Лес у города (А. Я. Обертынский)

Едва ли многие ростовчане знают, что к настоящей дубраве можно доехать просто на трамвае. Пройдите через этот лес километра два на север — и вы в молодом сосновом бору. Краеведы удивляются: кажется, еще совсем недавно ближайший сосняк был где-то возле Обливской!

Многие в Ростове не верят, когда говоришь, что на левобережье есть березовая роща, а возле Мясникована — большой ореховый лес, несколько сотен гектаров.

Да, наш степной город ныне окружен лесами. Удивляться есть чему. Дуб, грецкий орех, сосна, береза — не то чтобы лес, даже отдельные деревья раньше редко встречались в окрестностях Ростова. Исконные ростовские породы — акация и тополь. Но, собранные в рощу, и они для нас не очень привычны.

Мы живем в зоне степей. Если на севере и северо-востоке страны леса занимают три четверти территории, то в нашей области — всего 3,3 процента. Притом большая часть этих лесов растет в отдаленных от Ростова районах.

Можно, впрочем, процентов и не знать. Едешь летом в вагоне железной дороги или в автобусе по югу области — кругом степь, степь, желтое море хлебов. Знакомая с детства картина! Правда, поля у нас окаймлены зелеными полосами, но лесом все-таки назвать их трудно. В иных местах эти посадки и унылы на вид. Невольно пожалеешь низкие пыльные деревья, поникшие под жарким солнцем...

Враг зайцев и гнездящихся у нас птиц — енотовидная собака

А под Ростовом стоят крепкие леса. Они появились как-то вдруг, хотя «вдруг» с лесом и не вяжется. Мы хорошо помним: были заросшие бурьяном овраги и балки, пустоши, пески — мертвые, бросовые земли. Потом долгие годы дрожали на ветру тонкие прутики саженцев. Деревья поначалу развиваются медленно, есть такие, что десятилетие минет, пока они стремительно пойдут в высоту. Но тогда уже не успеешь оглянуться — сомкнулись кроны, и зеленой стеной стоит лес. Горожане спрашивают друг друга удивленно: «Правда ли, что возле Чкаловского поселка теперь дубрава?..» Будто она выросла там в одну ночь.

Что же такое — леса под Ростовом? Диковинка, чудо лесоводства?

Иной журналист и доказывает это для пущего эффекта. А ничего сверхъестественного не случилось. И дубравы, и сосновые рощи растут возле нашего города в добром согласии с законами природы. Леса на Дону будут шириться ежегодно. Климат и земли у нас, в общем, походящие, а если сравнить почвы вдоль Дона, то они в нижнем течении для леса даже наилучшие.

Теперь это установлено со строгой научной точностью, хотя ничего неожиданного современная наука здесь не сказала. Во времена Мономаха на Дону были дремучие леса. Потом они перевелись, но наблюдательные люди всегда считали, что донская степь «способна к произращению деревьев».

Однако почему до сих пор вокруг Ростова не было лесов?

Можно подойти к этому вопросу с разных сторон, но нас интересует сейчас только лесоводство.

Еще в первой половине прошлого века авторитетная комиссия Академии наук затруднялась ответить на вопрос: связано ли обмеление Волги и других рек с интенсивным истреблением лесов в их бассейнах? Великая культурная и защитная роль леса была открыта на исходе века, настоящее степное лесоводство, собственно, отсюда и начинается.

Неспециалисты обычно, не задумываясь, отвечают на вопрос, что такое лес. Спросите своих знакомых. Большинство дает примерно такое определение: много деревьев.

Это случай, о котором сложена поговорка: «Из-за деревьев не видеть леса». Русский ученый Г. Ф. Морозов в свое время обратил внимание на обыденный факт: обсаженная тополями шоссейная дорога. Сотни километров, тополей — множество, а нет леса. В Воронежской области были меловые обнажения с множеством одиноко стоящих сосен, но леса на том месте не было.

