Опись и съемки моря

В связи с Азовскими походами и необходимостью укрепления береговой линии для защиты от турок и татар, а также с развитием на Азовском море и его главной реке Дон военного и торгового мореплавания, в петровский период осуществлялись описные, съемочные и гидрографические работы.

Первые гидрографические сведения о Приазовье в то время встречаются в дневнике генерала П. Л. Гордона, в котором сообщается, что вскоре после разгрома Азовской крепости царь и его приближенные на гребных судах отправились к Таганрогу, который представился путникам высоким мысом. "Осмотрев местность и убедившись, что положение ея удобно для гавани, - пишет Гордон, - мы отправились к другому низкому мысу, лежащему в одной или двух английских милях от первого. Эта местность оказалась ниже и с глинистым грунтом; вблизи находился небольшой остров, лежащий против Очаковского рога... По сравнении обеих местностей, большинство мнений оказалось в пользу первой, по возвышенности, ея каменистой почве, достаточной глубине моря и простору для устройства гавани. При всем этом оказался источник хорошей воды"^*.

^* (Елагин С. И. История русского флота. Период Азовский. Приложение. Ч. 1. СПБ. 1864. С. 47.)

Петр Первый отдал распоряжение произвести тщательный осмотр и съемку берегов по обе стороны от Таганрога. Эта работа была осуществлена инженером Христианом Ругалем. Осенью 1696 года появилась его карта, показывающая контуры берегов, дающая глубинные промеры в прибрежной части моря и изображающая устья реки Еланчик и Миусского лимана. Несмотря на отсутствие градусной сетки, эта карта - первая геодезическая и картографическая работа, произведенная На юге России в царствование Петра Первого.

В этом же году, на основании съемок генерал-майора И. А. Менгдена, графом Я. В. Брюсом составляется карта части Великой и Малой России, которая в 1699 году была издана в Амстердаме голландцем Тессингом. Рукописный экземпляр этой карты находится в АН России. При сличении печатной и рукописной карт обнаруживаются между ними некоторые несущественные различия, вызванные, по мнению профессора Д. Лебедева, либо тем, что Тессингу мог быть послан не тот оригинал, точная копия с которого хранится в Академии наук, а какой-то другой рукописный вариант той же карты, либо тем, что Тессинг сам внес несущественные изменения в полученную карт). Не входя в детальный разбор их несоответствия, укажем, что карта Менгдена-Брюса одна из первых карт, которая с наибольшей точностью изображает контуры Азовского моря и гидрографическую сеть его бассейна. Особенно тщательно вычерчены на ней реки северной части Азовского моря. Начиная от Дона, к западу располагается Миусский лиман, затем реки Кальмиус, Берда и Молочная. Реки восточной части показаны лишь нижними своими течениями.

Значительным достижением составителей этой карты является показ некоторых кос и образуемых ими заливов, а также попытка намного точнее изобразить Арабатскую Стрелку и Сиваш. Авторам, однако, не удалось избежать серьезных недостатков. Азовское море у них сильно сужено с севера на юг, слишком широким изображен Сивашский залив, в виде острова показан Таманский полуостров, образуемый проливами, идущими из Азовского моря в Черное, допущен ряд других неточностей.

В июле 1697 года в Таганрог для устройства гавани отправился инженер-генерал де Лаваль. Прибыв на место и обследовав его, Лаваль решил, что оно не подходит для этой пели и заложил в районе Петрушиной косы шанец, где предполагал построить и гавань. Приехавший вскоре сюда начальник Пушкарского приказа А. С. Шеин, утвердил данное решение, очевидно, по причине отсутствия в Таганроге достаточного количества пресных вод. "А на Таганроге город не заложен для того, что пресных вод не явилось", - писал Шеин патриарху Адриану.

