ВПЕРЕДИ - ГРАНИЦА!

14 ноября летучий корпус Платова овладел деревней Лошницы. Неподалеку находились отряды Милорадовича и Ермолова. Их, так же как и казаков, сдерживал неприятельский арьергард.

Накануне действовавший в отрыве генерал Мартынов известил Платова, что он соединился с корпусом Витгенштейна и взаимодействует с ним.

- Надо самому поехать, разобраться на месте,- решил Матвей Иванович, надеясь за полдня управиться.

Ездовой Митька подкатил на тройке со звоном бубенцов.

- Ты это к чему?- строго спросил Матвей Иванович.

- А чтоб знали, что графские кони скачут,- польстил Митька.

- Ишь ты! Бубенцы пусть остаются, а колокольца долой!

Графский титул Матвей Иванович воспринял как немалую честь. До него такой чести удостоился лишь Федор Денисов, который передал титул своему внуку Орлову-Денисову, тому самому, который ныне командовал лейб-казаками. Да, графский титул - это не бриллиантовое перо, которое ему когда-то вручили за победы. Хотя и оно значительно.

Вздел он как-то это перо на шапку и ослепил всех. Ныне оно сохраняется в шкатулке, лежит на черном бархате, сверкая каменьями. Они,будто звезды в черной ночи, играют блеском, переливаются.

Сани выехали из Лошницы, повернули на правую дорогу. За санями скачет сотня атаманцев - охрана во главе с Иваном.

Матвей Иванович закутался в бурку, на ноги бросил меховую полость. В свои шестьдесят лет он все реже в седле. Предпочитает легкие санки или коляску. Лишь когда сам ведет полки в сражение, то пересаживается на огненного жеребца.

Впереди затемнел лес, на опушке показались всадники.

- Ну-ка, придержи,- ткнул возницу Платов.

И тотчас, опережая сани, навстречу верховым вынеслась казачья сотня, впереди Иван.

- Кажись, свои,- определил возница.

И не ошибся. К саням подъехал полковник.

- Честь имею, барон Ольденбургский. Приказано графом Витгенштейном передать в ваши руки пакет для немедленного ознакомления и действия.

- Так срочно?

- Весьма, ваше сиятельство. Есть смысл возвратиться.

- Ну что ж, поедем,- скомандовал Митьке:- Поворачивай назад!

Войдя в избу, Платов передал начальнику штаба пакет:

- Вспарывай да читай, Константин Павлович, что в письменюге сей ведано.

Вингенштейн писал, что Наполеон севернее Борисова начал переправу через Березину, что армия Чичагова должного сопротивления не оказывает, а корпус его, Витгенштейна, не может сорвать переправу из-за ограниченности сил. Поэтому Витгенштейн предлагает совместными силами ударить по боевым порядкам корпуса маршала Виктора с одновременным захватом казачьей конницей, а также отрядами Ермолова и Милорадовича города Борисова.

Слушая, Матвей Иванович вдруг вспомнил стародавний Персидский поход, Муганскую степь и прибывшего к нему подполковника Витгенштейна, того самого, который ныне ему пишет. «Вам пакет»,- вручил он тогда Матвею Ивановичу опечатанный конверт. «С получением сего выступить на непременные квартиры. Павел». Матвею Ивановичу даже слышится сухой, деревянный голос, холодный и отсутствущий взгляд водянисто-серых глаз.

«Сумел служить Павлу, не без успеха служит и Александру. Благодать чужеземцам в русской армии». И тут же, вызывая усмешку, вспомнился ответ Ермолова императору, когда тот спросил, чем наградить его за мужество в сражении. «Сделайте меня немцем»,- ответил острый на слово Ермолов.

- Командующий Витгенштейн просит ударить вашим корпусом по переправившемуся неприятелю, пока тот еще не отдалился от реки. А бригаду генерала Мартынова желательно использовать против дивизии Партуно. Она сейчас идет к Студянке, да наткнулась на наши войска. И казаки Мартынова поневоле влезли в дело,- дополнил барон послание.