Лес неизмеримо сложнее, чем совокупность деревьев. Между «вырастить дуб» и «вырастить дубраву» — разница не только количественная. Первое умели испокон веку, а второе на Дону всерьез начали пробовать не так уж давно (по лесным срокам) — с весны 1884 года.

Научиться выращивать лес было нелегко, хотя деревья — те же растения, а с ними люди издревле умели обращаться. Опыт других отраслей растениеводства для лесоводов почти непригоден. Ведь лес — это не просто «сумма растений», как сторонние думают обычно. Деревья в лесу взаимодействуют. Даже если от рощи останется одна сосна, понимающий человек, взглянув на нее, сразу определит, в каком окружении она росла. Добавьте сюда разностороннее влияние внешней среды — почва, влага, атмосфера, животные, микроорганизмы. Лесоводы говорят здесь о «всеобщем проникновении и единстве».

Встреча у кормушки (Нижне-Кундрюченское хозяйство)

Вырастить лес в степи и сегодня трудно. Зато поднявшийся тут и там над южной равниной, он далеко простирает свое влияние. Называя наши пригородные рощи явлением обычным, мы их не принижаем. Они — скромная часть грандиозного ботанико-географического эксперимента — облесение степной зоны страны...

Как и многие другие подобные хозяйства, Ростовский опытно-показательный механизированный лесхоз организован в 1948 году. Он заложил леса, которые уже изменили привычную природную обстановку вокруг нашего города и в Аксайском, Азовском, Мясниковском районах.

На какой бы улице Ростова вы ни жили, лес теперь близко. Город подходит вплотную к рощам, которые раньше росли в отдалении. Это прочное соседство. Лес уже занял в нашей жизни свое место.

Скажем для начала о тех 50—70 тоннах (!) пыли и копоти, которые ежегодно «отфильтровывает» один только гектар деревьев. Из леса, где пыли практически нет, на город веет чистым воздухом.

Мы помним школьное — из учебника ботаники: «Листья деревьев поглощают СО₂. Но когда прочтешь, что гектар зеленых насаждений поглощает за сутки столько углекислоты, сколько ее выделяет 5 тысяч человек, — это впечатляет. Леса вокруг Ростова занимают сегодня 3041 гектар...

Влияние леса на внешнюю среду и на жизнь человека — тема огромная, почти неисчерпаемая. Мы скажем сейчас только самое главное.

Деревья выделяют фитонциды. Эти целебные вещества выполняют в природе роль дезинфекторов. В воздухе изолированной комнаты туя, например, на две трети снижает количество микробов. Делали и другие опыты. Вносили в детские ясли свежесрезанные ветки пихты: девять десятых микробов гибло, возбудитель дизентерии и коклюшная палочка в том числе. Возле Ростова пихты нет, но листья дуба действуют не менее активно, убивая на расстоянии возбудителей той же дизентерии и брюшного тифа.

Притом фитонциды воюют с микробами не только в воздухе, но и в почве, и в воде. За сутки гектар лиственных насаждений выделяет около 2 килограммов фитонцидов, хвойные до 4 килограммов. Практически это значит, что целебное дыхание леса уже ощущают все горожане.

Попутно лес дает нам немало иной пользы. Например, он укрепил берега Дона там, где они год от года размывались. Остановил движение глубоких, как пропасти, оврагов возле Аксая, съедавших пригородную землю. Прикрыл сыпучие пески у Нижнегниловской.

Лес защищает город и от ветра, хотя по высоте он еще ниже обычного пятиэтажного дома. Метеорологи объясняют это тем, что зеленая масса создает не столько механический заслон, сколько воздушную ловушку, основанную на сложных температурных и динамических процессах.

Наконец, влажность. С увеличением лесистости годовая сумма осадков, как известно, растет, влияние это сказывается даже в пределах небольших участков...