Тогда же помощник де Лаваля инженер Ругаль, согласно предписания царя, произвел тщательное обследование реки Миус, ее ширины, глубины, лесных угодий и т. д. Однако он не ограничился только этим участком, а как и год назад, вновь осмотрел берег Азовского моря до Кривой косы. В начале 1698 года его вызвали в Москву с отчетом. Здесь Ругаль сделал доклад и представил карту северной части Таганрогского залива и устья Миуса. Приведенные им данные вызвали сомнения, поэтому Пушкарский приказ пригласил на свое заседание капитана Матвея Симонта, который, ознакомившись с докладной и картой Ругаля, заявил, что устройство гавани при Миусе возможно. После этого представление было утверждено.

Однако, посланный для личного осмотра этого места, Симонт нашел, что глубина в 5 верстах от миусского берега составляла лишь один фут, а на девятиверстном расстоянии - несколько более четырех футов. Глубина же в лимане доходила до 50-80 московских вершков (2,2-3,5 метра). Следовательно, Ругаль производил промеры либо недобросовестно, либо в самую высокую воду.

Итогом произведенных Симонтом работ в районе Миусского лимана явились новая опись и чертеж устьев Миуса, которые с достаточной убедительностью показали несостоятельность выводов Ругаля и решения по этому вопросу Пушкарского приказа.

В октябре 1697 года в указе азовскому воеводе А. Г. Прозоровскому предписывалось произвести осмотр и описание рек местности от Черкасска до Азовского моря. Эта работа была выполнена Хр. Ругалем в кратчайший срок. Уже в конце января 1698 года он представил в Пушкарский приказ письменный отчет и карту, на которой с большой подробностью и точностью вычерчены главные рукава дельты, протоки, гирла, ерики, острова, луга и дороги, показаны впадающие в Дои и Мертвый Донец реки Мокрый Кагальник, Сухой, Мокрый, Донецкий и Морской Чулек, а также река Сам бек. В Таганрогском заливе изображены косы Чумбурская, Очаковская, Петрушина и Таганрогский мыс. При помощи штриховки показан характер поверхности.

В 1697-99 годах, по указу Петра I, осуществлялась большая работа по очистке рек Воронеж и Дон. Одному из руководителей очистных работ С. Т. Шетневу государь повелевал: "...Где в тех реках объявятся какие карчи и езовые перебои и завалы и заносы и из тех рек то все повытаскивать на берег и нагнутые деревья ссечь и узкие места расчистить и берега открыть и мелкие места вычистить и корабельному ходу учинить проход свободный"^*. О размахе очистных работ можно судить по тому, что в них периодически участвовало до 1000 человек.

^* (Елагин С. И. История русского флота. Ч. 1. С. 506.)

Одновременно с указанными работами на Дону проводились измерительные и съемочные изыскания под руководством адмирала К. И. Крюйса, имевшие своей целью облегчение судоходства по этой реке и Азовскому морю. Полностью работы были закопчены не рапсе 1701 года и нашли Свое отражение в Атласе реки Дон, изданном на русском и голландском языках в Амстердаме между 1703-1704 годами.

В Атласе на пятнадцати листах приводится план течения р. Дон. Последний лист плана представляет донскую дельту с показом основного русла, Мертвого Донца и главных рукавов. Недалеко от разветвления Дона на плане, изображено устье р. Темерник, от которого вверх по течению нанесен гористым правый берег.

В своих записках, помещенных в Атласе, К. И. Крюйс сообщает, что до него никто не изучал течение Дона и лишь он "под смотрением и в присутствии Его царского Величества сделал, изыскал, от места до места примечал, ширину мест описал и еще получасно грунт диплотом и тонким линем, компасом и минутною склянкою расчислил, дабы подлинное положение и расстояние ея измерить, а то есть самое надежное и точнейшее средство к показанию грунтов и на каких румбах реки лежат". Что река эта никем не исследовалась, Крюйс исходит из того, что "ее начало определяли то с Рипейских (Рафейских) гор то с гор между Обью и Обдор, то с Кавказских, то из Аракса, то из Гирканского леса и т. д. Все это произошло оттого, что друг у друга списывали, а сами в этих местах не бывали"^*. Далее он указывает, что Дои берет начало из небольшого Иван-озера, расположенного на 54°15′ с. ш., и впадает в Азовское море на широте 47°20′. Автор подвергает резкой критике тех, кто определял длину Иван-озера в 1500 и 600 верст. Им совершенно правильно объясняется полноводность Дона, образующаяся от впадения в него многочисленных притоков.

