша, без потерь, работает со знанием дела. Его степной корабль видно издалека; мирный рокот мотора, ровными рядами ложатся валки. Владимир Ильич сидит за штурвалом уверенно, только вытирает пот, внимательно слушает машину.

За годы работы Владимир Катасонов овладел пятью марками комбайнов, убрал более пятнадцати тысяч гектаров зерновых и технических культур; Родина высоко оценила его труд - он кавалер ордена Ленина. С любовью и почтением говорят колхозники о Владимире Ильиче Катасонове; он всегда придет на помощь товарищу, поддержит в нужную минуту, расскажет о новом... Да что говорить, доброе имя у этого человека!

При въезде в центральную усадьбу колхоза, на высоком постаменте стоит трактор. Это представитель двенадцати тракторов ДТ-54, которые купил колхоз в Маныч-Веселовской МТС, его хозяйственный номер - первый. Всего тогда колхоз купил 23 трактора различных марок, 285 единиц сельскохозяйственных машин, 10 комбайнов. Но главное, что с техникой пришли в колхоз высококвалифицированные кадры механизаторов. В приказе № 400 от 20 марта 1958 года директор МТС Наумцев Е. Ф. писал: "Выполняя постановления правительства о передаче колхозам техники, государство передает самое дорогое - кадры, веря в то, что они принесут в колхозы не только знания и умение работать, но и честь рабочего класса".

Так в колхоз пришло 48 трактористов, 10 комбайнеров, слесари, токари, люди других нужных колхозу профессий.

Николай Яковлевич Бовенко, Петр Васильевич Василец, Иван Игнатьевич Козырев, Александр Иванович Озеров, Владимир Прокофьевич Зенин, Андрей Филиппович Касьянов. Давайте познакомимся с некоторыми из них.

Андрей Филиппович Касьянов. Кто скажет, что этому человеку, с внимательным взглядом улыбчивых глаз, подтянутому, с движениями, выражающими энергию и бодрость, идет шестой десяток. Не случайно, не каким-то стечением обстоятельств он является активным участником выдающихся событий в колхозе. Касьянов - человек мыслящий; он лучший в районе изобретатель, рационализатор. Спаренная сеялка для посева подсолнечника и кукурузы, широкозахватный культиватор для обработки пропашных культур - дело ума и рук Андрея Филипповича. Человек высокой производственной культуры, примерный семьянин, воспитатель, наставник молодежи, кавалер ордена Октябрьской Революции, неоднократный участник ВДНХ; за рационализацию колхоз вручил ему именные золотые часы. Семья простого труженика-колхозника хорошо обеспечена. Не всегда в доме Андрея Филипповича идет речь о вспаханных гектарах; нынче речь идет о предстоящей свадьбе сына Николая. Старик Федотыч дает совет: "Свадьба - дело дюже серьезное, надо обязательно сватов засылать, венец, бояр и все такое, без этого никак нельзя, так народом установлено и богом узаконено".- "А вы как женились?" - спросил Андрей. Дед усмехнулся, расчесал пятерней бороду: "Я, ребятки, пока этот свадебный обряд прошел, прямо на венце дал зарок, больше не жениться, а вот бабка моя, Катюша, пусть расскажет".

Екатерина Ивановна вытерла руки о передник, поправила платок:

- В другое время я о своей свадьбе и вспоминать бы не стала, а нынче вроде к делу. Помню, в подвечерках приехали к нам сваты, а я - невеста - на санках с горки катаюсь. Поговорили они с отцом, осмотрели наше скудное хозяйство и уехали. А вечерять стали, отец и говорит: "Замуж тебя, Катька, отдавать будем, молода, еще бы погуляла, да человек попадается хороший, и с приданым сошлись, десятину земли да телку-летошницу отдадим". Узнала я, кто жених, поплакала, а с родительской воли не достойно выходить, так на покрова и свадьбу справили. Живем вот уже пятый десяток вместе.

Андрей Филиппович подумал и добавил:

- Иконы, попы, конечно, ни к чему, да их у нас и в округе не найдешь, а порядок соблюсти надо...

Народ сейчас богатый, и свадьба должна быть такая, чтобы небу жарко было.

- Такого парня и по-людски женить не могу, - с обидой сказала тетка Настя, кума бабки Кати. - Мыслимо ли дело свадьбу под оркестру играть, это безродствие какое-то, придет этак человек десять с электрическими гитарами и будут на весь хутор играть да песни петь, а гости сидеть будут да слушать, как в клубе. Нет, такое дело не пойдет.

