В ТИЛЬЗИТЕ

И в дальнейшем, действуя уже против подошедшего корпуса Мюрата - лучшего французского маршала,- донские полки обеспечили отход русской армии за Неман.

13 июня 1807 года выдалось в Прибалтике ясным и теплым. И с утра все население Тильзита устремилось к Неману: там, на реке, должна состояться встреча прекративших войну императоров.

Было около одиннадцати часов, когда Матвей Иванович, состоя в свите Александра, прибыл к реке. В подзорную трубу он видел прилегающие к Неману улицы с французскими войсками, у берега строй гвардии. И на ближнем берегу, у корчмы, где находился Александр, тоже были войска: два взвода высоченных русских кавалергардов и эскадрон прусской гвардии.

На самой реке покачивался удерживаемый канатами плот с двумя полотняными павильонами, большим и поменьше. На фронтоне большого павильона зеленой краской выведена буква «А», Матвей Иванович догадался, что с противной стороны тоже выведена буква, но «N».

- Едет! Едет!- послышались голоса.

Из города к берегу неслась кавалькада. В окружении конной охраны на светлой лошади скакал Наполеон. Его можно было узнать по серому сюртуку и шляпе-треуголке. Из корчмы вышел Александр и направился к лодке.

Первым поднялся на плот Наполеон. Он поспешил к лодке Александра, подал руку.

- Из-за чего мы воюем с вами, государь?- заговорил он. (Так передали позже свидетели.)

- Я ненавижу англичан так же, как и вы,- ответил Александр.- И буду помощником вашего величества во всем, что вы против них предпримите.

- Если так, то мир заключен.- Француз протянул руку.

Вдвоем они вошли в большой павильон.

- Я буду вашим секретарем, а вы моим,- предложил Наполеон. И переговоры начались.

Несколько дней спустя состоялась церемония с участием батальона русских преображенцев и французской гвардии. Войска стояли на площади, строй против строя. С обеих сторон навстречу друг другу выехали верхом Наполеон и Александр. Под первым - рыжая арабская чистокровка,, под вторым - вороной жеребец.

Русские и французские генералы стояли поодаль вместе. Рядом с Платовым находился высокий, под стать ему, французский маршал. Он искоса наблюдал за Матвеем Ивановичем. Не выдержав, спросил что-то, и переводчик сказал:

- Маршал Ней заметил, что вы смотрите на императора Наполеона так, словно влюблены в него.

- Это Ней?

- Так точно, он самый, маршал Франции.

- Скажи ему, что я и в самом деле любовался, только не императором, а кобылой, что под ним. Она чертовски хороша. На мой бы ее конный завод!

Переводчик сказал слова, и Ней обидчиво отвернулся.

К Наполеону у Платова двойственное чувство. Признавая в нем незаурядную личность, сумевшую завоевать почти всю Европу, он видел в нем и недавнего врага. Это по его приказу французские солдаты стреляли и уничтожали русских воинов, едва не погубили в Альпах армию Суворова, перед которым Матвей Иванович благоговел.

Но тут в памяти возникло другое. Он видел себя в сверкающем кабинете Павла. Худой, изможденный от ссылки и темницы, стоит он перед императором. «Мой друг Наполеон хотел, чтобы вы, генерал, возглавили казаков в походе на Индию».

И Наполеон желал увидеть казачьего атамана, полки которого так безжалостно трепали на поле брани французские войска. К тому же граф Коленкур передал ему случайно услышанный разговор в русском штабе.

- Наполеон намерен наградить отличившихся русских генералов. В их числе можете быть и вы, Матвей Иванович,- объявил тогда один из царедворцев Александра.

- Нет уж, увольте, батенька,- отвечал Платов.- Я Наполеону не служил, и незачем меня награждать. А если он вздумает это сделать, так я награды не приму.

Это сообщение покоробило тщеславного императора.

Когда Наполеону представляли русских генералов, он, проходя строй, всматривался в лица вчерашних своих врагов. На правом фланге стоял высокий, туго перепоясанный парчовым, с блестками, ремнем Беннигсен. Сияли ордена, пуговицы, эполеты. Воротничок сдавил шею, и лицо покрылось нездоровым румянцем. Казалось, что еще немного и генерал не выдержет, упадет. Наполеону вспомнилось, как по приказу этого Беннигсена русские, к полной неожиданности, снялись из-под Прейсиш-Эйлау, уступив победу.

Поразили фигура и лицо Багратиона. Настоящий воин. С чувством пожал руку генерала.

- Генерал Платов,- назвал Александр.

Наполеон остановился, вскинул голову и устремил острый взгляд слегка сощуренных глаз на высокого, черноглазого, с крепкими широкими плечами генерала. На лице- и мужество, и природная сметка, и затаенное лукавство. С запоздалой поспешностью император протянул слегка влажную, пухлую ладонь. Не произнеся ни слова, прошел дальше.

Все же позже Наполеон беседовал с атаманом. Расспрашивал о казачьих обычаях и порядках, о том, как учатся казачьи дети.

- Неужели и школы у вас есть?

- Не только школы, но и гимназия есть в нашем Новом Черкасске,- с достоинством отвечал Матвей Иванович.

Там и в самом деле строили первую на Дону гимназию.

