Изучение Азовского моря

С азовскими и крымскими походами периода русско-турецкой войны 1735-1739 годов связаны многочисленные описные, съемочные и гидрографические работы, нашедшие свое отражение в дневниках, донесениях, журналах, планах и картах.

Так, уже в октябре 1736 года от командующего Донской флотилией контр-адмирала П. П. Бредаля в Адмиралтейств-коллегию поступил рапорт, в котором он подробно излагает ход обследования низовьев Дона и Таганрогского залива, приводит данные о глубинах, состоянии фарватера. В рапорте он указывает, что шхерботы, кончебасы и казачьи большие лодки свободно проходят в море, "а прочие суда, которые глубже в воде ходят, оные проходу в море иметь не могут".

Рассмотрев присланный Бредалем рапорт, Адмиралтейская коллегия направила ему указ, в котором предлагала выяснить, в какое время года фарватер бывает глубоководнее, насколько меняется уровень воды при восточных и западных ветрах, как проходили в море корабли в прежние времена, имея до 10 футов осадки, и, наконец, объяснить, как могут проходить в море груженые шхерботы, с осадкой до 4,5 фута, если, по указанию контр-адмирала, глубина фарватера в отдельных местах не превышает 3 футов.

В этот период по заданию П. Бредаля, лейтенантом Крив новым составляются подробные описи и карта Дона и его при токов. Особенно тщательные исследования были проведены в районе Кочетовки, гак как здесь предполагалось построить но вые верфи. 2 февраля 1737 года Адмиралтейств-коллегия на своем заседании рассмотрела подготовленные Кривцовым материалы, дала им высокую оценку и постановила снять с карты нижнего Дона точную копию.

Вопрос о выборе на Дону нового места для корабельной верфи не сходит с повестки дня. Об этом свидетельствует донесение Адмиралтейств-коллегии императрице от 1 июля 1737 года. В нем говорится: "...Для обыскания по Дону к строению адмиралтейства удобного места, вместо вице-адмирала Бредаля, определить имеющегося ныне в Таврове генерал-кригс-комиссара князя Голицына^* с прежде посланным ради того осмотра от флота лейтенантом Кривцовым... Ехать по Дону на судах до показанных по описи оного Кривцова мест немедленно и иметь всевозможные с крайним прилежанием старание, не явится ль к тому и кроме тех других удобных мест, и ежели явится, то обстоятельно с положением мест и глубины воды описать..., особливо то место, что по течению Дона в правой стороне на острову, который между реками Доном и Сухим Донцом, где имеется казачья станица, называемая Кочетов, и учинить тому месту особливую ланд-карту с показанием длины и ширины и глубины воды и прочих удобностей и при том какие строения хотя на первый к начатию того адмиралтейства, что возможно будет, ежели поведено будет, судовое строение иметь"^**.

^* (Голицын Михаил Михайлович (1681-1764), генерал-адмирал (1756). В 1708-1717 гг. обучался морскому делу в Голландии. С 1717 г. участвовал в Северной воине (1700-1721). В 1726-1731 гг. - советник Адмиралтейств-коллегий. С 1732 г. генерал-кригс-комиссар и член Адмиралтейств-коллегий. В 1737-1740 гг. ведал строительством флота на Дону (в Таврове), затем губернатор Астрахани, посол в Персии. В 1749-1756 гг. главнокомандующий русским флотом. С 1756 по 1761 гг. - президент Адмиралтейств-коллегий.)

^** (ЦГА ВМФ, Ф, 212. Дела Адмиралтейств-коллегий, 1737. № 17.)

На донесении за подписью кабинет министров от 6 июля 1737 года имеется резолюция: "Какие суда впредь строить, которые бы на Азовском море могли способны быть, о том иметь Адмиралтейской коллегии рассуждение и представить свое мнение, ибо сие дело до оной собственно касается".

В соответствии с инструкцией, присланной Адмиралтейской коллегией вице-адмиралу П. Бредалю, надлежало провести изыскания у реки Берды, где предполагалось строительство шанца, а также в районе Таганрога, Миуса и Кальмиуса на предмет устройства тут гаваней.