- А мы ничего плохого в народных обычаях не видим,- успокаивали тетку Настю,- сватов зашлем, дружков назначим, "горько" кричать будем, ряженые по хутору пойдут. Ну, а ансамбль обязательно, иначе и веселья не будет. Прошли те времена, когда свадьбу под гармошку с бубенцами праздновали, теперь и на свадьбу - техника.

Так всей бригадой и порешили - женить колхозного шофера Николая Касьянова по всем русским обычаям.

Как только сваты переступили порог, бабушка невесты, Федосья Андреевна, видимо, первой поняла, в чем дело, поджав тонкие губы, стала у печки.

- Откуда бог несет странников?

Федотыч, показывая спрятанный под шубой калач, низко поклонился и заговорил певуче:

- Издалека, люди добрые, из-за Маныча широкого, оттуда, где месяц звезды пасет, где матушка-земля на трех китах стоит, есть у нас молодой да удалой парень Колюшка, знатен в работе, да вот уж недельку воды не пьет, все на ваш двор поглядывает.

- Чего тут гадать,- бодро промолвил сват.- Ломай калач, сватать пришли!

Федотыч продолжал свое:

- И пошли мы по дорожке мраморной в райском саду, да видим чудо - ангелы пирожки со снегом жарят.

- Нехристь старый, - взмолилась Федосья Андреевна,- век прожил, а пирожков со снегом не едал, садись за стол - накормлю.

А незадолго и грянуло веселье в доме Касьяновых. Музыка ансамбля "Молодость", более ста человек гостей - людей различных профессий и возрастов - пришли на свадьбу.

Свадьба - это праздник людей, заживших богато и весело, сообща строящих новую деревню. Как красивы эти мужественные люди, они умеют работать, не забывают народных традиций и обычаев, вносят новое в жизнь и быт. Захмелевший дед Федотыч, подавая бокал с вином своей супруге, с улыбкой говорил:

- Вот, мать, нынешние свадьбы, а мы с тобой, бывало, в душной церкви стояли да в тесной землянке самогонку пили.

Ежегодно в колхозе празднуют более сорока свадеб. И не останавливается свадьба в доме жениха или невесты, она развернутым фронтом идет в дома колхозников, свадьбу празднуют все. Начинается свадьба с возложения цветов у памятника погибшим землякам, затем женсовет и общественные организации проводят торжественную регистрацию в Доме культуры, в такой момент от имени правления колхоза молодым вручается памятный подарок, а затем веселье... По улицам хутора - украшенные тройки лошадей, игры и затеи.

Как правило, такую свадьбу в один день не проводят. Сколько веселья и народной выдумки, ну и как принято - дедушку и бабушку надо обязательно покатать в тарантасе, чтобы молодым счастье на всю жизнь.

Эдуард Николаевич Куйбеда - опытный механизатор, отличается высокой требовательностью к себе, работает не только больше других, но и лучше - таков девиз мастера уборки трав.

Николай Яковлевич один из первых ударников коммунистического труда.

Тракторист Анатолий Свиреденко только что сменился с ночной, давайте познакомимся с ним. У этого уже немолодого человека привлекательная внешность, голубые глаза, открытое простое лицо. На просьбу рассказать о себе улыбается - не знает, что и говорить. Родился здесь, мальчишкой бегал на Маныч рыбу удить, а больше времени проводил на "танкодроме" (так называли мальчишки место, где стоял подбитый танк). Вместе с мальчишками проводил дни на разборке танка. У двенадцатилетних любителей не было инструмента, однако это им не помешало разобрать двигатель танка без помощи лебедок и шатунных ключей, вытащить из-под толстой брони коробку передач и так разобрать ее, что остался один корпус. Больше всего во дворе Свиреденко валялось разных шестерен, подшипников, поршней и шатунов; там Анатолий и узнал назначение форсунки и принцип работы датчика. А когда фашисты в бешенстве покидали наши края, Анатолий с друзьями нашли за Манычем в камышах брошенный миномет и стали кидать из него мины вслед фашистам.

- А ты смелый, не побоялся,- вспоминая тот случай, сказал ему бригадир тракторной бригады,- иди на курсы трактористов.