^* (Попов И. П. Памятная книжка Войска Донского. Новочеркасск. 1903. С. 7.)

По сообщению К. Крюйса, Дон со всеми впадающими и пего реками "...преизобилует рыбою осетриною, белугою, стерлядью, щукою, лещами, окунями и прочими - все великого и изрядного качества..."

Вице-адмирал высоко отзывается о мореходных качествах казаков, которые, как подчеркивает он, очень хорошо знали псе выходы через малые реки, впадающие в Меотическое озеро.

Одновременно с гидрографическими изысканиями на Дону Крюйс принял участие в съемке части Азовского моря, проводившейся во время плавания корабля "Крепость". Выйдя 14 августа 1699 года из Таганрога, "Крепость" и сопровождающие ее суда из-за встречных ветров лишь 16 августа показались на виду у Керчи.

Появление довольно большого флота испугало и изумило турок. При переговорах с русскими, в частности с Ф. М. Апраксиным и А. Д. Меншиковым^*, они удивлялись, как это такой большой флот мог пройти по Азовскому морю, усеянному, по их мнению, многочисленными мелями и банками. В ответ на это Апраксин и Меншиков заявили, что при движении флота они нигде не встретили мелей и считают возможным плавание по Азовскому морю еще большего, чем "Крепость", корабля.

^* (Меншиков Александр Данилович (1673-1729), сподвижник Петра I, светлейший князь (1707), генералиссимус (1727). Участник Азовских и Керченского походов. Крупный военачальник во время Северной воины 1700-1721 гг. При Екатерине II фактический правитель государства. Императором Петром II сослан в Березов (ныне Березово Тюменской обл.).)

Действительно, промеры, произведенные во время этого похода, показали, что "Азовское море от Таганрога до самой Керчи глубиною в 2,5-7, а близ Керченского устья 8 -9 саженей будет. Кроме того, от Таганрога верст с 50 и больше по обе стороны берега в виду, а проехав Палестру (Мариуполь), то море шириною распространилось по правую сторону даже до самой Перекопи, а по левую до Кубанской степи и никакой черни (берега) до самого Керченского устья нигде было не видно. Тем Азовским морем от Таганрога до Керчи ходу будет верст с 300. По тому морю корабельный ход зело свободный и нигде никакого препятствия, пи в чем в обоих путях ни одному судну не было"^*.

^* (Елагин С. И. История русского флота. Приложение. Ч. 2. С. 504.)

В то время как шли переговоры, по приказанию капитана "Крепости" П. Памбурга, во многих местах Керченского пролива русские офицеры производили глазомерные съемки, измерение глубин, определяли направление фарватера и т. п. В своем письме к государю от 26 августа 1699 года посол Е. Украинцев писал, что на месте стоянки корабля в проливе глубина составляла 15 футов, а далее, где мерил посланный для этой цели штурман, она достигала 3, 4, 5 и более саженей. По сообщению посла, расстояние между Керчью и Таманью, по его "смете, 4 мили добрых", а между Кафой и Керчью "сухим путем день да ночь езды". В конце письма Украинцев извещал о том, что он посылал к "написанному в карте на выезде к гирлу камню штюрмана Кристиана Отто, и он до него доезжал; и в том, Государь, месте не особый камень лежит, а вышел из горы в море нос, и объехать и миновать его можно без трудности".

О целенаправленных гидрографических изысканиях посольского корабля говорят следующие строки из письма Б. Украинцева царю: "...И приказал я, раб твой, капитану Петру Памбургу еще под Таганрогом сего Меотискаго моря глубину и ширину описывать, и он так и чинит и впредь чинить будет".