Выполняя указания коллегии, П. Бредаль производит тщательные промеры в указанных и других местах Таганрогско го залива и моря. В своих донесениях в Петербург он сообщает, что глубины на выходе из Таганрогского залива в море составляют от 4,5 до 6 футов и что плавание по АЗОВСКОМУ морю опасно не только из-за мелководья, но также из-за сильных ветров. Бредаль указывает на то, что от берегов в море выступают "великие косы-мели", которые на имеющихся у него картах отсутствуют. "Идучи от Таганрога до Миуса, - пишет вице-адмирал, - в 20 верстах от последнего имеется коса, называемая Беглицкой, которую мы обходили по 4-5 футам, а от берега были больше десяти верст..., а прошел Миус верст с 30 имеется коса, называемая Кривая, которая от берега вышла на полдень... и от настоящего кряжу (берега- А. К.) обходили мы ее не меньше 20 верст в море, по глубине С5-7 футов. Да и в реках Миус и Кальмиус вход весьма неспособен, ибо в Миусе на устье глубина воды 3,5 фута, а когда северный ветер бывает и до 2,5, а в Кальмиус ход самый узкий и мелкий понеже по обе стороны устья вышли две косы в убыли воды видные, а ширина устья реки не больше 10 сажен, глубина 3 и 2,5 фута"^*.

^* ( Материалы для истории русского флота. Ч. 6. СПБ. 1877. С. 162.)

В донесении кабинету Ее Императорского Величества от 26 июня 1737 года П. П. Бредаль сообщает о расстоянии между отдельными географическими объектами, дает краткое описание Кривой, Белосарайской, Бердинской, Виссарионовой (Обиточной) и Федотовой кос. "А пошед от Берлинского озера, - пишет он, - всегда впереди меня подле берега следовали шлюпки и лодки для осмотра мелей и сыскания рек, только кроме сей проливы, в которой нынче стоим, рек глубиною наших лодок ходу и проливов удобных к безопасности от ветров стоянию судов не сыскано, да и от самого Таганрога и до сего места к безопасному стоянию судов гавани нигде не имеется, понеже все прошедшие мною места от западных и полуденных ветров не закрыты, а в реки, в кои входил, ход весьма мелок. А сия пролива, где мы ныне стоим, для таких судов, какие ныне при нас, хороша, и то только подле правого берега, а для глубоководных за мелководностью неспособна, и называется сия пролива Геничи"^*.

^* (ЦГА ВМФ. Ф. Дела вице-адмирала Бредаля. 1737. Д. 78.)

В донесениях на имя императрицы и Адмиралтейств-коллегий, посланных П. Бредалем в августе и сентябре 1737 года, сообщается о Красных горах, расположенных между Федотовой и Виссарионовой косами, об очень удобной для стоянки судов бухте, находящейся между Арабатской Стрелкой и Казантипской косой, а также вновь о чрезмерной мелководности Азовского моря, рек Миуса, Кальмиуса, Мертвого Донца и других рек.

Неудовлетворительные данные для строительства гаваней у северных берегов Азовского моря заставили П. Бредаля по слать группу офицеров к восточным берегам, где были произведены подробные прибрежные промеры, обследованы устья рек, одновременно уточнены данные по Таганрогскому заливу и реке Мертвый Донец. Найденные ими глубины в 9-11 футов позволили вице-адмиралу прийти к выводу, что наиболее удобным местом для гаваней являются берега кубанской стороны.

Итогом работы по изучению Азовского моря в период русско-турецкой войны 1735-1739 годов, проведенной под руководством и при личном участии вице-адмирала П. П. Бредаля, явились карты под названием "Ландкарта Азовского моря" и "Плоская карта Азовского моря". (Эти и последующие оригиналы карт хранятся в картографическом отделе библиотеки АН). На первой из них имеется заглавие: "По попечению Его превосходительства вице-адмирала Бредаля, сочинена сия карта Азовского моря капитаном флота Герцен Верхом в бытность его в том море в разные годы, а именно в 1736, 38, 39 годах вместе с подлежащими берегами, мелями, островами. М. 10 верст". На ней более подробно изображены северные и северо-восточные берега Азовского моря и совсем отсутствуют западные берега и Арабатская Стрелка, за исключением самого северного ее конца. У Должанской косы показано пять низменных островов, которые далеко протянулись в западном направлении. Реки северной и восточной частей моря изображены лишь устьевыми участками. Во многих местах указаны глубины, в том числе у Федотовой косы от 4 до 26 футов; у Бердянской - от 6-9 до 18-26 футов; у Кривой косы - 3-10 футов. Вдоль всего восточного берега показаны глубины в 4,5-6 футов и лишь в одном месте они достигают 11-13 футов. Эти данные не согласуются с показателями текстовых отчетов П. Бредаля, в которых указывается, что глубина у кубанских берегов во многих местах составляет 9-11 футов. Вполне очевидно, что первоначально промеры глубин у восточных берегов производились при нагоне воды западными ветрами.