Бригада Мартынова нужна была и в корпусе, но Матвей Иванович не стал перечить Витгенштейну, все же приближенный ко двору, в любое время может сделать такое, от чего «казаки придут в сокрушение, а он, Платов, в размышление».

- Передайте Павлу Хрисанфовичу, что возражения моего не будет, ежели нужно, пусть бригада Мартынова остается у него. А как разделается, немедленно отпускайте. Я пойду через Борисов, а далее на Молодечно, вместе с Милорадовичем и Ермоловым.

Барон Ольденбургский с щеголеватой, хорошо отработанной небрежностью вскинул два пальца: «честь имею» и удалился.

Вошел Тимофей Греков и с ним Иван.

- А-а, родственнички объявились! С чем пожаловали? Греков замялся, кашлянул в кулак.

- А мы думали, что нас вызывают,- нашелся Иван.

- Снедать будто бы рано. Ну садитесь, ежели пришли.- И обратился к начальнику штаба:- Вызывайте сюда Кайсарова, Харитонова да Ребрикова с Поповым. Пошлем их на Борисов и далее за Березину.

- Кто же возглавит?

- Кайсаров.

- Не молод ли для такого дела? Генерала бы сюда, Кутейникова, а может, Иловайского.

- Я знаю кого направить. Кайсаров спит и видит генеральские эполеты. Да и Михаил Илларионович за него просил.

Кайсаров до этого состоял в главной квартире при главнокомандующем. Тот отозвался о нем очень положительно: офицер, достойный звания генерала.

Греков толкнул в бок Ивана, подмигнул.

- А может, ваше сиятельство, для атаманского полка найдется дело?- осмелился спросить Иван.

Матвей Иванович посмотрел на него долгим взглядом:

- Ты, есаул, полком покуда не командуешь и лишку берешь на себя. Командир с тобой рядом, мог бы сам сказать, да воздерживается. И правильно делает, и тебе гутарю: блюди сдержанность.

- Да я что? Я просто так. - И я тоже просто так.

Кайсарову Платов объявил:

- Твоя задача, Паисий, идти впереди всех и расчищать для нашего корпуса дорогу. Действуй с таким расчетом, чтобы к Молодечно мы вышли вровень с головой французской колонны, что пойдет правей нас по главной дороге. Ежели сумеешь обогнать, то это будет лучше.- Матвей Иванович говорил с полковником не приказным тоном, а с той доверительностью, какая воспринимается сильней приказа. Платов был уверен, что двадцатидевятилетний полковник сделал все, чтобы оправдать выпавшее на него доверие. - А Березину пройдешь у Борисова...

- Там моста нет,- неосторожно вставил полковник и понял, что поспешил.

- Березину пройдешь у Борисова,- повторил Матвей Иванович, давая понять, что командир на месте сам все должен решать.- Далее действуй с казачьей дерзостью и лихостью. И держи со мной связь, обо всем немедленно доноси.

- Будет исполнено,- лихо козырнул Кайсаров.

Кайсаров действовал безупречно. Уже на следующий день его отряд был в Борисове.

В тот же день в Борисов примчался и Платов. Здесь он встретил Ермолова. Большой, плечистый, с потемневшим от мороза и ветра лицом, в лохматой шапке и тулупе, Алексей Петрович походил на огромного медведя.

- Здравствуй, Матвей Иванович, - пророкотал он густым басом и заключил Платова в объятия. Они давнишние друзья, еще по горькой костромской ссылке. - Поздравляю с графством, от души рад!

- И ты, Алексей Петрович, прими от меня сердечность, - он откинул тулуп с плеча Ермолова, глянул на погон. - В самый раз легла звезда. Пообедаем или чаю откушаем

- Чаю бы с удовольствием! Промерз до костей! Прибыл ненадолго, согласовать, как дальше нам действовать. Карту! - не оборачиваясь, потребовал у адъютанта.

Карту разложили на столе, и над ней склонились два генерала.

- Никак не могу успокоиться, что на Березине у нас промашка вышла, - вздохнул Матвей Иванович. - Сплошал, знать, главнокомандующий, сплошал.

