В НОВОЧЕРКАССКИХ МУЗЕЯХ

По традиции знакомство с архитектурными памятниками города мы завершаем посещением музеев. У здания Музея истории донского казачества в любое время года почти всегда стоит вереница экскурсионных автобусов, слышится разноязычный говор туристов. Гости Новочеркасска не уезжают из города, не побывав в музее.

Новочеркасск. Музей истории донского казачества. 1899

Считается, что проект здания Донского музея, построенного в 1899 году, разработал А. А. Ященко, хотя известно, что первую премию в конкурсе на лучший проект получил другой архитектор - Ф. А. Гаген (1882) (Смесь. - «Неделя строителя», 1898, № 44, с.) . Документальных подтверждений в архивах не обнаружено, а сведения в периодической печати весьма разноречивы и не дают твердого основания для установления авторства. Здание явно тяготеет к классицистическим формам, принятым в конце XIX века. Оно расположено на пересечении Атаманской улицы и Платовского проспекта, скошенный угол которых использован архитектором для слегка выступающего ризалита входа, ориентированного на центральную улицу и площадь.

В 1916 году по сторонам от входа в музей были установлены старинные пушки. Отлитые в первой половине XVI столетия, они находились прежде в древнем ливонском замке Кокенгаузен, который в 1577 году был взят войсками Ивана Грозного. В первую мировую войну в знак памяти и почести русских войск, сражающихся под Кокенгаузеном, в состав которых входили и донские казачьи части, из руин замка были извлечены и доставлены в Новочеркасск эти две пушки.

В залах музея последовательно раскрыта история донского края с древнейших времен и до наших дней, прослежены этапы развития казачества на протяжении столетий. Инициаторами создания Донского музея были художник Е. А. Ознобишин и краевед X. И. Попов, ставший его первым директором. Они провели большую исследовательскую работу по выявлению памятников прошлого, сбору наиболее ценных экспонатов. Из войскового правления сюда были переданы войсковые регалии и знаки атаманской власти, в научной библиотеке хранились архивные документы и редкие книги по истории Дона. Впоследствии музей пополнился произведениями донских художников Н. Н. Дубовского и И. И. Крылова, которые вместе с портретными изображениями атаманов составили основу собрания живописи, что позволило открыть на втором этаже картинную галерею.

Музей истории донского казачества, значительно пополненный экспонатами советского периода, - единственное в своем роде хранилище боевых реликвий войска Донского. Некоторые из них имеют уникальную ценность. Обо всем рассказать невозможно - для этого нужно посетить музей и неторопливо рассмотреть его экспозицию. Но мы все же задержимся у витрин с прикладным искусством. Собранные здесь вещи наглядно объясняют различные стороны бытового уклада казачества, появление в обиходе того или иного предмета. В залах музея мы видим войсковые клейноды, знамена, серебряные ковши, сабли, жалованные казакам «за верную службу» Петром I, Анной Иоанновной, Екатериной II, хорошие образцы изделий императорского фарфорового завода, мейсенский фарфор, китайские вазы и многое другое.

Интересна, например, братина, жалованная войску Донскому в память героя Отечественной войны 1812 года наказного атамана В. В. Орлова-Денисова, прах которого в 1911 году из Харькова был перенесен в Новочеркасск. Крупная лодчатая форма сосуда, выколоченная из листовой меди, луженной серебром, торжественно покоится на высоком припаянном поддоне. Братина заканчивается с одной стороны носиком с миниатюрной статуэткой, изображающей Орлова-Денисова, а с другой - массивной рукоятью, в центре которой выгравирован «Георгий Победоносец, поражающий копьем многоголового змея».