- Пойду,- ответил Анатолий. Но не пришлось это сделать тогда: дома ждала его повестка из военкомата. Призыв в армию. Хорошо бы в танковую часть попасть...

Мечта Анатолия сбылась, его направили в школу танкистов. Заметили любознательного и смышленого солдата; он много читал в свободное время, занимался спортом. Шли месяцы, Анатолий Свиреденко, отличник боевой и политической подготовки, внимательно присматривался к работе инструкторов, прилежно осваивал военное дело, перенимал опыт старших товарищей, с отличной аттестацией закончил школу, получил права на вождение танка и звание сержанта. Когда кончился срок службы, Анатолий вернулся в родной колхоз.

- Вот тебе новенький трактор,- сказал председатель колхоза Е. С. Захаров.- В напарники - эта девушка.

- Ничего себе,- с иронией, не обещающей положительного исхода, сказал Анатолий.- Так уж мне и везет, сержанту запаса с девкой работать.- Он обернулся и спросил: - А трактор вам, барышня, кто заводить будет?

- Не надо лишнего беспокойства, товарищ сержант, сама заведу. Ты сам-то давно на тракторе?

- Да что мне трактор, я танкист.

- Ну знаете, трактор это не танк, на нем в атаку не ходят, на нем пахать надо... И нормы перевыполнять.

Посмотрел Анатолий на смелую напарницу, потом на председателя,- откуда такая взялась?

Председатель, садясь в машину, улыбнулся и ответил:

- Наша она, Ларисой зовут.

После осмотра трактора Лариса

усадила за рычаги Анатолия - пробуй. Мерно зарокотал мотор; включил Анатолий скорость, машина тяжело тронула с места и заглохла.

- Какую ты скорость включил?

- Первую, - смущенно ответил Анатолий.

Проделали еще то же самое; снова заглох трактор. Тогда Лариса влезла в кабину - понаблюдать, как включает скорость.

- Товарищ танкист, да ты же включаешь не первую, а третью передачу!

Взявшись за рычаг, она ловким движением повернула его; машина, облегченно вздохнув, медленно пошла. Затем вторая, третья передачи - двигатель набрал равномерные обороты. Вслед за трактором легла ровная борозда. Девушка на ходу прыгнула с трактора, постояла, внимательно посмотрела ему вслед и пошла в бригаду.

По-особому на Маныче интересно ночью. В яркой полосе фар кружатся ночные бабочки, шарахается испуганная птица, убегают вдаль тушканчики. А над головой висит низкое небо, бархатное степное небо. Анатолий любовался красотой и прислушивался к четкой работе двигателя.

Ночь была тихая и теплая, пахло зеленью, и только появившиеся тюльпаны издавали аромат степи. Не думал, что так хорошо работать на земле; часам к трем ночи Анатолий сделал 10 кругов, это, примерно, процентов 80 нормы, а смена в шесть утра, обязательно норма будет выполнена, и пусть тогда подумает эта курносая...

А чуть забрезжил рассвет, случилось неприятное: при развороте левая гусеница сползла с ленивца. Долго провозился тракторист, но поставить на место не удавалось, и уже решил рассоединить гусеницу, как внезапно появилась девушка в комбинезоне.

- Это можно устранить, даже не рассоединяя гусеницы. Посмотри, как делается...

Движением рычагов она кинула трактор то влево, то вправо; послышался стук металла, трактор качнуло, и гусеница стала на свое место. Потом сбавила газ и ехидно сказала:

- Машина в порядке, товарищ сержант запаса, считай, гектара на два я тебя сегодня обгоню.

Идя на полевой стан, Анатолий сплюнул с досады - опозориться так! До слез обидно. Вторую смену он работал без остановки, но норму все- таки не выполнил.

- Не умеешь ты маневрировать скоростями,- сказала Лариса.

Только через два месяца имя Анатолия появилось в первых рядах бюллетеня, а затем твердо закрепилось на доске Почета.

Хорошо работала Лариса, но она часто отлучалась в другие колхозы и совхозы, вечерами просиживала за книгами, из чемоданчика доставала приборы, замеряла, чертила, писала. Однажды, когда делали технический уход трактору, Анатолий намекнул - праздник Великого Октября скоро, не мешало бы вместе его отметить. Лариса вздохнула - не может, в это время уже будет в Волгограде, кончается срок командировки.

- Разве к нам в командировку ездят, а не жить?