- Кутузов ни при чем, - отверг упрек Ермолов. - Вся эта затея исходила из Петербурга. Угодники готовили Александру лавры полководца, а заодно намеревались отодвинуть в тень Михаила Илларионовича. Да вот не получилось. Воевать - дело не простое, особенно против Наполеона. Нет-нет, Михаиле Илларионович тут ни при чем.

- А ведь я-то грешным делом, вину взвалил на него. Беседу прервал прискакавший от Кутейникова казак с донесением. Матвей Иванович развернул вчетверо сложенный лист. Генерал сообщал, что у деревни Начи два казачьих полка атаковали французскую колонну, четыре сотни захватили в плен и столько же положили на поле боя: не хотели сдаваться.

- Ты, - обратился Матвей Иванович к казаку, - скачи сейчас же назад и передай генералу, чтоб без задержки шел с полками сюда. Там есть кому сражаться, а у нас свое предстоит дело. Так и передай!

Казак ускакал, поднялся и Ермолов.

- Так вы в Борисове недолго будете?

- Как можно, Алексей Петрович! Все согласовано и обговорено. Теперь за дело!

А вскоре в комнату ворвался незнакомый офицер.

- Я - командир партизанского отряда Сеславин. Александр Никитович Сеславин. Прибыл заявить решительный протест.

- Сеславин?- переспросил Платов.- Слышал о вас. Так в чем дело, голубчик? Нужна моя помощь?

У Сеславина, как и в других партизанских отрядах - Давыдова, Фигнера, Кульнева,- сражалось немало донских сотен.

- Никак нет, ваше превосходительство!- Красивое лицо капитана пылало.- Я прибыл заявить решительный протест.

- Протест? Да вы садитесь, господин капитан,- указал Матвей Иванович на табурет и сам присел. Капитан оставался стоять.- Ну, сказывайте свой протест.

- Ваше превосходительство...

- Ваше сиятельство,- поправил капитана Шперберг.- Матвей Иванович - уже граф. Или не слышали?

- Откуда же мне слышать?- озадаченно произнес Сеславин.- Виноват, ваше сиятельство.

- А вы не винитесь, беды нет... Так выкладывайте этот самый протест.

- Дело в том, ваше сиятельство...

- Да бросьте вы это сиятельство!

- Дело в том, что в Борисов первым ворвался мой отряд, иартизаны, а не Кайсаров, как все считают...

- Ну и молодец, мой сударь! Хвалю за отвагу! Отряд-то ваш ведь не велик...

- Совершенно верно! И в связи с этим честь захвата в городе пленных и имущества принадлежит не казачьим частям, как о том мне стало известно, а моему отряду.

- А как же вы, государь мой, через Березину переправлялись?- сощурил глаз Платов.- Ведь моста не было, а лед тонок...

- Именно так. От свай торчали обгорелые пеньки. Мы на них уложили доски, закрепили костылями да веревками, даже шарфами, и перешли.

- А Кайсаров?

- Кайсаров прошел позже.

- Ай, мошенники, аи, ловкачи!- воскликнул Матвей

Иванович.- А мы-то, сударь, донесли Михаилу Ларионо-вичу со слов начальника авангарда.

- Я написал в главную квартиру протест. Объяснил, как все было в действительности, указал, что первым вошел в город отряд партизан...

- И стало быть, трофеи и пленные принадлежат вам. Не так ли?

- Точно так.

- Правильно сделал, капитан, что написал. Согласен признать вашу победу. А что касается пленных, то забирайте их всех. Сколько там взято?

- Пять тысяч,- ответил Шперберг.

- Вот всех и забирай!- махнул рукой Платов.- Пусть на счет вашего отряда их зачисляют. А у нас и так полно французишек. Мне их не жалко.

Обойдя Вильно, платовский корпус вышел на ведущую к Ковно дорогу. В авангарде шел отряд Орлова-Денисова, он неотступно преследовал французов, не позволяя им закрепиться на удобных рубежах. Отряд же Кайсарова Платов направил в обход, чтобы он, упредив неприятельскую колонну, ударил по ней с фланга, отсекая от главных сил артиллерию, обоз и арьергард Нея.