Обращение мастера к традиционной форме русской братины вполне понятно. Общинный образ жизни казачества, особенно в начальный период его существования, повлек за собой широкое употребление в быту вместительных котлов, братин и ковшей. В железных котлах - казанах, - подвешенных на треногу, казаки обычно варили себе пищу в военных походах. Они лишены декора, и красота их заключается в другом - в логически ясной форме, отработанной в течение столетий. Богато орнаментированные серебряные с позолотой ковши еще в XVII веке стали использовать как именную наградную посуду. Их форма восходит к деревянным резным ковшам, имевшим распространение по всей России до конца XIX века, и напоминает собой стилизованную ладью или плывущую птицу. На Дону за успешное участие в войнах, ими награждалась главным образом войсковая старшина. Отдельные казаки, например Фрол Минаев, имели до 20 таких жалованных ковшей. Форма их за столетие не претерпела существенных изменений, отличие одного ковша от другого - лишь в деталях декора. Этому способствовала и массовая техника их изготовления - литье. Так, серебряный ковш, жалованный Петром I воеводе Ф. И. Феофилову (1708) из Государственного Эрмитажа, по форме и композиции декора идентичен другому ковшу петровского времени, жалованному донскому атаману А. И. Лопатину. Фигурная ручка ковша украшена лиственничным орнаментом с картушем, где выгравирован профильный портрет Петра I; на дне его, в кругу, - рельефное изображение государственного герба России. По боковым сторонам ковша - гравированная надпись.

Особый интерес представляет коллекция холодного оружия. Она отличается разнообразием типов сабель, неповторимостью их декоративно-орнаментального строя, впитавшего в себя мастерство разных народов. С древнейших времен и до конца XIV столетия холодное оружие было основным вооружением русского войска. Сабля же оказалась самой долговечной: она применялась вплоть до XX века включительно.

Русские оружейники внесли свой вклад в совершенствование конструкции сабли, в технологию приготовления высококачественного металла для клинков, стали особой закалки - булата. Художественное оружие, сохраняя общие черты строевого, в основе своей декорировки продолжает национальные традиции прикладного искусства. Общеизвестны замечательные изделия тульских, златоустовских и сестрорецких оружейников.

В старину в казачьих полках не было единого образца холодного оружия. Да и позже наряду с известными образцами строевого и наградного употреблялось «дедовское оружие» - трофейные сабли, добытые в походах и сражениях. Почти каждая сабля, хранящаяся в музее, имеет знатную родословную. Например, боевая сабля казака Михаила Недоедкова, полученная им за храбрость в войне 1812 года, послужила и его правнуку Василию Недоедкову в Великую Отечественную войну.

Когда смотришь на художественное оружие, то прежде всего удивляешься мастерству, творческой фантазии народных умельцев, имена которых в большинстве случаев остались нам неведомы. Все сабли имеют одну и ту же конструкцию, состоят из одинаковых элементов: клинка, рукояти и ножен. Но широкое применение художниками-оружейниками орнаментальных мотивов, тонкое понимание декоративных свойств каждого материала, техническое совершенство исполнения превращало их изделия в настоящие произведения искусства. Плоскость клинков покрывалась золотой и серебряной насечкой, гравировкой, всегда подчиненных гладкой поверхности металла. Более рельефно и нарядно выполнялось украшение ножен и рукояти, где использовалась невысокая чеканка, тиснение, геометрические и растительные узоры, драгоценные камни, эмаль, а также скульптура «малых форм», которая являлась логическим завершением объемной пластики декора. Строго продуманное художественно-декоративное оформление сабли и ножен как единого ансамбля определяло композиционный замысел художника.

Перед нами персидская сабля середины XVIII века. Клинок сабли слегка изогнутый, без дол, рукоять деревянная, обвитая медной проволокой и украшенная рядом чеканных цветов с многоугольными лепестками. Конец ее усыпан мелкими ромбами, квадратами, овалами, образующими орнаментальную композицию. Изящный узор из точек и волнистых линий украшает ребра рукояти. Обоймицы на ножнах серебряные, с чернью, по ним сплошным ковром стелется орнамент «плетенка», ограниченный по краям гравированной «елочкой». Фигурные обоймицы для колец пор тупеи позолочены и обработаны крупными завитками побегов. Тщательный отбор изобразительных средств в зависимости от украшаемой поверхности, подчеркнутая декоративность, красота общего рисунка сабли - главные черты ее художественного строя.

Сабля, полученная М. И. Платовым за участие в персидском походе. Конец XVIII в. Музей истории донского казачества

Необычайная нарядность декора, высокое ювелирное искусство присуще сабле М. И. Платова, которую он получил в награду за участие в персидском походе (1796). Она отделана золотом, серебром и драгоценными камнями, общее количество которых достигает внушительной цифры - 670! Великолепное сочетание золота различных цветовых градаций, серебра, а также камней-самоцветов с темно-коричневым бархатом фона создает исключительное богатство колористического звучания.