По материалам экспедиции "Крепости" составляется карта Азовского моря, которая в 1701 году А. Шхонбеком была награвирована, снабжена русской надписью-посвящением и отпечатана. Однако Петру Первому надпись не понравилась и в обращение ее не пустили. Большинство исследователей, в том числе академик О. В. Струве, профессор Д. М. Лебедев и другие, считают, что карта Шхонбека появилась впервые в печати в Атласе Корнелия Крюйса, но уже без ранее существовавшей надписи. Однако с этим согласиться нельзя, ибо при внимательном осмотре этих двух карт между ними обнаруживается значительное несоответствие. Так, на карте Шхонбека, охватывающей только восточную половину Азовского моря и носящей название "Восточная часть моря Палус Меотис. М. 3/4в", довольно подробно вычерчены донская дельта, Миусский полуостров, нижнее течение реки Миус и ее лиман. Западнее последнего изображены нижние течения рек Еланчика, Кальмиуса и Бердинки, имеющей весьма широкий и длинный лиман. Расположенные на северном побережье косы Кривая, Белосарайская, Верхнебердянская, Нижнебердянская и Бирючья направлены на юго-запад. Исключение составляет Беглицкая коса, конец которой направлен к юго-востоку. Вблизи побережья между реками Молочной и Бердинкой помещены небольшие горы. Начиная от донской дельты, восточный берег, во многие местах показанный весьма условно, легкой, еле заметной линией, постепенно уходит на юго-запад в сторону Керченского пролива. На юге Таганрогского залива показаны Очаковская и Чимбурская косы. Должанская коса представлено пятью островами, глубоко выступающими в море, из которых два очень больших. По обе стороны от этого места расположены устья рек. соответствующие Ее и Бейсугу. Дельта Кубани имеет три рукава, один из которых впадает в Черное море. Однако Таманский остров образуют все же не кубанские рукава, а отдельный проток, направленный из Азовского в Черное море. На месте косы Чушка расположен продолговатый остров, протянувшийся с севера на юг. Очертания Тамани очень грубы и не соответствуют действительности.

На карте из Атласа Крюйса Азовское море нанесено полностью, но так же, как и на карте Шхонбека, сильно сужено. Дельта Дона показана более схематично, чем на предыдущей карте, хотя имеет рукава и много островов. Миусский полуостров фактически отсутствует. Даже в отдаленной мере не похож он на действительный. Слишком коротким изображен Миусский лиман, устье которого находится на далеком расстоянии от Таганьего Рога. Довольно глубоко в сушу вдается залив или лиман р. Берды, а в море - Бердянская коса, направленная на юго-восток. Южнее косы раскинулось озеро, образующееся, видимо, во время отгона воды. Между Миусским лиманом и Бердянской косой расположены еле выступающие в море Белосарайская и Кривая косы. Западнее Бердянской косы изображена вторая значительная коса - Нижнебердянская, имеющая юго-западное направление. Западнее последней располагается река Молочная. На карте отсутствует Арабатская Стрелка, но на ее месте показаны сравнительно небольшая коса и отмель, направленная к северо-западному берегу, и сделана надпись "Сивашское море". Совершенно не верны очертания Керченского полуострова, а пролив слишком широк. Как и на карте Шхонбека, Таманский полуостров изображен так же грубо и в виде острова. Однако вместо одного небольшого острова показано два. Долгая коса состоит из четырех островов, протянутых с юго-запада на северо-восток, реки изображены короткими отростками. В районе Сивашского залива в море впадают две реки, а северо-восточнее Нижнебердянской косы помещено озеро. На участке Белосарайская коса - река Молочная, а также на правом берегу реки Черная Протока показаны участки лесной растительности. Во многих местах, в том числе и в районе Кубанской дельты, изображен гористый рельеф.

На обеих картах по двум линиям отмечены глубины, измеренные во время плавания "Крепости". В Таганрогском заливе глубина составляет от 3-5 футов на востоке и до 26 футов на западе. В самом море она достигает 54-56 футов в центре и 24-30 футов у северного и южного берегов. На указанных картах отсутствует географическая сетка меридианов и параллелей, но имеется компасная сетка румбов, как на средневековых навигационных картах. Однако, в отличие от шхонбековской, крюйсовская карта имеет отметки географических широт и долгот, помещенных на вертикальной и горизонтальной рамках карты соответственно через каждые 20 и 10 минут. Исходя из того, что один градус на ней равен 42 московским верстам, получим длину моря, равную около 250 верст и ширину 160 верст.