Уже несколько лет мы пользуемся лесными благами, хотя лес для многих горожан еще не отрыт. Есть люди, которые не дышали в весенних ростовских рощах хмельной здоровой свежестью, летом не слышали глухого рокота дубравы и шелеста березняка. Они не знают, как осенью березовые стволы светятся в воздухе и каждая черная отметина на них далеко видна. Они не испытали этой радости — лежать на опавших, на еще живых и пахучих листьях, глядя в чистое небо.

Лето уходит

Горожане, которые постарше, удивляются, глядя на дубравы и сосняки, а школьники младших классов уже думают, что» деревья стояли здесь всегда. Удивление скоро пройдет. На плохо, если, приглядевшись, лес, как все обыденное, перестанут замечать. Горожанину в его повседневности недостаточно общаться с природой в парках.

Разумеется, мы не против парков, у них свои задачи, на искать здесь живую природу — все равно, что искать ее дома среди комнатных цветов.

А лес — пусть искусственный — живет вольно и отдельно oт нас. Мы говорим ведь: дикие растения. Ни на минуту не прекращаясь, в нем бьется своя, тихая таинственная жизнь. Рождение и смерть деревьев, дружба и вражда между ними, сложные их отношения с кустарниками, травами, грибами, птицами. Как это интересно и поучительно наблюдать!

Возле людного Ростова сложилась уже особая лесная обстановка, и в нее естественно вписались звери — кабаны, зайцы, лисы. Издалека, из-под самого Воронежа, по государственной зеленой полосе пришли лоси. Многим ростовчанам уже посчастливилось видеть их на берегу Дона. Как мощно несутся они сквозь зеленую чащу, как непохожи на тихих и вялых своих собратьев, попавших в зоопарки...

Приход людей в лес не распугает ли четвероногих его новоселов? Доказано на опыте: если не проявлять назойливого любопытства, не преследовать зверей, они быстро привыкают к человеку и охотно идут на дружбу с ним.

Грибы — исконные лесные обитатели — тоже поселились возле нашего города. Сначала они облюбовали Кумжинскую рощу. Едва ли не под каждым тополем в сентябре—октябре здесь растут валуи и шампиньоны. Известная примета: «Под тотолем хорошего гриба не ищи», таким образом, опровергнута: шампиньон на сковороде — первый гриб, даже лучше, чем боровик.

Наши леса еще не богаты числом древесных пород, тут с хорошим парком им не сравниться: сосняк, березняк, дубрава, ну еще орешник. Зато на воле никогда не бывает среди деревьев подстриженного единообразия.

Сравните, пробежав взглядом снизу доверху, два рядом стоящих тополя или вяза, например. Это особенно поражает, если они не вегетативного происхождения. Всмотритесь: у них разные ветви, непохоже изогнуты стволы; листья, крона, кора — у каждого свои, хотя называются растения одинаково. Всмотритесь: дубы на опушке и в середине леса отличаются по виду. Сосны, растущие на северном склоне холма, иные, чем их сестры на южном склоне.

У каждого дерева свой голос, повадка, свой нрав. Старые лесоводы с нежностью говорят о них, будто о друзьях, думающих и чувствующих: «Вот ива-мама, а это ее детки!» Или: «У того вяза случилась голландская болезнь — закупорка вен...»

Редких, причудливых, заморских растений в наших лесах, конечно, нет. Зато здесь растут родные и близкие нам деревья. Мы давно любим их.

Поезжайте в березняк на левом берегу Дона. Здесь всегда светлее, чем в другом лесу, стволы поодаль сливаются всплошную белую частель. Потрогаешь рукой — нежные, шелковистые, будто вовсе не дерево. Это знаменитая береста, верхний слой березовой кожи, гибкий и прочный. Все знают по классической нашей литературе, как она ценилась в крестьянском обиходе. Кошелки, разные сосуды (для сметаны ли, кваса, соленых грибов), табакерки, солонки — чего только из нее не делали!..

В старое время крестьяне дегтем «умягчали» сапоги и лошадиную сбрую, предохраняя их от намокания и пересыхания. Деготь добывался тоже из бересты. Использовали его в народной медицине и как целебную мазь.