- Я направлена сюда конструкторским бюро нашего завода. Изучаю трактор ДТ-54 в работе на пойменных землях. Что нужно, я сделала...

Быстро в памяти промелькнули дни, проведенные вместе; Анатолий понял, девушка в аккуратной спецовке ему мила и дорога, и новость об отъезде кольнула сердце.

Через несколько дней Лариса уезжала; она пришла в бригаду проститься. Анатолий вызвался проводить ее. Медленно шли они вдоль берега Маныча, уже настала ночь, а час расставания не наступал, хотелось сказать о главном, но оробел Анатолий, не хватило смелости открыть душу. После отъезда Ларисы чувствовал себя одиноким, часто писал, ждал ответа, ждал отпуска. Встреча состоялась в Волгограде, а вскоре и регистрация брака.

Так в 1954 году в колхозе появился первый инженер Лариса Свиреденко.

Председатель колхоза Захаров С. Е. вздохнул тяжело и промолвил:

- Задачу ты мне, Анатолий, задал. Куда же твою жену устроить на работу, была бы доярка или свинарка... Агроном, на крайний случай. А то, на тебе, инженер! Человек, конечно, грамотный, а ненужный в колхозе. Если хочет, детскими яслями пусть заведует.

Вскоре Ларису пригласили на работу в Маныч-Веселовскую МТС заведовать курсами трактористов.

Маныч давно привлекает людей своей красотой. Не случайно более 60 хуторов населено вдоль берега, и все они утопают в зелени садов. Яблони, вишни, груши, смородина, виноград, абрикосы - дар Маныча. Старший табунщик Иван Прокофьевич Кныш рассказал легенду о том, как наши края садами и лесом обзаводились. Будто бы казак Егор Пустоваров, возвращаясь с походов на боевом коне вдоль Черного моря, заметил, что дуб, бук, граб, удивительной величины, растут прямо на склонах, на камнях; в лесу и в знойный день тянет прохладой, дышится легко. Изобилие трав и цветов. Остановился Егор Спиридонович в кавказском лесу на постой, прилег на травку; видит, уставший за день конь смотрит на него такими ласковыми глазами, будто хочет сказать, давай побудем, здесь так хорошо.

В ближайшем ауле Егор нашел человека, который жизнь свою отдал лесу. Поведал ему задумку свою - развести лес на Маныче. Старик оживился, повел казака на поляну. "Мне больше ста лет, - начал старик,- живу в лесу, уйди из леса - помру. Только лес, чистый воздух да ключевая вода дают мне жизнь. Ты, казак, дело задумал".

Вернулся казак домой, а за седлом - сумки с семенами. О каждом дереве привез Егор сказания и былины. В 1840 году казаки посадили казенный лес вблизи хутора Верхний Хомутец, выбрав для этого удобное место с небольшим склоном и естественным прудом. Более ста тридцати лет прошло с тех пор, а лес растет на площади более тысячи гектаров. Тишина. В лесу смеркается, тени сглаживаются, и только верхушки дуба виднеются вдали, да дорога укладывается в просвете просек. На поляну выходит пятнистый олень, где-то вдали слышен рев разбаловавшегося лося. Лес ожил, угодливое ухо ловит звуки зверей и пение ночных птиц. Это не мешает, не портит ансамбль, лишь вносит разнообразие и украшает Манычскую степь.

Год 1956 стал годом большого озеленения наших хуторов. Было высажено более ста тысяч деревьев, озеленены улицы, в каждом дворе посадили сады. Сейчас гордостью нашего хутора является центральная аллея; посажена она в честь первого десятилетия победы советского народа над фашизмом. Здесь место отдыха хуторян, красивые парковые скамейки вечерами заполнены молодежью и пожилыми колхозниками. Отдыхают, беседуют, встречают и провожают гостей; встречаются, влюбляются и ждут торжественного часа регистрации брака. Еще в 1927 году, когда делали планировку хутора, предусматривалось, что хаты, крытые камышом и соломой - дело временное; отводилось место для застройки большого дома; улицы, ровные, как стрела, намечались под озеленение. Где и планировалось, построены Дом культуры на 450 мест, два добротных магазина, средняя школа, участковая больница, детский интернат. Регистрация новорожденных, бракосочетание, проводы в Советскую Армию, встречи с ветеранами труда и войны, выпуск учащихся средней школы - все это в торжественной обстановке проводится в Доме культуры.