Заканчивая разбор карт Шхонбека и Крюйса, необходимо отметить, что, несмотря на существенные между ними различия, в их основу были положены, несомненно, одни и те же данные, главным образом, материалы съемки, сделанной кораблем "Крепость", но только первый составитель карты обращал большее внимание на одни детали, а второй - на другие.

Много общего с картами Шхонбека и Крюйса имеет рукописная карта под названием "Карта Азовского моря сочиненная в царствование императора Петра I"^*. По количеству данных и очертаниям Азовского моря она очень близка к карте Шхонбека. Ею также не охватывается западная часть моря, хотя несколько меньшая, чем. на карте последнего. В отличие от карты А. Шхонбека на ней нет острова у Бердянской косы, по зато имеется озеро в том месте, где поместил его на своей карге Крюйс. Кроме того, на Керченском полуострове профилем показаны горы. Но самое главное отличие этой карты заключается в наличии, помимо румбов, градусной сетки. Меридианы И параллели проведены через каждые 20 минут. Длина моря составляет 5°30′, а ширина - около 2°. Отсюда следует, Что размеры моря сильно искажены.

^* ( ЦГВИА. Каталог ВУА. ТЗ. Отдел 10. Единица хранения 22883.)

Выше указывалось, что в промерах Керченского пролива принимал участие штурман Христиан Отто. Однако деятельность этого офицера не ограничилась только одной этой работой. При дальнейшем плавании он производил измерения в Черном море и проливе Босфор, а также сделал зарисовки некоторых участков черноморских берегов. В 1700 году X. Отто составил навигационную карту Азовского и Черного морей с обозначением пути от Азова до Константинополя, где показаны контуры части крымских, кавказских и константинопольских берегов. Очень важно, что эта карта имеет градусную сетку, на которой меридианы проведены через каждые 10 минут. В том же году Отто составил вторую карту под названием "Изображение показания морских берегов от Азовского моря даже до Константинополя". Эта карта также была использована для Атласа Крюйса.

Целый ряд картографических работ в это время производит инженер Петр Бергман, использовавший для этих целей как свои собственные, так и результаты других исследований. В 1701 году он составил "Навигационную карту Азовского моря", на которой даны контуры берегов с обозначением устьев рек и населенных пунктов, показаны глубины от Азова до Керченского пролива. Особо вычерчен профиль керченских высот. Масштаб 10 верст в 1 дюйме.

Вслед за этим вышли "Специальная карта Азовского моря" и "Новая карта всего моря Палее Меотес от Азова до Керчи" имеющие много общего с первой его картой. Академическая комиссия, занимавшаяся в середине девятнадцатого столетия проблемами обмеления Азовского моря, дала указанным кар там Бергмана очень высокую оценку и сделала заключение, что они превосходят карту Крюйса, особенно в отношении данных по глубине моря. Самая максимальная глубина, показанная Бергманом, равна 13 метрам, в то время, как на карте Крюйса она составляет 18,3 метра.

В 1702 году Петр Бергман составил еще ряд карт, в частности, - "Новый и прямой паскарт от того моря Палес Меотес от Таганрога до Белоцарайска Каса и до военной стороны около Долгой Касы", "Карту Белоцарайской косы. М 200 саженей и 1 дм" с контурами косы и глубинами в прибрежной полосе, "Каргу гавани г. Таганрога" с частью Азовского моря и показом рельефа Таганрогского берега и "Каргу устья реки Кальмиус" С указанием глубин Азовского моря у ее впадения, показом русла реки И прибрежной возвышенности. Материалом для составления отмеченных карт послужили съемочные работы, произведенные в 1701 году Ф. М. Апраксиным и К. П. Крюйсом по берегам Таганрогского залива от Белосарайской до Долгой косы.