Наполеон не случайно проявлял интерес к донскому казачеству. Самобытное войско давно интересовало его. Не однажды возникала мысль использовать его в осуществлении своих замыслов. Никто другой, а он сказал: «Дайте мне лишь одних казаков, и я пройду с ними весь мир...» И пояснил: «Французским войскам нужно не только отдать приказ, но и объяснить, когда и каким образом атаковать неприятеля, казаки же в этом не нуждаются. Завидя врага, они мчатся на него».

- Велико ли Войско Донское?- продолжал он беседу. - Оно, ваше величество, что милый сердцу Дон: ни вычерпать ни ковшом, ни ведерцем,- отвечал Матвей Иванович.

Наполеон улыбнулся:

- А не смогли бы вы показать искусство казаков? И это оружие...

- Вы имеете в виду лук? Это оружие башкирцев;

- А что, башкирцы тоже были в деле?- спросил Александр.

- А как же! У Веллау.

- Да-да, у Веллау!- подтвердил Наполеон.

Схватка произошла 4 июня неподалеку от местечка Веллау. Французская кавалерия под командованием дивизионного генерала Груши, сбив казачье перекрытие, пустилась в преследование.

Всадники в рысьих остроконечных шапках во всю прыть утекали на низкорослых лохматых лошадках. За ними широким строем неслась французская конница. Казалось, еще немного и она догонит трусливых людишек.

И вдруг их засыпали стрелами. Тысячи стрел, пущенные сильной рукой, поражали всадников, коней. Находившиеся впереди французские гусары словно наткнулись на невидимую стену, хотели повернуть назад, но скакавшие за ними сбивали их, внося беспорядок и панику.

И тогда Платов направил из засады Ставропольский калмыцкий полк. Калмыки были лихими наездниками, умелыми воинами. Они и довершили дело.

Среди взятых в тот день пленных был один офицер, у которого стрела, пробив нос, застряла в нем. Русский фельдшер хотел было сломать ее, но подскочил распаленный башкирец, оттолкнул его:

- Моя стрела! Не дам ломать!

- Но как же вытащить?

Насилу уговорил взять за нее выкуп...

Наполеон попросил показать не только лук, но и всадников, кои искусно им владеют.

На следующий день ему показали джигитовку казаков и башкирских воинов. Наполеон был в восторге. И лук его удивил. Особенно меткость стрелков.

- А мог бы показать такую меткость генерал?- подзадорил он Матвея Ивановича.

Лук не был на вооружении казаков: они действовали саблей, пикой, ружьем и пистолетом. Однако ж после битвы на высотах у реки Калалах, где турки засыпали казаков стрелами, полковник Платов приказал своим подчиненным освоить оружие неприятеля. И сам в этом деле проявил рвение.

После той битвы луков да стрел было собрано множество. Командиру полка принесли как трофей один, богато отделанный золотом и серебром, с тугой жилой-тетивой, а с ним - плоский кожаный колчан с оперенными стрелами.

С той поры и приобщился Матвей Платов к стрельбе из лука. Научился довольно метко пускать в цель стрелы. Откровенно сказать, за все время ему не пришлось воспользоваться этим оружием. И вот - просьба Наполеона! Но Платов уловил здесь не только просьбу.

«Ты хоть и великий император, как некоторые тебя называют, и сумел одержать в этой войне верх,- подумал Платов,- однако же и мы не лыком шиты, лицом в грязь не ударим». Вслух же сказал:

- Мы, казаки, лучше стреляем из ружей да пистолетов. Владеем саблей да пикой, конечно. А луком - не все. Но я покажу.

Матвей Иванович взял лук и выпустил в соломенное чучело три стрелы. И все они вонзились в цель. Особенно удачно угодила третья - в голову.

- Это удивительно, генерал! Никогда не мог допустить, что у вас такой глаз. Вы можете поразить и маленькую птичку.

- Не только маленькую, но и большую.

В его словах намек был столь ясен, что Александр недовольно нахмурил брови.

- Это оружие, кажется, пошло от гуннов?- не без скрытого умысла продолжал Наполеон.

- В войне, ваше величество, и дубина хороша. Особенно, когда защищаешь родную землю.

Наполеон сделал вид, что не слышал последних слов, сказал:

- Я весьма доволен встречей, генерал. И просил бы принять эту скромную вещицу.

Он достал из кармана золотую, со своим портретом на крышке, табакерку.

- Если это знак вашего искреннего расположения, то не могу не взять.

- Он принимает подарок только потому, что его дарует великий человек,- произнес Александр.

- В свою очередь я просил бы вас,- обратился к Александру Матвей Иванович,- одарить французского императора сим оружием.

Взяв в обе руки лук и колчан со стрелами, казачий генерал протянул Наполеону:

- Прошу принять. Его стрелы летят не столь далеко, как свинец, но благодаря твердой руке, острому глазу и преданному родине сердцу метко поражают врага.

25 июня 1807 года был подписан Тильзитский договор. Наполеон продиктовал условия, и русский царь вынужден был их принять.

Матвей Иванович видел, как Наполеон и Александр, подписав договор, передали в руки друг другу голубые папки. И думал ли Платов, что пройдет не столь уж много времени, и эта голубая папка, что держал в руках всесильный Наполеон, окажется у него, казачьего атамана, и он будет владельцем важного документа?