При составлении этой карты Верхом был допущен ряд ошибок: почти вдвое увеличено расстояние между Таганрогом и Миусом, завышены размеры кос и более чем на 150 километров увеличена длина моря. Отсутствие на карте западной части моря не может быть поставлено в вину автору, так как эта территория находилась в руках крымских татар и съемки здесь из-за краткого пребывания русских производиться не могли. Там же, где Бредаль и его помощники производили съемки и опись необходимое время, их данные, как правило, отличаются довольно большой точностью и подробностью, позволившие исправить недостатки и ошибки предыдущих исследователей.

Вторая карта, составленная по материалам экспедиции П. Бредаля, во многом походит на первую и является своеобразным ее дополнением. На ней отсутствуют южные берега и Керченский пролив, острова у Долгой косы, значительно меньше показано промеров. Но зато она более точно изображает Миусский полуостров с Золотой и Беглицкой косами, полностью показывает Гнилое море, указывает широту Азова, равную 47°10′ северной широты.

Одновременно с исследованиями, которые велись на море и в устьях рек офицерами Азовской флотилии, геодезические и картографические изыскания на суше между Доном и Днепром проводились штабными офицерами Донской армии генерал-фельдмаршала П. П. Ласси и Днепровской армии генерал-фельдмаршала Б. К. Миниха.

В связи с походами этих армий в свет вышли две карты под названием "Карта военных действий на Дону и Днепре... в 1736 году" и "Карта предпринятых в 1736 году от армии против турок и татар победоносных военных действий между Доном, Днепром и при оных реках".

Дополняя друг Друга, карты имеют в то же время очень серьезные недостатки, особенно значительные на первой. Наиболее существенные из них: искаженность конфигурации Азовского моря, косы показаны широкими полуостровами, вместо одной реки Молочной показаны реки Молочные воды и Молочная.

Используя дополнительные геодезические и картографические материалы, полученные во время походов русских армий в 1737 году, в названные карты были внесены значительные исправления и дополнения. В итоге появились еще две карты под названием "Театр войны 1737 года, которую вела армия русской императрицы против турок и татар" и "Точное описание Херсонеса Таврического или Крыма с прилегающими к нему областями и с указанием маршей русской армии 1736 и 1737 гг.".

В приложенных к картам "Изъяснениях", носящих военный характер, содержатся краткие физико-географические сведения о Северном Приазовье. В них приводятся данные о ширине и глубине рек, характере берегов и грунтов, качестве воды, наличии растительности, рыбы и др. Эти данные могли иметь немаловажное значение при подготовке и проведении последующих военных походов, поскольку указывали места и качество воды, корма для конницы, переправ и пр.

Согласно "Изъяснений", Морской Чулек имеет мало воды, занесенное песком устье, по берегам довольно много корма и мало леса. Не глубока, но с "изрядной" водой река Замбек или Асламбек. Устье ее также занесено песком. По берегам находятся луга и изредка лесная растительность.

В Миусе чистая вода, а по берегам хороший корм. В 12 перстах от Павловского редута отмечается прутняк, а в 20 верстах от него - лес, состоящий из дуба, клена, бука и других деревьев. "В устье сия реки, - говорится в "Изъяснениях", - только такие суда могут пройти, которые с небольшим на три Фута в воде ходят". Наличие леса указывается по берегам реки Еланчик, в которой, как и в Миусе, хорошая, здоровая вода.

Далее сообщается о неглубоком до 3 футов Кальмиусе и его притоке Холчике (Калчике), имеющих чистую "добрую" воду и довольно много рыбы. Каменистым грунтом, широким устьем, занесенным песком, сильным течением и бедностью кормов характеризуется река Берда.

Аналогичные характеристики даются другим рекам Северного Приазовья. В "Изъяснениях" указывается на быструю меняемость качества воды в реке Молочные воды, приводятся глубины Генического пролива, равные 5-7,5 фута, которые по мере приближения к Гнилому морю становятся меньше.

Проведенные в период русско-турецкой войны 1735-1739 годов работы по изучению Азовского моря и прилегающих к нему районов намного расширили знания об этом крае и явились значительным вкладом в гидрографию и картографию того времени.

Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы. После Прутского договора Россия постоянно держала в поле прения Приазовский край, выжидая удобного момента и выгодного для себя соотношения политических сил в Европе для возвращения этого богатого и важного в стратегическом отношении района в состав своей империи.

Исключительную роль в освобождении Азова и Приазовья сыграло то, что русское командование, как и при Петре Ι, вело боевые действия против турок и татар на двух на правлениях - Крымском и Азовском - с использованием многочисленной и мобильной Доно-Азовской флотилии, а через год и Днепровской гребной флотилии, причем основные боевые операции против неприятеля Донской и Днепровской армиями проводились почти одновременно. Наличие двух фронтов не давало возможности врагу сконцентрироваться на одном направлении, распыляло его силы, способствовало их разгрому.

В военных успехах Донской армии, освобождении ею в короткий срок и при минимальных потерях Азовской крепости огромная заслуга Донской флотилии, которая не только прикрывала Азов со стороны моря, но и участвовала своей артиллерией в разрушении его укреплений и уничтожении живой силы противника.

При движении сухопутных войск генерал-фельдмаршала П. П. Ласси по северному побережью Азовского моря и при наступлении на Крым Донская флотилия перевозила воинов, вооружение и боеприпасы, обеспечивала их продовольствием, фуражом и питьевой водой.

В результате совместных действий Донской армии и флотилии военное искусство обогатилось опытом форсирования сложных водных преград.

Турецкий флот в Азовском море противодействовал наступлению русских войск, широко используя не только галеры, но и крупные парусные корабли, вплоть до линейных, имевших сильное артиллерийское вооружение. Русские гребные суда не раз вступали в бой с турецкими кораблями, но добиться ощутимого успеха не могли, так как противник имел значительное превосходство в силах.

Однако наличие большого количества мелкосидящих маневренных судов: ботов, каиков, шлюпок и лодок, действовавших в непосредственной близости от берегов, способствовало своевременной доставке Донской армии необходимых грузов. Доступ сюда крупных турецких кораблей был невозможен, а с мелкими вражескими судами русские моряки справлялись сами, да к тому же им на помощь нередко приходила войсковая артиллерия. Таким образом, если Доно-Азовская флотилия прикрывала армию со стороны моря, то и армия своими батареями постоянно охраняла флотилию, отгоняя своим артогня вражеские корабли и суда.

Форсировав с помощью наплавных мостов из лодок и пустых бочек Генический пролив и Сиваш, русская армия совершила обход сильно укрепленных позиций противника на Перекопе и разгромила татарское войско на реке Салгир. При проведении этой операции русское командование умело сочетало действия авангарда и главных сил, хорошо организовало взаимодействие пехоты, конницы и военной флотилии. Немаловажное значение для разгрома врага имели дезориентация его, внезапность и превосходство в силах на главном направлений.

Помимо непосредственных военных действий против турок На море, перевозок вооруженных сил, снаряжения и продовольствия Доно-Азовская флотилия, руководимая вице-адмиралом П. П. Бредалем, провела большие работы по промерам, изысканию мест для гаваней и съемкам восточных, северных и частично западных берегов, в итоге чего появились карты Азовского моря, которые по своему качеству превзошли все предшествующие, в том числе и карты, составленные по материалам армий П. П. Ласси и Б. К. Миниха.

Боевые действия русской армии и флота на юге продолжались до сентября 1739 года, когда в Белграде был подписан мирный договор с Турцией, по которому Россия, возвращая ей Очаков и Кинбурн, получала небольшие территории на Правобережной Украине, а также право построить Черкасскую крепость на Дону. По условиям договора России возвращался также Азов, по без права возводить в нем укрепления. Оставался за Россией и Таганрог, но при условии уничтожения крепости. Начатые здесь восстановительные работы были не только прекращены, но все, что успели сделать за эти годы, подвергалось уничтожению в присутствии турецких комиссаров.

По Белградскому договору России запрещалось иметь на Азовском и Черном морях флот, строить на них гавани и верфи, вести на своих кораблях торговлю. В соответствии с договором Донская военная флотилия, которая к этому времени уничтожила большую часть судов, была расформирована.

В целом Белградский мирный договор был невыгоден для России. Он, по существу, ликвидировал военные завоевания России и лишал ее выхода к Черному морю.