Код для описания погребального обряда (И. С. Каменецкий)

По погребальному обряду древних племен археологами накоплен огромный материал. Материал столь велик, что попытка решения сколь-нибудь широких вопросов входит в противоречие с естественными возможностями человеческого мозга, который не может вместить и активно использовать имеющееся количество информации даже при наличии картотек, которыми располагает каждый археолог. По самым приблизительным оценкам только на Северном Кавказе к настоящему времени исследовано около 50 тыс. погребений, количество которых увеличивается на несколько тысяч ежегодно. Если и не сегодня, то завтра один человек уже будет не в состоянии оперировать всем имеющимся материалом даже при помощи полной картотеки: ему просто не будет хватать времени на ее создание.

Очевидно, следует объединить усилия и перейти от индивидуальных картотек к групповым или даже общим. Однако такой переход не может быть осуществлен без обретения нового качества. Нельзя просто сложить индивидуальные картотеки: в получившейся куче вряд ли будет возможно разобраться, прежде всего потому, что картотеки составляются по разным принципам. Мы давно имеем общий архив. Он составлен по определенной единой системе, имеет именной или хронологический указатель, некоторые дополнительные каталоги. И все-таки найти в наших архивах нужный материал очень трудно. Конечно, если известен памятник и автор раскопок, то поиск не представляет проблемы. Но если нужно собрать все погребения, содержащие, допустим, зеркала, то на такой поиск затрачиваются месяцы, а то и годы.

Следовательно, коллективные картотеки должны составляться не только по единой системе, но и по системе, предусматривающей возможность поиска и быстрого извлечения любой информации, заключенной в картотеке. В этом и заключается то новое качество, которое должно необходимо сопровождать увеличение объема находящихся в нашем распоряжении материалов. Проблема эта не нова и не является специфически археологической - это проблема создания информационно-поисковой системы (ИПС). Для решения ее уже разработаны определенные приемы и методы, изобретены и выпускаются промышленностью специальные приспособления и машины. Суть создания ИПС в археологии - в необходимости формализовать наши источники, т. е. в создании систем описания, кодов, в представлении всех наших источников в единообразном виде (О сущности процесса формализации археологических источников см.: Каменецкий И. С, Маршак Б. И., Шер Я. А. Анализ археологических источников: (Возможности формализованного подхода). М., 1975.). Эту работу должны сделать сами археологи.

В предлагаемой публикации я хочу предложить для обсуждения и, возможно, использования код по погребальному обряду, т. е. систему такого единообразного описания погребального обряда, которая при достаточной полноте могла бы обеспечить быстрый и надежный поиск нужной информации. Иными словами, предлагается попытка формализации одной очень важной категории наших источников, категории массовой. Предлагаемый код можно рассматривать как практическое осуществление идей и рекомендаций, содержащихся в первых разделах упомянутой выше книги. Код создавался не на пустом месте. При его разработке использовались различные опыты формализации археологического материала, одни из которых представляются мне удачными, другие - неудачными (Каменецкий И. С. Население Нижнего Дона в I - III вв. н. э.: Дис..., канд. ист. наук. М.. 1965 Архив ИА АН СССР, Р-2, № 1935; Никитина Г. Ф. Погребальный обряд культур полей погребений Средней Европы в I тысячелетии до н. э.- 1-й половине I тысячелетия н. э.- В кн.: Погребальный обряд племен Северной и Средней Европы в I тысячелетии до н. э.- I тысячелетии н. э. М., 1974; Братченко С. Н. Нижнее Подонье в эпоху средней бронзы: (Периодизация и хронология памятников). Киев, 1976; Леонова Н. Б., Смирнов Ю. А. Погребение как объект формального анализа.- КСИА, 1979, № 148; Rolle R. Holzerne Grabbauten und Totenritual der friihen Eisenzeit in Sudrubland und dem nordwestlichen Kaukasusgebiet. Guttingen, 1968; Gardin J.-C. Code pour l'analyse des formes de poteries. Paris, 1976.).

Первоначально код составлялся для описания погребального обряда Евразийской степи и лесостепи в скифо-сарматское время, т. е. был ограничен во времени и почти безграничен территориально. С началом моей работы в Донской экспедиции (1975) появилась мысль использовать этот код как руководство для описания исследуемых погребений и как основу для создания картотеки, облегчающей поиск аналогий для сотрудников Донской экспедиции. В соответствии с новой задачей код был несколько переработан. Он должен был теперь описывать погребения любого времени, но на ограниченной территории Северного Кавказа, в самом широком смысле этого слова. Границы этой территории в нашем понимании проходят по водоразделу главного Кавказского хребта, по побережью Черного и Азовского морей, по Дону, Волго-Донскому каналу, Волге и побережью Каспийского моря.