Весной ли, осенью, зимой или летом, когда бы ни пришел в эту рощицу на левобережье, постоишь, оглядишься — и покажется вдруг, будто уже был здесь когда-то давно, в юности, что ли? Конечно, это обман чувств, деревца только недавно сомкнули кроны. Но помните: «То было раннею весной, в тени берез то было...», «С берез, неслышен, невесом, слетает желтый лист...» А это из детства: «Печальная береза у моего окна, и прихотью мороза разубрана она»?

Впрочем, каждое дерево: береза ли, ясень, дуб или тополь, и те, которые до поры не растут в нашем краю, — каждое по-своему красиво и дорого нам.

Мы говорим о деревьях, но у леса есть и свой целостный облик. Какой он у наших пригородных рощ?

Кому лень или недосуг идти в рощу, охотно ссылаются на неблагоприятное общее впечатление. «До настоящего леса нам еще далеко, с первого взгляда видно, что искусственное». В самом деле, естественному, стихийному лесу свойственна неожиданность и непридуманность на каждом шагу, а под Ростовом деревья выстроились ровно, одно за другим, по линеечке, ряды, ряды, ряды. Молодняк очень тесно стоит, люди гуляют здесь вдоль: поперек рядов нельзя — исцарапаешься и порвешь одежду. Правда, в старых посадках ряды кое-где уже смешались, но таких мест в общем немного.

Пришел ужинать. Один из множества подкормочных столиков в Нижне-Кундрюченском хозяйстве

Тут нужно говорить не о бедной фантазии, как кажется со стороны, а о простой необходимости. Ростовский лесхоз ежегодно высаживает 4 миллиона сеянцев, вручную такую большую работу не сделаешь. А техника любит прямые линии. Едет за трактором сажальная машина — и за час ряд длиной 5 километров готов. Потом по этим же бороздам трактор будет возить «вертушку», которая вырывает сорняки.

Теснота в ряду — тоже вынужденная. Малым деревцам приходится воевать со степными травами за влагу. Прополка обходится очень дорого. Поэтому поначалу сгущают «население» так, чтобы оно скорее сомкнуло кроны и само, своей тенью, прогнало светолюбивых конкурентов.

Когда деревья подрастут, загущенные молодняки проредят, чтоб устранить вредное влияние отдельных растений, вывести из леса больные и зараженные. В зеленых зонах эти рубки ухода, помимо прочего, должны бы способствовать красоте. Так записано в книгах по лесоводству.

Человек ориентируется здесь на природу. Хороший стихийный лес всегда что-то говорит нашим чувствам. Есть сибирская пословица: «В ельнике — трудиться, в березняке — веселиться, в кедраче — молиться». Точно сказано! Можно вспомнить и другие примеры. На юге Украины, скажем, встречаешь ландшафты, которые хочется назвать героическими: среди широкой степи высятся могучие группы дубов. От зеленых полянок, окруженных трепещущим осинником (в средней полосе России), веет лирическим настроением. В изобильных кавказских лесах мы находим пейзаж романтический.

Природа «пишет» свои «картины» долго, на протяжении веков. Люди не могут так щедро расточать время, они действуют сознательно и направленно. Но «живопись деревьями», «музыка для глаз» — искусство очень сложное, а учебники по лесоводству здесь ограничиваются рекомендациями, вроде таких: «Обращать особое внимание на сбережение и выращивание деревьев необычных форм, с сильно развитыми кронами», или: «Обрезку сучьев и ветвей проводить осторожно и в тех местах, где ветви мешают обозревать панораму».

Правда, и эту скудную эстетику редко вспоминают, пользуясь при оценке работы лесоводов иными, хозяйственными мерками: приживаемость деревьев, площадь освоенной земли и т. д.

На первый взгляд они вроде бы не противоречат эстетике — прекрасно все крепкое, энергично растущее. Но в заботах о здоровье и росте больших лесных площадей лесоводы поневоле упускают из виду отдельные деревья, хотя они составляют красу и гордость леса. Хозяйственные соображения неизбежно подталкивают ко всему усредненному, однообразному, именно рядовому.

