Курьер партийного комитета

На фасаде здания Ростовского педагогического института укреплена мемориальная доска, на которой высечено: "В этом здании на физико-математическом факультете в 1916-1919 гг. училась Этель (Елена) Борко, юная подпольщица, ответственный курьер Ростово-Нахичеванского комитета РКП(б). Зверски убита белогвардейцами в ростовской тюрьме в августе 1919 г."

Жизнь революционерки была короткой, но ее подвиг во имя победы правого дела навсегда вошел В историю борьбы ростовского пролетариата. В неимоверно тяжелых условиях подполья, в тылу у озверелой белогвардейщины, студентка Донского университета Этель Борко, соблюдая строжайшую конспирацию и пренебрегая опасностью, вела напряженную партийную работу, самоотверженно выполняла задания подпольного комитета. Не раз она была на волоске от смерти, но самообладание, смекалка, воля и беспредельная преданность рабочему классу помогали ей стойко переносит невзгоды и находить выход из казалось бы безвыходного положения.

Быть ответственным курьером партийного комитета в то исключительно сложное время являлось делом невероятно трудным. Оно требовало большого личного мужества и отваги, беззаветного служения революции, готовности идти на риск. Всеми этими качествами Этель Борко обладала в полной мере. Вот почему руководители большевистского подполья дали ей это почетное партийное поручение.

Мне довелось встречаться и переписываться с людьми, хорошо знавшими Этель Борко, связавшую свою судьбу с ленинской партией с юных лет. Среди этих людей - и ее родные, и боевые друзья по совместной борьбе за установление Советской власти на Дону.

В революционную борьбу она вступила рано, еще обучаясь в Бердичевском коммерческом училище. Когда об этом узнал директор, он вызвал к себе отца ученицы предпоследнего класса. Кабинет сверкал чистотой. За большим массивным столом, покрытым зеленым сукном, лениво развалившись в высоком кожаном кресле, директор, словно острые камни, бросал в отца слова, одно страшнее другого:

- Примите меры, - требовал он. - Ваша дочь на подозрении, она занесена в список неблагонадежных. Таких терпеть у себя мы не можем. Или образумьте дочь, или мы ее исключим с волчьим билетом.

Смекнув, что вряд ли это забитый, полуграмотный человек слыхал о волчьем билете, с видимым удовольствием, не спеша, растягивал слова, разъяснял, что в волчьим билетом ее не примут ни в одно учебное заведение.

А отец стоял навытяжку, как солдат перед командиром, слушал внимательно, пытаясь все запомнить, а в голове ворочались мысли, что напрасно директор взывает к нему, вряд ли ему удастся повлиять на дочь, рано ставшей самостоятельной, со своим жизненным правилом: не отступаться от дела, к которому лежит душа, которое стало ее призванием и высокой целью.

В 1914 году за участие в маевке Этель все же исключили из училища. И немалых трудов стоило, чтобы ее приняли обратно. Однако вскоре после окончания учебы семье юной большевички пришлось покинуть родной город, ибо над ней нависла угроза ареста. Новым местожительством стал Ростов.

Поступив в Донской университет, она устанавливает связи с ростовской большевистской подпольной организацией, старательно выполняет задания. И хотя Этель делала большие успехи в учебе, слывя одной из лучших студенток, на первом месте нее была политическая деятельность.

Победа революции придает ей новые силы. Не зная устали, со всем пылом юности, ведет она работу среди молодежи, на рабочих собраниях, к слову пламенной большевички внимательно прислушиваются люди нелегкой судьбы, только с приходом Советской власти почувствовавшие себя людьми. Она вступает в борьбу с меньшевиками и эсерами, разоблачая их предательство.

В период калединщины, когда большевики вновь были вынуждены уйти в подполье, Этель Борко выполняет ряд ответственных партийных поручений и по установлению связи с большевистскими организациями, и по распределению агитационной литературы. А когда контрреволюционные силы были разбиты, мы видим ее среди рабочих, приветствующих вступление в Ростов советских войск под командованием Сиверса. Она выступает с трибуны Первого съезда Советов Донской республики. Дел у нее невпроворот. С увлечением выполняет пропагандистские обязанности.