После составления нового варианта кода он длительное время проверялся на практике как в Донской, так и в других экспедициях, работавших на Северном Кавказе. В ходе такой проверки в код вносились необходимые поправки и уточнения.

Предлагаемый вариант кода является табличным, т. е. рассчитан на использование в таблицах. В перспективе он рассчитан и на машинные перфокарты, но использовать его в предлагаемом виде для машинной обработки нельзя. Конечно, табличный вариант (таблицы) является для машинной обработки исходным материалом, однако код в этом случае должен быть несколько видоизменен.

При табличном варианте выпадает ряд признаков. Это прежде всего паспортные признаки. Так как таблицы составляются обычно отдельно на каждый могильник, то название могильника, его местоположение, тип и другие выносятся в заголовок, "шапку" таблицы. И если эти первые пять признаков все же присутствуют в предложенном коде, то это свидетельство нашего намерения перенести данные таблиц на перфокарты. При составлении таблиц можно опускать признаки, значение которых одинаково для всех погребений описываемого могильника. Если мы описываем меотский могильник, то можем исключить из таблицы признак 14 - "культурная принадлежность". Или, предположим, в могильнике ни разу не встречены предметы конской сбруи. Тогда мы можем из нашей таблицы исключить признаки XIV. Во всех этих случаях мы в примечаниях к таблице упоминаем об этом.

Однако оба отмеченных случая, сокращая число колонок в таблицах, не имеют принципиального характера. Главное различие между табличным и перфокартным вариантами вытекает из того факта, что в таблице весь могильник (во всяком случае известная нам часть) представлен как некое единство, а в перфокартотеке имеется набор только отдельных погребений. Если мы без изменений перенесем табличный вариант на перфокарты, то потеряем ту информацию, которая отражает взаимосвязь между погребениями, т. е. информацию, которая присуща не каждому отдельному погребению, а лишь обобщенному комплексу, включающему несколько погребений. Это может быть коллективное погребение, группа погребений в могильнике, занимающая в нем определенное место, или весь могильник целиком. Поясню это на примере. Допустим, что мы имеем коллективное захоронение. Каждый скелет этого комплекса мы опишем в таблице отдельной строчкой, которые будут образовывать единый блок. Нам легко будет получить из таблицы такие важные характеристики, как единство (или различие) ориентировки и положения погребенных, единство или различие их по полу и возрасту, имущественное неравенство или равенство и т. д. При перенесении табличных данных на перфокарты все эти характеристики выпадут, ибо они в табличном варианте представлены не в прямом, а в скрытом виде. Следовательно, в перфокартном варианте мы должны будем все эти признаки ввести. Отмечу, что это не всегда просто сделать.

Не менее важно то обстоятельство, что в таблицах мы легко можем заносить совмещающиеся признаки. Так, например, в одном из катакомбных погребений Сагванского I могильника в шахте были найдены 3 черепа быков и кости барана. В таблице это изобилие учитывается легко. В колонках признака XII мы каждую особь заносим отдельной строчкой. Скажем, в первой колонке "вид животного" мы заносим столбиком три раза слово "корова" и один раз - "овца". Тут, конечно, совершенно очевидно, что черепа быков не являются напутственной пищей, но эта условность оговорена в коде. Поместить те же сведения на перфокарту с такой легкостью не удается, ибо в 5 колонках перфокарты, которые соответствуют 5 цифрам в колонках таблицы, мы сможем поместить данные только об одной из 4 особей. (Во всех своих рассуждениях я имею в виду 80-колонные перфокарты, используемые в цифровых машинах.) Чтобы зафиксировать все 4 особи, мы должны отвести под данный признак 16 колонок, чего мы сделать не можем, учитывая, что надо отразить и другие признаки обряда. А ведь это не предельный вариант. Известно, что в кубанских курганах скелеты лошадей иногда насчитывались сотнями. В этом случае затруднения у нас должны возникнуть с фиксацией признака XIII "сопровождающие погребения животных".