Местом нападения атаман назначил равнину у Понар-ской горы. Дорога здесь поднималась по крутому склону, и Матвей Иванович безошибочно определил вероятную задержку движения неприятельских колонн, а поэтому и ее уязвимость.

Предвидел возможность нападения и Мюрат, оставшийся за Наполеона командующим французскими войсками. Накануне он предупредил об этом Нея:

- Арьергард должен сдержать русских до той поры, пока все наши части и обоз не пройдут эту гору. Без моего приказа не отходить.

В арьергарде у Нея оставалось около двух тысяч человек да две восьмипушечные батареи. Сил явно мало.

- Получите еще столько же,- пообещал Мюрат. И свое слово сдержал.

К Понарской горе прискакал и Платов, ведя за собой атаманский полк. На этот раз он был верхом.

- А вы-то что, батяня, в кашу лезете?-упрекнул его сын Иван.- Граф, а на коне вместе с казаками.

- Дурак ты, хотя и есаул. Я титул сей не по наследству заслужил и не богатством. Делами ратными он мне достался. Казаку даже в графском титуле негоже отсиживаться в затишке. Понял? А ежели еще раз об этом скажешь, в обоз тебя направлю, чтоб думал. Марш к сотне!

Матвей Иванович столкнул со лба папаху и напряженно вглядывался в сторону склона, по которому, скользя и оступаясь, с трудом вбирались люди и экипажи. У подножья горы в ожидании очереди скучились повозки, артиллерия.

- Вы поглядите,- Кайсаров подал трубу.

Матвей Иванович подкрутил окуляр под свой глаз: все разом приблизилось.

Помахивая руками, прыгали, чтобы согреться, французские артиллеристы, какой-то начальник в башлыке спорил с высоким офицером, что-то доказывал, размахивая руками.

Платов перевел взгляд на дорогу. Там чернели фигуры отставших от колонны солдат.

- Может, начнем, ваше сиятельство?- спросил, подъезжая, Попов. Рядом с ним Ребриков и Харитонов.- А то застоялись.

- Ну-ка,- Платов подозвал Кайсарова.- Уточняю, что нужно делать. Ребрикову наступать к подножью горы, отсечь обоз и артиллерию. Попову - бить прямо в левый бок, а харитоновскому полку зайти справа и не дать уйти в лес, что за дорогой. И еще - поглядите, чтоб казаки не бросились прежде на обоз. Главное - это неприятельские пушки.

Французы встретили их огнем. Наступавший в центре полк Попова не выдержал, отворотил. Зато решающий удар нанес полк Харитонова. Казакам удалось вырваться на дорогу, а потом развернуться и ударить по бросившимся к лесу пехотинцам и обозникам. Этим воспользовались полки Ребрикова и Попова. Они ворвались в самую гущу столпившихся у подножья Понарской горы войск.

Через полчаса схватка завершилась полной победой. Одних пленных оказалось около тысячи человек. Было захвачено два воинских знамени, двадцать восемь орудий, большой обоз с деньгами и воинским имуществом, принадлежащий главной квартире французской армии.

Не теряя времени, Платов направил по дороге в противоположную сторону от Понарской горы атаманский полк. Тимофею Грекову приказал:

- В трех верстах отселе держит оборону арьергард Нея. Ударь-ка по нему с тыла.

Платов не ошибся. Именно там занимал оборону французский арьергард. Укрывшись, французы дружно стреляли по наступавшим. Подоспел Орлов-Денисов со своим лейб-гвардии казачьим полком, врубился было в неприятельское расположение, но по нему ударили картечью из пушек.

- Не сметь отходить! Палить, не жалея зарядов! - кричал с возвышенного места Ней, словно бы его команду могли слышать среди хаоса сражения.

Над головой маршала то и дело свистели пули, но он их не замечал.

- Мой маршал, сзади казаки!- вдруг воскликнул адъютант, меняясь в лице.

С тыла надвигался атаманский полк. По длинным пикам Ней безошибочно определил, что это действительно казаки...