Нос чешется

Намерения быть просветителями ростовских лесоводов у нас нет. Давать рабочие рекомендации, поучать мы, конечно, не собираемся. Но каждый вправе сказать, какие леса хотелось бы видеть вокруг города. Пусть это будет мечта. Что делать — забота специалистов. В конечном же счете все говорят на равных, потому что любить природу — не привилегия и не специальность.

Когда мы видим тесные ряды деревьев, будто поддерживающих друг друга на степной земле, возникает ощущение, что непрочен и слаб этот лес. Но меняющийся пейзаж с открытой перспективой, вольно раскинувшиеся посадки кажутся существующими от века. Группы деревьев среди лугов очень красивы.

Весело выйти из темной глубины леса на залитую солнечным светом поляну и встретить на ней одинокое прекрасное дерево, а под ним не пыльный бурьян — живой ковер из типчака и мятликов. Колючие бодяки, надоевшие нам вдоль дорог и около заборов, сюда, конечно, тоже затешутся, но их ярко-пурпурные соцветия-корзинки рядом с зеленью леса смотрятся здорово...

Дальний участок Кумжинской рощи потому и пользуется особой любовью ростовчан, что природа уже нарушила чинный строй рядов и после затопления образовалась поляна, а на ней — несколько крепких, выстоявших тополей. Но зачем было дожидаться половодья? Этот пейзаж ничего не стоило запланировать при посадке леса.

Мало еще в наших пригородных рощах кустарников, нужных не только для красоты, но, кстати, и для гнездования птиц. Беден наш лес древесными видами.

Каждое растение имеет свое лицо. Но огромные площади сплошь из тополей в целом скучноваты. Здесь страдает тоже не одна эстетика: доказано, что чем богаче состав леса, тем интенсивнее в нем жизненные процессы.

Разнообразие не означает, разумеется, что «всех пород поровну». Иные под Ростовом плохо растут, а у того же тополя много своих достоинств, его и следует чаще сажать. Тополь тянется вверх с исключительной быстротой — до шести сантиметров за сутки. «Отчетная порода», — говорят лесники в том смысле, что через короткий срок можно уже отчитаться: лес готов!..

Сосна не выносит и малого затопления, а тополь стоит по макушку в весенней воде — и ничего. Потому его предпочитают на левобережье. Вообще, он хорошо приспосабливается к разным условиям. Рядом с городом тополь просто необходим, так как он впереди других пород по количеству выделяемого кислорода. Поглощает шум, улавливает пыль он тоже неплохо. Фитонцидность у него отличная.

Но мы говорим — тополь, а его около ста естественных видов и несчетное число гибридов. Многие из них совершенно непохожи друг на друга. В Ростове же, кажется, знают всего 2—3 вида, остальные питомники не выращивают...

Одни горожане идут в лес «просто так», другие — «с поиском». Каждой осенью множатся ряды ростовских грибников. Грибы завелись у нас сами, здесь нет чьей-то персональной заслуги. А вот посадить шелковицу среди тополиного леса, разбросать по дубравам ореховые деревья было придумано неплохо. Пройтись ранним летом в Кумжинскую рощу за тютиной — одно удовольствие. Сколько радости будет городским ребятам, когда начнут плодоносить орехи возле Чкаловского поселка.

Но почему в ростовских лесах редко встречаются смородина, малина, шиповник? Они у нас хорошо растут, большого ухода не требуют. Возле города почти нет и облепихи — красивого кустарника с узкими бледно-зелеными листьями. Он чем еще хорош — его золотистые ягоды держатся у нас до декабря, до морозов, когда ничего иного в лесу уже нет. Тогда-то облепиха особенно вкусна. Замечательные лечебные ее свойства давно известны.