В тех случаях, когда вариантов признака немного, прибегают к перечню возможных сочетаний, т. е. создают сложный признак, который един только формально. Скажем, в признаке "часть туши" мы воспользовались именно этим приемом. Однако для всего признака XII - "напутственная пища" - мы им воспользоваться не можем. В предлагаемом виде этот признак учитывает 11 вариантов признака 54 ("вид животного"), 21 вариант признака 55 - "часть туши" и 17 вариантов признака 56 - "местоположение". Это дает нам 3927 различных вариантов. Найти нужный вариант в таком длинном списке уже трудно. Что получится, если мы попытаемся составить список вариантов, исходя из того, что в погребении возможно нахождение до 3 особей (только до 3)? Мы получим астрономическую цифру 60 664 984 239! Конечно, на практике реализуется гораздо меньше вариантов, но совершенно очевидно, что даже при реализации лишь 1% вариантов с таким списком работать невозможно. Должен честно признаться, что удовлетворительного способа преодоления этого препятствия я пока не знаю.

Наконец, имеется еще одно различие. Оба варианта кода могут быть опубликованы в виде таблиц, но в перфокартном варианте число колонок будет больше. Конечно, когда информация нанесена на перфокарты, то поиск нужных данных, осуществляемый с помощью машин (имею в виду сортировку), значительно проще, чем в случае с таблицами. Но и в таблицах поиск не столь уж сложен. Он займет больше времени, чем машинный перебор перфокарт, но несравненно меньше, чем практикуемый сейчас просмотр архивных дел или публикаций. Можно считать эту разницу в скорости поиска, по крайней мере, на данном этапе, не столь существенной. Но вот поиск по нескольким признакам одновременно, выяснение корреляционных связей между признаками и т. д., иными словами - весь набор исследовательских операций при табличном варианте затруднен. Чтобы разложить какой-нибудь исследовательский "пасьянс", необходимо данные таблицы расписать по карточкам (не обязательно перфокартам). Правда, и тут существуют различные приемы, позволяющие некоторые операции выполнять без переноса на карточки, но в целом это положение несомненно является минусом табличной формы записи. Возможно, что вышеуказанные преимущества уравновешивают этот недостаток, во всяком случае до тех пор, пока не решены проблемы, стоящие на пути создания перфокартного варианта кода.

Предлагаемый код описывает только обряд погребения. Чтобы избежать недоразумений, надо сделать две оговорки. Очень часто в исследованиях путают описание погребального обряда с описанием погребения. Второе понятие явно шире. Исследуя погребения, мы получаем информацию четырех типов из четырех источников. Это не очень точные определения и необходимо расшифровать суть дела.

Первая группа данных образуется за счет тех технологических навыков, которыми располагает данное общество. Это следы орудий, которыми вырыта могила, все разнообразие технологических следов, которые оставлены древними мастерами на предметах, положенных в могилу, на таких вещах, как гроб, перекрытия и пр. Это не только следы орудий, но и приемы изготовления. При изучении погребения мы учитываем все эти признаки, их взаимовстречаемость, их варианты, но совершенно очевидно, что к погребальному обряду они отношения не имеют. Они отражают уровень производства общества, технологию, которой это общество владеет.

Вторая группа признаков отражает хронологические изменения, развитие различных типов инвентаря. Это деление типов вещей на хронологические варианты, т. е. признаки, которые определяют эти хронологические варианты. Так же как и первая группа признаков, эта группа тоже не осознается древними потребителями. Очевидно, что и она не имеет отношения к погребальному обряду.

Третью группу признаков составляют те, которые я называю этнографическими. Они отражают быт, этнические особенности и т. п. Прежде всего это этнокультурные различия. Например, если мы возьмем культуры поздней бронзы (допустим, срубную, абашевскую, андроновскую), то обнаружим общую для них черту погребального обряда - постановку в могилу сосуда типа горшка. Я не буду утверждать, что во всех случаях в это действие вкладывался одинаковый смысл, т. е. что и в живой этнографии это была одна черта обряда. Речь идет о результате, о материальном следе действия, который только один и поступает в распоряжение археолога. С точки зрения изучающего погребальный обряд, безразлична разница в типах этих горшков, их формы и орнамента. Они отражают этнографическое различие изучаемых культур, а не различие в погребальном обряде. Очень часто в могилах раннежелезного века попадаются небольшие ножи. Нахождение ножа в могиле учитывается нашим кодом, как одна из черт обряда. Однако далеко не все случаи попадания ножей в могилу следует относить за счет погребального обряда. Довольно часты случаи, когда эти ножи находят в районе пояса или у берцовой кости. Мы можем думать, что в данных случаях нож либо висел на поясе, либо был засунут за голенище сапога, т. е. входил в нормальный наряд любого соплеменника покойного. В этой ситуации обряд мог и не требовать специально положенного ножа. Нож положен в могилу в силу того, что обряд предписывал хоронить в полном костюме. Другое дело, когда нож лежит отдельно от покойного, допустим, вместе с костями животного (напутственная пища). Тогда очевидно, что он попал в могилу в силу обрядового предписания.