Несмотря на проведение съемок Дона и некоторые очистные работы на этой реке, плавание по ней в тот период было трудным и опасным. Главное зло заключалось в ее мелководности, особенно в нижнем течении. В связи с этим появляется ряд проектов и предложений, направленных на улучшение судоходства. Так, командир бомбардирского корабля "Миротворец" капитан Гуморт в письме к государю от 3 апреля 1700 года писал: "Понеже сия река (Дон - А. К.), а ради многих разделений, чем ближе к морю, тем мельче обретается, того ради зело трудно корабли проводить и много времени потребно, а время дражайшее есть: иногда знатнейшие намерения через такие и сим подобные причины в ни во что превращаются. И того ради аз к сему принадлежащий чертеж каков получить мог, по своей по простоте довольно расположил..."^*. Он предлагал очистить мели, а для повышения уровня воды в дельте сделать плотины через все рукава, кроме Кутюрьмы, глубина которой должна была после этого увеличиться естественным путем. Автор проекта советовал при разделении Кутюрьмы и Каланчи устроить особую гавань для кораблей, назвав ее Новой Голландией. Помимо этого он считал необходимым укрепить берега островов и тем самым уберечь их от затопления и заноса.

^* (Елагин С. И. История русского флота. Приложение. Ч. 2. СПБ. 1864. С. 335.)

Предложение Гуморта было принято. Уже в 1701 году, по указу Петра I, плотины начали строиться, а в 1702-1703 гг. сооружение некоторых из них подходило к копну. Плотины и дамбы возводились на реках Кутюрьме и Каланче, на гирлах Донском, Кутюрьминском, Каланчинском и на Прорезном ерике. В 1704 году значительная часть из них была Повреждена ледяными заторами.

Одновременно со строительством плотин и дамб в дельте Дона впервые в России появляются, маяки. Через два года они были, к сожалению, разрушены и вновь появились на Азовском море почти через семьдесят лет. К этому же времени относится первая постановка ограждений мелей. Так отмель, идущая от устья Дона, была отмечена сваями и вехами, вбитыми через каждые 50 саженей. В целях охраны Таганрогской гавани в 1702 году, по велению Петра I, в двух километрах от берега был насыпай остров Черепаха, на котором соорудили небольшое укрепление и поставили маяк. Всем этим мероприятиям сопутствовали описные работы. В 1701-1702 гг. была произведена опись рекам и речкам, впадающим в р. Дон от реки Темерника до устья, с означением мест рыбной ловли и селении. К 1703 году относится осмотр и опись "порожнего места и леса на р. Мертвый Донец, близ урочища Крымские горы". В 1705 г. Петр I в письме к Ф. М. Апраксину предлагал "весь Дон в полую воду, ныне вымерять, на мелях сколько глубоко", что и было сделано.

В этом же. году, в связи с отсутствием в Таганроге достаточного количества пресной воды, отдается распоряжение и производятся изыскательные работы на предмет проведения сюда миусской или самбекской воды.

Важно отметить, что как только русские вышли к азовским берегам, они стали постоянно плавать к Бердянским и Геническим озерам за солью. Об этом свидетельствуют многочисленные документы, находящиеся среди материалов петровского периода в Центральном Архиве Военно-Морского Флота. Вполне очевидно, что во время этих плаваний капитанами и офицерами гудов производились работы по описанию берегов, кос, отмелей и устьев рек, впадающих в море. Нередко в судовых журналах того времени встречаются пометки о метеорологических условиях на Дону и море. А в журнале, который велся конторой вице-адмирала К. И. Крюйса в Таганроге, с 23 июня по 26 июля 1911 года приводятся сведения о направлении ветра, его силе, да и вообще данные о погоде, заносившиеся в него систематически.

Характерно, что в это время продолжаются портоизыскательные, съемочные и дноуглубительные работы в Таганроге. В 1709 году Петр I, не доверяя описям, сделанным капитанами Симонтом и Бергманом, три раза выходил из Таганрога на бригантине для исследования северного берега у Миусского лимана. В результате проведенных работ он окончательно решил строить корабли в Таганрогской гавани.