Хороший лес немыслим и без разного зверья, без птиц, без червей, муравьев — каждый нужен здесь по-своему. Скажем, одна кукушка склевывает за день тысячи вредных насекомых: у деревьев много врагов. Сорок тонн земли на одном гектаре ежегодно пропускают через себя черви, улучшая свойства почвы. Но какими цифрами измерить радость слышать кукование кукушки и стук дятла, видеть бег зайца через лесную поляну?

А зеленая зона Ростова пока что полупуста. Медленно, с опаской и оглядкой заселяют новые места лесные обитатели. Надо бы выйти им навстречу. Устраивать кормушки, искусственные гнездовья, водопои...

Нужно выработать целостный «план» ландшафта под Ростовом. Мелкие улучшения без общей идеи могут в конце концов привести не к разнообразию и естественности, а к искусственной разношерстности. Сами лесоводы с этой задачей, однако, не справятся. Нужны помощь и совет специалистов разных профилей. Пусть возьмут за образец ландшафты, уже созданные в нашей стране.

Лесовозращение (употребим здесь старинный торжественный термин) давно должно бы выйти за рамки забот собственно лесхоза. Весной и осенью мы, правда, устраиваем воскресники, роем ямы под деревья, ставим саженцы в готовые. Делаем, что покажут. Но, приобщаясь таким образом к лесу, мы не вольны ни в выборе посадочного материала, ни в расположении его и, засыпав землей корни растений, на это место обычно уже не возвращаемся.

А можно ведь все представить иначе. По рекомендации лесхоза завод берет под свою опеку участок рощи. Вместе с художником и лесоводами будущий ландшафт широко обсуждается. Потом, не ограничившись посадкой, во всякое время года шефы идут на помощь лесхозу, оберегают, холят деревья и кустарники, сверяют, так сказать, действительность с мечтой.

Весной 1972 года коллективы аэропорта, СМУ-6, РСУ и Рсстсельмаша совместно реконструировали участок рощи возле Новочеркасского шоссе. Участок, правда, небольшой — 12 гектаров. Художники и архитекторы, к сожалению, в этом деле не участвовали, но дендролог советом помогал. Здесь растут теперь красивыми естественными биогруппами береза, ель, ива. Прорежены ряды, очищены стихийно наметившиеся уже тропинки и дорожки.

Сотрудничество оказалось таким интересным и плодотворным, что лесхоз собирается вместе с некоторыми заводами и проектными институтами создать новый лесопарк на площади уже большей — 110 гектаров. Расположенный далеко от воды, лесопарк этот — по замыслу — украсится каскадом прудов.

Формы нашего личного участия в судьбе леса, впрочем, могут быть самыми различными.

Неплохо, если каждый первоклассник своими руками посадит дерево в пригородном лесу и будет десять лет ухаживать за ним. Прощаясь со школой, юноши и девушки придут к березам и кленам, с которыми они выросли вместе. Им будет что вспомнить, о чем подумать... «Решающее значение имело не то, сколько деревьев посадил каждый ребенок, — писал замечательный педагог Василий Сухомлинский, — а то, чем стало для него хотя бы единственное деревце, как оно вошло в его сердце...»

Конечно, всего этого не сделаешь без живого интереса к лесной жизни.. Но интерес, как известно, появляется вместе со знанием и пониманием.

Горожанин, однако, по естественным причинам с лесом плохо знаком. Все, конечно, заранее готовы его любить и ценить, но это бывает похоже на чувства того тургеневского героя, которому Софья особенно нравилась, когда он сидел к ней спиной или мечтал на террасе.

На Дону появились и белки (Нижне-Кундрюченское хозяйство)

Лесоводство — не квантовая механика, каждый способен в нем многое понять. В Минске, к примеру, природоведение читают во всех вузах. Наравне с белорусскими биологами лесную премудрость успешно постигают физики, математики, филологи. В Ростове это тоже нужно бы сделать. Специалистов с высшим лесным образованием у нас немало, но широкой просветительской работы они, к сожалению не ведут. А ведь многие горожане еще не осознали самого элементарного, им следует просто почаще напоминать: «Не руби!», «Не ломай!», «Не сори!», «Не жги костров!».