На рукояти сабли надпись: «За храбрость». Клинок искривленный, с одной узкой долой около обуха. Рукоять - золотая, иранского типа; на ней помещено шесть зеленых, три больших белых камня и 60 малых камней, которые вместе составляют основу орнаментального мотива, поддержанного гравированными гирляндами и завитками листьев, укрывающими свободное поле между ними. Композиционным центром, как и во всех саблях, является овальной формы перекрестие с золотой накладкой, которая венчается круглым камнем и таким же узором из мелких самоцветов. Даже шишечки крестовины и те окружены поясками цветных камней и обработаны тончайшей гравировкой.

Не менее виртуозно выполнены и обоймицы ножен. Чередование различных пластических объемов придает их декоративным формам сочность и глубину. Рамки составлены из камней-самоцветов, плотно подогнанных друг к другу; вдоль рамок идет накладной орнамент из дубовых листьев, а в середине - ряд камней на канфаренном золотом фоне. Наконечник ножен украшен тоже рамкой, выложенной из красных камней (306 штук). Внутри композиции проходит ряд цветных камней, объединенных в орнамент при помощи гравированных венков и завитков изящного рисунка.

Эту саблю интересно сравнить с английской, преподнесенной Платову лондонским городским советом в ознаменование его боевых заслуг перед Европой в войне 1812 года. Торжественно-парадный строй декора обусловлен специальным назначением сабли. По ее вороненому клинку сделана надпись, окаймленная золотой рамкой. Рукоять выполнена в виде орлиной головы под короной; на концах крыжа такие же птичьи головы, а на эфесе - вензель Платова, смонтированный из мельчайших бриллиантовых камней и цветной эмали. Ножны металлические, прорезные, орнаментированные растительными элементами и воинской арматурой, фигурные кольца для портупеи отлиты в форме лежачих грифонов. Работа выполнена с техническим блеском, но лишена живого, сочного орнаментального решения, так свойственного изделиям русских мастеров.

В музее есть прекрасные образцы сабель, украшенные не только декоративными мотивами, но и сюжетными композициями. Такова сабля полковника Харитонова. На ее клинке, как обычно, насечкой золотом выбита жалованная надпись, профиль Екатерины II, герб России. А вот рукоять с обеих сторон заполнена черневым изображением библейских сцен с надписями: «Примирение Исая с Иаковом», «Каин и Авель». Фигуры трактованы декоративно, силуэтом, с подчеркнутой жестикуляцией рук, фон разрыхлен и позолочен. Обтянутые кожей ножны с серебряными обоймицами продолжают развивать ту же тематику - «Семь братков страдают за веру», «Иосиф рассказывает братьям сновидения», «Построение ковчега» и «Саул хочет умертвить Давида». Графический язык этой «походной библии» во многом напоминает книжную миниатюру, сохраняя вместе с тем и своеобразие, присущее изделиям из металла. Каждая сцена композиционно завершена и подчинена плоскости рукояти и сабли, не нарушая их архитектоники.

Об искусстве златоустовских мастеров дает представление офицерская сабля, которую носил Александр I. Она была пожалована войску Донскому в знак «особой благосклонности» к нему покойного императора. Из надписей на ней узнаем, что сабля эта сделана в 1824 году по рисунку Петра Тележникова. Ларец, специально изготовленный для хранения сабли, выполнил немецкий мастер Шпер. Ввиду особого «зрелищного» назначения сабли героическая тематика с ножен была перенесена на художественно-декоративное оформление ларца. На его торцевых стенках вычеканены рельефы, запечатлевшие важнейшие события Отечественной войны 1812 года: «Бородинская битва», «Освобождение Москвы», «Битва при Лейпциге», «Покорение Парижа». Классически ясный стиль рельефов, их композиция заимствованы из медальонов Ф. П. Толстого, посвященных этой теме, и лишний раз свидетельствуют об огромной популярности его произведений в то время. Кстати, в экспозиции музея можно увидеть и несколько оригиналов замечательного русского скульптора-медальера.