Мы не всегда легко можем различить указанные случаи. Если говорить о тех же ножах, то мы ведь не очень твердо знаем способы их ношения. Допустим, нож найден на груди покойного. Как это интерпретировать? Возможно, что нож носился на шнурке на шее, а возможно, и специально положен на тело (а может, и на саван) покойного, на самое видное место. Вернемся к примеру с сосудами. Ведь и здесь возможны два толкования. Обряд мог требовать, чтобы покойного снабдили посудой, которую он мог бы использовать и в потусторонней жизни. В этом случае постановка сосуда несомненная часть обряда. Но обряд мог требовать и снабжения умершего пищей на время перехода до мест обитания умершего. Тогда все зависело от того, какой пищей снабжали его родственники. Если они клали ему хлеб, сыр, вяленое мясо и т. п., то мы в могиле не находим ничего. Но если они, возможно по бедности, ограничивались самой простой кашей или похлебкой, то мы находим в могиле сосуд. Количество примеров можно увеличить практически беспредельно, но для понимания сути, надеюсь, достаточно и приведенных. Во всех подобных случаях, когда мы не можем уверенно разграничить этнографию от погребального обряда, мы включаем и то и другое в код, исходя из того, что лучше учесть лишнее, чем упустить что-то существенное. К тому же, как в случае с ножом, если уж мы учитываем какие-то варианты нахождения предмета, то учет других вариантов уже не представляет трудностей.

Наконец, четвертую группу составляют черты собственно погребального обряда. Это прежде всего черты, которые не имеют места в быту живых людей и потому их отнесение к погребальному ритуалу не вызывает сомнения. Это устройство могильной ямы, всех сооружений внутри ямы, возведение надмогильных сооружений, тип гроба, поза, ориентировка покойного, напутственная пища и сопровождающие погребение животные, порча вещей, особые черты обряда, вроде обола Харона или миски под головой у меотов, и т. п.

Из всего сказанного ясно, что первые две группы признаков код, описывающий погребальный обряд, учитывать не должен. Это ограничение принципиально важно, так как перегруженным кодом пользоваться было бы практически невозможно. Из сказанного также ясно, что основу кода должны составлять признаки четвертой группы. Может показаться, что код должен полностью учитывать и третью группу признаков ввиду возможной их принадлежности к погребальному обряду. Это не так, даже если речь не идет о группе этнических признаков или, иными словами, о различиях на уровне типов. Имеется ряд признаков, непричастность которых к ритуалу представляется очевидной. Например, мы не включаем в код наличие обуви, уверенно предполагая, что это не может являться самостоятельным требованием ритуала. Кроме того, мы не учитываем признаки, которые фиксируются чрезвычайно редко, в силу плохой сохранности материала. Например, известно, что у греков некоторые покойники украшались венками. Известны находки не только золотых венков, но и венков из настоящих листьев. Однако такие случаи настолько редки, что вносить их в код не имеет смысла. Целесообразнее оговаривать их в примечаниях к таблицам. Это же обстоятельство сказывается и в игнорировании учета остатков обуви. В принципе мы можем допустить, что существовал ритуал, требовавший захоронения каких-то групп людей без обуви, но мы никогда не сможем зафиксировать этот вариант признака, так как всегда вероятность разрушения обуви будет выше вероятности ритуального ее отсутствия.

Я должен указать, что в коде в некоторых случаях учтены признаки, заведомо не относящиеся к погребальному ритуалу. Это вся сумма антропологических признаков, включая половозрастные особенности, деформацию черепов и т. п. Необходимость их включения в код не вызывает сомнения, так как они во многих случаях определяют выбор вариантов погребального обряда. По отношению к погребальному обряду эти признаки играют роль паспортных.

Наконец, в коде учтены признаки, описывающие материал, из которого изготавливался инвентарь. К обряду это как будто отношения не имеет, но ведь мы изучаем обряд главным образом не ради самого обряда, а чтобы через него получить сведения об обществе вообще. Материал же очень красноречиво свидетельствует об имущественном расслоении общества. Именно поэтому введен этот признак.