Шумит роща возле одного из курганов "Четыре брата". Сюда собираются колхозники в праздничные дни отдохнуть; здесь провожали на заслуженный отдых свинарку Прасковью Васильевну Нарожную, доярку Татьяну Кузьминичну Бовенко, проработавших в животноводстве по 30 лет. Гордо смотрят людям в глаза эти передовые труженицы; они внесли свой достойный вклад в развитие колхоза. Татьяна Кузьминична за годы своей работы надоила более тысячи тонн молока. Ее биография - тысяч и тысяч людей советской деревни. 30 лет с рассветом уходила на ферму, в стужу, дождливым днем или в знойную жару; ее ждали коровы, встречали как кормилицу и заботливую хозяйку. Смотришь на Татьяну Кузьминичну, и невольно вспоминаются слова великого русского ученого К. Е. Тимирязева: "Многим ли действительно приходила в голову мысль, что ломоть хорошо испеченного пшеничного хлеба и крынка молока составляют одно из величайших изобретений человеческого ума и щедрый дар природы".

Рассказ о наших садах не будет полным, если не вспомнить, как к Ивану Ивановичу Хокину приезжали гости, ближние родственники. А возглавлял родственную династию брат жены, весельчак и балагур Степа. Хозяевам вручили сувениры, начали наперебой рассказывать о своем житье-бытье, расспрашивать.

- Пожалуйста к столу, дорогие гости,- пригласила хозяйка.

Степа, потирая руки, аппетитно осматривал стол.

- Мне, как шоферу, сегодня сестрица может и винца налить, а завтра - ни-ни.

- Это почему же? - с интересом спросил Иван Иванович.- Хорошая родня - на три дня, ты знаешь, браток, русскую пословицу. Это нам не подходит, мы люди с открытой душой. Гости - гуляй неделю...

Родственники отдали винограду, который Клавдия Васильевна поставила на стол, особое почтение. Иван Иванович, как опытный и знающий садовод-любитель, утверждал, что ягоды винограда надо есть тоже умеючи, что язык и зубы должны совершать непостижимо тонкие движения, тогда ягода втискивается в зубы своим краем и раскусывается в стороне от семян. Никто из виноградарей семечки не выплевывает, от этого вкусовые качества винограда только портятся.

Гости с удовольствием ели виноград, любуясь янтарем, а хозяйка все добавляла на стол гроздья и глазом виноградаря говорила: "Это красно-топ золотовский, кумшацкий, плечис-тик". Степа почтительно держал бокал с вином, гордился сестрой, зная, что для винограда она сделала много.

На второй день Иван Иванович упросил бригадира фермы дать отгул, в связи с приездом родственников. Снова в тени деревьев, за большим столом ели виноград и пили вино. На сей раз хозяин напомнил, что Пушкин не нашел иного способа передать восторг о винограде, как сравнить его с красотой человека; он рассказал, кто и когда отобрал местные винные сорта и изобрел самобытную технологию виноделия. Клавдия Васильевна подала приготовленное старым казачьим способом игристое вино; гости вновь и вновь возвращались к образу искрометного донского дива. Поздно вечером Иван Иванович похвалился изобретением нового напитка по собственной технологии - выморозки. По достоинству было оценено и это вино...

Любые фрукты растут во дворах наших колхозников. Есть большие и плодородные сады. Особо красивы наши хутора в мае, словно в молоке плавают дома - это цветут яблони, груши. Цветет тогда и аллея, очень красиво цветет. Каждый день по аллее ходят колхозники на работу. Светлая память, особенно весной, в пору цветения, воскрешает облик знаменитого хуторца - Бориса Думенко. И слышатся его слова: "Люди, вы в смерти моей не виноваты, я боролся, чтобы ковыльные степи Маныча стали плодородными, чтобы река стала полноводной и судоходной, чтобы ее воды орошали тысячи гектаров, чтобы цвели сады и зрели виноградники, чтобы вот к той звезде летели космические корабли".