Парадная сабля Александра I и ларец, жалованные войску Донскому в память Отечественной войны. Музей истории донского казачества

Рельеф на ларце для сабли. 1824. Музей истории донского казачества

Экскурсию по музею закончим осмотром художественного отдела, фонды которого в настоящее время располагают большим собранием произведений русских и западноевропейских художников XVII - XIX веков. Ядро постоянной выставочной экспозиции составляют работы донских пейзажистов Н. Н. Дубовского (1859-1918) и И. И. Крылова (1861 - 1936). Оба художника в свое время много сделали для развития изобразительной культуры на Дону. Они были организаторами и деятельными участниками многих художественных выставок, которые показывались не только в Новочеркасске, но также и в других городах и станицах области. В надежде, что их произведения принесут пользу подрастающим поколениям, они завещали родному городу значительное количество своих работ, а Дубовской помимо этого еще и собранную им коллекцию произведений товарищей-передвижников. Одно перечисление только имен художников достаточно для того, чтобы получить представление о ее денности: В. Е. Маковский, Н. А. Ярошенко, И. И. Шишкин, В. М. и А. М. Васнецовы, Г. Г. Мясоедов, А. А. Киселев, Н. К. Пимоненко, В. Д. Поленов, К. В. Лебедев, Е. Е. Волков, Н. А. Касаткин, А. Н. Левченко, Л. В. Попов, К. К. Костанди, С. В. Иванов, Я. Д. Минченков, В. Н. Бакшеев, С. Д. Милорадович, А. М. Корин, В. К. Белыницкий-Бируля, С. Ю. Жуковский, С. Н. Никифоров, П. Н. Радимов. Долгие годы Дубовской мечтал об открытии в Новочеркасске художественного музея, и только преждевременная смерть художника помешала ее осуществлению.

Один из видных руководителей Товарищества передвижных художественных выставок, академик живописи Николай Никанорович Дубовской, известен как крупный мастер русского реалистического пейзажа конца XIX - начала XX века. Он автор таких замечательных полотен, как «Притихло», «Родина», «На Волге», «Радуга», и многих других, которые экспонируются в различных музеях нашей страны. Пейзажи Дубовского обладают удивительной силой эмоционального воздействия, эпичны по широте охвата изображенной им природы. Праздничный мир красок, света, воздуха, пространства - характерная черта лучших его полотен. В Музее истории донского казачества зритель имеет редкий случай увидеть наиболее полное собрание произведений художника, и, быть может, именно это позволит ему открыть Дубовского для себя, взглянуть как-то по-новому на все творчество пейзажиста в целом.

Творчество Ивана Ивановича Крылова менее известно широкому зрителю. Это и понятно: большую часть своей жизни художник провел здесь, в Новочеркасске. Скромный каменный особняк Крылова на бывшей окраине города превращен ныне в мемориальный Дом-музей его имени. Сюда можно пройти, воспользовавшись одновременно и тем, чтобы по пути осмотреть архитектуру старых улиц, сохранивших свой первозданный облик.

Мастерская Крылова много лет служила притягательным культурным очагом для всех, кто интересовался искусством. Кроме художников, архитекторов частыми гостями Крылова бывали писатели А. И. Куприн, А. С. Серафимович, К. А. Тренев, скрипачи - М. Г. Эрденко и К. М. Думчев. Они высоко ценили талант пейзажиста, написанные им картины «Калмыцкое кочевье», «Пора домой», «Ковыльная степь». Задушевную лирику пейзажей Крылова тонко почувствовал А. С. Серафимович, который писал о нем так: «И вот пришел художник, сам - степняк, и глаз его чутко уловил то, что проскальзывало у других бесследно. Уловил лицо степи, уловил внутреннее, затаенное не в кричащих красках, а в громадности и, казалось бы, скучном однообразии, уловил вековую думу, смутную и грезящую, за которой чуется еще не бьющаяся, но уже готовая родиться огромная своеобразная жизнь» (Соловьева Л. И., Плевакин Б. А., Кулишов В. И. Певцы донского края. Очерки о художниках (Н. Н. Дубовской, И. И. Крылов, М. Б. Греков). Ростовское книжное издательство, 1979, с. 38.).