Предлагаемый код составлен как список вариантов, а не как список признаков (Каменецкий И. С, Маршак Б. И., Шер Я. А. Анализ археологических источников..., с. 37, 38.). Это, как известно, позволяет без всякой перестройки кода почти неограниченно добавлять новые варианты, т. е. учитывать вновь выявленные черты, приспосабливать код к описанию новых групп памятников. Это означает ташке, что любое погребение описывается одинаковым числом признаков. Неизбежная в этих случаях громоздкость при описании простых погребений, которых всегда большинство, легко устраняется в табличном варианте: из таблицы просто изымаются колонки признаков, которые на описываемом материале не реализуются. Сохранение же постоянной нумерации признаков позволяет легко сопоставлять любые материалы.

Всего нами выделен 91 признак, каждый из которых имеет некоторое число вариантов, иногда довольно значительное. Для удобства пользования эти признаки объединены в группы. Например, 21 признак объединен в группу, которая описывает могильную яму. Шесть признаков описывают позу погребенных. Признаки имеют сквозную нумерацию и обозначаются арабскими цифрами, группы же обозначаются римскими цифрами. Всего имеется 28 групп. Группы - это по существу тоже признаки, но признаки сложные. Если бы мы, претендуя на универсальность, оставили бы эти признаки в обобщенном виде, то число вариантов было бы очень велико и пользоваться таким кодом было бы затруднительно. Поэтому такие сложные признаки и дробились на более элементарные. Не все признаки в коде равноценны. Иногда это зависит от числа вариантов признака. Скажем, "сооружения в могиле" оказалось возможным описать одним признаком, а, пожалуй, равноценный ему по объему признак "могильная яма" пришлось дробить на много элементарных. Конечно, каждый из этих элементарных не равноценен по объему и значению признаку "сооружения в могиле".

Более существенно, что в коде имеется иерархия признаков, которая на первый взгляд может показаться дублированием. Например, мы даем признак "тип ямы" (15) или "основной тип позы погребенного" (14), а потом серию признаков, описывающую то же самое, но более подробно. Можно назвать три причины введения такой иерархии. Первая - это удобство ориентирования. Довольно сложно за пятью признаками, описывающими позу погребенного, сразу уловить общую картину, т. е. тип погребения. Тем более в случае с 21 признаком для описания могильной ямы. При наличии же общего или обобщающего признака мы сначала получаем это представление о типе и потом его детализируем. Но удобство не исчерпывается этим. Вряд ли когда-нибудь у нас возникает задача отобрать все комплексы, у которых правая рука согнута в локте. Нам скорее потребуется отобрать погребения, скорченные на правом боку. И только среди них мы уже, возможно, будем искать погребения с определенным положением правой руки. Без иерархии признаков поиск нужных материалов был бы затруднен.

Вторая причина - это сохранность наших материалов. Если вышеизложенное убеждало нас в необходимости введения иерархических высших признаков, то эта причина объясняет введение иерархически более низких. Допустим, что мы учли все возможные позы погребенных, что в принципе возможно. Но в этом случае мы могли бы описывать только целиком сохранившиеся погребения. В случае отсутствия хотя бы одной конечности, что бывает довольно часто, мы бы уже не могли определить позу, а должны были бы поставить знак вопроса. Но в очень многих случаях и частичная информация для нас очень важна, и терять ее из-за отсутствия дробных признаков явно нет резона.

Третья причина носит технический характер. В ряде случаев общий признак является ключом к дальнейшему описанию. При исследовании той же позы погребенного трудно найти полностью тождественные признаки у скорченных и вытянутых погребений. Поэтому приходится давать два параллельных списка вариантов для вытянутых и для скорченных погребений. В этом случае указанием на выбор одного из списков служит вариант общего признака "основной тип позы погребенного". Роль таких ключей особенно должна возрасти при переходе к перфокартному варианту.

Следует сказать, что за единицу описания в коде принят один скелет, один погребенный. Не погребение целиком, которое может быть коллективным, а именно один скелет. Ему отводится одна строчка в таблице или одна перфокарта в картотеке. Этим обстоятельством вызвано появление ряда признаков, описывающих взаимоотношение в коллективных погребениях (VII), чего мы уже касались при сравнении табличного и перфокартного вариантов кода.

В силу ряда причин ниже публикуется лишь часть кода (группы признаков I - V).