Еще древние люди замечали, что в штормовую погоду на Маныче слышались какие-то аккорды; создавалось впечатление, что Маныч гудит. В легенде говорится, что на дне Маныча есть огромные пещеры, связывающие его с Каспийским морем; через них воды Маныча время от времени быстро уходят в море, производя подводный гул. На самом деле гул, который слушают жители нашего колхоза, вовсе не таинственный гул. Более двух тысяч гектаров пойменных земель изрезаны оросительными каналами, гудят электрические и механические насосные станции, подающие живительную влагу на поля, гудит поток машин, везущих с манычских берегов люцерновое сено, силосную массу на животноводческие фермы, везут зерно, подсолнечник, арбузы, лук, капусту.

Действительно, гудит Маныч, и этому есть тысячи доказательств. Не оттого шум, что довольно большие волны Манычского водохранилища сливаются с воем ветра и усиливается резонанс, а оттого, что работает здесь 134 колхозных трактора, 75 автомашин, 40 комбайнов и более тысячи различных сельскохозяйственных машин. Маныч по-особому гудит в праздничные дни, когда на берег выезжает полторы тысячи колхозников покупаться в его теплой воде; гудит Маныч три летних месяца от звонких детских голосов в колхозном пионерском лагере. А если поверить легенде о подземных коридорах между Манычем и морем, то шума в наших краях не было бы: наша земля на десятки метров выше Каспийского моря. Будь те самые подземные коридоры, люди ходили бы по выжженной солнцем степи.

Пройдите по улицам наших хуторов и вы поймете, отчего гудит Маныч. Каждый второй повстречавшийся вам - механизатор либо человек, имеющий самое близкое отношение к технике. Токарь, слесарь газовых установок, диспетчер, лаборант, начальник цеха. Вдумайтесь глубже в этот факт, он говорит о гигантских переменах, которые произошли в деревне после победы Великого Октября. Рядом с одним из курганов "Четырех братьев" животноводческий комплекс - 2000 тонн молока идет ежегодно отсюда государству; возле второго кургана кукурузная плантация - 26 тысяч тонн силоса заготавливают механизаторы с этого поля. Ныне все трудоемкие процессы выполняют машины: доят коров, стригут овец, пашут и косят. Зерноочистительные машины перерабатывают в сутки 800 тонн зерна - заменяют труд 300 рабочих. 5 тысяч кур-несушек находятся в батарейном цехе, а ухаживает за ними один механик; 2500 тонн в год приготавливает комбикормов колхозный завод, а работают на нем три человека. Более 700 электрических двигателей работают в колхозе; электрической энергии мы получаем 4 миллиона киловатт-часов в год. Это столько, сколько могли бы выработать 80 таких электростанций, как Веселовская ГЭС. От нее получил первую электроэнергию колхоз в 1949 году.

Техника помогает управлять хозяйством. Диспетчерская станция осуществляет связь с пятьюдесятью производственными объектами; по АТС вас свяжут с любым городом страны. Все колхозные дворы снабжены газовыми плитами, машины пекут хлеб в колхозной пекарне, ежедневно в дома колхозников доставляется свежий, вкусный хлеб в счет расчетов с колхозом.

Машины качают воду в дома колхозников и на животноводческие фермы, приготавливают корма для животных.

Далеко за пределами области славится Краснооктябрьский сыр. Побывать в нашем колхозе да не отпробовать сыр - значит, не был. Мастер Анатолий Васильевич Харченко варит сыр со знанием дела, с большой любовью, сохраняя технологию, выработанную местными крестьянами. В 1925 году делали сыр в головках, весили которые по сто граммов, и размером с возовое колесо; теперь они весят 10 килограммов, фасуются в специальные целлофановые пакеты, а вкус остается прежним, ароматным. Сыр украшает свадебный стол, его преподносят в подарок на день рождения, по качеству сыра судят у нас о мастерстве людей, ведь сыроделием здесь занимается почти каждый. Сыр Краснооктябрьского завода в двадцатый раз удостоен почетных дипломов на самых представительных форумах; ему присвоен государственный Знак качества. Двенадцать раз подтвердил свое звание лучшего сыродела Анатолий Васильевич, он мастер высшего класса, награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Молоко - это богатство нашего государства, поэтому животноводство на всех этапах развития колхоза волновало людей. Из хорошего молока - отличный сыр. Покупатели за сыр благодарят прежде всего работников животноводства, за производство высококачественного молока.

- Вы по нашей земле ходили? Вы ее никогда раньше не пробовали на язык? - спрашивает часто ветеран труда Ксения Васильевна Апасова; тут же она отвечает: - Соленая наша земля. Одни говорят, что много крови пролито на ней, другие утверждают, что слезами пропитана, а я помню больше пота, чем крови и слез.