Видимо, в это или более раннее время была составлена "Карта от Таган Рога близ лежащими городами и линей", на которой полностью изображен Миусский полуостров с Петрушиной, Золотой и Беглицкой косами. Миусский лиман имеет весьма извилистый характер. У самого его впадения в море располагается один очень большой и два маленьких острова. По правую сторону лимана то тут, то там размещена лесная растительность. Другой картой, где помещен этот район, является "Карта Миусского лимана". Она изображает лиман с впадающей в него рекой Миус, контур северного берега Азовского моря с тремя впадающими в него небольшими реками, леса по берегам Миуса и моря, болота, город Таганрог и идущие в сторону Азова дороги. Масштаб карты 3 мили в 1 дм.

На фоне точных и подробных карт Азовского моря и его отдельных частей, выполненных русскими, крайне бедно выглядит рукописная карта Крыма, Черного и Азовского морей, составленная в период царствования Петра I турками. На ней отсутствует градусная сеть, но зато во всех направлениях протянулись румбы. Очертание Азовского моря такое же как на портолане Каллаподы (1552 год). От последнего оно отличается лишь тем, что имеет несколько меньшие размеры Таганрогского залива, да Таманский полуостров представлен в виде острова, образуемого отдельным проливом.

Несколько лучше оказалась другая турецкая карта Черного и Азовского морей, появившаяся в рукописи также в начале XVIII века. На ней более подробно вычерчены устья Дона и Кубани, ближе к действительности изображения Арабатской Стрелки и Сиваша. Однако но своему качеству она намного уступает картам Азовского моря, составленным Брюсом, Бергманом, Шхонбеком, Крюйсом и другими российскими картографами.

Менее пятнадцати лет господствовала на юге петровская Россия, но как много было сделано за этот период в военной, военно-морской и экономической областях, в деле изучения и освоения Азовского моря и окружающих его районов.

В результате Азовских походов была одержана крупная победа русских войск и военно-морского флота над турецкой армией и флотом. Освобождение Азова имело огромное значение для внешней и внутренней политики. Его взятие ПОВЫСИЛО международный престиж Российского государства. Изгнание турок из Азова укрепило положение на Азовском море, ускорило заключение с Турцией Константинопольского мирного договора, по которому Россия освобождалась от уплаты ежегодной дани Крымскому ханству, получала Северное Приазовье, свободу плавания по Азовскому морю и всему течению Лона.

В Азовских походах впервые отрабатывались принципы взаимодействия сухопутных войск и военно-морского флота. Они открыли первые страницы грядущей славы русской армии и флота. Именно здесь, под Азовом, выросли и закалились те солдаты, моряки и офицеры, которые впоследствии разбили шведские войска под Полтавой и шведский флот при Гангуте. Благодаря успехам в этих сражениях Россия стала великой державой мира.

Успешное завершение 2-го Азовского похода, создание флота укрепило безопасность южных границ страны, обеспечило нейтралитет Турции накануне и в первой половине Северной войны (1700-1721 гг.).

В связи с тем, что турецкое правительство укрепляло Свою армию и флот и выжидало удобного случая, чтобы вернуть себе Азов и снова закрыть выход к морю, Россия вынуждена была не только сохранять созданный флот, по продолжать строить его, совершенствовать и держать в полной боевой готовности. За пятнадцать лет для Азовского флота было построено 215 кораблей и судов, в том числе сорок четыре 58-пу-шечных корабля. Основным ядром Азовского военного флота В период 1696-1711 годов были корабли и галеры. Весьма существенную роль играли грузовые суда и десантные лодки.

Главными центрами азовского судостроения являлись Воронеж и Тавров.

Азовский флот создавался неимоверным трудом десятков тысяч работных людей. Значителен вклад в его создание замечательных мастеров-корабелов Федосея Скляева, Анисима Молярова, Лукьяна Верещагина, Гаврилы Меншикова, Осипа Щеки, Роберта Козенца, Осипа Ная и др.

Огромен вклад в развитие отечественного кораблестроения, создание и становление Азовского флота, в укрепление его военно-морской базы прежде всего Петра Великого, его соратников и сподвижников: Ф. Я. Лефорта, Ф. М. Апраксина, Ф. А. Головина, П. И. Гордона, К. И. Крюйса, А. Д. Меншикова, II. Д. Толстого.