И вновь большевикам приходится уйти в подполье в связи с засильем на Дону белогвардейщины. Более года ответственный курьер Донкома Этель Борко выполняет партийные поручения, способствующие активной деятельности подпольной организации. Вначале она получала задания непосредственно от руководителя комитета Георгия Мурлычева, а после его ареста - от ставшего председателем Донкома Андрея Васильева-Шмидта и бессменного секретаря Ревекки Гордон. Трудно перечислить все, что было сделано Этель Борко за время подпольной борьбы. Ее передвижения по занятой врагом территории были сопряжены с опасностью для жизни. Но она бесстрашно шла на задания, от которых зависел успех дела. Она не только передавала указания руководителей, хотя и это было очень важно. Она не только вела пропагандистскую работу среди рабочих, хотя без этого немыслима партийная деятельность. Она не только добывала вооружение и боеприпасы, без которых не одержать победу над врагом. Она принимала участие и во многих практических делах как непосредственный исполнитель боевых операций. Например, Новочеркасский мост был взорван при ее личном участии. На счету Этель Борко было много "больших" и "малых" дел. Впрочем, разве дело, от которого зависит жизнь человека, можно назвать "малым". Посудите сами. В воспоминаниях ответственного курьера Донкома Варвары Григорьевны Литвиненко, присланных ее дочерью из Алтайского края, рассказывается о том, как в день ареста деникинцами подпольщика Михаила Чеснокова к ней прибежала Этель Борко и передала задание комитета: немедленно изъять на квартире Чеснокова все, что свидетельствует о его принадлежности к большевикам. И как они вдвоем изъяли все вещественные доказательства, в том числе и хранившиеся в чемодане листовки Ростовской подпольной организации.

А ведь это только один небольшой эпизод из деятельности подпольщицы.

Естественно, активное участие Этель Борко в подпольной работе не могло остаться незамеченным. За нею охотились ищейки деникинской контрразведки. Они ее искали повсюду. Шли на провокации, подозревали ее в любой схваченной ими жертве, лишь бы напасть на след.

В присланных из Ставрополя своих - воспоминаниях об участии в подпольной борьбе, Дора Онуфриевна Монченко (Фролова) сообщает, как в ростовской контрразведке к ней подвели незнакомого ей человека и он, всмотревшись в нее, заявил: "Да, это она, Борко".

Как видим, Борко была тщательно законспирирована и знали ее лично только доверенные лица. После майского провала в 1919 году начались повальные аресты. В один из вечеров дом на Воронцовской улице №74 (ныне улица Баумана, 64), где жила семья Борко, окружили контрразведчики. В тот момент, когда раздался стук в дверь, Этель Борко вместе с подругой по подполью Марией Малинской готовила к отправке революционные листовки. В мгновение ока все было спрятано. И хотя обыск не дал результатов, подруг арестовали. Марии Малинской удалось бежать из контрразведки, а Этель Борко была переведена в тюрьму.

На допросах она вела себя также мужественно и стойко, как и Мурлычев. Ни пытки, ни истязания не сломили ее духа. Врагам не удалось выудить у нее ни слова.

Как сообщает ветеран партии и комсомола В. А. Дунаевский, знавший и Этель Борко, и сидевшую с ней в одной камере мать подпольщиков Григория и Николая Спирина - Марию Николаевну, белогвардейцы, не сумевшие вырвать признания у арестованных подпольщиков, пошли на провокации. Они решили убить Этель Борко, рассчитывая, что на ее похороны придут еще не выловленные ими участники большевистского подполья.

19 августа 1919 года тюремная камера № 23, где томилась 22-летняя революционерка, вдруг осветилась ярким лучом фонаря. И тут же раздался выстрел. Разрывная пуля угодила ей в шею, перебила сонную артерию. Заливаясь кровью, она рухнула на каменный пол. Через несколько дней труп пламенной большевички был отдан ее родителям. Подпольщики, разгадав подлый замысел врага, на похороны не пришли. Белогвардейские наймиты просчитались.

Много лет прошло со дня гибели Этель Борко. Но память о верной дочери Родины, отдавшей свою жизнь за счастье народа, не изгладится никогда.