Разные легенды знают люди о плодородии земли, у Апасовой своя, особая легенда. Долго она может говорить о том, как человек сделал землю чистой и прекрасной, как земля благодарила за это человека, а потом раскрыла ему свое сердце. Большие сокровища есть у земли, бери их, сделай себя богатым и счастливым. Наши колхозники берут это богатство. Земля их сделала счастливыми и богатыми. С нашей земли государство получило более двухсот тысяч тонн отборного зерна, пятьдесят тысяч тонн подсолнечника, сорок тысяч тонн овощей - если всю эту продукцию погрузить в железнодорожные вагоны, то длина состава будет девять километров.

Четырнадцать тысяч гектаров плодородной земли в колхозе, вся она по-хозяйски обработана, поля обсажены лесными полосами. Звеньевой Александр Романча получил на своем участке по 61 центнеру озимой пшеницы с гектара; о таком наши пращуры и в "божьем писании" не читали, чтобы манычские земли давали столько. Механизаторы четвертого отделения по 630 центнеров зеленой массы кукурузы получили на площади в 110 гектаров - тоже неслыханное дело; сегодня целый колхоз выступил за получение 200-пудового урожая. Наша земля лелеяна человеком, практически дает все: отличную пшеницу, подсолнечник, овощи, кукурузу, но больше всего она славится арбузами. Ежегодно больше тысячи тонн красных, сладких, как мед, арбузов отправляет колхоз в разные города страны. Каждый житель города Ростова, Таганрога, Шахты съел наш арбуз; не случайно, когда начинается сезон, работники торговли городов за первыми арбузами едут к нам. Вкус наших арбузов знают тракторостроители Минска и Харькова, жители Москвы и Тулы, Ленинграда и Ярославля.

Наша земля славится не только фруктами и овощами. За годы своего существования колхоз продал государству более 200 тысяч тонн зерна, около 100 тысяч тонн молока, 30 тысяч тонн мяса. На приманычских лугах пасутся более 20 тысяч овец, 5 тысяч голов скота, свиньи, птица. Все это - богатство колхоза. Но гордимся мы не только высокими надоями молока; гордимся людьми, работающими в животноводстве. Двенадцать доярок надаивают свыше 3 тысяч литров молока от коровы в год, а передовая среди них, Павлович А. С., в год надаивает свыше ста тонн молока от закрепленной группы коров. По 70 тонн надаивают доярки Затула Н. И., Матюшкина Е. Ф., Лaтышова Ю. Н., Митрохина В. Ф. Это настоящие мастера животноводства. Далеко за пределами района знают чабанов Шумеева Н. А., Коптилова В. В.; ежегодно они настригают свыше 6 килограммов от овцы. Колхоз отправил государству свыше трех тысяч тонн высококачественной шерсти, из которой можно изготовить около 12 миллионов шерстяных костюмов. Семенов В. А., Коптилов А. Д., Бурко М. Г., Баринова К. Г., Макаров П. Ф., Ивановский В. И. - далеко не полный перечень передовиков животноводства. Замечательный коллектив возглавляет выпускник Московской зооветеринарной академии Евгений Аркадьевич Житомирский, беспокойный по своей натуре человек, большой знаток животноводства.

В животноводстве более 40 тракторов, 280 человек. Механизаторы, скотники, слесари, работники кормоцехов, боярки и чабаны - все они проявляют заботу о дальнейшем развитии животноводства, повышают продуктивность скота и птицы.

Богатство пришло в каждый двор колхозника. Высокая оплата труда дает возможность покупать современную мебель, телевизоры, мотоциклы и машины. Интересны цифры статистики.

Ежегодно колхозники покупают товаров больше чем на 800 тысяч рублей, каждый пятый двор имеет мотоцикл, десятый - легковую машину. Высокий материальный уровень колхозников растет за счет увеличения доходов колхоза. Сейчас ежегодно выплачивается заработной платы свыше 1800 тысяч рублей; десять лет назад она составляла в пределах одного миллиона рублей. Кроме основной заработной платы, колхоз оказывает много услуг членам колхоза. Доходы из общественных фондов составляют одну пятую заработка колхозника в год.

Таков наш хутор, живут здесь дружно, богато и весело, а при разговоре не против вспомнить, как их прадеды пели частушки под перезвон колоколов.