В летопись морской славы вписаны также имена многих их воспитанников и последователей, среди которых на первом месте стоят знаменитый мореплаватель, первооткрыватель Русской Америки и пролива, отделяющего Азию от Северной Америки, капитан-командор Витус Беринг, герои многих морских сражений на Балтике, Днепре и Азовском море, командующие Азовской и Днепровской флотилиями вице-адмиралы Петр Бредаль и Наум Сенявин^*, исследователи Азовского моря капитаны боевых кораблей Давид Волганов, Кристиан Отто, Лука Демьянов, талантливый инженер-портостроитель капитан Матвей Симонт.

^* (Сенявин Наум Акимович (?-1738), участник Азовских походов. В 1699 г., во время Керченского похода, бомбардир корабля "Отворенные врата", которым командовал Петр I. В мае 1719 г. возглавлял отряд кораблей, захватил в бою три шведских корабля. Эту победу царь назвал "добрым почином Российского флота". С 3 сентября 1737 г. вице-адмирал Н. А. Сенявин - командующий Днепровской военной флотилией. Умер в Очакове весной 1738 г.)

Создание Азовского флота вызвало необходимость сооружения Таганрогской гавани - первой военно-морской базы регулярного Российского флота. При ее строительстве впервые в мировой практике был применен новый тип оградительных сооружений в виде вертикальной стенки из сборных конструкций, огражденных дубовыми сваями. Таганрогские порто-строители первыми в мире применили плавучий тип волнолома, представлявший собой кусты свай, между которыми располагались бревна по два в ряду, и связанные между собой обручами. Бревна свободно плавали, опускаясь и поднимаясь в зависимости от изменения горизонта воды. Прежний и вновь приобретенный опыт при сооружении Таганрогской гавани был широко использован впоследствии как отечественными, так и зарубежными порто-строителями.

Обширные работы военного характера на мысу Таганий Рог, возведение на Миусском полуострове Семеновской, Павловской и Черепахинской крепостей, призванных обеспечить безопасность Таганрогской военно-морской базы со стороны Крыма, восстановление Азова, дооснащение и ремонт судов, а затем и строительство морских кораблей в Таганроге превратили Приазовье в один из крупнейших районов строительной деятельности в России в конце XVII - начале XVIII веков.

В первое десятилетие восемнадцатого столетия Азовский военно-морской флот и Таганрогская крепость с военно-морской базой выполняли роль стража южных пограничных рубежей, содействовали сохранению мирного состояния между Россией и Турцией.

Несмотря на непродолжительное существование военного флота на Азовском море, он сыграл исключительную роль в отечественной истории. Опыт его строительства и боевой деятельности был широко использован при создании Балтийского флота. Появление Азовского флота ознаменовало рождение регулярного Российского военно-морского флота.

Строительство русского флота способствовало организации большой и довольно хорошо налаженной работы по описанию, съемкам и составлению карт Дона, Азовского моря и отдельных его частей. Наиболее крупным достижением указанного времени является создание Атласа реки Дон и карт Азовского моря, составленных К. Крюйсом, А. Шхонбеком и П. Бергманом.

Произведенные вице-адмиралом К. И. Крюйсом изыскания на Дону и Азовском море являются не только первым крупным геодезическим и гидрографическим мероприятием, но и первым физико-географическим исследованием Азовского бассейна, выполненным с использованием основных научных методов того времени и точных приборов.

На примере изучения и картографирования Азовского моря и его рек, в которых непосредственное участие принимали офицеры и матросы Азовского флота, видно, что в петровское время гидрографии, геодезии и военной топографии был придан вполне организованный и научный характер.

В целях успешного развития военного и торгового судоходства на Дону проводились дноуглубительные и очистные работы, сооружение дамб и плотин, устройство маяков, вех, свай и других ограждений. К сожалению, из-за недостаточного количества средств, материалов и людей указанные работы не дали желаемого эффекта и остались незаконченными. Положительный результат этого опыта сказался гораздо позже, когда Приазовье и Азовское море окончательно вошли в состав России и когда для этого были созданы необходимые экономические возможности.