В Доме-музее Крылова теперь воссоздана обстановка, в которой жил и творил художник. В тихих, уютных комнатах как-то особенно остро ощущаешь духовную атмосферу их бывшего хозяина, проникаешься любовью к родной земле, к донской природе. А рядом - выставочный зал, в котором уже современные художники продолжают эстафету традиций, переданную им их земляками.

С теплым чувством в душе покинув домик Крылова, направимся к последней точке нашего знакомства с городом - в Дом-музей М. Б. Грекова. Родоначальник советской батальной живописи Митрофан Борисович Греков (1882 - 1934) в этом доме прожил свои лучшие годы. Его картины «В отряд к Буденному», «Тачанка», «Кавалерийская атака», «Трубачи Первой Конной армии» давно уже признаны классикой советской живописи 20 - 30-х годов. Они не нуждаются в пояснении, как нет необходимости и рассказывать биографию художника, достаточно полно освещенную в монографических трудах. В полотнах Грекова перед нами оживает эпоха гражданской войны, образы героев революции, беззаветно сражающихся за ее идеалы.

Экспозиция музея, построенная на документальных материалах, ранних работах и этюдном наследии мастера, представляет зрителю счастливую возможность окунуться в его творческую лабораторию.

Мастерская художника... У стены стоит простой диван, на котором Митрофан Борисович сидел, покуривая папиросу перед начатой картиной. Ящик для этюдов, который смастерил сам художник, походный стул, краски. Подойдите к широкому окну - и вы залюбуетесь видом на неоглядные донские дали. Из этого окна Греков написал массу этюдов, которые находятся рядом с вами. Только здесь по-настоящему понимаешь, какое пристальное внимание он уделял изучению натуры, как много значит для художника каждодневное общение с природой. Становится очевидным и духовное родство произведений Дубовского, Крылова, Грекова, истоки творчества которых берут начало на донской земле, которую они нежно любили, воспели, прославили.

Расставаясь с Новочеркасском, вы непременно еще раз вернетесь на площадь Ермака и снова вспомните строки из стихотворения В. В. Маяковского «Голубой лампас»:

«По-новому
улицы Новочеркасска 
черны сегодня - от вузовцев. 
И вместо звяканья
сабель и шпор 
на дурнях
с выправкой цапли - 
звенит
комсомольский
смех и спор 
да мысли острее сабли».

При выезде из Новочеркасска туриста провожают каменные скифские бабы, поставленные у стен ресторана «Сармат», и насыпной холм с площадкой для обозрения, с высоты которого легче просматриваются исторические дали прошлого.

Новочеркасск. Площадь Ермака

Когда-то на этом месте - территории Всероссийского научно-исследовательского института виноградарства и виноделия имени Я. И. Потапенко - находился древний курган Садовый, бывший сарматским захоронением почти двухтысячелетней давности. Его раскопали в 1962 году, спустя сто лет после сенсационных находок в кургане Хохлач, который располагался в центре нынешнего города, на перекрестке проспекта Платова и переулка Галины Петровой. Случайно открытый при рытье котлована для городского водопровода клад оказался богатым сарматским погребением. В материковой глине была обнаружена древняя могила и великолепные изделия сарматских и античных мастеров: золотые ожерелья, браслеты, туалетные флакончики, серебряные и бронзовые сосуды. Но подлинным шедевром этой коллекции стал головной убор из листового золота, известный как диадема сарматской царицы. В центре венца, окаймленного жемчугом, - изящная женская головка из аметиста; по верху - стилизованные фигурки птиц и священных животных - оленей и туров, помещенных по сторонам «древ жизни»; низ венца украшен фигурными подвесками. Все это теперь хранится в «Золотой кладовой» Государственного Эрмитажа, а в Новочеркасском музее истории донского казачества экспонируется гальванокопия диадемы.

Вообще дорогу на Ростов, вдоль которой располагалось еще несколько курганных насыпей, по словам ленинградского археолога Л. Клейна, много лет руководившего раскопками, можно назвать «дорогой сокровищ». Вскрытые курганы пополнили науку о сарматах замечательными находками.

Здесь, где так удивительно соединились древняя история и современность, мы и прощаемся с Новочеркасском, готовясь к новым впечатлениям в низовьях Дона.

жк джаз