Не узнав леса как следует, мы успели уже ему навредить. Неизвестные лица, шутя и играя, сожгли гектар сосны возле Сельмаша, а одно из наших СМУ извело добрую часть рощи, возводя общежитие. Это — гектары, а сколько деревьев гибнет поодиночке! Едут в лес на машинах, без дороги, обдирая стволы, ломая молодняк. Разрушают палками лесную подстилку в поисках грибов. Захламляют рощи банками, склянками, бумагой.

На охрану особенно уповать нечего: к каждому дереву не поставишь по леснику. Да и странно это — охранять то, что должны бы любить.

Будем воспитывать любовь к лесу!

По предварительным наметкам, к 1980 году площади наших пригородных рощ увеличатся до 10 тысяч гактаров. Нынешние дубы и сосны к тому времени возьмут хорошую высоту, больше будет в лесах вокруг Ростова ягод, грибов, птиц, зверей, свежего воздуха.

Вырастет к тому времени и наш город, усложнятся его взимоотношения с лесом.

Специалисты называют пригородный лес трудным, потому что он живет рядом с многолюдьем, рядом с заводами и фабриками. Мы говорим: деревья оздоравливают атмосферу, но не следует забывать, что из города на лес тоже идут потоки воздуха. Какой это воздух — лесу далеко не безразлично. Скажем, ветры, дующие со стороны заводов, несут на деревья копоть, дым, иногда даже с ядовитыми примесями. Лиственные могут это еще кое-как перетерпеть, но хвойным — трудно. Береза и дуб, клен и тополь обновляют свою листву ежегодно, на хвоинки за несколько лет в загрязненном воздухе, бывает, так прокоптятся, что растения болеют и гибнут.

Есть и ушастые ежи

На юге деревья и вообще скорее старятся, чем на севере. А в соседстве с большим промышленным городом распад сосновых лесов начинается лет на пятьдесят раньше естественного срока. Усовершенствовать очистку отработанного воздуха на наших заводах (особенно химическом) — это, помимо всего прочего, необходимо в интересах ростовских хвойных рощ, площади которых намечено значительно расширить. Пусть в этом деле объединятся усилия руководителей предприятий, Общества охраны природы, лесоводов.

Осенью 1971 года в Александрова создали первое ростовское школьное лесничество. Второе собираются открыть в Западном жилом массиве. Можно только позавидовать этим ребятам — они узнают лес. Если другие школы города к ним присоединятся и если ребята хотя немного научатся ландшафтному искусству, — лучших помощников лесхозу не найти...

Они выберут себе потом в жизни разные занятия, но, наверное, все останутся немного лесоводами. Потому что, смолоду вырастив лес, забыть его трудно. И потому еще, что лесовод — нечто большее, чем профессия. Это, если хотите, — душевное качество, это — постоянное ощущение будущего. Ведь человеческая жизнь пройдет прежде, чем желудь превратится в зрелый дуб. Вы посадите сосновое семечко, а только ваш внук увидит эту сосну взрослой.

«Ваш урожай будет зреть долго (помните у Л. Леонова?), редкий из вас застанет жатву. Но однажды взволнованно и с непокрытой головой вы пройдете по шумящим, почти дворцовым залам в Каменной степи, где малахитовые стены — деревья, а крыша — слепительные, рожденные ими облака... Мечта для строителя людского счастья — такой же действенный инструмент, как знание или идея, а лесовод без мечты — совсем пустое дело».

Да, из леса делают полы и мебель, в нем собирают грибы и ягоды, отдыхают по выходным. Но это — не весь лес.

Заканчивая, хочется сказать самое важное. Молодые рощи вокруг Ростова не должны быть придатком к городу. Им место рядом с главным в нашей жизни.

https://bankiclub.ru посмотреть и скачать список канцтоваров для 1 класса.